Для студентов медицинских вузов 12 страница

Еще в 70-е годы прошлого века известный польский ученый В. Моравецкий классифицировал функции международных организаций на регулирующие, контрольные и оперативные. При этом регулирующие функции заключаются "в установлении норм и образцов морального, политического или юридического характера, призванных соответствующим образом формировать поведение участников международных общений", а контрольные функции, по мнению ученого, заключаются в "установлении фактического состояния и его сопоставлении с содержанием норм и образцов с целью приведения в соответствие с ними поведения участников международных отношений" <1>. Исходя из выводов, сделанных нами выше, получается, что осуществление оперативных и контрольных функций международной организации напрямую связано с реализацией ее правоприменительной юрисдикции.

--------------------------------

<1> См.: Моравецкий В. Функции международной организации // Пер. с польск. / Под ред. Г.И. Морозова. М., 1976. С. 91.

При этом правоприменительная юрисдикция международной организации в соответствии с классификацией юрисдикции, приведенной выше, может быть разграничена на исполнительную, судебную и принудительную.

Исполнительная юрисдикция международной организации проявляется в процессе оперативного руководства действиями государств-участников. Например, И.И. Яковлев, доказывая наднациональный характер Международного органа по морскому дну, писал, что его полномочия не ограничены принятием рекомендаций для государств-членов, а предусматривают принятие обязательных для государств норм, правил и процедур деятельности в Районе, а также включают широкие, ранее неизвестные для международных межправительственных организаций оперативные функции: от непосредственного участия через международные предприятия в осуществлении такой деятельности до заключения контрактов с государствами и выдачи государствам разрешений на производство металлов по таким контрактам <1>.

--------------------------------

<1> См.: Яковлев И.И. Международный орган по морскому дну. М., 1986. С. 65.

Признаки наднациональности очень четко прослеживаются в процессе осуществления судебной юрисдикции международной организации. Реализуется такая юрисдикция чаще всего путем включения в институциональную структуру организации судебного органа, призванного разрешать споры, возникшие в процессе функционирования. Статус судов может варьироваться: по мнению И.С. Марусина, такие суды могут быть либо главным органом, т.е. одним из руководящих органов по определению учредительного договора организации, либо вспомогательным органом, созданным в процессе функционирования ее самой, либо основным органом, для осуществления функций которого и была создана эта организация <1>. От себя добавим, что международный судебный орган может быть также относительно автономным образованием, созданным в соответствии с международным договором для разрешения споров.

--------------------------------

<1> См.: Марусин И.С. Международные судебные учреждения, стороной разбирательства в которых вправе выступать физические лица: новые тенденции развития и совершенствования их деятельности: Автореф. дис.... д-ра юрид. наук. СПб., 2008. С. 9.

Наконец, особое значение имеет принудительная юрисдикция международной организации. Появление возможности применения механизма принуждения к государству-правонарушителю, как правило, связывают с принятием Устава ООН. М.А. Королев пишет, что создание системы ООН привнесло в международное право ранее неизвестные ему начала, а именно было введено самодовлеющее понятие международного мира и безопасности, всеобщего мира; ООН в лице Совета Безопасности приобрела право отправления ряда полномочий принудительного характера, в том числе и в отношении государств-нечленов; для реализации принципов, закрепленных в Уставе, ООН вправе воспользоваться подразумеваемой компетенцией <1>. Также есть мнение, что при помощи применения принудительных мер ООН реализует свою собственную правосубъектность в отношениях с государствами-членами <2>. Выделяя элементы наднациональности в деятельности ООН, А.С. Фещенко замечает, что компетенция ООН в специально оговоренных вопросах (поддержание мира) имеет приоритетный характер по отношению к соответствующей компетенции государств-членов, что выражается прежде всего в возможности принятия обязательных решений и принудительных мер. И это не противоречит принципу суверенного равенства государств <3>.

--------------------------------

<1> См.: Королев М.А. Наднациональность с точки зрения международного права // Московский журнал международного права. 1997. N 2. С. 11 - 13.

<2> См.: Скакунов Э.И., Чехарин Ю.Е. Принуждение в международном праве // Советский ежегодник международного права, 1987. М., 1988. С. 89.

<3> Фещенко А.С. Указ. соч. С. 164.

Справедливо мнение, что наднациональность в деятельности международных организаций должна проявляться прежде всего в тех сферах международного общения, которые затрагивают интересы всего человечества и где международные проблемы могут представлять угрозу для всей цивилизации. Е.А. Шибаева для решения таких проблем предлагает создавать в рамках организаций органы, предметная компетенция которых будет содержать только вопросы, связанные с глобальными угрозами, а их юрисдикционная компетенция будет предусматривать право принятия по этим вопросам решений обязательного характера, имеющих на территории государства-члена без трансформации ту же юридическую силу, что и национальный закон. Таким образом, на территории одного и того же государства будет осуществляться действие как национальной, так и международной юрисдикции <1>.

--------------------------------

<1> См.: Шибаева Е.А. К вопросу о наднациональности межправительственных организаций универсального характера // Московский журнал международного права. 1992. N 4. С. 83.

Сегодня элементы наднациональности, в том числе в механизме принятия решений, в полной мере присущи только одному международному объединению - Европейскому союзу. Однако они все в большей степени проявляются также в рамках деятельности многих других международных организаций, прежде всего экономических. Более того, есть мнение, что практически все наиболее крупные и авторитетные международные экономические организации в той или иной степени являются наднациональными и степень их наднациональности в настоящее время настолько высока, что некоторые из них утратили черты международных организаций и представляют собой интеграционные объединения с признаками федерализма <1>.

--------------------------------

<1> См.: Попов М.С. Правовой статус международных экономических организаций: Автореф. дис.... канд. юрид. наук. М., 2006. С. 14 - 15.

Качество надгосударственности в деятельности международных организаций развивается в тех сферах межгосударственного сотрудничества, где международные проблемы могут представлять угрозу для всей цивилизации или региона в целом, которые затрагивают интересы всего человечества или имеют всеобъемлющий региональный характер и требуют для своего решения объединенных усилий государств <1>.

--------------------------------

<1> См.: Моисеев А.А. Соотношение суверенитета и надгосударственности в современном международном праве (в контексте глобализации): Автореф. дис.... д-ра юрид. наук. М., 2007. С. 34.

Оценивая перспективы, можно предположить, что в XXI в. количество надгосударственных структур существенно возрастет. Интеграционные процессы, развивающиеся в Европе, захватили и другие регионы земного шара, где усиленными темпами создаются единые экономические и валютные пространства. Однако думается, что сближение в области экономики постепенно дополнится интеграцией и в других сферах, в развитии которых сегодня крайне заинтересовано мировое сообщество. Проблемы экологии и здравоохранения, возможное совместное освоение космического пространства, обеспечение безопасности и противодействие международному терроризму являются теми направлениями, где в будущем возможно внедрение формулы надгосударственности. В свою очередь, наднациональность есть проявление юрисдикционной компетенции международных организаций, и по мере углубления сотрудничества государств в рамках наднациональных структур международная юрисдикция постепенно будет приобретать приоритетное значение в решении глобальных проблем современности.

§ 5. Место юрисдикции

в современной системе международного права

Для того чтобы определить место юрисдикции в международно-правовой системе, в первую очередь необходимо рассмотреть некоторые общие положения: как построены сама правовая система и система международного права; что представляет собой отрасль права вообще и международного права в частности; какие объективные признаки положены в основу разграничения отраслей и институтов в международном праве <1>.

--------------------------------

<1> См. гл. III настоящего учебника.

Рассмотрим место юрисдикции в системе международного права.

Следует признать, что в современных работах российских ученых-международников теоретические и практические вопросы юрисдикции исследованы неполно. Более того, учебники по международному публичному праву (отражающие с точки зрения отечественных авторов основные характеристики его системы), как правило, не предусматривают положения о понятии юрисдикции и механизмах ее реализации.

В этом смысле зарубежные коллеги оказались далеко впереди, поскольку основные теоретические исследования международно-правовых вопросов юрисдикции проведены за пределами нашей страны, а учебные курсы международного права, преподаваемые за рубежом на юридических факультетах, чаще всего содержат специальный раздел, посвященный вопросам юрисдикции <1>.

--------------------------------

<1> Например, курс по международному праву: Schachter O. International Law in Theory and Practice. Dordrecht; Boston; London, 1997. P. 250 - 272.

На наш взгляд, юрисдикция, с точки зрения места в системе международного права может рассматриваться с двух основных позиций.

Первое, это возможность рассмотрения юрисдикции в качестве отрасли международного публичного права. Например, Д.И. Фельдман, не признавая категорического деления отраслей, тем не менее подразделял их на общие, объединяющие институты международного права, которые обслуживают всю систему международных отношений (право международных договоров) и специальные, регулирующие более или менее узкий (специальный) спектр международных отношений (международное космическое право). При этом он отмечал, что "грани между отраслями международного права очень подвижны и сама динамичность современного международного права создает известные трудности в деле выявления реально существующих отраслей" <1>.

--------------------------------

<1> Фельдман Д.И. Указ. соч. С. 49.

Согласно такой классификации постановка вопроса об отнесении юрисдикции к числу общих отраслей международного права является вполне логичной. Учитывая, что многие ученые отождествляют юрисдикцию с правоприменительной деятельностью, а также то, что в последнее время в доктрине часто говорится о разграничении международного права на право материальное и процессуальное, можно рассматривать совокупность норм, регулирующих ее реализацию в качестве международного процессуального права. Как отмечает в своем учебнике по международному праву В.М. Шумилов, в состав международного процессуального права включаются международно-правовые принципы и нормы, регулирующие порядок реализации материальных норм международного права. К ним он относит: а) правоприменение норм государствами и международными организациями; б) международное правосудие и арбитражное производство; в) порядок применения санкций <1>. Получается, что в этом смысле юрисдикция отождествляется только с правоприменением, это сужает ее сущность и содержание.

--------------------------------

<1> См.: Шумилов В.М. Международное право: Учебник. М., 2007. С. 397.

Более широкое определение международного процессуального права приводится К.А. Бекяшевым: "Это совокупность принципов и норм, регулирующих порядок осуществления прав и обязанностей субъектов международного публичного права" <1>. Но и в этом случае во внимание берется лишь правоприменительный аспект юрисдикции, так как ученый вкладывает в содержание МПП только два компонента: а) нормы, регламентирующие деятельность международных юрисдикционных органов по защите прав и интересов субъектов международного права, и б) нормы, регламентирующие взаимодействие международных и национальных органов, которые обеспечивают выполнение материальных норм международного права.

--------------------------------

<1> Международное публичное право: Учебник / Отв. ред. К.А. Бекяшев. 5-е изд., перераб. и доп. М., 2009. С. 943.

Комментируя возможность рассмотрения юрисдикции в качестве отрасли международного процессуального права, хотелось бы выразить свое мнение о том, что мы в целом с осторожностью относимся к разграничению международного публичного права на отрасли материального и процессуального права. Скажем так: нам ближе классическая точка зрения на понятие отрасли международного права, согласно которой она представляет собой совокупность международно-правовых принципов и норм, регулирующих однородные по своей сути отношения субъектов, и характеризуется прежде всего особым предметом правового регулирования. В случае же отнесения юрисдикции к отрасли международного процессуального права этот важный системообразующий фактор не берется во внимание, что идет вразрез с канонами общей теории права. Объединение процессуальных норм, регулирующих отношения в различных сферах международной жизни, в отдельную отрасль, пусть даже крупную, не соответствует, по нашему мнению, сложившимся взглядам на критерии формирования отрасли в международном праве и его систематизацию. Кроме того, это может повлечь за собой и некоторые проблемы практического свойства: отсутствие единого подхода уже сейчас сказывается при составлении системы учебного курса различными коллективами авторов и не способствует повышению качества восприятия основ международного права студентами юридических вузов. В свете обозначенных причин считаем, что рассмотрение юрисдикции в качестве отрасли международного права является не вполне объективным.

Более логичной, на наш взгляд, выглядит формула "юрисдикция - базовый субинститут (супраинститут) международного права".

Однако в системе международного права присутствуют и нормативные комплексы, или институты, иного рода, нормы которых пронизывают все или ряд отраслей. Существование таких сквозных институтов (супраинститутов, или субинститутов) - важная составляющая характеристика целостной иерархической системы международного права. К сожалению, в российской международно-правовой доктрине общим критериям их выделения и систематизации уделено крайне мало внимания. Профессор Е.Т. Усенко писал, что в международном праве "институт - это многоплановое явление, все многообразие которого теорией еще далеко не исследовано". Общесистемные институты наряду с основными принципами международного права представляют собой нормативное выражение специфики международного права: они выполняют функцию "несущей конструкции" структуры международного права, его "ядра", вокруг которого формируются отрасли международного права <1>. При этом Г.И. Тункин отмечал, что грани между отраслями и сквозными институтами очень тонки. В качестве примера ученый приводил становление и развитие режима международно-правовой ответственности <2>, в процессе которого комплекс норм, регулирующий механизмы ее возложения и реализации в системе международного права, трансформировался из субинститута в общесистемную отрасль. Что повлияло на данный процесс? Ответ на данный вопрос содержится в работе И.И. Лукашука, который пишет: "Многие авторы рассматривают международную ответственность как институт. Удивляться этому не приходится. До последнего времени количество норм, относящихся к международной ответственности, было невелико, они не отличались особой четкостью, не были объединены в единую систему" <3>. Исходя из этого, можно сделать вывод о выделении автором такого признака, как разрозненность и отсутствие элемента системности в комплексе норм, применяемого для характеристики общесистемного института.

--------------------------------

<1> Подробнее см.: Усенко Е.Т. Система современного международного права // Курс международного права: В 7 т. / Отв. ред. Р.А. Мюллерсон, Г.И. Тункин. М., 1989. Т. 1. С. 263 - 264.

<2> См.: Международное право: Учебник / Под ред. Г.И. Тункина. М., 1994. С. 72.

КонсультантПлюс: примечание.

Статья И.И. Лукашука "Право международной ответственности" включена в информационный банк согласно публикации - "Международное публичное и частное право", 2002, N 2.

<3> Лукашук И.И. Право международной ответственности. М., 2004. С. 65 - 66.

Профессор Г.В. Игнатенко относит к общесистемным институтам нормы о международном правотворчестве, нормы о международной правосубъектности, нормы о международном правоприменении и нормы о международно-правовой ответственности. Он называет их общеправовыми нормативными комплексами и выводит еще один признак субинститута - четкое определенное функциональное назначение <1>.

--------------------------------

<1> См.: Международное право: Учебник для вузов / Отв. ред. Г.В. Игнатенко, О.И. Тиунов. С. 25.

На наш взгляд, все эти критерии, выделяемые крупнейшими представителями отечественной международно-правовой науки, вполне применимы для характеристики юрисдикции в качестве общесистемного института в структуре международного права. Ведь вопросы, связанные с установлением и осуществлением юрисдикции, затрагивают различные сферы международных отношений: нормы, регламентирующие международно-правовые аспекты юрисдикции государств, а также механизмы осуществления международной юрисдикции, в том числе уголовной, содержатся в отдельных отраслях международного права: международном уголовном, гуманитарном, морском, космическом, воздушном праве, праве международной безопасности и др. Большинство из этих отраслей являются комплексными отраслями, содержащими материальные и процессуальные нормы.

Далее, нормы, регулирующие процессы установления и осуществления юрисдикции, содержатся в различных международно-правовых актах не только по характеру регулируемых отношений, но и по субъектному составу. Известно, что юрисдикция определяется прежде всего как одно из основных свойств государства, поэтому ученые рассматривают содержание юрисдикции прежде всего как возможность реализации суверенных прав государства в части, касающейся установления правовых велений (предписывающая юрисдикция) и их обеспечения (правоприменительная юрисдикция) посредством применения механизма государственного принуждения. В то же самое время, если рассматривать юрисдикцию как применение надлежащей властью установленных правил поведения или как реализацию компетенции судебных и иных правоприменительных органов, как это делают отдельные ученые, то этот термин применим не только к государствам, но и к некоторым иным субъектам международной системы. Выше мы рассматривали вопрос о возможности осуществления юрисдикции международными организациями.

Профессор С.В. Черниченко в труде, посвященном теории международного права <1>, рассматривает сущность юрисдикции в разделе о международной правосубъектности как одну из основных характеристик государства. Вместе с тем в следующем разделе работы, касающемся проблем международного правотворчества и международного правоприменения, он также отчасти затрагивает вопросы юрисдикции - международной уголовной юрисдикции. То есть нормы, регулирующие правоотношения по осуществлению юрисдикции, не только затрагивают сферу международной правосубъектности и отдельные отрасли международного права, но присущи и другим базовым институтам международного права.

--------------------------------

<1> См.: Черниченко С.В. Теория международного права: В 2 т. М., 1999.

Все вышеизложенное свидетельствует о том, что комплекс норм, регулирующих международно-правовые аспекты юрисдикции, следует рассматривать в качестве общесистемного, базового субинститута (супраинститута) современной системы международного права.

§ 6. Основные принципы юрисдикции государств

(на примере уголовной юрисдикции)

Практика показывает, что осуществление государством юрисдикции в отношении физических лиц основано на ряде базовых принципов. Основными из них являются территориальный; персональный (национальный, принцип активного гражданства); принцип защиты (безопасности, или реальный); пассивный персональный (принцип пассивного гражданства) и универсальный принцип.

Так, профессор А. Абрамовский пишет: "Пять принципов, которые позволяют государствам осуществлять юрисдикцию в отношении транснациональных преступлений, это:

- территориальный - зависящий от места совершения преступления;

- национальный - зависящий от гражданства правонарушителя;

- защиты - зависящий от того, нарушены ли интересы государства;

- универсальный - зависящий от того, рассматривается ли данное нарушение как угроза всему человечеству;

- пассивного гражданства - зависящий от гражданства жертвы преступления" <1>.

--------------------------------

<1> Abramovsky A. Extraterritorial Jurisdiction; The United States Unwarranted Attempt to International Law in United States v. Yunis // The Yale Journal of International Law. Vol. 15. N 1. 1990. P. 123.

И. Камерон к названным пяти добавляет еще принцип флага и представительный принцип, или принцип распределения компетенции <1>.

--------------------------------

<1> Cameron I. The Protective Principle of International Criminal Jurisdiction. Dartmouth, England, 1994. P. 19.

Принцип территориальности. Одним из основных юрисдикционных принципов в международном праве является принцип территориальности. Это также и самый ранний принцип, установленный в международно-правовых нормах, - о его преимущественном значении говорит анализ договоров периода начала нашей эры <1>. Как отмечал Ф. Мартенс, "прежде всего государство стало относиться сознательно, конечно, к своим уголовно-карательным обязанностям в пределах своей территории" <2>. Территориальная юрисдикция предполагает полное осуществление уголовной юрисдикции государства в отношении всех лиц, совершивших уголовно наказуемое деяние и находящихся в пределах его территории. Это правило распространяется как на граждан этого государства, так и на иностранцев и лиц без гражданства.

--------------------------------

<1> См.: Хачатуров Р.Л. Уголовно-правовое содержание договоров Киевской Руси с Византией // Советское государство и право. 1987. N 8. С. 125.

<2> Мартенс Ф. Современное международное право цивилизованных народов. СПб., 1883. Т. 2. С. 389.

Принцип территориальности, лежащий в основе территориальной юрисдикции, в последнее время расширен в теории и практике в связи с разнообразием ситуаций, подпадающих под его действие. В этом контексте выделяют субъективный и объективный принципы территориальности. В первом случае государство имеет право осуществлять уголовную юрисдикцию в отношении преступления, совершенного на его территории, но оконченного за границей (субъективная территориальность). Во втором случае под юрисдикцию государства может попасть преступление, которое в целом совершено за пределами территории государства, однако его последствия затрагивают интересы этого государства (объективная территориальность) <1>. Как отмечает К.М. Миссен, государство может привлечь к ответственности на основании принципа территориальности в том случае, если по крайней мере часть преступления была совершена на его территории <2>.

--------------------------------

<1> Kawagishi Sh. Extraterritoriality and International Law // Trilateral Perspectives on International Legal Issues: Relevance of Domestic Law and Policy / Ed. by K. Young & Yoji Iwasawa. Transnational Publishers, Inc. Irvington, 1996. P. 150.

<2> Extraterritorial Jurisdiction in Theory and Practice / Ed. by K.M. Meessen. London; Hague; Boston, 1996. P. 106.

Согласно ст. 27 Конвенции ООН по морскому праву 1982 г. уголовная юрисдикция прибрежного государства не должна осуществляться на борту иностранного судна, проходящего через территориальное море, для ареста какого-либо лица или производства расследования в связи с любым преступлением, совершенным на борту судна во время его прохода, за исключением в том числе следующих случаев:

- когда последствия преступления распространяются на прибрежное государство;

- когда преступление имеет такой характер, что им нарушается спокойствие в стране или добрый порядок в территориальном море.

В ряде случаев осуществление уголовной юрисдикции государства на своей территории предусматривает некоторые изъятия. Речь идет об иммунитете отдельных категорий лиц, закрепленном в обычных и договорных нормах права внешних сношений. Основными международно-правовыми актами в данной области являются Венская конвенция о дипломатических сношениях 1961 г.; Венская конвенция о консульских сношениях 1963 г.; Конвенция о специальных миссиях 1969 г. и др.

Дипломатический иммунитет подразумевает определенные изъятия из-под уголовной юрисдикции государства пребывания: в отношении таких лиц нельзя возбудить уголовное дело, они не могут предстать перед судом в качестве обвиняемых и быть подвергнуты наказанию. В случае совершения ими особо тяжкого преступления такие лица могут быть объявлены персоной нон грата и выдворены за пределы государства. Круг лиц, обладающих иммунитетом, определяется конвенциями и двусторонними соглашениями государств. К ним относятся: высшие должностные лица государств и международных организаций; дипломатические агенты; представители государств при международных организациях; сотрудники специальных миссий; в ряде случаев - консульские агенты; члены семей указанных лиц.

Экстратерриториальная юрисдикция предполагает возможность осуществления юрисдикции государства за пределами его территории. "Споры относительно допустимости применения национального права государства за пределами его территории возникали и возникают снова и снова" <1>. В отечественной доктрине международного уголовного права для обозначения этого вида юрисдикции иногда используют термин "экстерриториальная" <2>.

--------------------------------

<1> Schachter O. International Law in Theory and Practice. P. 250.

<2> На наш взгляд, "экстратерриториальность" и "экстерриториальность" - похожие с точки зрения русского языка, но далеко не идентичные понятия. Зарубежные авторы для обозначения указанного вида юрисдикции пользуются первым термином.

Государство распространяет уголовную юрисдикцию за пределы собственной территории в ряде случаев: а) в отношении деяний, которые совершены за рубежом его гражданином; б) в отношении деяний, которые совершены против его гражданина; в) в отношении деяний, которые причиняют ущерб ему самому; г) в отношении совершенных за рубежом деяний, которые являются преступлениями по международному праву. Принципы осуществления экстратерриториальной уголовной юрисдикции называют: в случае а) - персональным (активного гражданства); в случае б) - пассивным персональным, пассивного гражданства; в случае в) - принципом защиты (реальной, безопасности) и в случае г) - универсальным.

Согласно персональному (национальному, активного гражданства) принципу действие уголовно-правовых норм государства распространяется на своих граждан независимо от места их нахождения. С практической точки зрения персональная юрисдикция имеет большое значение в том случае, когда правонарушитель находится за пределами государственной территории, а значит, и вне пределов действия территориального принципа юрисдикции, а именно на территориях с международным и смешанным правовым режимом и на территории другого государства.

Осуществление персональной юрисдикции государства в отношении отдельных категорий граждан, находящихся в пределах международной территории и территории со смешанным режимом, предусматривается международно-правовыми нормами. В частности, Договор об Антарктике 1959 г. закрепляет: "Для содействия осуществлению своих функций на основании настоящего Договора, наблюдатели, назначенные в соответствии с п. 1 ст. VII, и научный персонал, которым обмениваются согласно п. 1(b) ст. III Договора, а также персонал, сопровождающий любых таких лиц, находятся под юрисдикцией только той Договаривающейся стороны, гражданами которой они являются, в отношении всех действий или упущений, имеющих место во время их пребывания в Антарктике для выполнения своих функций". Ряд международных соглашений устанавливает персональную юрисдикцию государства в отношении граждан и объектов, находящихся вне пределов государственной территории и имеющих с ним устойчивую правовую связь: Договор о принципах деятельности государств по исследованию и использованию космического пространства, включая Луну и другие небесные тела, 1967 г. (ст. 8); Соглашение о деятельности государств на Луне и других небесных телах 1979 г. (ст. 12); Конвенция ООН по морскому праву 1982 г. (ст. ст. 56, 79, 94, 97); Конвенция о преступлениях и некоторых других действиях, совершенных на борту воздушного судна, 1963 г. (ст. 3) и некоторые другие.