Общественное сознание 2 страница

так называемой «социальной доктрине католической церкви»). Идеологиче­ский аспект придается некоторым научным трудам, особенно в области исто­рической науки, в обществоведении и гуманитарных науках. Идеологические функции может выполнять также музыка (например, национальные гимны, патриотические песни, некоторые оперы, все творчество Шопена) и даже жи­вопись или скульптура (например, исторические полотна Матейки или твор­чество мастеров соцреализма).

В силу своей тесной связи с жизненными интересами людских групп и их коллективной идентичностью идеология вызывает особенно сильные эмо­ции и мобилизует к действию. Она оказывается в основе многих проявле­ний коллективного поведения - бунтов, манифестаций, демонстраций. Она также является основной силой, интегрирующей социальные движения и придающей им ускорение в борьбе за социальные изменения. Из-за много­численности групп и расхождения групповых интересов идеологии становят­ся ареной сильных столкновений и конфликтов. Несмотря на дважды прозву­чавшие декларации о прекращении идеологических споров - первой, которая содержалась в тезисе о «конце идеологий» в теории постиндустриального общества Даниела Белла, и второй - в заявлении о «конце истории» Фрэн­сиса Фукуямы, выражавшем победоносные настроения после падения ком­мунизма, идеологические споры не уменьшаются по крайней мере за после­днее время.

В какой-то мере близкой к идеологии является четвертая составляющая общественного сознания - общественное мнение. Это характерный для дан­ной группы комплекс взглядов на общественные явления, то есть на дела, от­носящиеся к политической, экономической, общественной, международной и другим сферам. Сам этот термин ввел в обиход в 1930-х годах американский публицист Уолтер Липпман (Walter Lippman), который отмечал возрастаю­щую роль прессы в создании и повышении прозрачности, обозримости пуб­личной арены: в предоставлении гражданам информации о проблемах, выхо­дящих за локальные границы, а также в распространении определенных схем или стандартов оценки этих событий. Благодаря этому граждане получают богатый материал для формирования собственных взглядов. Но происходит также и нечто большее: они начинают отдавать себе отчет в том, в какой мере их мнение имеет обособленный или исключительный характер, а в какой мере оказывается ареной широкого консенсуса. Это позволяет переломить ту ситуацию, то состояние, которое Гордон Олпорт (Allport) называл «плюрали­стическим невежеством» и которое оказывало парализующее воздействие на любую гражданскую активность. Только чувство общности, единства мнения склоняет людей к коллективным действиям или к политическому участию, что чрезвычайно важно для демократических обществ. Разумеется, в наше время такую роль, формирующую общественное мнение, гораздо успешнее и всестороннее, чем пресса, выполняет телевидение. Относительно новым фе­номеном, помогающим формировать общественное мнение и противодейство­вать «плюралистическому невежеству», является широкое распространение публикаций социологических опросов, зондажей общественного мнения. В них, как в зеркале, люди видят свой собственный коллективный портрет. Сама фор-

мулировка определенных проблем в поставленных вопросах и предлагаемых вариантах ответов мобилизует мысль, а информация о том, сколько сограждан думают так же, как мы, а сколько иначе, вызывает ощущение силы, когда мы оказываемся в большинстве, или мобилизует нас на защиту наших убеждений, когда мы оказываемся в меньшинстве.

Огромную область общественного сознания в современном мире занимает пятая составляющая - научное знание. Это такие убеждения и взгляды, кото­рые мы оцениваем в категориях их истинности или ложности, требуя их обо­снования при помощи систематически применяемой методологии, в ходе науч­ных исследований. Современное мышление находится под сильнейшим влия­нием науки, а научность, действительная или видимая, рассматривается как высшая нобилитация идеи, возведение ее в достойный, благородный ранг. Не­удивительно, что научную легитимацию пытаются обрести взгляды и теории, не имеющие ничего общего с наукой. Характерный для наших дней чрезвычай­но специализированный характер науки, эзотерические на первый взгляд про­блемы, непрозрачная, непонятная для неспециалиста процедура исследований, профессиональный язык упрощают придание таким теориям научной видимо­сти и вместе с тем затрудняют разоблачение научного шарлатанства в глазах широкой общественности. Сегодня мы наблюдаем расширение паранаучного сектора, особенно в тех областях, где наука дает ответы на какие-либо жгучие человеческие проблемы, потребности и надежды. Поэтому примеры такого рода чаще всего относятся к областям медицины, фармакологии, генетики, психиат­рии, психологии, но также экономики и социологии.

Последний, чрезвычайно богатый, присутствующий и распространенный еще со времен примитивных обществ раздел общественного сознание форми­руют искусство (изобразительное искусство), литература и музыка. Они от­вечают некоторым необычайно сильным человеческим потребностям в твор­честве, в выражении своих эмоциональных переживаний и эстетических ощу­щений. Достаточно пройти по экспозиции любого из крупных многогранных по своим тематическим направлениям музеев, будь то Лувр, Прадо, Ватикан, Британский музей, или познакомиться с собранием какой-либо крупной биб­лиотеки, чтобы понять, какой колоссальный объем времени, энергии, труда люди в течение многих столетий тратили на художественное творчество и ка­кое большое значение творениям такого рода придавали те, кому они адресо­ваны, кто их воспринимал, то есть широкая общественность. Homo creator (че­ловек творящий) - это еще одно определение человеческой натуры, наряду с рядом уже упоминавшихся, тех, что выделяют какое-то важное свойство, не­кую истину, характеризующую человеческий род.

Некоторые художественные творения имеют дискурсивный характер, для их создания служит обычный, естественный язык; другие пользуются в каче­стве средства выразительности звуком или видимым изображением. В со­временном обществе благодаря появлению новых технологий фиксирова­ния и передачи мыслей происходит своего рода взрыв - бурное развитие аудиовизуальных форм художественного творчества, связанных со сферами кинематографии, телевидения, рекламы, плаката, музыкальных записей, ви­деоклипом. Появляются совершенно новые эстетические каноны и новые фор-

мы восприятия этого искусства слушателями и зрителями. Некоторые авто­ры говорят о рождении новой «видеоцивилизации-, вытесняющей цивилиза­цию слова.

Итак, как мы видим, общественное сознание, или идеальный аспект куль­туры, - это чрезвычайно богатая и сложная область. Она формируется в нео­бычайно сложном взаимодействии двух процессов, которые можно условно определить как идущий снизу и идущий сверху. С одной стороны, происхо­дит спонтанное формулирование идей, убеждений и взглядов обыкновенны­ми людьми в ходе и при разных обстоятельствах их обычного, повседневного существования. Делясь этими идеями с другими, вступая в дискуссии, споры, выдвигая аргументы, защищая собственные взгляды и подвергая сомнению и критике противоположные взгляды, люди придают им надличностный, надиндивидуальный статус. Идеи входят в групповой обиход, становятся частью иных убеждений, укрепляются во взаимодействиях. Но очевидно, что люди различаются между собой по уровню и характеру своей мудрости, дальновид­ности, воображения, по способностям выражать свои мысли. Соответственно, некоторые в большей мере, чем другие, принимают на себя роль инициаторов или выразителей идеи, лидеров общественного мнения или творцов произве­дений искусства. Со временем выявляется профессиональная группа тех, кто творит, формулирует, выражает идеи и манипулирует общественным сознанием; это мудрецы, пророки, писатели, художники, идеологи. И тогда идущим снизу процессам формирования сознания начинают сопутствовать процессы, идущие сверху. В современном обществе именно процессы, идущие сверху, становятся доминирующими. Общественное сознание все более явно превра­щается в арену деятельности специалистов, а массы общества выступают как реципиенты (слушатели, читатели, зрители - воспринимающая аудитория) неких профессионально сформулированных и преподнесенных идей: газет и программ телевидения, реклам и фильмов, представлений и зрелищ, книг и комиксов. Богатство всех этих интеллектуальных и эстетических предложе­ний, бомбардирующих современное общество, а также легкость, с которой бла­годаря средствам массовой информации они добираются до публики, вос­принимаются одними как прогресс и обогащение человеческого бытия, други­ми - как угроза самостоятельности человеческого мышления, приводящая к тому же к притуплению впечатлительности и размыванию критериев, позво­ляющих выявить подлинные ценности.

Патологии общественного сознания

Независимо от оценки этой новейшей тенденции надо отметить, что в сфере общественного сознания всегда имели место определенные патологичес­кие явления. Когда мы говорим «патологические», то имеем в виду, во-пер­вых, ущерб и утраты в познавательном отношении, то есть распространение взглядов и представлений, упрощенных, схематичных, односторонних и про­сто ошибочных, а во-вторых, вредоносные последствия для общества - опре­деленные идеи, вызывающие, например, социальное напряжение, конфликты

и даже приводящие к разрушению общества. Как правило, оба эти обстоятель­ства выступают вместе.

Выделим три разновидности таких патологических явлений в обществен­ном сознании.

Первая - это стереотипы¹. Стереотип - это упрощенный, односторонний, крайне утрированный образ определенной группы, трактующий всех членов этой группы недифференцированно, независимо от их индивидуальных осо­бенностей. Стереотип чаще всего формируется на основе каких-либо частных, единичных, случайных впечатлений, полученных от контактов с представи­телями группы; эти впечатления в дальнейшем обобщаются и без всяких к тому оснований переносятся на всю группу; наконец, затем они обретают об­ратную силу, их начинают использовать автоматически, без какого-либо кри­тического анализа, применяя к каждому очередному представителю данной группы. При этом априори исключается возможность, что кто-либо, принад­лежащий к данной группе, может иметь иные, отличные от стереотипа черты. Каждому приписываются те общие черты, какие вытекают из стереотипа, без каких-либо доказательств и без учета контрдоводов. Стереотипы, сгущая крас­ки, утрируют различия между группами, игнорируя внутренние различия в пределах каждой группы и распространяя мнимые общие признаки группы на каждого ее члена. Чаще всего стереотипы касаются признаков этнических, национальных и расовых групп. Примеров тому бесчисленное множество: представители скандинавской группы холодны, англичане флегматичны, французы - самые лучшие любовники, негры ленивы, китайцы - хитрые и ловкие, евреи не имеют себе равных в бизнесе и в делах, касающихся их инте­ресов. Разумеется, стереотипы могут касаться и групп меньшего масштаба, например распространяться на краковян, отличая их от варшавян или жите­лей Познани, на шахтеров (в отличие, скажем, от аграриев), на врачей (в от­личие от адвокатов) и т.п. Стереотип производит впечатление объективного знания, ибо сам по себе он еще не содержит оценочного момента. Он только утверждает некие обобщенные представления о характерных групповых чер­тах или признаках, не выражая их оценки.

Особая опасность стереотипов проявляется тогда, когда они содержат и распространяют негативные оценки описываемой группы, а также тогда, ког­да они представляют эти негативные черты как нечто неизбежное, непреодо­лимое, непоправимое, ибо связано с самой природой этой группы, такое, чего нельзя изменить даже независимо от добрых намерений и усилий отдельных ее членов. Так, считается, что черная раса ленива по своей природе, и потому ни один негр никогда не будет хорошим работником. Евреи по своей природе обманщики и озабоченные личной выгодой ростовщики, и потому ни одному еврею нельзя верить. Политики по самой природе их профессии - это кор­румпированная среда, и ни один политик не действует в интересах граждан. Такого рода негативные стереотипы мы называем предрассудками. И вновь самой часто встречающейся категорией оказываются расовые и этнические предрассудки, хотя встречаются также предрассудки региональные, профес-

¹ См.: Bokszanski Z. Stereotypy a kultura. Wroclaw: Monografie FNP (Wycl. Funna), 1997.

сиональные и групповые. Предрассудки формулируются в отношении чужих групп - иных, нежели наша группа, не таких, как мы. Но нередко им сопут­ствует противоположный стереотип нашей собственной группы, односторон­не и обобщенно позитивный. Мы называем это групповым шовинизмом; его частной формой считается описанное нами выше явление завышенной само­оценки своей группы в сравнении с другими группами (aggrandizement effect). Поляки - народ исключительно толерантнтый, благочестивый и храбрый. Краковяне - это утонченная интеллектуальная и творческая среда. Женщи­ны более чутки и более мудры, нежели мужчины. Наша фирма - самая луч­шая в отрасли (порой даже если объективно она едва ли не на последнем месте).

Не говоря уже об ошибках познавательного характера, которым способ­ствуют односторонность, выборность, склонность к тому, чтобы утрировать и сгущать краски, делать необоснованные обобщения, и все то, что есть общего у предрассудков со стереотипами, предрассудки содержат, особенно в связи с групповым шовинизмом, еще дополнительный элемент - эмоции антипатии, враждебности и отчуждения от других. А это приводит уже к более серьезным и опасным общественным последствиям. Во-первых, это может привести к самоотделению, изоляции от чужой группы, к увеличению социальной дистан­ции, к ограничению резерва совместно предпринимаемых действий, взаимо­действий (например, к отказу от смешанных браков), а в конце концов, к пол­ной сегрегации - изоляции, обеспеченной обычаями или законами: к полной супружеской эндогамии, разделению мест проживания, даже к возникнове­нию замкнутых гетто, специально выделяемых территорий для снабжения и отдыха. Крайним проявлением сегрегации был так называемый апартеид в Южной Африке. Другой пример - это еврейские гетто в городах и местечках Восточной Европы перед Второй мировой войной.

Следующий шаг - это уже не только пассивная изоляция или уклонение от контактов, но и активное худшее обращение с членами чужой группы - дискриминация. Дискриминация - это меньшие шансы получить образова­ние, ограничения в профессиональной сфере, в приобретении имущества, в политических правах, меньшие возможности для престижного роста и для доступа к другим ценимым благам только на том основании, что кто-либо является представителем группы, являющейся предметом предрассудков, независимо от индивидуальной квалификации или заслуг этого человека. При появлении дискриминации начинает действовать своеобразный злове­щий общественный механизм, который Роберт Мертон называл самосбываю­щимся пророчеством.

Допустим, мы примем предрассудок, согласно которому негры ленивы и не годятся для работы. Тогда, естественно, мы не будем брать негров на рабо­ту, предпочитая им белых работников. В результате негры станут безработ­ными, и уже сам тот факт, что доля негров среди безработных будет во много раз превышать долю белых, станет рассматриваться как довод, будто негры не способны к работе. Или другой пример: допустим, в данном обществе существует стереотип женщины как домохозяйки и предрассудок, будто женщины не годятся для участия и в политике. В таком случае женщин будут редко вы-

двигать в качестве кандидатов на выборах, еще более редко - выбирать, а тот факт, что парламент окажется преимущественно мужским, станет аргумен­том, усиливающим направленный против женщин предрассудок и укрепляю­щим мужскую мегаломанию.

Глубоко укоренившиеся предрассудки, которым сопутствуют сегрегация и дискриминация, могут переродиться в непосредственные нападки, атаки против дискриминируемых групп. Их члены становятся предметом нападок, издевательств, преследований, выселения, «этнических чисток», вандализма, физического насилия. Отсюда уже недалеко до экстерминации - уничтоже­ния сначала отдельных членов, трагическими примерами чего могут служить погромы и суды Линча, а позднее и всей «чужой» группы, что предпринял, к примеру, Гитлер в качестве «окончательного решения» еврейского вопроса. Вообще, антисемитизм - трагический пример эскалации от стереотипов че­рез все промежуточные стадии до геноцида. Этот путь представлен в табл. 10.

Таблица 10. Шкала общественного отчуждения

Польский социолог в эмиграции Зигмунт Бауман представляет механизм массового уничтожения евреев нацистским режимом как результат двух про­цессов. С одной стороны, углублявшиеся антисемитские предрассудки, рас­пространяемые нацистской пропагандой и включаемые даже в квазинаучные доктрины, продуцировали мотивацию для геноцида, а с другой - продолжи­тельная сегрегация и изоляция этой социальной группы (связанная с обычая­ми, религией, наконец, чисто пространственная изоляция в гетто) исключала включение и действие моральных тормозов, элементарного импульса сочув­ствия, позволяя рассматривать евреев уже не только как «худших» и «чужих», но и вообще как нелюдей, истребление которых представляет собой только чисто техническую проблему, такую же, как очищение поля от сорняков или уничтожение насекомых².

² Baumann Z.Modernity and the Holocaust. Cambridge: Polity Press. 1989.

История XX в., которая, кроме холокоста, принесла нам сталинские лаге­ря, массовые убийства «красных кхмеров» в Камбодже, резню племен в Руан­де, уничтожение мусульман в Сребренице, этнические чистки в Косове, убе­дительно показывает, какая разрушительная сила может скрываться в лож­ных идеях и больном общественном сознании. Откуда берется эта болезнь? Иногда спонтанно, снизу. Чаще всего, когда «чужие» угрожают экономиче­ским интересам группы, составляют конкуренцию на рынке труда, проявля­ют какие-либо преимущества в способностях. Вызванная этим антипатия или зависть приводят к тому, что группу начинает раздражать отличающийся об­раз жизни, форма одежды, обычаи, религиозная практика чужой группы. Рож­даются и начинают распространяться сплетни, будоражащие воображение рас­сказы, мифы о каких-то зловещих намерениях чужой группы. Особенно бла­гоприятная атмосфера для ощущения групповой угрозы складывается в условиях экономического кризиса, ухудшения ситуации, снижения уровня жизни. Тогда реализуется сформулированная и экспериментально подтверж­денная американскими психологами Доллардом и Миллером гипотеза «фру­страции-агрессии». Естественным объектом агрессии становится чужая груп­па. Так возникает предрассудок, нарастают конфликты.

Однако часто происхождение предрассудков не связано с движением сни­зу, а идет сверху. Стереотипы и предрассудки оказываются исключительно податливым материалом для целенаправленных манипуляций. Они становятся орудием циничной политики, когда поиски «козла отпущения» в обличье чу­жой группы выполняют уже несколько «полезных» функций. Во-первых, по­зволяет взвалить на плечи этой группы вину за все просчеты и неудачи влас­ти, за трудности, какие переживает общество. Во-вторых, убеждение в некоей угрозе, исходящей от чужой группы, вызывает, согласно уже известному нам закону Зиммеля-Козера, более глубокую интеграцию собственной группы, стремление «сомкнуть ряды» и концентрацию вокруг лидеров, которые таким образом обретают дополнительную легитимность. В-третьих, конфликт, на котором концентрируется внимание группы, позволяет отвлечь ее внимание, заставить забыть о других проблемах, старательно укрываемых властями. Неслучайно за преступлениями, инициированными через стереотипы и пред­рассудки, часто стоят конкретные лица: Гитлер, Сталин, Пол Пот, Иди Амин, Караджич, Милошевич.

Изменим теперь масштаб анализа и посмотрим на интересующую нас па­тологию коллективного сознания в малых группах. Американский социальный психолог Ирвинг Дженис (Janis) выявил и описал синдром, который он на­звал «групповым мышлением» (groupthink)³. Как мы уже говорили об этом рань­ше, сильные социальные связи между членами группы, групповая солидар­ность, взаимная лояльность и доверие или то, что мы иногда называем груп­повая мораль, оказываются чрезвычайно важны по двум причинам. Во-первых, все это увеличивает привлекательность группы для ее членов, поскольку при­носит удовлетворение от самого по себе участия, принадлежности к данной группе, даст ощущение поддержки, укоренения, безопасности. Человек идеи-

³ Janis I. Victims of Croupthink Boston: Houghton Miflin, 1972.

тифицирует себя со сплоченной группой, рассматривает принадлежность к такой группе как важный элемент собственной идентичности. Во-вторых, силь­ные общественные внутренние связи в сплоченных группах мобилизуют лю­дей к действиям, упрощают координацию между членами группы и тем са­мым увеличивают эффективность группы в той области, в какой совершаются ее коллективные действия. Как хорошо знает каждый тренер и каждый фут­больный болельщик, чтобы победить, недостаточно приобрести наилучших спортсменов, надо еще из них сделать сплоченный, согласованно играющий коллектив, то есть собственно и создать в команде высокую групповую мо­раль. То же самое касается войскового подразделения, научно-исследователь­ского коллектива, группы альпинистов и любой другой группы, объединен­ной определенной задачей.

Дженис, однако, заметил, что существуют загадочные случаи, когда эти два вытекающих из сплоченности группы качества - привлекательность и эффек­тивность действий - не совпадают, расходятся между собой. Группа может быть в высшей степени привлекательна для ее членов, они сильно идентифи­цируют себя с ней, принадлежность к ней рассматривают как важнейший мо­мент собственной идентичности, а несмотря на это эффективность группы снижается, группа терпит неудачи и даже поражения. Дженис приводил при­меры такого рода из области американской политики. Он тщательно и глубо­ко изучил обстоятельства, которые привели к катастрофическому по своим последствиям решению о вторжении на Кубу, в проливе Свиней, решению, которое было принято ближайшим окружением президента Кеннеди. Более поздний пример, очень похожий, - это решение о вскрытии сейфов полити­ческих конкурентов в отеле Уотергейт, принятой соратниками президента Никсона, которое привело в результате к его отставке. Более новый пример -это аннексия Кувейта, задуманная и предпринятая Саддамом Хусейном и кончившаяся его позорным военным поражением. Выходя за пределы поли­тики, можно вспомнить также такой интересный для данной категории при­мер, как описанная в прославленном бестселлере Иона Кракауэра трагедия группы покорителей вершины Эвереста. Во всех этих случаях цельность, сплоченность принимающих решение групп была чрезвычайно высока. Как утверждает Дженис, она была даже чрезмерно высока, ибо оказывается, что и в этой области, когда чего-либо слишком много, то вроде бы явное добро и преимущество могут привести к катастрофическим результатам. Существу­ет некий оптимальный уровень сплоченности, который обеспечивает успех группы. Ниже этого уровня наступает деморализация, а выше этого уровня групповая мораль оказывается чрезмерно сильной, группа - неспособной к эффективным действиям

Проще говоря, групповое мышление основывается на полной потере груп­пой чувства реальности, что происходит в силу ее изоляции от окружения и замкнутости в собственном кругу. На синдром группового мышления влияют следующие элементы. Во-первых, иллюзия неограниченной силы и безнака­занности, дающая ощущение полной безопасности. Во-вторых, пренебреже­ние любыми потенциальными угрозами, предупреждающими сигналами, ре­альной информацией, поступающей из внешнего мира, в ходе рационализа-

ции, наступающей во взаимодействиях взаимно усиливающих членов груп­пы. Таким образом, члены группы укрепляются в своих убеждениях, в своем групповом самодовольстве и дерзости. В-третьих, сказывается непоколеби­мая вера в свое моральное превосходство, в истинность собственных ценно­стей, справедливость целей или дела, во имя которого идет борьба. Одновре­менно происходит формирование стереотипов и предрассудков, касающихся оппонентов, противников и врагов, представляемых как воплощение зла, что должно оправдать применение против них любых, даже наиболее амораль­ных средств. В-четвертых, распространяется представление о лидерах внешних групп как о слабых, некомпетентных или совсем глупых людях, что дисквали­фицирует их в качестве потенциальных партнеров возможных переговоров и компромиссов. В-пятых, сильное акцентирование лояльности по отношению к собственной группе в качестве высшей добродетели способствует происте­кающей отсюда категорической недопустимости шагов в направлении кон­формизма. Отличие взглядов рассматривается как дело неинтеллектуальное, а моральное, в соответствии с чем каждый инакомыслящий, каждый дисси­дент рассматривается как недостойный отщепенец или предатель. В-шестых, начинает действовать самоцензура, которая останавливает перед выражени­ем каких-либо сомнений или приведением контраргументов в страхе перед моральным осуждением со стороны группы, происходит внушение самим себе незначительной важности или несправедливости такого рода сомнений и кон­траргументов. В-седьмых, имеет значение появление наиболее рьяных само­званых цензоров, которые контролируют поток внешней информации и изо­лируют от него свою группу, а особенно ее руководителя, ограждая их от любых мнений, которые могли бы ослабить единомыслие и убежденность в своей правоте. В-восьмых, создается иллюзия полного единомыслия, осно­ванная на предположении, будто молчание, навязанное самоцензурой, а так­же недостаток каких-либо иных суждений и мнений со стороны, успешно скрытых этими цензорами от своей группы, означает полное согласие всех членов с решениями или политикой группы.

В результате такой самонарастающей по напряжению и самоусиливаю­щейся спирали в групповом мышлении совершается все более глубокая изоляция группы, и дело доходит до полного искажения представлений о внешнем окружении, в котором находится и действует эта группа, до абсолютно нереалистических оценок собственных возможностей и, в итоге, до действий, приносящих неудачу или поражение. Белый Дом президента Кеннеди недо­оценил основательности и силы сопротивления кубинцев, переоценив соб­ственные военные возможности. Белый Дом президента Никсона недооце­нил роль средств массовой информации и общественного мнения в качестве «третьей власти» в демократических обществах, а также переоценил свои шансы скрыть, затушевать аферу и манипулировать органами правосудия. Окружение Саддама Хусейна недооценило активного вовлечения американ­ских экономических интересов в Кувейте, а также не сумело адекватно оце­нить слабость собственной поенной техники, приняв решение об аннексии Кувейта, которая закончилась военным поражением Ирака. Л ослепленные своими прежними успехами руководители альпинистской группы недооце-

нилипоследствий и возможностей погодных изменений и переоценили силы своих коммерческих клиентов-любителей, доведя дело до трагедии.

Важнейшие понятия и термины

Групповое мышление - полная утрата группой чувства реальности, переоценка соб­ственных сил и возможностей действий, самодовольство и дерзость, что связано с чрезмерной сплоченностью и солидарностью внутри группы, а также с ее изоляцией от окружения и замкнутостью в собственном кругу.

Групповой шовинизм - представление об исключительных достоинствах собственной группы, которому сопутствует приниженная оценка других.

Дискриминация - меньшие шансы доступа к образованию, получению профессии, состо­яния, политических прав, престижа и других ценимых благ только на том основании, что кто-либо является членом группы, ставшей предметом предрассудков или негатив­ных стереотипов, независимо от индивидуальной квалификации или заслуг этого чело­века.

Естественный язык - система символов, созданных спонтанно данной группой в дли­тельном процессе исторической аккумуляции.

Знак - указатель определенного положения вещей, опирающийся на естественные зако­номерности, в силу которых он выступает вместе с этим положением вещей или пред­шествует ему.

Идеологии - системы идей, которые обеспечивают обоснование, легитимность, поддерж­ку каким-либо частным групповым интересам или утверждают групповую идентич­ность.

Искусственный язык - система символов, целенаправленно сконструированных для обеспечения межличностной коммуникации в какой-нибудь специфической области.

Мораль группы - сильные социальные связи между членами группы, групповая солидар­ность, взаимная лояльность и доверие.

Общественное сознание - совокупность широко распространенных и принятых в дан­ной группе взглядов, идей и убеждений, которые становятся образцами или схемами мышления, присущими членам этой группы, навязанными им посредством обществен­ного давления.

Предрассудок - негативный стереотип, сильно эмоционально окрашенный.

Пиктограмма - изображение, рисунок, который в упрощенном графическом виде симво­лизирует предмет или позицию, ассоциации (совпадение, сходство) с которыми мы рассчитываем найти в таком изображении.

Сегрегация - обеспеченная на основе законов или обычаев изоляция людей, принадле­жащих к тем группам, которых касаются предрассудки и негативные стереотипы (глав­ным образом, этнических или расовых меньшинств).