Против военной службы. § 1. Понятие воинского преступления

§ 1. Понятие воинского преступления

в истории уголовного права

Воинские преступления появляются в русском писаном праве в середине XVI в. Однако научная разработка самого понятия воинского преступления в России начинается лишь в XIX в. <81>. Понятие "воинское преступление" впервые встречается в Военно-уголовном уставе 1839 г. В нем было сформулировано одно из первых в отечественном законодательстве определений преступления вообще, в том числе и воинского. Статья 1 Военно-уголовного устава гласила: "Всякое деяние, запрещенное военно-уголовными законами под страхом наказания, есть преступление". В ст. 2 речь шла о том, что преступления, совершаемые лицами военного ведомства, могут быть двух видов: "преступления собственно воинские и преступления общие служащих по военному ведомству с лицами гражданского звания, учиненные независимо от порядка и обязанности службы". Это определение носило формальный характер и не отражало сущности воинских преступных деяний.

--------------------------------

<81> См.: Бессонов Д.Д. Особенная часть военно-уголовного права: Конспект лекций. СПб., 1910; Друцкой С.А. Лекции по военно-уголовному праву. Часть Общая. СПб., 1912. Вып. 1, 2, 3, 4; Кузьмин-Караваев В.Д. Военно-уголовное право. Часть общая. СПб., 1895; Мушников А.А. Особенная часть русских военно-уголовных законов: Конспект курса. СПб., 1890; Неелов Я.А. Курс военно-уголовного права: Лекции, читанные в Военно-юридической академии в 1884 - 1885 гг. СПб., 1885; Фалеев Н.И. Цели воинского наказания. СПб., 1902; и др.

После принятия Уложения о наказаниях уголовных и исправительных в 1845 г. возникла необходимость приведения в соответствие ему военно-уголовного законодательства. Кроме того, в 60 - 70-х гг. XIX столетия в России осуществлялась военная реформа, имевшая целью создание армии, отвечавшей требованиям того времени. Отмеченные правовые и военные факторы, безусловно, отразились и на развитии понятия воинского преступления, а также на системе преступлений в сфере военной службы. Законодательные работы по составлению нового военно-уголовного кодекса велись свыше двадцати лет. В 1867 г. была закончена работа над Общей частью Воинского устава о наказаниях, которая в том же году вступила в силу. Особенная часть данного Устава была утверждена в 1868 г. В самом источнике определение воинского преступления отсутствует. Однако оно было сформулировано в объяснительных записках к проекту Воинского устава о наказаниях: "Под именем воинских преступлений разумеются те противозаконные деяния, которые могут быть совершены только в военном быту или нераздельно связаны с обязанностями военной службы и с воинскою дисциплиною" <82>. Такой подход к сущности воинских преступных деяний имел в своей основе древнеримскую концепцию воинского преступления <83> и был наиболее распространенным в дореволюционной теории военно-уголовного права <84>.

--------------------------------

<82> Объяснительные записки к проекту нового Воинского устава о наказаниях. СПб., 185_ (так в источнике. - Прим. ред.). С. 3.

<83> Понятие воинского преступления впервые встречается еще в Древнем Риме. Римское военно-уголовное право различало следующие виды преступлений военнослужащих: 1) воинские преступления; 2) воинские квалифицированные преступления; 3) общие преступления. Под воинскими преступлениями римские юристы понимали преступления, которые могут быть совершены только военнослужащими и представляют собой нарушение особых воинских обязанностей (например, бегство, нарушение обязанностей караульной службы, нарушение обязанностей воинской подчиненности). Воинские квалифицированные преступления - это те, за совершение которых военнослужащие могут быть наказаны строже, чем просто граждане (воровство у товарища, растрата по службе, драки между солдатами). В случае совершения военнослужащими общих преступлений к ним должны были применяться общие уголовные законы (Дангельмайер Д. История военно-уголовного права. Варшава, 1892. С. 15, 16.). Эта классификация деяний военнослужащих была в XIX - XX вв. воспринята во всех европейских военно-уголовных законодательствах.

<84> Кузьмин-Караваев В.Д. Указ. соч. С. 241 - 243.

Воинское преступление в военно-юридической литературе определялось по-разному: как нарушение "реального бытия военно-правовой нормы" <85>, "реального бытия войска" <86>, "воинского правопорядка" <87>.

--------------------------------

<85> Друцкой С.А. Указ. соч. С. 45.

<86> Бессонов Д.Д. Указ. соч. С. 16, 17.

<87> Фалеев Н.И. Указ. соч. С. 43 - 57.

Заслуживает внимания взгляд на воинское преступление как нарушение воинского правопорядка, сформулированный Н.И. Фалеевым в работе "Цели воинского наказания" 1902 г. Он считал, что воинское преступление нарушает воинский правопорядок в его внешнем выражении, а именно норму военно-уголовного кодекса. Н.И. Фалеев утверждал, что говорить о благе, нарушаемом воинским деянием, можно только в том смысле, что каждая военная норма, охраняемая правом, есть уже благо. Автор не ограничивал содержания нормы военного права только обязанностями военнослужащих. Воинский правопорядок, по утверждению Н.А. Фалеева, содержал ряд норм, обязательных как для военнослужащих, так и для граждан, например: "не способствуй побегу", "не изувечивай солдата для избавления его от службы", "не препятствуй военным действиям армии", "не нарушай ее безопасности" и т.п. "Все эти нормы, - писал Н.И. Фалеев, - суть нормы воинского правопорядка, и нарушение их воспрещается в интересах самой же армии, а следовательно, и государства" <88>. Интересной представляется мысль автора и о том, что воинский правопорядок может охраняться как военно-уголовным, так и общим уголовным законодательством. Существенным признаком воинского преступления он считал не нарушение воинских обязанностей, а посягательство на нормы воинского правопорядка. Таким образом, Н.И. Фалеев весьма широко определял содержание воинского преступления.

--------------------------------

<88> Там же. С. 43 - 57.

В дореволюционной теории военно-уголовного права спорным был вопрос об объеме понятия воинского преступления. В Военно-уголовном уставе 1839 г. впервые предпринимается попытка отграничить воинские преступления от иных преступных деяний военнослужащих. В ст. 229 данного Устава содержался исчерпывающий перечень воинских преступлений. Например, неповиновение и нарушение воинского чинопочитания, сопротивление в явке на смотр, уклонение от службы, побег и самовольные отлучки, "преступления должности" и неисполнение обязанностей службы и др. Вместе с тем в самом правовом акте отсутствуют какие-либо критерии, или основания, отнесения преступлений военнослужащих к воинским. Такие основания были сформулированы в объяснительных записках к проекту Воинского устава о наказаниях. В них указывалось, что воинскими преступлениями следует считать те деяния, которые могут быть совершены только в сфере военной службы или тесным образом связаны с обязанностями военной службы и с воинской дисциплиной. К квалифицированным воинским (общеслужебным) преступлениям законодатель относил те воинские преступления, которые могут быть совершены "не в одной военной, но и в гражданской службе, как то: превышение и бездействие власти, подлоги по службе, похищение или растрата вверенного по службе имущества и т.п." <89>. Еще одну группу преступных деяний военнослужащих в Воинском уставе о наказаниях составляли отдельные общеуголовные преступления, совершаемые в военное время.

--------------------------------

<89> Объяснительные записки к проекту нового Воинского устава о наказаниях. С. 3.

Основанием классификации преступлений на группы являлось содержание обязанностей лиц военного ведомства. В юридической литературе того периода выделялись три вида обязанностей, которые могли быть нарушены при совершении преступлений: специальные, общеслужебные и общие. Специальные обязанности военной службы могли быть нарушены исключительно военнослужащими, поскольку эти обязанности были обусловлены задачами вооруженных сил и отсутствовали в гражданском быту <90>. К ним обычно относили обязанности воинской подчиненности, обязанности, связанные с прохождением военной службы, с несением караульной службы и т.п. Общеслужебные обязанности возлагались не только на военнослужащих (гражданских чиновников военного ведомства), но и на должностных лиц гражданских ведомств, однако их нарушение со стороны лиц, принадлежавших к военному ведомству, считалось вредным и для воинского правопорядка. Общие обязанности могли нарушить как военнослужащие, так и любые другие граждане. При этом ответственность за нарушение некоторых из них устанавливалась для военнослужащих в специальном военно-уголовном законе. Например, умышленное убийство, изнасилование, разбой, грабеж и умышленное уничтожение ("зажигательство" или "потопление") чужого имущества, совершенные военнослужащим в военное время (ст. 279 Воинского устава о наказаниях) <91>.

--------------------------------

<90> Кузьмин-Караваев В.Д. Указ. соч. С. 242.

<91> Следует заметить, что формирование в Средние века военно-уголовного законодательства фактически начиналось с общеуголовных преступлений. Это объясняется тем, что начиная с конца XIV столетия во всех войсках Европы были распространены грабежи, насилия, разбои в отношении мирных жителей. В многочисленных германских и французских военно-уголовных правовых памятниках основной задачей являлось правовое регулирование прежде всего отношений между войсками и гражданами. Отсюда в них, наряду с воинскими преступлениями, были почти все общеуголовные (Бобровский П. Уклонение от военной службы. По законам древнеримским, французским, германским, шведским, а также русским с XVII века. СПб., 1886. С. 17).

Среди военных юристов не было единства в вопросе о том, какие же обязанности нарушаются воинскими преступлениями. Одни военные юристы воинским преступлением признавали нарушение специальных и общеслужебных обязанностей военной службы (А.А. Мушников, Я.А. Неелов) <92>, другие - нарушение только специальных обязанностей. Например, В.Д. Кузьмин-Караваев полагал, что в Воинском уставе о наказаниях должны быть как воинские преступления, так и некоторые общеслужебные и общие преступления военнослужащих. Вместе с тем воинские преступления, по его мнению, должны ограничиваться нарушением исключительно специальных обязанностей военной службы <93>.

--------------------------------

<92> См.: Мушников А.А. Указ. соч. С. 2, 8; Неелов Я.А. Указ. соч. С. 5, 9.

<93> Кузьмин-Караваев В.Д. Указ. соч. С. 241 - 243.

При составлении проектов Воинского устава о наказаниях в 1905 и 1907 гг. проблема разграничения воинских, общеслужебных и общих преступлений встала достаточно остро, поскольку было предложено четко определить в ст. 2 проектов виды преступлений для каждой из групп. Обсуждение этих проектов, в котором принимали участие видные военные юристы С.С. Абрамович-Барановский, С.А. Друцкой, А.М. Добровольский, В.Д. Кузьмин-Караваев, А.С. Лыкошин, И.А. Шендзиковский, свидетельствует о том, что в теории являлась спорной каждая из групп преступлений в сфере военной службы, в том числе и так называемые чисто воинские <94>. Предложение некоторых членов комиссии, например С.С. Абрамовича-Барановского, о включении в Особенную часть Воинского устава о наказаниях только специальных (чисто, собственно) воинских преступлений было отвергнуто <95>. Ряд военных криминалистов полагали, что принципиальной (сущностной) границы на теоретическом уровне между воинскими, общеслужебными и общими преступлениями военнослужащих не существует <96>. В связи с этим ими предлагался лишь формальный критерий разграничения воинского и общеуголовного преступления: принадлежность нормы к воинскому правопорядку (Н.И. Фалеев) или военному законодательству (С.А. Друцкой). Большинство членов комиссии полагали необходимым сохранить в Воинском уставе о наказаниях все три группы преступлений в сфере военной службы. Такой подход к содержанию специального уголовного закона для военнослужащих поддерживали и гражданские юристы <97>.

--------------------------------

<94> Большинство членов комиссии относили к чисто воинским следующие преступления: 1) преступления в сфере порядка подчиненности; 2) различные виды уклонений от военной службы; 3) нарушения правил несения караульной службы; 4) нарушение правил ведения боевых действий (Законодательные работы по составлению Воинского устава о наказаниях в соответствии с Уголовным уложением 1903 года. СПб., 1907. С. 7).

<95> Записка (объяснительная) к проекту Общей части Воинского устава о наказаниях. СПб., 1905. С. 7, 8.

<96> См.: Друцкой С.А. Указ. соч. С. 43; Фалеев Н.И. Указ. соч. С. 55.

<97> Таганцев Н.С. Русское уголовное право: Лекции. Часть Общая. СПб., 1902. Т. 1. С. 232 - 234.

Как видно, в дореволюционном военно-уголовном праве вопрос о круге воинских преступлений не был до конца решен. Однако почти все военные юристы полагали необходимым и возможным иметь в относительно автономном военно-уголовном законе не только воинские преступления в чистом виде, но и другие преступные деяния, так или иначе связанные с военной службой. Кроме того, в военно-уголовном законе должны быть и некоторые общеуголовные преступления, совершаемые военнослужащими в военное время.

В уголовно-правовой науке нет ни одного положения, "которое не представлялось бы плодом постепенного праворазвития и ассимиляции, нет ни одного положения, которое можно было вывести apriori" <98>. Развитие понятия воинского преступления после революционных событий 1917 г. полностью это подтверждает.

--------------------------------

<98> Есипов В.В. Очерк русского уголовного права. Часть Общая. Преступление и преступники. Наказание и наказуемые. М., 1904. С. 29.

В соответствии с изданным 24 ноября 1917 г. Декретом СНК "О суде" N 1 уголовное, в том числе военно-уголовное, законодательство царской России было отменено <99>. Первая систематизация норм о воинских преступлениях была осуществлена в Положении о революционных военных трибуналах, утвержденном 20 ноября 1919 г. <100>. В нем отсутствовало определение воинского преступления, но при этом имелся перечень преступлений "специального военного характера", например: неисполнение боевых приказов, переход на сторону неприятеля, дезертирство и др. Наряду с ними выделялись и иные виды преступных деяний военнослужащих, посягающих прямо или косвенно на интересы вооруженных сил. К ним относились преступления контрреволюционного характера (шпионаж), общеуголовного характера (мародерство), общедолжностного характера (превышение и бездействие власти) и прочие преступления, совершаемые военнослужащими. Эта классификация преступлений военнослужащих, безусловно, основывалась на положениях как учения о воинском преступлении в дореволюционном военно-уголовном праве, так и Воинского устава о наказаниях. В Положении о революционных трибуналах четко прослеживается традиционная для военно-уголовного законодательства триада: собственно воинские, общеслужебные и общие преступления военнослужащих. Эта система преступлений фактически была взята за основу и при создании главы о воинских преступлениях в УК РСФСР 1922 г., и для составления Положения о воинских преступлениях 1924 г. <101>.

--------------------------------

<99> СУ РСФСР. 1917. N 4. Ст. 50.

<100> СУ РСФСР. 1919. N 13. Ст. 132.

<101> Воинские преступления. М., 1956. С. 14, 15.

Определение воинского преступления в советском периоде развития уголовного права впервые встречается в УК РСФСР 1922 г. "Специально воинским преступлением, - указывалось в ст. 200, - признаются преступные деяния военнослужащих Красной армии и Красного флота, направленные против установленного законом порядка несения военной службы и выполнения вооруженными силами республики своего назначения, и притом такие именно, которые по своему характеру и значению не могут быть совершены гражданами, не состоящими на военной или морской службе" <102>. В этой статье сформулировано, по существу, определение воинского преступления в узком смысле слова, т.е. так называемых чисто воинских преступлений <103>. При разработке отдельной главы "Воинские преступления", входящей в систему Особенной части УК РСФСР 1922 г., был, видимо, воспринят подход к понятию воинского преступления как деянию, нарушающему только специальные обязанности военной службы, предложенный В.Д. Кузьминым-Караваевым в дореволюционном военно-уголовном праве. Это подтверждается тем, что в определении воинского преступления четко обозначены признаки специального объекта - порядок несения военной службы, специального субъекта - военнослужащие Красной армии или Красного флота, а также особо указывается на то, что эти деяния не могут быть совершены гражданскими лицами.

--------------------------------

<102> СУ РСФСР. 1922. N 15. Ст. 153.

<103> Жижиленко А.А. Воинские преступления. М., 1924. С. 5.

Анализ преступлений в ст. ст. 201 - 214 УК РСФСР 1922 г. показывает, что идея включения в специальную главу собственно воинских преступлений не была реализована до конца. В систему воинских преступлений в гл. 7 УК РСФСР были включены все три группы преступлений военнослужащих, имевшие место в Воинском уставе о наказаниях (в редакции 1868 и 1875 гг.), но в существенно сокращенном виде. Например, к собственно воинским преступлениям можно отнести неисполнение приказа (ст. 202), сопротивление исполнению законно отданного по военной службе приказания или распоряжения (ст. 203), самовольное оставление части (ст. 204) и др. К общеслужебным (не чисто, относительно воинским) преступлениям относится, в частности, превышение военным начальником власти или бездействие власти (ст. 209). Общим преступлением является мародерство (ст. 214).

Приведенное выше определение было положено в основу почти всех законодательных и теоретических дефиниций воинского преступления, встречающихся в дальнейшем <104>. Так, в ст. 1 Положения о воинских преступлениях, утвержденного Постановлением ЦИК 31 октября 1924 г. <105>, говорилось, что воинскими преступлениями признаются преступления военнослужащих Рабоче-крестьянской Красной армии и Рабоче-крестьянского Красного флота, лиц, зачисленных в команды обслуживания, и лиц, призываемых на службу в территориальные формирования на время отбывания ими сборов, направленные против несения военной службы, если при этом такие преступления по своему характеру и значению не могут быть совершены гражданами, не состоящими на военной или военно-морской службе. В отличие от УК РСФСР 1922 г. законодатель отказался от названия "специально воинские преступления", но при этом сохранил прежний, узкий, подход в самом определении. В частности, воинскими признавались только такие деяния, которые не могли быть совершены гражданскими лицами. В Положении о воинских преступлениях 1924 г., как видно, расширяется круг лиц, могущих быть субъектами воинских преступлений. Система воинских преступлений не претерпела каких-либо существенных изменений. Несмотря на определение воинского преступления как специального, в само Положение было введено два новых состава, относящихся по характеру к общеслужебным, или должностным (противозаконное использование начальником своего подчиненного для обслуживания начальника или его семейства - ст. 19), и общим (противозаконное насилие над гражданским населением, учиненное военнослужащим в военное время или при боевой обстановке, - ст. 18) преступлениям военнослужащих.

--------------------------------

<104> См.: Ахметшин Х.М. Основные вопросы теории советского военно-уголовного законодательства и практики его применения: Дис.... д-ра юрид. наук. М., 1975. С. 75; Васильев Н.В. Закон об уголовной ответственности за воинские преступления 1958 года. Общая характеристика. М., 1961. С. 13; Закон об уголовной ответственности за воинские преступления: Комментарий. М., 1986. С. 13 - 23; Орловский С.Н., Малкис В.Я. Советское военно-уголовное право. Общая часть. Учение о материальном и процессуальном военно-уголовном праве. М., 1928. С. 83; Ахметшин Х.М., Бражник Ф.С., Тер-Акопов А.А. и др. Уголовное право Российской Федерации. Воинские преступления: Учебник. М., 1993. С. 31; Филин Н.А. Воинские преступления. Харьков, 1929. С. 11 - 12; Чуватин А.Н., Никитченко М., Черкасов С. Положение о воинских преступлениях: Постатейный комментарий. М., 1929. С. 7; Чхиквадзе В.М., Савицкий М.Я. Положение о воинских преступлениях: Комментарий. Ашхабад, 1943. С. 11; и др.

<105> СЗ СССР. 1924. N 24.

Дальнейшее развитие понятие воинского преступления получает в Положении о воинских преступлениях 1927 г., утвержденном Постановлением ЦИК и СНК СССР от 27 июля 1927 г. <106>. Статья 1 Положения гласила: "Воинскими преступлениями признаются направленные против установленного порядка несения военной службы преступления, совершенные военнослужащими и военнообязанными запаса Рабоче-крестьянской Красной армии во время состояния тех или других в рядах Рабоче-крестьянской Красной армии, а также гражданами, состоящими в особых, образуемых в военное время, командах для обслуживания тыла и фронта.

--------------------------------

<106> СУ РСФСР. 1927. N 50.

Воинскими преступлениями признаются также преступления строевого состава особых вооруженных отрядов (резервов) Народного комиссариата путей сообщения, направленные против установленного для них порядка несения службы".

В Положении о воинских преступлениях 1927 г. законодатель отказался от узкого (специального) подхода к определению воинского преступления, тем самым приведя в соответствие родовое понятие воинского преступного деяния и систему преступлений. Последняя значительно расширилась по сравнению с предыдущим законодательством за счет включения в Положение главным образом должностных (общеслужебных) и общих преступлений <107>. В дальнейшем редакция ст. 1 Положения о воинских преступлениях 1927 г. подвергалась неоднократным дополнениям и изменениям, особенно в той части, в которой говорится о преступлениях лиц, приравненных к военнослужащим.

--------------------------------

<107> Воинские преступления. М., 1970. С. 7 - 12.

В работах по военно-уголовному законодательству рассматриваемого периода преобладало в основном комментаторское направление <108>. В них фактически отсутствовала разработка вопросов учения о воинском преступлении. Определенный интерес представляет работа С.Н. Орловского и В.Я. Малкиса <109>, в которой довольно обстоятельно рассмотрены основные проблемы воинского преступления. Однако следует заметить, что во многом эта работа представляет собой простую компиляцию военно-уголовных трудов дореволюционного периода.

--------------------------------

<108> Ахметшин Х.М. Советское военно-уголовное законодательство: Учебное пособие. М., 1972. С. 7.

<109> Орловский С.Н., Малкис В.Я. Указ. соч. С. 27 - 89.

В 1947 г. вышла в свет работа профессора В.М. Чхиквадзе, в которой предлагался проект Военно-уголовного кодекса СССР. В нем воинское преступление определялось как "всякое действие или бездействие военнослужащего или призванного на учебный сбор военнообязанного, направленное против боеспособности Вооруженных Сил СССР или нарушающее воинскую дисциплину и воинский правопорядок" <110>.

--------------------------------

<110> Чхиквадзе В.М. О необходимости создания Военно-уголовного кодекса СССР. М., 1947. С. 39.

В 1958 г. Верховным Советом СССР принимается Закон СССР "Об уголовной ответственности за воинские преступления" <111>. В соответствии со ст. 1 данного Закона воинскими преступлениями признаются предусмотренные Законом преступления против установленного порядка несения воинской службы, совершенные военнослужащими, а также военнообязанными во время прохождения ими военных сборов. Это определение во многом сохранило преемственность с понятием воинских преступлений, приведенным в Положении о воинских преступлениях 1927 г.

--------------------------------

<111> ВВС СССР. 1959. N 1. Ст. 10.

Закон 1958 г., определяя понятие воинского преступления, указывал лишь на те особые признаки, которыми воинские преступления отличаются от общеуголовных (невоинских). В юридической литературе такими признаками воинского преступления признавались: а) направленность деяния против установленного порядка несения воинской службы, б) совершение деяния военнослужащим или военнообязанным во время прохождения учебных сборов и в) наказуемость деяния по Закону об уголовной ответственности за воинские преступления <112>. Первый из этих признаков указывал на особый объект воинского преступления, которым являлся установленный в армии и на флоте порядок несения воинской службы. Второй признак воинского преступления заключался в наличии особого субъекта преступного посягательства. Им являлся военнослужащий, т.е. лицо, находящееся на действительной военной службе, или же военнообязанный (лицо, состоящее в запасе) во время прохождения учебных сборов. Другие лица ни при каких обстоятельствах не могли быть признаны субъектами воинских преступлений, хотя некоторые из них по ответственности за преступления по службе были приравнены к военнослужащим, например военные строители.

--------------------------------

<112> См.: Васильев Н.В. Указ. соч. С. 10 - 20; Закон об уголовной ответственности за воинские преступления: Комментарий. М., 1986. С. 13 - 22; и др.

Наконец, третий признак воинского преступления выражался в специальной противоправности, т.е. запрещенности воинских общественно опасных деяний Законом об уголовной ответственности за воинские преступления. Положение о воинских преступлениях 1927 г., определяя понятие воинского преступления, не указывало на этот признак, что допускало в некоторых случаях возможность привлечения по статьям о воинских преступлениях по аналогии. В связи с отменой института аналогии в уголовном праве новый Закон о воинских преступлениях включил в число обязательных признаков воинского преступления и признак военно-уголовной противоправности.

Закон об уголовной ответственности за воинские преступления 1958 г. действовал на территории Российской Федерации до вступления в силу УК РФ 1996 г. (до 1 января 1997 г.). В последнем сохранена самостоятельная глава, устанавливающая ответственность за воинские преступления (по новой терминологии - преступления против военной службы) - гл. 33. В этой главе, так же как и в ранее действовавших источниках, содержатся норма, в которой дается определение преступлению против военной службы (ст. 331 УК РФ), и статьи с конкретными видами воинских преступлений.

§ 2. Признаки преступления против военной службы по УК РФ

В ст. 331 УК РФ (гл. 33) преступления против военной службы определяются следующим образом: "Преступлениями против военной службы признаются предусмотренные настоящей главой преступления против установленного порядка прохождения военной службы, совершенные военнослужащими, проходящими военную службу по призыву либо по контракту в Вооруженных Силах Российской Федерации, других войсках и воинских формированиях Российской Федерации, а также гражданами, пребывающими в запасе, во время прохождения ими военных сборов". Как видно, законодатель сохранил сформировавшийся ранее подход к легальному определению данного понятия (подробно об этом см. § 1 настоящей главы).

Понятие преступления против военной службы (воинского преступления) является разновидностью общего понятия преступления, существенные признаки которого указаны в ч. 1 ст. 14 УК РФ. Воинское преступление представляет собой деяние, которое характеризуется едиными для всех преступлений признаками: общественной опасностью, уголовной противоправностью, виновностью и наказуемостью. В ст. 331 УК РФ эти признаки непосредственно не указываются, но, безусловно, подразумеваются. В этой норме законодатель, говоря о направленности деяния против установленного порядка прохождения военной службы, о круге лиц, могущих совершать эти деяния (военнослужащие или граждане, пребывающие в запасе, во время прохождения ими военных сборов), о запрещенности этих деяний в гл. 33 УК РФ, подчеркивает не наличие общих признаков в преступлениях против военной службы, а их особенности. Общественная опасность, уголовная противоправность, виновность и наказуемость этих преступлений характеризуются специфическим "воинским" содержанием.

Общественная опасность воинского преступления <113> выражается в причинении или создании угрозы причинения ущерба охраняемым уголовным законодательством социальным ценностям (объектам). Общественная опасность преступления по содержанию является объективно-субъективной категорией, она обусловливается совокупностью всех обязательных элементов состава преступления: объектом, субъектом, объективной и субъективной сторонами.

--------------------------------

<113> Уголовный закон говорит об общественной опасности не только преступления, но и деяния, причем эта общественная опасность в отношении и преступления, и деяния характеризуется такими показателями, как характер и степень. Так, о характере и степени общественной опасности преступления говорится в ч. 1 ст. 6 УК РФ (принцип справедливости), ч. 3 ст. 60 УК РФ (общие начала назначения наказания) и др. В то же время в ч. 1 ст. 15 УК РФ, раскрывающей основания категоризации преступлений, таким основанием признаются "характер и степень общественной опасности деяния, предусмотренные настоящим Кодексом". В связи с этим А.А. Тер-Акопов полагает, что следует четко различать между собой понятия общественной опасности деяния и общественной опасности преступления. Первое характеризуется только как способность причинить вред либо создавать угрозу, опасность наступления такого вреда. В деянии, в его собственном смысле, заключен лишь потенциальный вред (так, процесс лишения жизни - это еще не убийство, но возможность его; так же и процесс кражи надо отличать от кражи как результата; преодоление сопротивления при изнасиловании от оконченного изнасилования и т.д.). Второе заключается в причинении или создании угрозы причинения ущерба охраняемым уголовным законом ценностям. Преступление включает в себя деяние как основу, но кроме него характеризуется также совокупностью связанных с ним обстоятельств, указываемых в законе, т.е. имеющих уголовно-правовое значение, эти обстоятельства выступают в качестве признаков состава преступления либо обстоятельств, смягчающих или отягчающих наказание. Поэтому общественная опасность деяния и общественная опасность преступления связаны между собой определенным образом. Общественная опасность деяния - необходимое условие общественной опасности преступления; второе невозможно без первого; всякое преступление общественно опасно потому, что содержит опасное деяние. Однако общественная опасность преступления не исчерпывается опасностью деяния, на нее влияют и иные обстоятельства, которые усиливают или ослабляют опасность преступления (Тер-Акопов А.А. Преступление и проблемы нефизической причинности в уголовном праве. М., 2003. С. 12 - 19).

Указание в определении преступления против военной службы на его объект и субъект показывает специфичность именно общественной опасности этих преступлений. С одной стороны, характер общественной опасности преступлений против военной службы определяется главным образом важностью объекта уголовно-правовой охраны, на который совершается посягательство. С другой - признаки специального субъекта воинских преступлений являются криминообразующими и также обусловливают их общественную опасность.

Общественная опасность преступлений против военной службы проявляется прежде всего в причинении или создании угрозы причинения вреда военной безопасности государства, под которой понимается состояние защищенности страны от внутренних и внешних военных угроз. Она является именно той социальной ценностью, ради охраны которой и существуют нормы военно-уголовного законодательства. Общественную опасность представляют не сами по себе нарушения военно-служебных отношений (порядка прохождения военной службы), а те вредные последствия, которые могут наступить в результате допущенных нарушений. Любое воинское преступление в той или иной форме подрывает (ослабляет, снижает) боевую готовность воинских подразделений, частей и тем самым причиняет вред военной безопасности государства.

В гл. 33 УК РФ предусмотрен ряд преступлений против военной службы, которые причиняют вред или создают угрозу причинения вреда иным кроме военной безопасности государства социальным ценностям: различным по характеру интересам личности, общества и государства (например, жизни и здоровью человека, общественному порядку, общественной безопасности и т.д.). Причинение вреда этим социальным благам не является специфическим для воинских преступлений. В частности, вред здоровью потерпевшего в результате насильственных действий в отношении начальника (ст. 334 УК РФ) может быть причинен и общеуголовными преступлениями (ст. ст. 111, 112 УК РФ). Как правило, эти интересы личности, общества и государства охраняются в первую очередь в других нормах Особенной части УК РФ. Причинение им вреда при совершении преступлений против военной службы, безусловно, учитывается при установлении совокупного характера общественной опасности этих преступлений. Однако главным определителем (критерием) общественной опасности всех воинских преступлений является важность интересов военной безопасности государства, которые в данном случае выдвигаются на первый план.

Уголовная противоправность является правовым свойством деяния в отличие от общественной опасности, характеризующей социальную сторону преступления. Она представляет собой запрещенность общественно опасного деяния уголовным законом. Уголовная противоправность может быть двух видов: общая и специальная. В основе такого деления лежат признаки объекта преступления и его субъекта. В тех случаях, когда преступление может совершить любое вменяемое лицо, достигшее соответствующего возраста, такое преступное деяние обладает общей противоправностью. Преступления, которые совершаются в специальных сферах общественной жизни строго определенной категорией лиц, входящих в данную сферу отношений, обладают специальной противоправностью. Для определения вида противоправности главное значение имеет место в УК РФ нормы, устанавливающей ответственность за то или иное преступление.

Преступления против военной службы обладают свойством специальной противоправности, поскольку ими в соответствии со ст. 331 УК РФ могут признаваться лишь те общественно опасные деяния, которые перечислены в гл. 33 и могут совершаться исключительно военнослужащими, а также гражданами, пребывающими в запасе, во время прохождения ими военных сборов. Специальная уголовно-правовая противоправность преступлений против военной службы является юридическим выражением их специфической по характеру общественной опасности.

Особенность уголовной противоправности преступлений против военной службы заключается в том, что все воинские преступления нарушают уголовно-правовые нормы с бланкетной диспозицией. Эти нормы являются свидетельством взаимосвязи уголовного и военного права: военно-правовые нормы органически входят в содержание соответствующих уголовно-правовых норм. В этих случаях условия уголовной ответственности за совершение воинских общественно опасных деяний содержатся в нормах не только уголовного права, но и военного права. Возникает своеобразное единство военно-правовой и уголовно-правовой нормы, функционирует комплексная синтезированная правовая норма, в которой выделяются позитивное содержание в виде правил поведения, изложенных в военном законодательстве, и санкция <114>.

--------------------------------

<114> См.: Наумов А.В. Уголовное право. Общая часть: Курс лекций. М., 1996. С. 91; Тер-Акопов А.А. Ответственность за нарушение специальных правил поведения. М., 1995. С. 11.

Преступление против военной службы, независимо от способа конструирования диспозиции нормы, предусматривающей конкретный состав, всегда нарушает определенные правила прохождения военной службы. Считается, что "бланкетизация" военно-уголовных предписаний осуществляется двумя способами. Во-первых, указанием в диспозиции на соответствующие специальные правила, например правила несения боевого дежурства, пограничной и караульной служб и т.п. В этих случаях необходим детальный анализ определенных актов военного законодательства (воинских уставов, наставлений, инструкций и др.). Например, без обращения к Корабельному уставу Военно-Морского Флота нельзя уяснить сущность допущенных виновным нарушений правил вахтенной службы и наступивших при этом последствий. Несоблюдение этого правила зачастую приводит к судебным ошибкам. Так, по одному из уголовных дел военный суд квалифицировал действия матросов К. и Е., которые, являясь патрульными по охране автостоянки части, похищали и затем продавали радиоприемники из находившихся на стоянке автомашин, как нарушение уставных правил вахтенной службы и кражу. Однако в данном случае суд не учел, что в соответствии с требованиями Корабельного устава Военно-Морского Флота охрана автостоянки части не могла быть организована по правилам вахтенной службы. С учетом этого обстоятельства вышестоящий суд прекратил уголовное дело в части обвинения по ст. 342 УК РФ <115>.

--------------------------------

<115> Обзор судебной практики по делам о преступлениях против военной службы и некоторых должностных преступлениях, совершаемых военнослужащими // Обзоры судебной практики военных судов Российской Федерации по уголовным делам (1996 - 2001 гг.). М., 2002. С. 64.

Во-вторых, "бланкетизация" уголовных норм в гл. 33 УК РФ имеется и тогда, когда для уяснения содержания некоторых понятий требуется обращение к тем или иным военным законам, актам военного управления. В этих нормах, несмотря на отсутствие непосредственного указания на те или иные правила военной службы, речь идет также о невыполнении установленных правил прохождения военной службы, поскольку в них говорится, по существу, о несоблюдении определенных требований воинских уставов.

Например, при установлении признаков состава насильственных действий в отношении начальника (ст. 334 УК РФ) необходимым условием является анализ соответствующих норм военного законодательства в целях уяснения содержания таких понятий, как "подчиненный" и "начальник". Так, согласно ст. ст. 33 - 38 УВС ВС РФ военнослужащие могут быть начальниками по служебному положению или по воинскому званию. Например, при рассмотрении одного уголовного дела суд вынес ошибочное решение, в котором не учел соответствующие положения УВС ВС РФ. Военным судом матрос Т. был признан виновным в нанесении побоев начальнику во время исполнения последним обязанностей военной службы (ч. 1 ст. 334 УК РФ). Суд неправильно признал начальником дежурного по роте старшего матроса М. Согласно ст. ст. 298 и 302 УВС ВС РФ лицо, исполняющее обязанности дежурного по роте, является начальником только для подчиненных ему на период службы дневальных, а не для всего личного состава роты. В данном случае старший матрос М. не являлся начальником и по воинскому званию в соответствии с гл. 2 УВС ВС РФ. В связи с этим вышестоящий суд переквалифицировал содеянное Т. на ч. 1 ст. 335 УК РФ <116>.

--------------------------------

<116> Обзор судебной работы гарнизонных военных судов за 2001 год // Обзоры судебной практики военных судов Российской Федерации по уголовным делам (1996 - 2001 гг.). С. 251 - 252.

Бланкетность военно-уголовных норм обусловливает некоторые особенности производства уголовных дел по данной категории преступлений. При решении вопросов уголовной ответственности лиц, обвиняемых в совершении преступлений против военной службы, обязательным требованием, предъявляемым к органам военной юстиции, является точное указание в процессуальных документах (в частности, обвинительном заключении и приговоре) нормативного акта, требования которого были нарушены, и определение существа самого нарушения. Между тем некоторые практические работники ограничиваются лишь ссылкой на нарушение виновными правил несения той или иной службы, при этом не указываются конкретные нормы и не раскрывается существо допущенного нарушения <117>.

--------------------------------

<117> Там же. С. 64 - 65.

Виновность является обязательным свойством преступления (ч. 1 ст. 14 УК РФ). Реализация принципа вины (ст. 5 УК РФ) предполагает, что преступлением может быть только виновно совершенное общественно опасное деяние. По субъективному содержанию виновность (вина) <118> есть психическое отношение лица к общественно опасному действию (бездействию) и его общественно опасным последствиям. Положения гл. 5 УК РФ ("Вина"), содержащей нормы об умысле и неосторожности, о характеристике преступлений с двумя формами вины, о признаках невиновного причинения вреда (ст. ст. 24 - 28 УК РФ), без каких-либо изъятий применяются и к преступлениям против военной службы. Воинская специфика заключается в предметном содержании вины <119>. Виновность как конструктивный признак преступления против военной службы отражает воинскую природу общественно опасного деяния (нарушение правил прохождения военной службы) и наступивших последствий (причинение вреда или создание угрозы военной безопасности государства). Конкретное интеллектуальное (осознание и предвидение) и волевое (желание) содержание вины в воинских преступлениях может быть различным, например: прямой или косвенный умысел, преступное легкомыслие, преступная небрежность (подробнее об этом будет сказано ниже).

--------------------------------

<118> А.А. Тер-Акопов указывает, что понятие виновности отражает объективную и субъективную связь совершенного деяния и наступивших последствий с конкретным лицом. Объективно оно указывает на причастность лица к совершаемому деянию, на его авторство; признать виновным - значит по крайней мере установить, что данное деяние совершено данным лицом. Субъективно виновность означает наличие в совершенном деянии вины в форме умысла либо неосторожности, т.е. определенного психологического отношения лица к совершенному деянию и наступившим последствиям (Тер-Акопов А.А. Преступление и проблемы нефизической причинности в уголовном праве. С. 20 - 21). Напротив, Н.Ф. Кузнецова полагает, что в УК РФ термины "вина" и "виновность" употребляются как синонимы, означающие психическое отношение к содеянному в виде умысла и неосторожности (Курс уголовного права. Общая часть. Т. 1 / Под ред. Н.Ф. Кузнецовой, И.М. Тяжковой. М., 1999. С. 140).

<119> Под предметным содержанием понимается описание того, к чему определяется психическое отношение лица (Кудрявцев В.Н. Общая теория квалификации преступлений. М., 1999. С. 147).

Наказуемость как обязательный признак преступлений против военной службы означает, что за предусмотренные гл. 33 УК РФ и совершенные виновно воинские общественно опасные деяния может быть назначено установленное в санкции уголовно-правовой нормы наказание <120>. Иными словами, под наказуемостью следует понимать не реальное наказание и не факт его назначения за конкретное воинское преступление, а установленную законом возможность применить наказание за каждый случай совершения деяния, описанного в норме гл. 33 УК РФ. Признак уголовной наказуемости преступлений против военной службы характеризуется рядом особенностей, обусловленных характером службы в военных организациях государства (подробнее об этом см. гл. 8 настоящего учебника).

--------------------------------

<120> В некоторых работах наказуемость рассматривается лишь как проявление противоправности преступного деяния (см.: Прохоров В.С. Преступление и ответственность. Л., 1984. С. 68; Курс уголовного права. Общая часть. Т. 1 / Под ред. Н.Ф. Кузнецовой, И.М. Тяжковой. С. 142 - 149).

На основании изложенного следует сделать вывод, что преступлениями против военной службы признаются виновно совершенные военнослужащими или гражданами, пребывающими в запасе, во время прохождения ими военных сборов общественно опасные деяния, посягающие на военную безопасность государства, запрещенные в гл. 33 УК РФ под угрозой наказания.

Всякое преступление против военной службы характеризуется совокупностью указанных специфических признаков, отсутствие хотя бы одного из них исключает возможность квалификации содеянного как воинского преступления. Например, не являются преступлением против военной службы общественно опасные деяния военнослужащих, не нарушающие порядка прохождения военной службы. Такие преступные деяния военнослужащих, как кража, грабеж, изнасилование, относятся к общеуголовным и подлежат квалификации по соответствующим статьям Особенной части УК РФ.

На практике возможны ситуации, когда общественно опасные деяния по своему характеру направлены против интересов военной службы и причиняют вред военной безопасности государства, но совершаются не военнослужащими, а лицами из числа гражданского персонала Вооруженных Сил Российской Федерации, замещающими воинские должности. В данных случаях действия таких лиц содержат признаки тех или иных общеуголовных преступлений и должны быть оценены по соответствующим статьям УК РФ.

В Особенной части УК РФ имеются преступления, которые нарушают порядок прохождения военной службы и совершаются военнослужащими, но не предусмотрены в качестве преступлений против военной службы в гл. 33 УК РФ. К таким преступным деяниям можно отнести, например, хищение или вымогательство военнослужащим оружия, боеприпасов, взрывчатых веществ и взрывных устройств, убийство подчиненным своего начальника в связи с исполнением им обязанностей военной службы и т.д. Уголовная ответственность за эти и другие подобные преступления наступает также по общеуголовным нормам Особенной части УК РФ.

Важным аспектом разграничительной функции законодательного определения преступления против военной службы является отграничение некоторых воинских преступлений от сходных с ними общеуголовных преступных деяний. Ряд преступлений, предусмотренных в гл. 33 УК РФ, не имеет аналогов среди других преступлений, предусмотренных в Особенной части УК РФ. В частности, самовольное оставление части или места службы (ст. 337), нарушение правил несения боевого дежурства (ст. 340), нарушение правил несения пограничной службы (ст. 341) и др. Разграничение таких преступлений (их еще называют специально воинскими) в процессе квалификации не вызывает трудностей на практике. Гораздо сложнее обстоит дело с разграничением так называемых относительно воинских преступлений, которые по отдельным признакам, главным образом объективной стороны, совпадают с некоторыми общеуголовными преступлениями. Например, нарушение уставных правил взаимоотношений между военнослужащими при отсутствии между ними отношений подчиненности по своим объективным признакам совпадает с рядом преступлений против здоровья. Для квалификации подобных деяний как воинских преступлений необходимо прежде всего устанавливать в них наличие особых видовых признаков: объекта, субъекта и противоправности в их совокупности. Так, по одному из уголовных дел Военная коллегия Верховного Суда СССР указала на то, что физическое насилие одного военнослужащего в отношении другого может быть признано воинским преступлением лишь в случаях, когда оно посягает на установленный порядок прохождения военной службы <121>.

--------------------------------

<121> Определение Военной коллегии Верховного Суда СССР от 30 июля 1985 г. N 1н-0332/85 // БУВТ и ВК ВС СССР. 1985. N 1(124). С. 48 - 49.

§ 3. Разграничение преступлений против военной службы

и дисциплинарных проступков

Преступления против военной службы и дисциплинарные проступки <122> военнослужащих представляют собой разновидности воинских правонарушений. С формальной стороны суть всех воинских правонарушений заключается в нарушении требований, установленных в различных военно-правовых актах (законы об обороне, о воинской обязанности и военной службе, о статусе военнослужащих, общевоинские уставы и т.д.) <123>. Однако по характеру общественной опасности одни воинские правонарушения являются преступлениями, другие - дисциплинарными проступками. Преступления против военной службы всегда обладают более высоким (криминальным) уровнем общественной опасности, чем дисциплинарные проступки <124>. Вместе с тем по своим внешним и внутренним признакам они зачастую во многом совпадают. Например, самовольное оставление части на срок до двух суток образует грубый дисциплинарный проступок, а свыше этого срока - воинское преступление. В связи с этим на практике нередко возникает вопрос о разграничении сходных воинских преступлений и грубых дисциплинарных проступков <125>.

--------------------------------

<122> В ст. 28.2 Федерального закона от 27 мая 1998 г. N 76-ФЗ "О статусе военнослужащих" дисциплинарный проступок определяется как противоправное, виновное действие (бездействие), выражающееся в нарушении воинской дисциплины, которое в соответствии с законодательством Российской Федерации не влечет за собой уголовной или административной ответственности.

<123> Видный представитель дореволюционного военно-уголовного права В.Д. Кузьмин-Караваев полагал, что разграничить воинские дисциплинарные проступки и воинские преступления по их сущности теоретически не представляется возможным. Все воинские преступления, по его мнению, есть прежде всего дисциплинарные нарушения. Отсюда "весь кодекс о воинских преступных деяниях и воинских наказаниях будет уставом, преимущественно дисциплинарным" (Кузьмин-Караваев В.Д. Военно-уголовное право. Часть общая. СПб., 1895. С. 109.). Такой позиции придерживались С.А. Друцкой и В.М. Савинков (см.: Друцкой С.А. Военно-уголовное право: его современное состояние и задачи // Журнал Министерства юстиции. 1902. N 5. С. 256; Савинков В.М. Краткий обзор исторического развития военно-уголовного законодательства. СПб., 1869. С. 114).

<124> Некоторые авторы полагают, что непреступные нарушения не обладают вообще общественной опасностью либо характеризуются свойством общественной вредности, но не опасности (см., например: Манчев Н. Преступление и противообщественная проява. София, 1967. С. 261).

<125> Согласно ст. 28.5 Федерального закона "О статусе военнослужащих" по своему характеру грубыми являются следующие дисциплинарные проступки:

1) нарушение уставных правил взаимоотношений между военнослужащими;

2) самовольное оставление воинской части или установленного за пределами воинской части места военной службы военнослужащим, проходящим военную службу по призыву (за исключением офицеров), или гражданином, призванным на военные сборы;

3) неявка в срок без уважительных причин на службу при увольнении из расположения воинской части или с корабля на берег, при назначении, переводе, а также из командировки, отпуска или лечебного учреждения;

4) отсутствие военнослужащего, проходящего военную службу по контракту, или офицера, проходящего военную службу по призыву, в воинской части или установленном за пределами воинской части месте военной службы без уважительных причин более четырех часов подряд в течение установленного ежедневного служебного времени;

5) уклонение от исполнения обязанностей военной службы;

6) нарушение правил несения боевого дежурства (боевой службы);

7) нарушение правил несения пограничной службы;

8) нарушение уставных правил караульной службы;

9) нарушение уставных правил несения внутренней службы;

10) нарушение уставных правил патрулирования в гарнизоне;

11) нарушение правил несения службы по охране общественного порядка и обеспечению общественной безопасности;

12) умышленные уничтожение, повреждение, порча, незаконное расходование или использование военного имущества;

13) уничтожение или повреждение по неосторожности военного имущества;

14) нарушение правил сбережения вверенного для служебного пользования военного имущества, повлекшее по неосторожности его утрату или повреждение;

15) нарушение правил обращения с оружием, боеприпасами, радиоактивными материалами, взрывчатыми или иными веществами и предметами, представляющими повышенную опасность для окружающих, военной техникой или правил эксплуатации военной техники, повлекшее по неосторожности причинение вреда здоровью человека, уничтожение, повреждение или утрату военного имущества либо иные вредные последствия;

16) нарушение правил управления транспортными средствами или их эксплуатации, повлекшее по неосторожности причинение вреда здоровью человека, повреждение военного имущества либо иные вредные последствия;

17) исполнение обязанностей военной службы в состоянии опьянения, а также отказ военнослужащего от прохождения медицинского освидетельствования на состояние опьянения;

18) непринятие командиром в пределах его компетенции необходимых мер по предупреждению или пресечению дисциплинарного проступка, совершенного подчиненным ему по службе военнослужащим или гражданином, призванным на военные сборы, привлечению военнослужащего или гражданина, призванного на военные сборы, к установленной законом дисциплинарной ответственности за совершение дисциплинарного проступка либо по устранению причин и условий, способствовавших его совершению, а равно сокрытие командиром информации о совершении подчиненным ему по службе военнослужащим или гражданином, призванным на военные сборы, преступления, административного правонарушения или дисциплинарного проступка;

19) административное правонарушение, за которое военнослужащий или гражданин, призванный на военные сборы, в соответствии с КоАП РФ несет дисциплинарную ответственность.

Основными критериями разграничения воинских преступлений и дисциплинарных проступков принято считать вид (характер) противоправности и общественную опасность правонарушений.

Юридическим критерием разграничения воинского преступления и проступка выступает вид (характер) противоправности деяния. Преступлением против военной службы может быть признано лишь уголовно-противоправное деяние, т.е. деяние, предусмотренное в гл. 33 УК РФ. Перечень правонарушений, признаваемых воинскими преступлениями, является исчерпывающим и определяется нормами гл. 33 УК РФ. Однако сами преступления против военной службы в диспозициях соответствующих норм излагаются по-разному. Решение вопроса о преступном характере правонарушения зависит от способа описания в законе признаков преступления.

Если в статьях гл. 33 УК РФ указаны точно определяемые (конкретные) признаки преступления, например причинение средней тяжести вреда здоровью при сопротивлении начальнику (ст. 333 УК РФ), то определение преступности деяния, как правило, не вызывает сложности. При установлении в содеянном всех конкретно описанных признаков в той или иной норме гл. 33 УК РФ следует относить данное правонарушение к воинскому преступлению, т.е. признать за ним свойство уголовно-правовой противоправности.

В отдельных нормах преступление против военной службы характеризуется не строго определенными, а так называемыми оценочными признаками. В этих случаях разграничить воинское преступление и проступок по характеру противоправности весьма затруднительно. Например, в отдельных составах указывается в качестве конструктивного признака "причинение существенного вреда интересам службы" (неисполнение приказа - ч. 1 ст. 332 УК РФ). Отнесение реально наступившего последствия к существенному вреду обусловливает признание деяния преступлением. Например, можно ли считать существенным вредом интересам службы задержку приема пищи (допустим, обеда) на один час вследствие неисполнения дежурным по столовой определенных требований (приказа) дежурного по части? Закон предоставляет право суду либо иным правоприменительным органам каждый раз решать этот вопрос с учетом конкретных обстоятельств дела. В таких конструкциях критерием разграничения воинского преступления с проступком также следует считать противоправность. Это означает, что если причиненный вред не относится к существенному (тяжкому), то и нет состава преступления. Иными словами, правонарушение в данном случае не обладает признаком уголовно-правовой противоправности. В приведенном примере вряд ли саму по себе задержку приема пищи на столь непродолжительное время следует рассматривать в качестве существенного вреда интересам службы.

На практике возможны ситуации, когда воинское правонарушение хотя и содержит признаки деяния, описанного в статьях гл. 33 УК РФ, но будет представлять собой не преступление, а дисциплинарный проступок. Не всякое правонарушение, формально содержащее признаки какого-либо преступного деяния, признается воинским преступлением. Согласно ч. 2 ст. 14 УК РФ действие или бездействие, хотя и содержащее признаки какого-либо деяния, предусмотренного уголовным законом, но в силу малозначительности не представляющее общественной опасности, не признается преступлением. В случаях, когда воинское правонарушение лишь формально содержит признаки того или иного деяния, предусмотренного гл. 33 УК РФ, но в силу малозначительности подпадает под действие ч. 2 ст. 14 УК РФ, это означает, что данное правонарушение не образует преступления, может быть признано дисциплинарным проступком.

Вопрос разграничения воинского преступления и проступка в указанных случаях решается по признаку общественной опасности. Основанием для применения ч. 2 ст. 14 УК РФ является малозначительность деяния, исключающая криминальный (уголовно-правовой) уровень его общественной опасности. Малозначительность правонарушения определяется как объективными, так и субъективными признаками <126>. При определении большего или меньшего уровня общественной опасности деяния необходимо учитывать всю совокупность его объективных и субъективных признаков, а именно: направленность деяния на тот или иной объект посягательства, характер самого правонарушения, наступление или отсутствие вредных последствий (если они наступили, какова степень их тяжести), характер виновности (умысел или неосторожность), мотивы и цели и др.

--------------------------------

<126> См.: Воинские преступления: Учебник. М., 1963. С. 36 - 37; Военная администрация: Учебник. М., 1962. С. 234; Турецкий М.В. Уголовная ответственность и ответственность дисциплинарная. М., 1957; Сахаров А.Б. Должностное преступление и дисциплинарный проступок // Советское государство и право. 1955. N 2. С. 45.

Применительно к воинским правонарушениям малозначительными по объективным признакам могут быть признаны, например, утрата нескольких патронов к автомату, повреждение штык-ножа, которые лишь формально подпадают под признаки соответственно ст. 348 и ст. 347 УК РФ. В тех случаях, когда последствия воинских преступлений описываются с помощью оценочных понятий ("существенный вред", "тяжкие последствия"), недостижение соответствующего уровня преступного результата ("существенности", "тяжести") свидетельствует об отсутствии противоправности, а не о малозначительности. Такое правонарушение даже формально не подпадает под признаки преступления, а следовательно, применение правила о малозначительности деяния, сформулированного в ч. 2 ст. 14 УК РФ, недопустимо.

Малозначительными могут быть признаны как умышленные, так и неосторожные воинские правонарушения. Вместе с тем объективно малозначительные умышленные деяния лишь тогда не признаются преступлениями, когда малозначительность была субъективной, т.е. когда лицо желало совершить именно малозначительное деяние. В этих случаях следует учитывать направленность умысла (он может быть направлен и на причинение значительного вреда) и причины, по которым ожидаемое виновным последствие не наступило. Не может быть признано малозначительным деяние, если фактически совершенное незначительное действие или бездействие либо наступившее незначительное последствие стали результатом причин, не зависящих от воли виновного, стремившегося совершить более значимое действие и достичь более существенного последствия, чем фактически наступившее. Так, если виновный намеревался самовольно пребывать вне воинской части свыше десяти дней, однако был задержан органами военной прокуратуры через одни сутки, то содеянное не может быть признано малозначительным и не представляющим общественной опасности. В таких случаях содеянное образует покушение на совершение того преступления, которое охватывалось умыслом виновного. В данном примере - покушение на самовольное оставление части, например, продолжительностью свыше десяти суток, но не более одного месяца (ч. 3 ст. 30 и ч. 3 ст. 337 УК РФ).

На признание воинского правонарушения малозначительным не может повлиять то обстоятельство, что военнослужащий кроме этого правонарушения совершил еще другое общественно опасное деяние, являющееся преступлением. Наличие другого преступного правонарушения, совершенного одним и тем же лицом, само по себе не может превратить малозначительное (непреступное) деяние в преступное. Проступок не перерастет в преступление оттого, что лицо впоследствии совершило уголовно наказуемое деяние. При этом не имеет значения, понес виновный за свой проступок наказание или еще решения командира об этом не было.

Факт совершения проступка следует, однако, учитывать как обстоятельство, характеризующее личность виновного при привлечении его к ответственности за вмененное ему преступление <127>.

--------------------------------

<127> Васильев Н.В. К вопросу о разграничении воинского преступления и дисциплинарного проступка // БВК ВС СССР. 1965. N 3(59). С. 33 - 34.

Малозначительными (непреступными) по существу могут быть признаны различные правонарушения, формально содержащие признаки деяний, предусмотренных Особенной частью УК РФ. Однако это еще не свидетельствует о том, что понятие малозначительности в одинаковой мере применимо к деяниям, подпадающим под признаки любого преступления. Отдельные преступные деяния практически всегда представляют весьма высокий уровень общественной опасности, в связи с этим отнесение их к деяниям малозначительным, как правило, исключается (например, убийство, изнасилование, государственная измена и др.). Из преступлений против военной службы к их числу относятся, как правило, квалифицированные виды воинских преступлений. В частности, сопротивление начальнику или принуждение его к нарушению обязанностей военной службы, совершенное группой лиц, группой лиц по предварительному сговору или организованной группой (п. "а" ч. 2 ст. 333 УК РФ), с применением оружия (п. "б" ч. 2 ст. 333 УК РФ). Высокая степень общественной опасности этих правонарушений очевидна <128>.

--------------------------------

<128> Определение Военной коллегии Верховного Суда СССР от 6 ноября 1990 г. N 5н-01292/90 // БУВТ и ВК ВС СССР. 1991. N 2(142). С. 36 - 37.

§ 4. Криминализация воинских общественно опасных деяний

и их декриминализация

Военно-уголовное законодательство может быть эффективным, если оно построено на принципах и основаниях криминализации (декриминализации) воинских общественно опасных деяний. Под криминализацией воинских общественно опасных деяний понимается осуществляемое уполномоченным органом государственной власти определение и закрепление в уголовном законе преступности деяний, посягающих на военную безопасность государства <129>. Криминализация (декриминализация) воинских общественно опасных деяний базируется на общей теории криминализации <