Глава 6. Соучастие в преступлениях против военной службы

§ 1. Соучастие в преступлениях, совершаемых

специальными субъектами

1. Глава 7 УК РФ (ст. ст. 32 - 36) определяет понятие соучастия в преступлении, формы соучастия и виды соучастников, а также основания уголовной ответственности соучастников преступления.

Соучастием в преступлении признается умышленное совместное участие двух или более лиц в совершении умышленного преступления (ст. 32 УК РФ). Понятие соучастия распространяется на все случаи совершения одного преступления несколькими лицами.

Соучастниками преступления, наряду с исполнителями, признаются организаторы, подстрекатели и пособники совершенного преступления. Преступление может быть совершено в форме простого и сложного соучастия, а также в составе группы лиц, группы лиц по предварительному сговору, организованной группы или преступного сообщества (преступной организации). Ответственность соучастников определяется характером и степенью участия каждого из них в совершении преступления <199>.

--------------------------------

<199> Подробнее о соучастии в преступлении, его формах и видах соучастников см.: Уголовное право Российской Федерации. Общая часть: Учебник. М., 2004. С. 195 - 218.

Указанные общие положения о соучастии в преступлении распространяются и на военнослужащих, виновных в совершении преступлений в соучастии. Военнослужащие, совершая то или иное преступление, предусмотренное Особенной частью УК РФ, в соучастии с другими военнослужащими или гражданскими лицами, включая преступления против военной службы, могут выступать в качестве исполнителей и соисполнителей, а также организаторов, подстрекателей или пособников этих преступлений. При этом действия исполнителей и соисполнителей преступлений подлежат квалификации по соответствующей статье Особенной части УК РФ, предусматривающей совершенное преступление, без ссылки на ст. 33 УК РФ, а действия организаторов, подстрекателей и пособников - со ссылкой на ст. 33 УК РФ.

2. В Общей части УК РСФСР 1960 г. не было нормы о соучастии в преступлениях со специальным субъектом. В теории и практике правовой основой для квалификации преступлений, совершаемых специальными субъектами в соучастии с лицами, не обладающими признаками специального субъекта, признавалась норма, закрепленная в Законе СССР от 25 декабря 1958 г. "Об уголовной ответственности за воинские преступления" <200>, применительно к соучастию в воинских преступлениях лиц, не являющихся субъектами этих преступлений. Нормы этого Закона были текстуально воспроизведены в уголовных кодексах союзных республик и действовали в виде соответствующих статей этих кодексов. В УК РСФСР воинские преступления были предусмотрены в гл. 12 Особенной части (ст. ст. 237 - 269).

--------------------------------

<200> ВВС СССР. 1959. N 1. Ст. 10.

Статья 1 вышеназванного Закона СССР (ст. 237 УК РСФСР) определяла: "Воинскими преступлениями признаются предусмотренные настоящим Законом преступления против установленного порядка несения воинской службы, совершаемые военнослужащими, а также военнообязанными во время прохождения ими учебных или поверочных сборов.

По соответствующим статьям настоящего Закона несут ответственность за преступления против установленного для них порядка несения службы солдаты, матросы, сержанты, старшины, прапорщики, мичманы и лица офицерского состава органов государственной безопасности, а также лица, в отношении которых имеется специальное указание в законодательстве Союза ССР.

Соучастие в воинских преступлениях лиц, не упомянутых в настоящей статье, влечет ответственность по соответствующим статьям настоящего Закона".

Таким образом, в вышеназванном Законе было определено, что соучастие в преступлениях со специальным субъектом лиц, не обладающих признаками специального субъекта, подлежит квалификации по статье УК РСФСР, предусматривающей ответственность за преступление, совершенное специальным субъектом; однако эти лица не могут признаваться исполнителями и соисполнителями таких преступлений.

В настоящее время данное положение закреплено в УК РФ 1996 г. в качестве общего принципа ответственности соучастников преступлений, совершенных специальным субъектом. Статья 34 УК РФ в ч. 4 определяет, что соучастники преступлений со специальным субъектом, не обладающие признаками специального субъекта, несут ответственность по статье Особенной части УК РФ, предусматривающей соответствующее преступление со специальным субъектом. Однако эти соучастники могут быть признаны лишь организаторами, подстрекателями или пособниками указанных преступлений, но не их исполнителями.

Преступление со специальным субъектом характеризуются тем, что общественно опасное деяние совершается главным образом в сфере той или иной служебной деятельности. Исполнители такого рода преступлений - это не только физические вменяемые лица, достигшие возраста, установленного уголовным законом; они наделены особыми свойствами, являются носителями определенных обязанностей, прав и полномочий, нарушение которых образует сущность данных преступлений. Поэтому лица, не обладающие этими признаками, не могут быть исполнителями или соисполнителями преступлений со специальным субъектом. Например, в превышении должностным лицом своих должностных полномочий, сопряженном с применением насилия (ч. 3 ст. 286 УК РФ), по предварительному сговору с должностным лицом в насильственных действиях в отношении потерпевшего может принять непосредственное участие лицо, не обладающее признаками должностного лица. В соответствии с ч. 4 ст. 34 УК РФ исполнителем этого преступления будет признано только должностное лицо, а лицо, не обладающее признаками должностного лица, несмотря на то, что оно непосредственно участвовало в выполнении объективной стороны состава преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 286 УК РФ, фактически выступало его соисполнителем, действия этого лица в соответствии с ч. 4 ст. 34 УК РФ будут квалифицироваться по ч. 3 ст. 286 УК РФ со ссылкой на ч. 5 ст. 33 УК РФ как соучастие в совершенном преступлении в виде его пособника <201>. При этом действия должностного лица не могут быть признаны совершенными группой лиц по предварительному сговору.

--------------------------------

<201> Аналогичным образом решается вопрос о квалификации соучастия в преступлениях со специальным субъектом в п. 22 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 27 декабря 2007 г. N 51 "О судебной практике по делам о мошенничестве, присвоении и растрате": "Исполнителем присвоения или растраты может являться только лицо, которому чужое имущество было вверено юридическим или физическим лицом на законном основании с определенной целью либо для определенной деятельности. Исходя из положений части 4 статьи 34 УК РФ лица, не обладающие указанными признаками специального субъекта присвоения или растраты, но непосредственно участвовавшие в хищении имущества согласно предварительной договоренности с лицом, которому это имущество вверено, должны нести уголовную ответственность по статье 33 и статье 160 УК РФ в качестве организаторов, подстрекателей или пособников.

Хищение вверенного имущества надлежит считать совершенным группой лиц по предварительному сговору, если в преступлении участвовали два и более лица, отвечающие указанным признакам специального субъекта присвоения или растраты (например, руководитель организации, в чьем ведении находится похищаемое имущество, и работник, несущий по договору материальную ответственность за данное имущество), которые заранее договорились о совместном совершении преступления".

§ 2. Соучастие военнослужащих и гражданских лиц

в преступлениях против военной службы

1. Преступления против военной службы относятся к числу преступлений, совершаемых специальными субъектами. Поэтому особенности соучастия в преступлениях со специальными субъектами распространяются на преступления против военной службы, предусмотренные гл. 33 УК РФ (ст. ст. 332 - 352). Следовательно, исполнителями и соисполнителями этих преступлений могут быть лишь военнослужащие, а также граждане, пребывающие в запасе, во время прохождения ими военных сборов. В соответствии с Федеральным законом от 27 мая 1998 г. N 76-ФЗ "О статусе военнослужащих" на последних распространяется статус военнослужащих в случаях и порядке, предусмотренных законодательством (ст. 2).

Гражданские лица, участвуя совместно с военнослужащими в совершении преступлений против военной службы, могут выступать в качестве организаторов, подстрекателей или пособников этих преступлений. Это может быть, например, пособничество в уклонении от военной службы путем причинения вреда здоровью военнослужащего по его просьбе или путем подлога документов, подстрекательство военнослужащего к нарушению правил несения боевого дежурства, пограничной или караульной служб, к умышленному уничтожению или повреждению оружия, боеприпасов или предметов военной техники и т.п. В подобных случаях действия военнослужащего, виновного в совершении преступления, подлежат квалификации по соответствующим статьям гл. 33 УК РФ как исполнителя преступления, а действия невоеннослужащих - по ч. ч. 3, 4 или 5 ст. 33 и соответствующей статье гл. 33 УК РФ.

В преступлениях против военной службы, умышленно совершаемых с применением насилия (ст. ст. 333, 334, 335 УК РФ), гражданские лица вместе с военнослужащими по сговору с ними могут принять непосредственное участие в применении насилия к потерпевшему. Однако и в этих случаях они хотя и участвуют в выполнении объективной стороны состава соответствующего преступления против военной службы, но не могут признаваться соисполнителями этого преступления и подлежат ответственности как его соучастники в виде пособничества, способствовавшего военнослужащему, являющемуся исполнителем совершенного преступления против военной службы. Законодатель в ч. 4 ст. 34 УК РФ прямо предусматривает именно такое решение вопроса о соучастии в преступлениях, совершаемых специальными субъектами. Поэтому нет основания для иного толкования рассматриваемого вопроса применительно к преступлениям против военной службы.

Исключение гражданских лиц из числа соисполнителей преступлений против военной службы исключает и возможность признания данных преступлений совершенными группой лиц, группой лиц по предварительному сговору. Так, если гражданское лицо совместно с военнослужащим оказывает сопротивление патрульному наряду при задержании солдата, нарушающего воинскую дисциплину в общественном месте, то его действия образуют пособничество в совершении воинского преступления и подлежат квалификации на основании ч. 4 ст. 34 УК РФ по ч. 5 ст. 33 и ч. 1 ст. 333 УК РФ. При этом сопротивление патрульному наряду не может быть признано совершенным группой лиц и квалифицировано по п. "а" ч. 2 ст. 333 УК РФ, так как совершение преступления группой лиц предполагает участие в нем двух и более соучастников, выступающих в качестве исполнителей (соисполнителей) данного преступления. В приведенном примере только военнослужащий может быть признан исполнителем преступления.

2. По рассматриваемому вопросу некоторые военные юристы высказывают другую точку зрения.

В статье А.Я. Возьного "Соучастие в преступлениях, посягающих на уставные правила взаимоотношений и личность военнослужащих" <202> утверждается, что при нарушении с применением насилия уставных правил взаимоотношений между военнослужащими, не состоящими в отношениях подчиненности, только действия военнослужащего, не состоящего в отношениях подчиненности с потерпевшим, могут быть квалифицированы по ст. 335 УК РФ, а действия других участников преступления (гражданских лиц, военнослужащих, являющихся начальниками или подчиненными исполнителя преступления) по этой статье квалифицированы быть не могут. По мнению автора статьи, гражданское лицо, по сговору с военнослужащим участвовавшее в совершении этого преступления, подлежит ответственности по соответствующей статье гл. 16 УК РФ. Что же касается начальника военнослужащего, участвовавшего совместно с ним в нарушении уставных правил взаимоотношений, его действия следует квалифицировать как превышение должностных полномочий (ст. 286 УК РФ).

--------------------------------

<202> ИБ ВС. 2002. N 4(184). С. 14 - 17.

Однако с такой позицией нельзя согласиться. Она противоречит сущности института соучастия в уголовном праве и его понятию, которое в ст. 32 УК РФ определено как умышленное совместное участие двух или более лиц в совершении умышленного преступления. Профессор В.С. Комиссаров правильно отмечает, что "соучастие в преступлении является особой формой преступной деятельности, в которой находит свое отражение объединение усилий нескольких лиц в целях достижения единого для соучастников преступного результата" <203>. В преступлении, совершенном в соучастии, все его соучастники подлежат ответственности за одно и то же преступление, предусмотренное в соответствующей статье Особенной части УК РФ. Повышенная общественная опасность преступления, совершенного в соучастии, обусловлена именно тем обстоятельством, что одно преступление было совершено объединенными усилиями нескольких лиц.

--------------------------------

<203> Российское уголовное право. Т. 1. Общая часть / Под ред. А.И. Рарога. М., 2002. С. 252.

При квалификации преступления, совершенного в соучастии, учитываются особенности действий каждого из его участников и в зависимости от этого одни из них признаются исполнителями совершенного преступления, а другие - его соучастниками. Однако действия всех участников совершенного преступления подлежат квалификации по статье Особенной части УК РФ, предусматривающей ответственность за данное преступление. При этом действия исполнителя преступления квалифицируются без ссылки на ст. 33 УК РФ, а действия других соучастников - со ссылкой на эту статью.

Автор названной выше статьи, по существу, согласен с изложенным выше толкованием понятия соучастия в преступлении и ответственности соучастников. Как отмечается в статье, "применение несколькими военнослужащими (или военнослужащим и гражданским лицом), объединенными направленностью умысла и единством цели, насилия к сослуживцам фактически образует единое общественно опасное деяние... Фактически в таких случаях речь идет о делах в отношении нескольких лиц, совершивших одно общественно опасное деяние в соучастии" <204>. В то же время автор утверждает, что в подобных случаях лишь действия военнослужащих, не состоящих в отношениях подчиненности с потерпевшим, образуют преступление, предусмотренное ст. 335 УК РФ, действия гражданского лица подлежат квалификации как преступление против личности, а начальник потерпевшего, принимавший участие в совершении этого же преступления, подлежит ответственности по ст. 286 УК РФ <205>.

--------------------------------

<204> ИБ ВС. 2002. N 4(184). С. 17.

<205> Там же.

Таким образом, автор статьи, вопреки прямым указаниям ст. ст. 32 и 34 УК РФ, одно преступление, совершенное в соучастии, разделяет на три самостоятельных преступления, квалифицируемых различными статьями УК РФ. При этом он ссылается на ч. 4 ст. 34 УК РФ.

Между тем ч. 4 ст. 34 УК РФ не содержит требований, противоречащих другим нормам гл. 7 данного Кодекса. В ней отражены лишь некоторые особенности применения ст. 33 УК РФ к преступлениям, совершаемым специальными субъектами, при этом прямо предусмотрено, что все участники такого преступления подлежат ответственности по соответствующей статье Особенной части УК РФ за совершение совместными усилиями единого преступного деяния. Лица, которые не могут быть признаны исполнителями такого преступления, но принимавшие участие в выполнении объективной стороны его состава, признаются его соучастниками в виде организатора, подстрекателя либо пособника.

В соответствии со ст. 33 УК РФ соучастниками преступления помимо исполнителя могут быть признаны только его организаторы, подстрекатели и пособники, других видов соучастников закон не предусматривает. Поэтому применительно к преступлениям, совершенным специальными субъектами, в главу УК РФ о соучастии в преступлении законодатель ввел специальную норму, которая определяет порядок квалификации действий соучастников таких преступлений, которые не могут быть признаны их исполнителями (соисполнителями). Действия таких соучастников подлежат квалификации не только по статье Особенной части УК РФ, но и по ст. 33 УК РФ. Следовательно, ч. 4 ст. 34 УК РФ в отношении рассматриваемых преступлений специально предусматривает возможность признания пособничеством, в частности, и действий, связанных с непосредственным участием в выполнении объективной стороны состава преступления. Такое решение вопроса не должно влиять на объективное определение степени участия лица в совершенном преступлении и индивидуализации наказания в пределах санкции соответствующей статьи Особенной части УК РФ.

Как уже выше отмечалось, Закон СССР "Об уголовной ответственности за воинские преступления" прямо предусматривал, что гражданские лица за соучастие в преступлениях против военной службы подлежат ответственности по соответствующим статьям этого Закона. УК РФ 1996 г. в ч. 4 ст. 34 действие ч. 3 ст. 1 указанного Закона распространил на все преступления, совершаемые специальным субъектом. Принципиальное решение указанного Закона СССР об ответственности гражданских лиц за соучастие в преступлениях против военной службы по соответствующим статьям этого Закона с принятием УК РФ 1996 г. не изменилось.

В теории уголовного права проблема квалификации действий участников преступлений, совершаемых специальными субъектами, включая преступления против военной службы, на протяжении многих лет была предметом исследований. Большинство авторов, исследовавших эту проблему, отмечают, что в преступлениях, совершаемых специальными субъектами, лица, не обладающие признаками специального субъекта, не могут быть ни их исполнителями, ни соисполнителями. При этом "лицо, не обладающее признаками специального субъекта, даже при совершении конкретных действий, входящих в объективную сторону состава преступления, быть исполнителем такого преступления не может" <206>. Такие действия должны квалифицироваться по соответствующей статье Уголовного кодекса как соучастие в совершенном преступлении <207>.

--------------------------------

<206> Бурчак Ф.Г. Соучастие: социальные, криминологические и правовые проблемы. Киев, 1986. С. 138.

<207> Куринов Б.А. Основания уголовной ответственности за соучастие в преступлении // Социалистическая законность. 1983. N 9. С. 57.

Рассматривая проблему соучастия в преступлениях против военной службы гражданских лиц, необходимо остановиться еще на одном вопросе. В практике военных судов встречаются ситуации, когда физически исполнителем деяния, образующего объективную сторону состава преступления против военной службы, выступает лицо, не состоящее на военной службе, а роль военнослужащего внешне выражается в том, что он выступает в качестве организатора или подстрекателя в совершенном преступлении. В подобных ситуациях имеет место одно из проявлений так называемого посредственного исполнения преступления, при котором исполнителем преступления признается специальный субъект, а лицо, не являющееся специальным субъектом, становится пособником совершенного преступления.

В юридической литературе правильно отмечается, что в тех случаях, "когда состав преступления требует в качестве исполнителя специального субъекта, свойствами которого не обладает лицо, выполняющее его объективную сторону, и которые имеются у лица, склонившего к совершению общественно опасных действий или способствовавшего их совершению", имеет место посредственное исполнение <208>. Если, например, военнослужащий из мести к командиру (начальнику) за его служебную требовательность склонил своих знакомых гражданских лиц к насилию над ним, а последние, выполняя просьбу военнослужащего, совершили такое насилие, то военнослужащий подлежит ответственности по ст. 334 УК РФ как исполнитель преступления, а гражданские лица, учинившие насилие, - по ч. 5 ст. 33 и ст. 334 УК РФ как пособники.

--------------------------------

<208> Курс советского уголовного права. Часть Общая. Л., 1968. Т. 1. С. 612. См. также: Сахаров А.Б. Ответственность за должностные злоупотребления по советскому уголовному праву. М., 1956. С. 103 - 106; Ушаков А. Квалификация преступлений, совершенных частными лицами в соучастии со специальным субъектом // Советская юстиция. 1972. N 12.

Такое решение рассматриваемого вопроса соответствует и судебной практике. В Постановлении от 21 июня 1985 г. "О практике применения судами законодательства по делам о приписках и других искажениях отчетности о выполнении планов" Пленум Верховного Суда СССР указал, что субъектами преступления, предусмотренного ст. 152.1 действовавшего тогда УК РСФСР (приписки и другие искажения отчетности о выполнении планов), могут быть лишь должностные лица, на которых возложена обязанность представления государственной отчетности о выполнении планов. Если же по их указанию или по сговору с ними документы государственной отчетности подписало и направило в соответствующие органы лицо, не уполномоченное на это, то действия последнего подлежат квалификации как пособничество, а исполнителем преступления в подобных случаях является должностное лицо, уполномоченное представлять государственную отчетность о выполнении планов <209>.

--------------------------------

<209> Сборник постановлений Пленумов Верховных Судов СССР и РСФСР (Российской Федерации) по уголовным делам. М., 1995. С. 278.

Аналогичная позиция по рассматриваемому вопросу закреплена в п. 12 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 10 февраля 2000 г. "О судебной практике по делам о взяточничестве и коммерческом подкупе" и п. 22 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 27 декабря 2007 г. N 51 "О судебной практике по делам о мошенничестве, присвоении и растрате".

3. Субъектами ряда преступлений против военной службы могут быть только военнослужащие, наделенные специальными признаками. Например, субъектами неисполнения приказа (ст. 332 УК РФ), насильственных действий в отношении начальника (ст. 334 УК РФ) могут быть военнослужащие, подчиненные соответствующему начальнику по службе или по воинскому званию. Только военнослужащие, входящие в состав того или иного наряда, признаются субъектами нарушений правил несения боевого дежурства, пограничной, караульной и других специальных служб, предусмотренных ст. ст. 340 - 344 УК РФ. Специальными признаками обладают также субъекты некоторых других преступлений против военной службы.

В указанных преступлениях против военной службы военнослужащие, не обладающие соответствующими специальными признаками субъекта преступления, также не могут быть признаны ни их исполнителями, ни соисполнителями, они могут быть лишь организаторами, подстрекателями или пособниками таких преступлений. Действия этих военнослужащих, даже если они совместно с военнослужащими, обладающими специальными признаками, непосредственно участвовали в совершении преступления (например, в насильственных действиях подчиненного в отношении начальника), подлежат квалификации по ст. 33 и соответствующей статье УК РФ, предусматривающей совершенное преступление.

4. Участие командира (начальника) совместно с подчиненными в совершении преступления против военной службы представляет повышенную опасность. Являясь соучастником преступления, командир (начальник) грубо нарушает уставное требование быть примером для подчиненных в точном соблюдении законов и воинских уставов. В случае, когда командир (начальник), злоупотребляя должностными полномочиями или превышая свои должностные полномочия, выступает инициатором и активным участником преступления против военной службы, совершенного его подчиненными, действия командира помимо соучастия в совершении этого преступления образуют состав воинского должностного преступления. Если, например, командир подразделения является организатором различных видов издевательств и насилия своих подчиненных из числа военнослужащих более ранних сроков призыва в отношении военнослужащих более поздних сроков призыва и сам участвует в издевательствах, то его действия помимо соучастия в преступлении, предусмотренном ст. 335 УК РФ, образуют состав превышения должностных полномочий (ст. 286 УК РФ). Когда же командир (начальник), совершая то или иное преступление по службе (например, злоупотребление должностными полномочиями в корыстных целях или из иной личной заинтересованности), склоняет к участию в этом преступлении своего подчиненного, то его действия подлежат квалификации по ст. 285, а действия подчиненного - по ст. 33 и ст. 285 УК РФ.

Однако не всегда действия командира (начальника), участвовавшего совместно с подчиненным в совершении того или иного преступления против военной службы кроме соучастия в совершенном преступлении могут образовать состав воинского должностного преступления. Обязательным условием для этого является установление наличия в действиях командира всех признаков преступлений, предусмотренных ст. 285 или ст. 286 УК РФ. Если, к примеру, молодой сержант, назначенный командиром отделения, не сумел установить в подразделении служебные отношения с подчиненными, отвечающие требованиям воинских уставов, и, оказавшись под влиянием военнослужащих более ранних сроков призыва, совместно с ними принял участие в нарушении с применением насилия уставных правил взаимоотношений в отношении военнослужащих более поздних сроков призыва, его действия подлежат квалификации как соучастие в преступлении, предусмотренном ст. 335 УК РФ. В подобной ситуации действия сержанта одновременно не могут рассматриваться как превышение должностных полномочий, они свидетельствуют лишь о его неподготовленности к выполнению своих служебных обязанностей.