Формационный подход к истории 4 страница

Итак, применение в концепции значения как условий истинности корреспондентной теории ограниченно и не отвечает требованию онтологической нейтральности.

Билет 76. Диалектика истины и заблуждения, абсолютной и относительной истины

Проблема заблуждений в социальном познании тесно связана с проблемой истины, по сути дела, это две стороны одной проблемы. Истина объективна, но творитее субъективность; при этом чрезмерная абсолютизация объективного или субъективного моментов в познании порождает заблуждения. Истина конкретна, но в нейвсегда есть и абстрактный момент, поскольку достигается она путем абстрактного мышления, но абсолютизация абстрактного есть путь к заблуждению. Истина одновременно и поверхностна, и глубока, она отражает и явление, и сущность; заблуждение же — это абсолютизация поверхностного или одностороннего.

Заблуждения представляют собой трудности в познании, они бывают устранимыми и неустранимыми. Если первых можно избежать (или их устранить), то вторые неизбежны, их нужно выявить или принять как данность, зная, что они порождаются сложностью самого процесса познания. Собственно говоря, сама гносеология как раздел философии существует лишь потому, что существуют заблуждения как этапы познавательной деятельности, ведь и сама теория познания не нужна, если процесс познания прост или если нет заблуждений и трудностей в этом процессе. Таким образом, можно сказать, что заблуждения представляют собой необходимое условие существования гносеологии и одновременно они выражают процессуальность и вариативность познания.

И хотя заблуждение есть несоответствие знания его предмету, расхождение субъективного образа действительности с его объективным прообразом всегда несет в себемомент адекватного отражения и имеет реальную основу, поскольку ни одно заблуждение не возникает на «пустом месте». Оно приблизительно отражает отдельную сторону действительности, которая при этом в целом не соответствует своей сущности.

Исходным пунктом исследования заблуждения является необходимость хотя бы самого общего его определения. Здесь сразу же возникает затруднение, связанноес тем, что в отечественной философской литературе не существует общепризнанной дефиниции заблуждения. Так, Э. М. Чудинов считает, что «под заблуждением обычно понимается определенный вид ложных высказываний, отличающихся тем, что ложное принимается за истинное». Такая дефиниция требует разъяснения того, что такое «ложное высказывание» вообще. Кроме того, согласно данному определению получается, что заблуждениями могут быть лишь высказывания.

В «Философской энциклопедии» заблуждение определяется как «несоответствие знания его предмету, расхождение субъективного образа действительности с егообъективным прообразом, заблуждение есть абсолютизированный момент процесса познания, который возникает и существует как односторонность познания, закрепляемая в сознании ограниченным практическим интересом отдельного человека или класса».

П. С. Заботин дает дефиницию заблуждения как не соответствующего объекту представления субъекта, обусловленного в каждый конкретный исторический момент ограниченностью общественно-исторической практики и знания либо абсолютизацией отдельных моментов знания или объекта, также объясняемой в конечном счете «ограниченностью знания и практики познающего субъекта».

Поэтому П. С. Заботин не согласен с Ф. А. Селивановым, который «не вводит решающего признака в определение заблуждения. Он квалифицирует заблуждение лишь как ложную мысль или совокупность мыслей, которые субъект принимает за истинные, или как ошибку в отражении предмета субъектом. Это определение недостаточно конкретно. Отсутствие указания на решающий отличительный признак заблуждения — обусловленность ограниченной конкретно-исторической практикой и знанием —приводит Ф. А. Селиванова к тому, что его определение не отражает подлинной природы заблуждений в знании».

А. Б. Тазаян определяет заблуждение как «знание, искаженно отражающее законы и процессы объективной реальности, несоответствие достигнутого уровня знания внутренней природе его сущности». По его мнению, заблуждение есть знание о предмете, не соответствующее его сущности. Оно выступает отражением некоторой внешней, видимой стороны предмета, поэтому может быть адекватным, но неистинным отражением. Иными словами, это поверхностное отражение, в ходе которогоне ухватывается (или даже искажается) сущность предмета.

Все вышеприведенные высказывания используются здесь нами для того, чтобы подчеркнуть существующую пока проблематичность в этом вопросе. Однако практически все исследующие заблуждение отечественные авторы признают, что оно есть характеристика знания, которая указывает на то, что это знание пока что не являетсяполностью адекватным отражением объекта. Безусловно, такое определение несколько абстрактно, но его пока достаточно для того, чтобы сделать следующий шагв исследовании имманентной взаимосвязи истины и заблуждений в социальном познании.

Вся история познания свидетельствует о том, что заблуждение есть не абстрактная, метафизическая антитеза истины, а ее диалектическая противоположность.Это значит, что «… то, что ныне признается истиной, имеет свою ошибочную сторону, которая теперь скрыта, но со временем выступит наружу; и совершенно так же то,что признано теперь заблуждением, имеет истинную сторону, в силу которой оно прежде могло считаться истиной».

Тем самым вопрос о соотношении истины и заблуждения тесно смыкается с проблемой взаимосвязи и взаимоперехода абсолютной и относительной истины. Последняя же — это истина для определенного места и данного времени при конкретных обстоятельствах; за пределами этих рамок она может стать заблуждением,но сумма относительных истин, непрерывно добываемых наукой, слагается в истину абсолютную, на всех этапах достижения которой практически невозможно избежать заблуждений, особенно в сложно детерминированном процессе социального познания.

При этом следует особо отметить тот факт, что если вопрос о соотношении абсолютной и относительной истины достаточно полно исследован в трудах отечественныхи зарубежных философов, то вопрос о взаимной детерминированности и взаимопереходе относительной истины и заблуждений как ступеней достижения этой истиныв современной научной и философской литературе практически не разработан. И хотя в свое время еще Г. В. Ф. Гегель справедливо отмечал, что заблуждение не естьиррациональное начало в познании, оно не равно познанию, однако же многие виды заблуждений в определенных социальных условиях могут стать истиной. Ведь самасмена философских систем и учений друг другом есть прогрессирующее развитие и расширение истины.

Билет 77. Практика и познание

Практика и познание - две взаимосвязанные стороны единого исторического процесса, но решающую роль здесь играет практическая деятельность. Это целостная система совокупной материальной деятельности человечества во всем его историческом развитии. Ее законами являются законы самого реального мира, который преобразуется в этом процессе.

Важнейшие формы практики:

1) Материальное производство (труд), преобразование природы, естественного бытия людей.

2) Социальное действие - преобразование общественного бытия, изменение существующих социальных отношений определенными "массовыми силами" (революции, реформы, войны, преобразование тех или иных социальных структур и т.п.).

3) Научный эксперимент - активная (в отличие от наблюдения) деятельность, в процессе которой исследователь искусственно создает условия, позволяющие ему исследовать интересующие его свойства объективного мира.

Основные функции практики в процессе научного познания:

1. Практика является источником познания потому, что все знания вызваны к жизни главным образом ее потребностями. В частности, математические знания возникли из необходимости измерять земельные участки, вычислять площади, объемы, исчислять время и т.д. Астрономия была вызвана к жизни потребностями торговли и мореплавания и т.п. Однако не всегда, конечно, открытия в науке (например, периодический закон Менделеева) делаются непосредственно "по заказу" практики.

2. Практика выступает как основа научного познания, его движущая сила. Она пронизывает все его стороны, моменты, формы, ступени от его начала и до его конца. Весь познавательный процесс, начиная от элементарных ощущений и кончая самыми абстрактными теориями, обусловливается в конечном счете задачами и потребностями практики. Она ставит перед познанием определенные проблемы и требует их решения. В процессе преобразования мира человек обнаруживает и исследует все новые и новые его свойства и стороны и все глубже проникает в сущность явлений. Практика служит основой научного познания также и в том смысле, что обеспечивает его техническими средствами, инструментами, приборами, научным оборудованием и т.п., без которых - особенно в современной науке - оно не может быть успешным.

3. Практика является опосредованно целью научного познания, ибо оно осуществляется не ради простого любопытства, а для того, чтобы направлять и соответствующим образом, в той или иной мере, регулировать деятельность людей. Научные знания (как и все другие его формы) возвращаются в конечном итоге обратно в практику и оказывают активное влияние на ее развитие. Задача человека состоит не только в том, чтобы познавать и объяснять мир, а в том, чтобы использовать полученные знания в качестве "руководства к действию" по его преобразованию, для удовлетворения материальных и духовных потребностей людей, для улучшения и совершенствования их жизни.

4. Практика представляет собой решающий критерий истины научного знания. Проверка знания "на истину" практикой (в той или иной ее форме) не есть какой-то одноразовый акт, или "зеркальное сличение", она есть процесс, т.е. носит исторический, диалектический характер. А это значит, что критерий практики одновременно определен и не определен, абсолютен и относителен. Абсолютен в том смысле, что только развивающаяся практика во всей полноте ее содержания может окончательно доказать какие-либо теоретические или иные положения. В то же время данный критерий относителен, так как сама практика развивается, совершенствуется, наполняется новым содержанием, и потому она не может в каждый данный момент, тотчас и полностью доказать те или иные выводы, полученные в процессе познания.

Диалектичность практики как критерия истины является объективной основой возникновения и существования иных критериев для проверки истинности знания в различных его формах. В качестве таковых выступают так называемые внеэмпирические, внутринаучные критерии обоснования знания (простота, красота, внутреннее совершенство и т.п.). Важное значение среди них имеют теоретические формы доказательства, логический критерий истины, опосредованно выведенной из практики, производный от нее и потому могущий быть вспомогательным критерием истины. Он дополняет критерий практики как решающий, а не отменяет или заменяет его полностью. В конечном итоге практика и только она может окончательно доказать истинность тех или иных знаний.

Билет 78. Необходимость и случайность. Вероятность