Национально-психологический феномен

План:

1. Воры в законе: как и когда они появились в России?

2. Новые и старые воры.

3. Воры в законе в системе психологического анализа криминальной среды современной России.

Воры в законе: как и когда они появились в России? В каждой стране мира преступность имеет свои национально-психологические особенности. В Италии – это мафия, в Японии – якудза, а в России – это воры в законе. Остановимся подробно на их характеристике как российском национально-психологическом феномене. Кто же такие воры в законе и почему они так называются? Как они появились и какие трансформации пережили? Какую роль играют в преступности страны и почему? Для рассмотрения указанных вопросов изберем исторический принцип анализа явления и изложения материала.

Профессиональные воры появились еще в дореволюционной России. Избрав преступление своей профессией, воры-профессионалы специализировались на разнообразных способах совершения краж. Лишь в край­них случаях они занимались другими противоправными деяниями.

Характер совершаемых ими деликтов неизбежно приводил к созданию преступных групп - шаек. Преступники-профессиона­лы подбирали себе послушных помощников из числа молодежи. Воры-профессионалы, обучая подручных своему ремеслу, идейно и психологически обрабатывали их. В шайках уже тогда имело место деление на касты. Различались воры-профессионалы и рядовые исполнители. Их называли пристяж.

Совместные деликты и праздное времяпрепровождение членов преступных групп в местах их дислокации - малинах - порождали свои традиции, моральные нормы и неписаные законы, которые приобретали устойчивый характер. «Законы» предусматривали жестокие кары для членов преступного социума, осмелившихся нарушить их. Воры-профессионалы, жившие по указанным «законам», стали называться ворами в зако­не, а их группировки - воровскими. Так появился феномен вора в законе, который, безусловно, имеет под собой национально-психологическую основу.

В классической криминальной традиции России сложилось, что вор в законе - это профессиональный преступник, признанный лидер криминальной среды, активный идеолог преступного образа жизни и морали, который удостоен этого звания группой воров в законе за последовательную приверженность нормам и традициям, утвердившимся в преступном социуме.

В ортодоксальном варианте для получения высшего в преступном мире звания преступнику-профессионалу необходимо было заручиться рекомендациями не менее чем двух лиц, обладающих титулом «вор в законе». В исключительных случаях по данному вопросу было достаточным решение и одного вора. Однако влиятельные члены воровского сообщества обязательно должно были его поддержать в этом.

Объявление кандидата вором в законе осуществлялось, как правило, на сходке – тайной встрече воров в законе и преступных авторитетов. Во время коронации у будущего вора спрашивали кличку, которую он себе избрал. Таковую могли присвоить ему и очень авторитетные воры. Обряд посвящения в воры мог состояться и по переписке с помощью общаковой ксивы. Она рассылалась в регионы, в места лишения свободы, в том числе туда, где соискатель звания находился или куда следовал.

Воры в законе сумели относительно безболезненно пережить все революционные потрясения, которые произошли в стране в начале 20 столетия и адаптироваться в социальных услови­ях Советской власти. Правда, им пришлось несколько изменить ранее созданную систему криминальной деятельности.

В бывшем Советском Союзе рост преступности и активизация деятельности воров в законе наблюдались в 20-30 годы и в послевоенный период. Не только известные социальные катаклизмы способствовали этому. Немалое значение для развития воров в законе как национального психологического явления имело недальновидное стремление сталинского режима «исправить» политических и уголовных преступников посредством их совместного содержанием в местах социальной изоляции. Что получилось в результате?

Воры фактически взяли власть в лагерях в свои руки. Воровские группировки стали там силой, значившей для осужденных значительно больше, чем администрация, которая сначала не обращала на них никакого внимания. Они грабили, избивали и унижали политических, стремясь сделать их своими рабами. Разумеется, воры в законе никогда не были опорой Г. Г. Ягоды в лагерях, как это иногда в последнее время представляется в средствах массовой информации. У данной категории осужденных была своя криминальная жизнь в местах лишения свободы, свой «кодекс чести», и они никогда не выражали интересов официального лагерного начальства.

ГУЛАГ был благоприятным местом для формирования воровской культуры, оттачивания воровской идеологии. Условия содержания осужденных в лагерях были таковы, что позволяли воровской элите не только собирать сходки в масштабе лагеря, но и проводить съезды, на которых присутствовали делегаты от всех лагерей. На таких форумах совершенствовались старые и вырабатывались новые нормы поведения, которыми должны были руководствоваться не только «истинные арес­танты», но и все заключенные.

Перечислим некоторые из них. Ворам:

· запрещалось жить за счет членов преступного социума;

· лгать его представителям;

· заниматься общественно-полезным трудом;

· состоять в каких-либо общественных организациях;

· служить в ар­мии;

· иметь семью и вести оседлый образ жизни;

· враждовать на почве национальных различий;

· при­знавать законы государства;

· стремиться к досроч­ному освобождению;

· вмешиваться в политическую жизнь страны;

· заниматься спекуляцией и коммер­ческой деятельностью;

· предъявлять претензии к ворам без решения сходки;

· проводить «правил­ки» (суды чести) в нетрезвом состоянии;

· не выполнять принимаемых на сход­ках решений;

· иметь какие-либо контакты с органа­ми правопорядка.

Воровское сообщество обязывало своих чле­нов следить за порядками в лагерях и устанавливать там безраздельную власть воров. В противном случае они должны были отвечать за положение дел перед сходкой воровс­ких авторитетов.

Для поднятия своего престижа и укрепления авторитета среди осужденных воры начали практиковать ритуалы коронования воров, на которых титулованные воры принимали клятву на верность «арестантскому кодексу чести», уголовным традициям и обычаям. Текст одной из них включал такие слова: «Клянусь перед вора­ми, которые находятся на сходке, быть достойным вором, не идти ни на какие аферы чекистов».

В норму вошли три вида наказания прови­нившихся членов воровского сообщества. Первое сводилось к публичной пощечине и назначалось за мелкие провинности, чаще всего за оскорбление. Второе наказание выражалось в битье по ушам. Оно означало исключение из сообщес­тва воров и перевод в разряд «мужиков». Третье - наиболее распространенное в 30-50-ые годы - смерть.

Н. И. Ежов, принявший НКВД от Г. Г. Ягоды в конце 1936 года, пришел к выводу, что «исправительная» система ГУЛАГа оказалась дезорганизованной ворами и нуждалась не только в реор­ганизации, но и в ужесточении режима. Эксперимент по «перековке» одних преступников при помощи дру­гих оказался несостоятельным.

В августе 1937 года лагеря получили приказ Н. И. Ежова рассмотреть на «тройках» дела лиц, которые «ведут активную антисоветскую, подрывную и прочую преступную деятельность в дан­ное время». Практически на рассмотрение «троек» были направлены дела лиц, занимавшихся в лагерях бандитизмом, грабежами, избиениями и издевательством над заключенными, бежавших из лагерей, пытав­шихся бежать, уличенных в ограблении поездов, расхищении грузов, совершивших бандитские действия во время этапирования.

Всего на основании приказа Н. И. Ежова по всем лагерям НКВД было расстреляно 30187 человек, подавляющую часть которых составляли лидеры организованных преступных групп и их подручные (2, С. 38). Другого способа навести порядок в лагерях для того, чтобы обуз­дать воров правоохранительная система страны тогда не искала. Но поскольку указанных преступников судили «тройки» НКВД, многие из них теперь числятся в списке невинных жертв сталинского террора и, наверное, занесены в книгу памяти общества «Мемориал».

Как свидетельствуют архивные материалы, за период с середины 1938 по конец 1940 года обстановка в лагерях существенно изменилась в лучшую сторону. Уцелевшие воры в законе затаи­лись и свою активность проявляли только в части совершения побегов.

В феврале 1942 года была введена инструкция, регулирующая порядок содержания осужденных в годы войны. Она предусматривала применение оружия без предупреждения при нападении на работников мест заключения или охрану и при отказе осужденных приступить к работе после двукратного предупреждения. Под страхом сурового наказания не только члены воровского сообщества, но и его лидеры были вынуждены нарушить одну из важнейших норм своего кодекса - не работать в местах заключения.

Наиболее непреклонные члены воровского сообщества с целью уклонения от работы в лагерях прибегали к членовредительству, получившему широкое распространение в 1942-1943 годах. Преступники вводили себе под кожу керосин, а затем прикладывали к ранам мыло с солью и лепестками ядовитых цветов, употребляли в большом количестве соль и воду, что приводило к искусственному опуханию. Эти осужден­ные привлекались к уголовной ответственности за членовредительство и попадали в разряд судимых по составу контрреволюционных преступлений. Менее стойкие, не сумевшие укло­ниться от трудовой повинности, исключались из воровского сообщества и пополняли ряды отошедших.

К концу 50-х годов основная масса бандитских формирований в нашей стране была ликвидирована. Однако, по данным ученых, около 3 % криминальных лидеров уцелели (1, С.29). Оставшаяся их часть, естественно, не отказалась от преж­него образа жизни и принципов.

В 60-70 годы в работе правоохранительных органов применялся научно необоснованный тезис из программных документов КПСС о возможности полного искоренения преступности в СССР. Претворение в жизнь упомянутого идеологического лозунга привело к исчезновению из нормативных документов правоохранительных органов страны таких понятий, как «вор в законе», «уголовно-преступные формирования», «уголовно-бандитствующий элемент» и т.п. Это негативно отразилось на правоприменительной практике. Органы внутренних дел, как и дру­гие правоохранительные органы, отошли от наиболее острых форм борьбы с ворами в законе и переориентировались в основном на профилактические меры, которые в последствии себя не оправдали. В 70-80 годы в Советском Союзе происходил неуклонный рост преступности, истинная статистика которой от народа скрывалась.

Недооценка реальной ситуации привела к тому, что воры в законе как особо опасные лидеры организованных преступных групп снова начали процветать. Раздольем стали для них последние десятилетия 20 и начало 21 века. Феномен вора в законе в новых социальных условиях России приобрел иное качество.

Новые и старые воры. В настоящее время следует различать две разновидности воров в законе:

· нэпманских воров - сторонников и последователей законов, обычаев и традиций преступного мира, сформировавшихся в 20 – 30 годы и

· лавровых воров («пиковая масть»), т.е. современных воров - реформаторов старого кодекса воровской чести и создателей новых законов, обычаев и традиций преступного социума.

Воров старой формации осталось очень мало. Как правило, это люди пожилого возраста, многократно судимые, главным образом за преступные посягательства имущественного характера. Здо­ровье у них подорвано, так как большую часть своей жизни они провели в местах лишения свободы.

Новых воров гораздо больше, чем старых. Лавровые воры отличаются молодым возрастом. Они располагают большими финансовыми средствами, источниками которых в значительной степени является теневая экономика.

Старые воры придерживаются издавна сложившегося кодекса воровской чести. Одним из мерил их высокого статуса является количество судимостей. Старые воры обвиняют новых воров во лжи, коварстве и корысти. Они считают, что лавровые воры нарушают арестантскую порядочность и стараются подорвать их авторитет.

Новые воры имеют малое число судимостей, а то и вовсе ни одной. Они были осуждены, как правило, за насильственные преступления, т.е. с точки зрения уголовного права как таковыми ворами не являются.

Интересный факт. Новые воры, попадая в места лишения свободы, иногда не знают всех тонкостей отношений, сложившихся в среде осужденных. Они допускают отступления от традиций, обычаев, норм поведения, принятых в криминальной социуме и теряют свой авторитет. Поэтому при новых ворах появилась должность советника, человека хорошо ориентирующегося во внутренних вопросах жизни учреждения исполнения наказания. В его обязанность входит помогать лавровому вору советами в решении различных вопросов, возникающих споров, конфликтов. Ведь к вору в законе как к верховному арбитру, обращаются другие осужденные.

Старые воры более опасны в местах социальной изоляции, чем на свободе. В силу большого криминального опыта и своей харизматичности, их влияние на осужденных сильнее, чем воров новой формации. По оценке самих воровских авторитетов и сотрудников администраций колоний, в местах лишения свободы в настоящее время ведущую роль играют лавровые воры. Многие из них являются выходцами с Кавказа и из Средней Азии. Объясняется это тем обстоятельством, что в данных регионах теневая экономика получила особенно сильное развитие.

Часть воров «пиковой масти» купила воровской титул за большие деньги. Среди них это не считается амо­ральным, а наоборот, еще больше поднимает престиж лица, которое приобрело данное звание за деньги. Наличие капитала приравнивается к наличию авторитета.

Вору старой формации не полагалось обзаводиться семьей и жить подолгу на одном месте. Для лаврового вора стало допустимым работать и иметь семью, располагать обширными связями в сфере бизнеса, государственных и общественных организаций, в уч­реждениях культуры и спорта.

Как известно, раньше воровской касте категорически запрещались любые виды сотрудничества с государственными и общественными органами на свободе и в местах ее лишения. О том, чтобы вор в законе мог заняться политикой - говорить не приходилось. Существовавший в стране режим исключал для воров в законе такую возможность.

В последние годы специалисты наблюдают стремление воров в законе внедрить своих представителей в органы государственной власти и управления, взять под контроль экономическую, политическую и культурную жизнь страны. Ворам нового типа разрешено и самим проникать во властные структуры. Преступным социумом это только приветствуется. В некоторых регионах страны воры в законе сделали такие попытки. Что касается контакта воров с представителями правоохранительными органами, то в настоящее время криминальное сообщество расценивает это как одну из важных воровских функций.

Располагая крупными суммами денег, новые воры пригла­шают воров старой формации на роль «свадебных генералов» для участия в короновании своих друзей - партнеров по криминальному бизнесу. Все это делается для того, чтобы обеспечить престижность, значимость события. За участие в мероприятии старые воры получают единовременное денежное пособие или своего рода пенсию. Их размеры позволяют достойный в их понимании отход от дел ввиду преклонного возраста или плохого состояния здоровья.

Почему каста воров в законе нового типа позволила себе существенно снизить объем, уровень и жесткость обязательных требований к званию вора в законе? Попытаемся в этом разобраться.

Еще раз упомянем, что старые воры могли заниматься только кражами и никакими иными преступлениями. По-видимому, это можно объяснить функционированием преступного социума в стране с известными ограничениями товарно-денежных отношений со стороны государства. На преступно нажитые деньги нельзя было купить заводы, построить гостиницы и т.д.

В 60-70 годы в Советском Союзе происходил непомерный рост преступлений в сфере экономики. В условиях либерализации социальных отношений и повышения уровня материального благосостояния по сравнению с 40-50 годами в стране появился слой тайно богатых людей. Это были внешне вполне благопристойные хозяйственные руководители, которые запускали руку в государственный карман и дельцы подпольного бизнеса, которые научились использовать в своих корыстных целях несовершенство экономической системы социализма.

Многие уголовные лидеры начали обкладывать данью подпольных советских миллионеров. Они угрожали расплодившимся Корейкам разоблачением или просто физической расправой, зная, что те, естественно, не обратятся в правоохранительные органы за защитой. Начинается сращивание уголовной и экономической преступности на основе всякого рода договорных отношений.

Уголовники начали паразитировать за счет хозяйственных преступников и осознали никчемность аскетических законов воровской жизни. Некоторые из них стали тяготеть к светскому образу жизни, приобщаться к искусству и спорту.

Взимание поборов стало самым выгодным и наименее рискованным делом. Однако старый кодекс воровской чести препятствовал развитию этого нового вида преступного промысла. Позиции старого кодекса отстаивали немногочисленные ортодоксы - непманские воры.

Чтобы не испытывать «угрызений совести», новые воры изъяли из воровской морали императивы нестяжательства и аскетизма. Фактически они создали новую воровскую мораль, нормы которой давали возможность любому преступнику, «живущему по понятиям» быть честным перед самим собой и воровским сообществом и заниматься преступлениями, которые были наиболее выгодными.

Новые воры расширили перечень преступлений, за счет которых может существовать данная категория лиц: наркобизнес, вымогательство, бандитизм и т.д. Подобная реконструкция воровского кодекса сохраняла новому поколению воров в законе главенствующие позиции в преступной среде, делая при этом необязательными столь необходимые ранее для статуса вора от­сидки в местах лишения свободы.

В новых социальных условиях 80-90-ых годов воры в законе сами начали осуществлять предпринимательскую деятельность. С целью получения дивидендов от преступно нажитого капитала, они вкладывают денежные средства в фонды финансово-кредитных учреждений и коммерческих предприятий, открывают фирмы, магазины, финансируют посреднические операции и т.д. В стране буйно расцвела теневая экономика, преодолеть которую в начале 21 века пока не представляется возможным.

Борьба старых и новых воров в за­коне, борьба двух воровских идеологий завершилась. Победа в этой войне досталась новым тенденциям в преступности. Каста воров старой формации не смогла противостоять новому воров­скому поколению, поколению преступников системы рыночных отношений.

По официальным данным МВД России, в 1991 году на территории бывшего СССР находилось более 500 лиц, причислявших себя к воровскому сообществу. В 1992 году на территории России насчитывалось более 170 воровских авторитетов. Экспертные оценки показывают, что их значительно больше. А сколько точно? Вряд ли руководители правоохрани­тельных органов могут ответить на данный вопрос.

Что представляют собой современные воры в законе в социально-демографическом и личностно-психологическом плане? Для ответа на данный вопрос обратимся к результатам исследования преступных сообществ и их лидеров, проведенного сотрудниками ВНИИ МВД России. Ученые обобщили мнение практических работников МВД России в более чем в 70 регионах страны, самих криминальных лидеров, их окружения о процессах, явлениях и понятиях, присущих сегодня криминальной среде, образу жизни и взаимоотношениях воров в законе.

По данным проведенного исследования:

47,9% воров (из общего числа) имеют возраст от 35 до 45 лет;

36,7% - от 25 до З5 лет;

11,2% - от 45 до 55 лет;

2,6% - до 25 лет;

1,6% - свыше 55 лет.

Таким образом, 84,6% криминальных лидеров имеют возраст от 26 до 45 лет, т. е. относятся к наиболее социально активной части населения. Это, как правило, житейски зрелые люди, имеющие преступный опыт и стойкие криминальные убеждения. Максимальный возраст членов воровского сообщества в основном 50-55 лет, значительно реже - 60 лет. Каждый девятый вор - особо опасный рецидивист.

Сообщество воров в законе многонационально:

33,2 % - составляют русские;

31,6 % - грузины;

8,2 % - армяне;

5,1 % - азербайджанцы;

21,9 % включают другие национальности: курдов, узбеков, казахов, украинцев и некоторых других (1, С.30). Как явствует цифры, здесь лидируют русские и грузины. Почему немногочисленная по сравнению с Россией Грузия дает второе место в списке криминальных «достижений», сказать трудно. Эта проблема ждет специального изучения.

Проведенные исследования не подтвердили гипотезу о существовании единого воровского центра в Москве или в каком-либо ином регионе бывшего Советского Союза. Более того, многие опрошенные представители российского криминалитета настаивали на том, что «братство» воров в законе - это аморфное образование с практически независимым членством. Высокая конфликтность в среде воров является тому прямым подтверждением.

авторитет, прежде всего как духовных лидеров криминальной среды.

Воры внешне всемерно стремятся показать себя борцами за справедливость и радетелями порядка. Они специально окружают себя ореолом мучеников, страдающих за так называемых «честных арестантов». Будучи неплохими знатоками психологии людей, воры в законе умело используют парадокс отечественного национального сознания: “Та вера истинная, которая гонимая”. Спекулируя на этом, воры в законе специально терпят лишения. Отбывая наказание, они умышленно злостно и систематически нарушают режим пенитенциарного учреждения, вынуждая его администрацию подолгу содержать их в штрафных изоляторах камерного типа.

Образ жизни воров в законе преступным социумом не скрывается, а наоборот, демонстративно пропагандируется. Цель – сделать людей, заправляющих там привлекательными, достойными восхищения и подражания и таким образом рекрутировать в преступную среду молодежь.

В последнее время большую помощь преступному миру в этом зачастую оказывают некоторые печатные средства массовой информации, телевидение и кинематограф. Они романтизируют воров в законе, придают данному феномену героическую окраску. Одновременно с этим сотрудники правоохранительных органов изображаются в негативном свете.

Звание вора в законе предоставляет его носителю практически неограниченную власть в преступном социуме. Данный статус обеспечивает вору неоценимую материальную и моральную поддержку в преступной среде в любом регионе, в том числе в случае его осуждения. Высокое положение вора в законе в учреждении исполнения наказания нередко приводит к тому, что появляются самозванцы, лжеворы.

Так, в одну из колоний пришел с этапом осужденный, который заявил, что он является вором по кличке Каин, хотя таковым не являлся. О его приходе воровскому сообществу колонии предварительно не было ничего известно. Отбывавший наказание в этой зоне авторитет по кличке Дед написал письмо ворам в законе Джему и Нугзару с тем, чтобы они сообщили об истинном статусе новоявленного. В своем послании настоящие воры писали: «Когда-то он был вором, но отошел. Теперь на воровском жаргоне «сухарь», который должен быть размочен кровью». Комментарии, как говорится, излишни.

В отличие от лидера, осуществляющего общее управление организованной преступной группой, вор в законе обязан выполнять ряд специфических, только ему присущих функций. По данным проведенных исследований, к ним можно отнести следующие прерогативы.

Вор в законе обязан:

во-первых, консолидировать силы преступников в масштабе одного или нескольких регионов, создавать звенья своего клана и укреплять уже имеющие­ся;

во-вторых, идеологически обеспечивать преступную деятельность, всесторонне обосновывать преступную идею, насаждать криминальную субкультуру, пропагандировать обычаи и традиции воровского сообщества;

в-третьих, проводить воровские сходки для решения наиболее важных вопросов сообщества и преступного мира в целом;

в-четвертых, выполнять судебные функции в преступной среде при возникновении конфликтов между группировка­ми или отдельными уголовниками;

в-пятых, организовывать проникновение агентов влияния криминального мира в структуры государственной власти и управления в целях лоббирования интересов преступного социума на самом высоком уровне.

В последнее время воровские авторитеты установили целый ряд запретительных норм, которых обязаны придерживаться преступники, отбывающие наказание в пенитенциарном учреждении и «живущие по понятиям». К ним относятся такие требования:

· не участвовать в работе самодеятельных общественных объединений осужденных и не поддерживать связи с таковыми из числа актива;

· не выполнять работ, способствующих хотя бы косвенным образом выполнению администрацией пенитенциарного заведения стоящих перед ней задач (ремонт штрафных изоляторов, помещений камерного типа, обслужи­вание и ремонт средств охраны, запретной полосы и т.д.);

· не сообщать администрации сведений о прошлых, совершающихся и подготавливающихся преступлениях в колонии и за ее пределами;

· не дежурить по отряду;

· не содействовать администрации в проведении профилактических мероприятий;

· во время расследования нарушений режима колонии не давать каких-либо показаний, которые могли бы отрицательно отразиться на судьбе виновных;

· не обращаться с заявлениями по поводу пересмотра приговора или каких-то его частей;

· не освобождаться из исправительного учреждения на льготных условиях;

· отрицательно относиться к труду и ряд других.

Специалисты правоохранительных органов отмечают, что в настоящее время в России наблюдается увеличение численности воров в законе. Они делают обоснованный прогноз относительно того, воры в законе как национально-психологический феномен России в обозримом будущем будет активно развиваться.

Вопросы для самопроверки:

1. Кто такие воры в законе и почему они так называются? Как и когда они появились в России?

2. Как развивалось социально-психологическое явление воров в законе после Октябрьской революции?

3. В чем разница между старыми и новыми ворами в законе?

4. Почему появились лавровые воры?

5. Какова социально-демографическая характеристика современных воров в законе?

6. Какими личностными качествами обладают воры в законе?

7. Каковы роль и функции воров в законе в криминальной среде?

8. Можно ли считать воров в законе национально-психологическим явлением криминальной России?

Литература:

1. Галкин Е. Б., Ныриков С. А., Шайдаев Ш. Г. Лидеры организованных преступных сообществ // Проблемы борьбы с организованной преступностью и коррупцией: Сборник научных трудов. - М.: ВНИИ МВД России, 1995. - 136с.

2. Кузьмин С. Организованные преступные группировки в местах лишения свободы // Преступление и наказание. – 1995. - № 1.