Глава восемнадцатая. Хищник становится жертвой

Остановимся на одном психологическом явлении, возникающем набаррикадах. Не следует упускать ничего, что характерно для этой необычайнойуличной войны. Несмотря на удивительное спокойствие повстанцев, которое мы только чтоотметили, баррикада кажется призрачным видением тем, кто находится внутри. В гражданской войне есть нечто апокалиптическое; густой туманневедомого заволакивает яростные вспышки пламени; народные восстаниязагадочны, как сфинкс; тому, кто сражался на баррикаде, она вспоминается,точно сон. Мы показали на примере Мариуса, что переживают люди в такие часы, и мыувидим последствия подобного состояния, - это ярче и вместе с тем бледнее,чем действительность. Уйдя с баррикады, человек не помнит того, что он тамвидел. Он был страшен, сам того не сознавая. Вокруг него сражались идеи вчеловеческом облике, его голову озаряло сияние будущего. Там недвижно лежалитрупы и стояли во весь рост призраки. Часы тянулись нескончаемо долго иказались часами вечности. Он как будто пережил смерть. Мимо него скользилитени. Что это было? Там он видел руки, обагренные кровью, там стоялоглушительный грохот и вместе с тем жуткая тишина; там были раскрытые рты,что-то кричавшие, и раскрытые рты, умолкшие навсегда; его окружало облакодыма или, быть может, ночная тьма. Ему мерещилось, что он коснулся зловещейвлаги, просочившейся из неведомых глубин; он разглядывал какие-то красныепятна на пальцах. Больше он ничего не помнил. Вернемся на улицу Шанврери. В промежутке между двумя залпами послышался отдаленный бой часов. - Полдень! - сказал Комбефер. Часы не успели пробить двенадцать ударов, как Анжольрас выпрямился вовесь рост наверху баррикады и крикнул громовым голосом: - Тащите булыжники в дом! Завалите подоконники внизу и на чердаке!Половине людей - готовиться к бою, остальным - носить камни! Нельзя терятьни минуты. В конце улицы показался взвод саперов-пожарников, в боевом порядке, стопорами на плечах. Это мог быть только головной отряд колонны. Какой колонны? Наверное,штурмовой, так как за саперами, посланными разрушить баррикаду, обычноследуют солдаты, которые должны взять ее приступом. Очевидно, приближалось мгновение, когда им "затянут петлю на шее", каквыразился в 1822 году Клермон-Тоннер. Приказ Анжольраса был выполнен с точностью и быстротой, свойственнойбойцам на кораблях и баррикадах - двух позициях, откуда отступлениеневозможно. Меньше чем в минуту две трети камней, сложенных грудой пораспоряжению Анжольраса перед входом в "Коринф", были перенесены во второйэтаж и на чердак, и не истекла еще вторая минута, как этими камнями, искусноприлаженными один к другому, были заделаны до половины высоты окна второгоэтажа и слуховые оконца. По указанию главного строителя Фейи между камнямибыли оставлены промежутки для ружейных стволов. Укрепить окна удалось темлегче, что картечь стихла. Оба орудия стреляли теперь ядрами по самомуцентру баррикады, чтобы сделать в ней пробоину или, если удастся, пролом дляатаки. Когда было готово заграждение из булыжников для обороны последнегооплота, Анжольрас велел перенести во второй этаж бутылки из-под стола, накотором лежал Мабеф. - Кто же их выпьет? - спросил Боссюэ. - Враги, - ответил Анжольрас. Повстанцы забаррикадировали нижнее окно, держа наготове железныебрусья, которыми закладывали на ночь дверь кабачка изнутри. Теперь это была настоящая крепость. Баррикада служила ей валом, кабачок- бастионом. Оставшимися булыжниками завалили единственную брешь в баррикаде. Защитники баррикады всегда принуждены беречь боевые припасы, ипротивнику это известно, поэтому осаждающие проводят все приготовления сраздражающей медлительностью, выступают раньше времени за линию огняосажденных, впрочем, больше для виду, чем на самом деле, и устраиваютсяпоудобнее. Подготовка к атаке производится всегда неторопливо и методично,после чего вдруг разражается гроза. Эта медлительность позволила Анжольрасу все проверить и, где возможно,улучшить. Он решил, что, уж если таким людям суждено умереть, их смертьдолжна стать непревзойденным примером мужества. Он сказал Мариусу: - Мы оба здесь командиры. Я пойду в дом отдать последние распоряжения.А ты оставайся снаружи и наблюдай. Мариус занял наблюдательный пост на гребне баррикады. Анжольрас велел заколотить дверь кухни, как мы помним, обращенной влазарет. - Чтобы в раненых не попали осколки, - пояснил он. Он отдавал распоряжения в нижней зале отрывисто, но совершенноспокойно; Фейи выслушивал и отвечал ему от имени всех. - Держите наготове топоры во втором этаже, чтобы обрубить лестницу.Топоры есть? - Есть, - отвечал Фейи. - Сколько штук? - Два топора и колун. - Хорошо. У нас в строю двадцать шесть бойцов. Сколько ружей? - Тридцать четыре. - Значит, восемь лишних. Держите их под рукой и зарядите, как и прочие.Пристегните сабли и заложите за пояс пистолеты. Двадцать человек набаррикаду. Шестеро - на чердак и к окнам второго этажа; стрелять внападающих сквозь бойницы между камней. Никому без дела не сидеть. Кактолько барабаны начнут бить атаку, вы, все двадцать, бегите на баррикаду.Те, что прибегут первыми, займут лучшие места. Расставив всех на посты, он повернулся к Жаверу и сказал: - Я о тебе не забыл. И, положив на стол пистолет, добавил: - Кто выйдет отсюда последним, размозжит голову шпиону. - Здесь? - спросил чей-то голос. - Нет, его труп недостоин лежать рядом с нашими. Можно перебраться наулицу Мондетур через малую баррикаду. В ней только четыре фута высоты. Шпионкрепко связан. Отведите его туда и пристрелите. Один человек в эту минуту казался еще более бесстрастным, чемАнжольрас: то был Жавер. В эту минуту появился Жан Вальжан. Он стоял в группе повстанцев. Тут он выступил вперед и обратился кАнжольрасу: - Вы командир? - Да. - Вы благодарили меня недавно. - Да, от имени Республики. Баррикаду спасли два человека: МариусПонмерси и вы. - Считаете ли вы, что я заслужил награду? - Разумеется. - Так вот, я прошу награды. - Какой? - Я хочу сам пустить пулю в лоб этому человеку. Жавер поднял голову, увидел Жана Вальжана и произнес, едва заметнопожав плечами: - Это справедливо. Анжольрас, перезарядив свой карабин, обвел всех взглядом: - Возражений нет? И повернулся к Жану Вальжану: - Забирайте шпиона. Жан Вальжан присел на край стола, где лежал Жавер, тем самым как бызаявив на него свои права. Он схватил пистолет и, судя по слабому треску,зарядил его. Почти в ту же секунду раздался рожок горниста. - К оружию! - крикнул Мариус с вершины баррикады. Жавер засмеялся свойственным ему беззвучным смехом и, пристально глядяна повстанцев, сказал: - А ведь вам придется не лучше моего. - Все на баррикаду! - скомандовал Анжольрас. Повстанцы в беспорядке бросились к выходу и, выбегая, получили прямо вспину злобное напутствие Жавера: - До скорого свиданья!