Глава 45 Первые три дня третьего штурма. 5 страница

Досадно и обидно, но сражаться защитникам 4-го сектора пришлось со своей техникой. На участке 22-й пехотной дивизии атаковал танковый взвод, имевший в своем составе танки КВ и Т-34. Особенно успешно действовали танки "КВ", которые впоследствии и окрестили "севастопольским танком". Именно эти машины взломали оборону 514-го полка 172-й дивизии в районе Симферопольского шоссе. В частных коллекциях удалось обнаружить фото Т-34 на фоне взорванного Камышловского моста, с немецким крестом на броне. Есть свидетельские показания о том, что после войны при изменении русла р.Бельбек в районе излучины вытянули Т-26 с немецкими крестами.

Но были в составе атакующих частей и немецкие танки, которые, как ни странно, так же являлись трофеями. В составе 50-й пехотной дивизии числились пять "чехов". Ранее эти танки входили в состав частей 46-й немецкой пехотной дивизии. История появления этой техники в составе 46-й ПД достаточно интересна, но к теме отношения не имеет.

При высадке советских войск в Керчи эта техника (8 танков) досталась в качестве трофеев, и была передана ремонтникам в качестве танковых тягачей. При захвате 49-й танковой ремонтной базы в районе дер. Семисотка, шесть исправных машин были захвачены частями немецкой 50-й дивизии. Они и были использованы в прорыве на фланге 287-го полка 25-й Чапаевской дивизии. По некоторым данным, 50-я дивизия была усилена еще 4 танками Т-IV, но эта информация нуждается в проверке.

Есть отрывочные данные о попытках использования танкеток- носителей подрывных зарядов 300-го танкового батальона в районе 3-го сектора, но, судя по всему, их применение было не очень удачным. Т.е. количество танков, указанных в советских данных несколько преувеличено, но, вместе с тем, 10-го июня их было еще достаточно много.

К утру 10 июня советские части смогли создать сплошной фронт. Из немецкого протокола опроса пленных. "1-й дивизион 905 артполка расположен (указана точка у истоков Графской балки). На позициях одна батарея 76мм орудий (4 орудия) и две батареи 122мм гаубиц (4 орудия).... 5-я батарея 700-го полка РГК (моторизованного) разбита, 4-я батарея находится в резерве, положение неизвестно (фактически, на тот момент, батарея находилась на дороге к Сухарной балке).

18-й гвардейский артполк. На 8.06 штаб полка располагался в железнодорожном тоннеле (даны координаты Цыганского тоннеля)

1-й дивизион полка 7.06.42г. Состоял из 6 шт. 152мм пушек. Расположение (даны координаты Цыганской балки)

2-й дивизион полка - 12шт. 107мм пушек - Инкерманские казармы.

4-я батарея 674-го полка РГК (командир полка майор Регинт, на батарее в строю 2 орудия) располагалась позади станции Мекензиевы горы".

В протоколе нет орудий 134-го ГАП, но их количество и расположение известны. Пять 122мм орудий 1-го дивизиона была отведена в Бартеньевку, четыре орудия второго дивизиона занимали позиции западнее высоты 60.0.

3-й дивизион (152мм орудия) располагался в 500м восточнее серпантина над Графской балкой (т.е. над Графским тоннелем).

Любопытно, но остатки 125-го танкового батальона так же размещались в тоннеле, следовательно, бронепоезд к станции Мекензиевы горы не выходил. В воспоминаниях Александрова есть упоминание о смелом рейде к станции Мекензиевы горы за рельсами, увы, похоже это вымысел, т.к. путь был разбит и тоннели использовались для укрытия войск. В частности, резервы 345-й дивизии укрывались в ближнем к станции Мекензиевы горы тоннеле.

Расстановка стрелковых частей, в основном, была прежней, за исключением того, что 95-я дивизия ввела в бой на правом фланге (стык со 172-й дивизией) свой резерв- 241-й полк, еще не закончивший свое формирование. В полку насчитывался один батальон полного состава и две роты второго батальона (4-я и 5-я). Кроме того, к 30-й батарее была подтянут 141-й учебный полк. Полк готовил младших командиров для частей Приморской армии, и насчитывал два батальона по 3 роты, (каждая по 50 человек), командовал им майор Дьякончук, бывший командир 241-го полка.

На направлении главного удара немецкой 22-й дивизии находились два полка 345-й дивизии. У подножья отм. 60.0, и позади станции 1163-й полк, далее до стыка с остатками 79-й бригады 1167-й полк. 1165-й полк 345-й дивизии был сосредоточен в районе отм 60.0 для контратаки. Командир дивизии полковник Н.О.Гузь приказал командиру 1165-го стрелкового полка подполковнику В.В.Бабикову выбить немцев со станции. Подполковник Бабиков прославился еще на Перекопе и Ишуни, где он командовал сначала 361-м полком 106-й дивизии, а затем и 383-м полком 172-й дивизии. В поведении частей в боевой обстановке, очень многое зависит от их командира. 1165-й полк был сформирован заново в апреле 1942г., укомплектован самым разным контингентом, но показал себя очень неплохо в боях.

Утром 10.06.42 противник был выбит со станции, но ненадолго. К исходу дня станция оказалась вновь в руках 22-й немецкой дивизии. При этом, были окончательно разгромлены остатки 172-й дивизии. В плен попали 51 человек из 514-го полка, 55 человек из 747-го, 25 из 388-го. Фактически, от дивизии остался только минометный дивизион и хозслужбы. Понесли потери и бойцы 1163-го полка, который только пленными потерял до 120 человек. Но дальше немцы продвинуться не смогли. 22-я дивизия выдыхалась. За весь день немецкие части смогли продвинуться только на 200-300м.

Ф.С. Октябрьский доносил командованию: ""Буденному, Исакову, Кузнецову Генеральный штаб Бодину. 1. Противник продолжает развивать наступление с севера от кордона N 1 и станции Мекензиевы Горы в направлении Сухарная и Графская балки. Наступление поддерживается мощным артогнем и ударами авиации и группы танков. На участке юго-восточнее кордона N 1 наши части отбили многократные попытки продвижения пехоты противника, поддержанные 20 танками. На фронте, обороняемом 79-й бригадой и 345-й стрелковой дивизией, противник на отдельных участках продвинулся на 200-- 300 метров, в основном же рубеж обороны 79-й бригады и 345-й дивизии остается без изменений. На остальных участках секторов все атаки противника отбиты. Части удерживают прежние рубежи.

2. В течение дня авиация противника бомбила боевые порядки, войска, корабли, батареи БА и ЗА. Сегодня отмечается снижение общего количества самолетов-налетов. К 19.00 налетало до 600 самолетов и сброшено около 2000 бомб.

3. Артиллерия СОРа непрерывно ведет огонь по войскам и танкам противника. Вследствие резкого увеличения истребительной авиации противника нашей штурмовой авиации до 19.00 удалось произвести только один удар, после чего было много самолетов повреждено, потеряно три Як-1. Октябрьский, Кулаков".

10 июня Военный совет дал директиву коменданту IV сектора полковнику А. Г. Капитохину: "Еще раз требую от Вас надежно удерживать высоты 38,4 и 42,7, усильте всем, чем возможно, этот участок. Если противник временно прорвется от станции Мекензиевы Горы на юг, юго-запад, ваша задача прочно удерживать эти высоты, образовав фронт на восток, бить противника по его правому флангу, использовать все, что вы имеете, вплоть до личного состава батарей, хозкоманд, саперных частей. Еще два-три дня, и враг будет отброшен, он истечет кровью. Октябрьский, Кулаков".

Правее, в 3-м секторе, ситуация была еще сложнее. Из воспоминаний Т.К.Коломийца: " 10 июня бои развернулись с еще большим напряжением. Пополнив и усилив свою ударную группировку, противник все же овладел станцией Мекензиевы Горы и кордоном Мекензия N 1. Решаю перебросить туда батальон 3-го морского полка и роту разинцев. Но сколько времени займет этот маневр? Начальник штаба считает, что часа два. Продержатся ли это время остатки 287-го полка? Майор Чередниченко докладывает по телефону:

-- В батальоне Гавриша осталось пятьдесят человек вместе с ранеными, которые отказались покинуть поле боя и еще могут драться. Перед батальоном -- до полка немецкой пехоты. Немцы, правда, стали осторожнее. В полный рост в атаку уже не идут. Ползут по кустарнику. Мы бьем их и будем держаться до последнего. Но их в десять раз больше. Авиация и артиллерия не дают поднять головы.

-- Направляю к вам роту автоматчиков! -- кричу в трубку. -- Она уже в Мартыновской балке. Надо продержаться час! Продержитесь?

-- Так точно! -- доносится голос Чередниченко, Понимая, что каждая минута может стать роковой, решаю сам сходить к разинцам".

Четкой картины, с ситуацией в 3-м секторе по состоянию на 10.06.42г. нет. Из частей образовалась "каша". Участок оборонялся отдельными группами. Частично можно установить состав обороняющихся частей по немецким данным о пленных. В плен были взяты 4 человека из 1-го батальона 79-й бригады, 26 из второго, 5 из третьего. Из состава 287-го полка пленено 2 человека, на участке 22-й дивизии (любопытно, как они попали на этот участок) и 78 на участке 24-й ПД. Кроме того, взяты в плен 4 бойца 1-го батальона 2-го Перекопского полка и 12 из 3-го батальона.

Около 20 часов состоялось совещание у командующего СОР Ф.С.Октябрьского, на котором присутствовали Н.М.Кулаков, И.Е.Петров, И.Ф.Чухнов, П.А.Моргунов, В.В.Ермаченков и другие командиры. И.Е.Петров и предложил контратаковать вклинившегося противника в районе ст.Мекензиевы Горы с двух направлении -- из района третьего сектора силами специально созданной ударной группы и подобной ударной группы из четвертого сектора. В ударную группу 4-го сектора вошли два батальона 7-й бригады, резервный, вновь сформированный 3-й батальон к-на Рудя и 2-й батальон майора Гегешидзе, снятый с передовой, и замененный 1-м батальоном. Правда командовал этим батальоном уже не майор Запорожченко, а его нач. штаба к-н Л.П.Головин. Командир батальона был ранен накануне. Вместе с батальонами в 4-й сектор отправлялась батарея 76мм пушек и рота 82мм минометов. Кроме этого, из состава 4-го сектора выделялись часть 141-го и 1-й батальон 241-го полка.

Если с составом ударной группы генерал-майора Жидилова есть хоть какая -то ясность, то с ударной группой 3-го сектора много неясного. Точно можно сказать, что в атаку была выделена 2-я танковая рота 125-го отдельного танкового батальона, по остальным частям идет разнобой. Из воспоминаний Т.К.Коломийца: "Зазвонил телефон. Беру трубку. Командарм Петров сообщает, что принято решение нанести удар по вражеским частям, вклинившимся в нашу оборону, с двух сторон -- из третьего и четвертого секторов. От тридцатой береговой батареи навстречу нам пойдет ударная группа из подразделений полковника Е. И. Жидилова, -- часть бригады, которая перебрасывается на Северную сторону из второго сектора. В другую ударную группу войдут из Чапаевской дивизии 1-й батальон Разинского полка и 1-й батальон Пугачевского полка, 7 танков, рота бронебойщиков 54-го стрелкового полка, некоторые другие подразделения. Контратака назначается на одиннадцатое июня". Г.И.Ванеев пишет: " В ударную группу третьего сектора были выделены; батальон 54-го стрелкового, два батальона 2-го Перекопского морского и батальон 31-го стрелкового полков. Командование группой поручено командиру 54-го стрелкового полка 25-й стрелковой дивизии подполковнику Н.М.Матусевичу".

Есть и еще один фрагмент: "В ее состав входил 1-й батальон 54-го полка и несколько рот со средствами усиления. Поддерживал их сводный танковый батальон и обеспечивала артиллерия III сектора" (П.А.Моргунов).

А теперь разберем внимательно ситуацию. Совпадают во всех фрагментах только батальон 54-го полка, но...эта же часть была уже переброшена еще 9.06.42г на участок, ранее занимаемый частями 287-го "полка", от которого к 10.06.42г. оставалось менее 50 человек.

Этот батальон и рота 31-го полка закрыли брешь в обороне. Г.И.Ванеев указывает целых два батальона Перекопского полка, но, увы, эти части уже были втянуты в бой, и от них мало что осталось. Т.е. новых частей, за исключением танковой роты, для атаки почти не выделялось.

Резервы Севастопольской обороны истощались, за сутки части СОР потеряли 780 человек убитыми и 1327 ранеными. Еще 458 человек числятся пропавшими без вести.

Т.е. за 10 дней июня Севастополь потерял около 9 тыс. защитников. В связи с потоплением "Абхазии" скопилось большое количество не эвакуированных раненых. Кроме того, части 3-го и 4-го секторов были измотаны боями, для удержания линии обороны требовалось новое свежее подразделение. Вечером заместитель командующего Черноморским флотом контр-адмирал И. Д. Елисеев сообщил, что 138-я стрелковая бригада будет переброшена 12 июня на крейсере "Молотов" и эсминцах.

В общем-то, все это хорошо и правильно, но вот что интересно: для нанесения контрудара снимают с боевой линии два батальона, наскребают по крохам части в 3-м секторе, требуют подкреплений с Большой земли. Операция эта потребовала от защитников Севастополя много усилий, и нанесла больше вреда, чем пользы. Был ли смысл атаковать противника ТАКИМИ силами? Могли ли две тысячи советских бойцов и командиров, окружить двадцать тысяч немцев? Вряд ли. С точки зрения современного знания- однозначно: нет. Но тогда все виделось по иному.

Из воспоминаний Н.И.Крылова: " -- И все-таки они выдыхаются, -- говорил еще накануне генерал Петров, приехав ненадолго с передового КП.--К вечеру это особенно заметно...". Действительно, командование Приморской армией несколько переоценило успех первых дней обороны, приняв перегруппировку немецких войск за ослабление натиска.

Была ли возможность провести эту операцию успешно? Такая возможность была. В Севастополе в противодесантной обороне стояло боеготовое, оснащенное подразделение: 9-я бригада морской пехоты и не только она. Линию прикрытия эвакуации, на тот момент занимает 778-й полк, в резерве, неподалеку стоит 81-й отдельный танковый батальон, ряд более мелких частей. ПВО Северной стороны уже почти разгромлено, а с Южной стороны (и уж тем более с мыса Херсонес) не снимают ни одной батареи (даже на прикрытие выгрузки боеприпасов). Странно все это. Впрочем, ответ на вопрос можно найти и в воспоминаниях: "...этого может оказаться недостаточно, чтобы восстановить положение, ликвидировать клин. А перебросить туда 9-ю бригаду морпехоты, которая пока прикрывает береговую черту, вице-адмирал Октябрьский не разрешил: опасается десанта.

-- Эх, я бы все-таки рискнул снять морскую бригаду с побережья! -- вырывается у Чухнова. Чувствуется, он все еще переживает совещание на флагманском КП, где поднимался, как я знаю, этот вопрос. И выходит, мы думали сейчас об одном и том же..." Т.е. даже в то время отдельные командиры четко понимали, что наступление предпринимается недостаточными силами, но...

11 Июня 1942г в 02.40транспорт "Белосток" (капитан М.П.Рымкус) в охранении базовых тральщиков "Взрыв" (командир старший лейтенант Н.Ф.Ярмак), "Трал" (командир старший лейтенант Б.П.Фаворский) и трех сторожевых катеров прибыл из Новороссийска. На транспорте и двух тральщиках доставлено 230 человек маршевого пополнения, 133 бойца различных подразделений, 227 т артиллерийского боезапаса, 50 т авиационного боезапаса и 70 т грузов Черноморского флота. В главную базу прибыли также подводные лодки "С-32" и "Л-23", доставив автоматов ППШ -- 150, мин 50-мм - 11 018, мин 82-мм -- 6980, снарядов 45-мм -- 18 547 и продовольствия -- 26 т.

Минометные мины к ротным 50мм минометам в Севастополе были, 45 мм боезапаса было в избытке, поэтому реальную ценность представлял только груз "Белостока", доставившего 76мм зенитный и 122мм армейский боезапас. И, опять, выгрузка транспорта не была завершена ночью (как планировалось). Транспорту пришлось отстаиваться в бухте до 22 часов. На сей раз обошлось...

В эту же ночь, с Каменной пристани на Инженерную, была осуществлена переброска частей 7-й бригады. Из воспоминаний Е.И.Жидилова: " Ночь проходит в хлопотах. В темноте наши второй и третий батальоны, четырехорудийная артиллерийская батарея 76-миллиметровых пушек и рота 82-миллиметровых минометов подтягиваются к бывшей Царской пристани в Южной бухте. На двух баржах еще до рассвета переправляемся на Инженерную пристань Северной стороны. Надо спешить, чтобы с утра начать наступление. Направив свой отряд к совхозу имени Софьи Перовской, мы с Ищенко разыскиваем командный пункт четвертого сектора...Мы нагоняем свой отряд юго-западнее высоты 92,1, в глубокой лощине, где он остановился на короткий отдых. С командирами батальонов Рудем и Гегешидзе, командиром артиллерийской батареи Пелых и командиром минометной батареи Зайцевым отправляемся на рекогносцировку. Комиссар остается в отряде: хочет провести короткое совещание секретарей партийных организаций... ".

С 05.00 до 06.00 базовые тральщики "Трал" и "Взрыв", стоя на якоре в бухте, сделали 127 выстрелов 100мм орудиями по участку, на котором должны были начать наступление советские части. В 8 утра началась артподготовка, которую вели батареи 905го и 57-го артполков, после чего, с рассветом группа Е.И.Жидилова перешла в наступление. Наступление велось по длинной извилистой балке южнее 30-й батареи, и далее вдоль противотанкового рва тылового рубежа, до пересечения ж/д и Симферопольского шоссе.

Из воспоминаний Е.И.Жидилова: " Мы с Ищенко наблюдаем за ними с кургана возле 30-й батареи. Вон, сгорбившись, сосредоточенно смотря вперед, идет Гегешидзе, и с ним трое связных. По его сигналу второй батальон развертывается. Левее и чуть позади него таким же рассредоточенным строем следует третий батальон. Через 10-15 минут, как только разведчики врываются в расположение противника на высоте 92,1, завязывается перестрелка. А пройдена лишь треть пути. Автоматные очереди и огонь вражеских минометов вынуждают разведчиков залечь. Лейтенант Пономарев с одним полувзводом ведет бой с гитлеровской ротой, которая находится всего в пятидесяти метрах от моряков. Метким огнем разведчики прижали немцев к земле. В это время Павликов с другим полувзводом заходит фашистам во фланг, бойцы устремляются в атаку, забрасывая противника гранатами. Маневр разведчиков настолько стремителен, что рота противника, потеряв не менее половины своего состава, разбегается, оставив на поле боя один миномет, одиннадцать автоматов и пять ручных пулеметов. Сюда спешит со своей четвертой ротой старший лейтенант Кирилл Георгиевич Русия. Он небольшого роста и, чтобы управлять бойцами в высоких зарослях, то и дело поднимает свою пилотку и энергично машет ею в сторону движения. Рота подошла вовремя, когда к месту боя немцы подтянули свежие силы с высоты 107,2. Завидя цепи фашистов, Русия скомандовал:

-- Ложись! Рота залегла и приготовилась к отражению атаки. Командир батальона Гегешидзе с шестой ротой в этот момент приблизился с правого фланга. В интервале между двумя стрелковыми ротами расположилась пулеметная рота.

-- Соедините меня с КП бригады, -- приказал Гегешидзе начальнику связи батальона старшему лейтенанту Василию Трофимовичу Вещикову. Предстояла ожесточенная схватка с противником, который по численности вдвое превосходил батальон Гегешидзе, и командир хотел заручиться огневой поддержкой. Начальник оперативной группы штаба бригады капитан-лейтенант Николай Федорович Матвиенко, выслушав доклад Гегешидзе, немедленно направил огонь минометной батареи на южные склоны высоты 107,2. Бой вспыхнул с новой силой. Немцы стремились любой ценой остановить наш наступающий батальон. Обе стороны несли потери. То там, то здесь возникали рукопашные схватки.

Вот старшина 2-й статьи Григорий Гостищев поднял свое отделение и с криком: "За мной, товарищи!" -- кинулся вперед. Моряки выбили окопавшийся расчет станкового пулемета. Пулемет был уничтожен ручной гранатой. В другом месте главный старшина Виктор Погорелов повел свой взвод в атаку на вражеский дзот, пулемет которого наносил большой урон нашей четвертой роте".

Действительно, приходится с боем брать доты и дзоты бывшего нашего Тылового рубежа, оставленные буквально накануне. Немцы уже успели закрепиться на захваченных укреплениях. Каждый дот приходилось брать с боем. Всего их на этой линии было девять, и каждый из них стоил человеческих жизней. Впрочем, и 22-я пехотная дивизия несла ощутимые потери. Бой шел до тех пор, пока не стемнело, бригаде удалось продвинуться на 1,5 км. Но в этом бою погиб командир 3-го батальона бригады капитан Я.А Рудь, вышло из строя до трети личного состава батальонов.

Третий сектор, вроде бы как, тоже перешел в наступление. Из воспоминаний Т.К.Коломийца: "Ночь проходит в подготовке к контрудару. В 8 утра он начинается. Два с половиной часа идет бой. Группе, которая наступает с нашей стороны -- ее возглавляет командир Разинского полка подполковник Матусевич, -- удается продвинуться примерно на полтора километра. Противник ставит сплошную завесу огня. Танкисты прорываются сквозь нее, но пехота не может следовать за ними, и танки возвращаются. Предпринимается еще несколько атак, однако безуспешно. Для выполнения задачи не хватает ни сил, ни огневых средств".

По донесениям коменданта сектора, удалось продвинуться на 1-1,5 км (из намеченных 3,5), но и эта цифра вызывает сомнения, т.к к концу дня части 3-го сектора оказываются отброшенными почти на 1 км от прежней позиции. Позитивным моментом стало то, что удар позволил выйти из окружения группе Кохно, о которой к тому времени уже все забыли. Из воспоминаний Н.И.Крылова: " Окруженный отряд продержался в тылу противника, в километре с лишним за линией фронта, несколько суток, уничтожая все, что появлялось на блокированной им узкой дороге,-- танки, автоцистерны, неприятельскую пехоту. Только подбитых танков осталось на этой дороге больше двух десятков. Но потом бить фашистов стало нечем. Иссяк и запас воды. Отряд оказался без связи -- сели батареи рации. К счастью, тут обошлось без трагического конца.

-- Кохно с нами, раненный, но живой, -- докладывал обрадованный полковник Потапов со своего нового КП в Трензиной балке. -- Мы с Сахаровым ломали голову, как его вызволить, а он сам выбрал момент и прорвался со всеми своими людьми и пушками!..". Но основную задачу 3-й сектор не выполнил.

Как пишет Т.К.Коломиец "В 12 дня в атаку поднялись фашисты. Пехоту поддерживают 50 танков. В воздухе -- сотни самолетов. Они бросают бомбы не только на отдельные окопы, но и на каждого замеченного бойца. Ни на минуту не ослабевает артиллерийский и минометный огонь. Большинство бойцов не имело никаких укрытий, поэтому появление такой массы танков и самолетов было особенно опасно. Бронебойщики роты противотанковых ружей первого батальона Разинского полка, которым командовал старший лейтенант Василий Лаврищев, залегли в цепи бойцов. Никто из них раньше не стрелял из этого длинного, неуклюжего ружья, поэтому и бойцы, и командир чувствуют себя не совсем уверенно. Предстоящий бой -- для них экзамен.

Когда до вражеских танков оставалось около четырехсот метров, открыли огонь артиллеристы полковой батареи. С первых залпов они подбили три танка. Вслед за ними в бой вступили бронебойщики. Два танка, идущих в центре, на мгновение остановили снова рванулись вперед, но через несколько метров замерли. Из одного вырвались клубы черного дыма. В следующее мгновение он взорвался. Многие сразу не поняли, отчего это произошло. Но через минуту по цепи радостно разнеслось: "Бронебойщики!"

Загорелся второй танк. Бойцы ликовали. Бронебойщики стали героями сражения. После, часового боя на поле осталось 26 обгоревших танков, уничтоженных артиллеристами, бронебойщиками и стрелками. В воздухе стоит горький запах гари. То на одном, то на другом участке чапаевцы предпринимают контратаки". Картина красивая, но, похоже, не имеющая ничего общего с реальностью. Оставим в стороне миф про 26 горящих танков (такого количества техники у противника просто не было). По воспоминаниям рядовых участников событий стрелковые части просто не удалось поднять в атаку. 45мм противотанковый дивизион и бронебойщики ударной силой не является. Это подразделения, в принципе, имеющие оборонительную задачу. Танки без пехоты атаковать не могут, а стрелковых частей для атаки просто не набралось. Более того, отсутствует информация об артподготовке в 3-м секторе. Это более чем странно.

А что же противник? По идее, он должен был забеспокоиться, и начать ответные действия. Но... похоже противник просто не заметил "мощного контрудара", и перешел в наступление на позиции 345-й дивизии. При этом, в составе атакующих частей была замечена румынская кавалерия. Установить, что это были за части, пока не удалось. Правда, немецкая атака получилась не очень удачной. 1165-й полк не только отбил атаку, но и вышел к противотанковому рву Тылового рубежа. Если бы 7-я бригада смогла продвинуться еще на один километр, она бы вышла к позициям полка.

П.А.Моргунов указывает: "С утра 11 июня противник активности не проявлял, подтягивая свои резервы -- 4-ю румынскую горнострелковую дивизию и 22-ю немецкую моторизованную бригаду". 4-я горнострелковая румынская дивизия, действительно, сменила 24-ю немецкую пехотную дивизию в районе 3-го сектора. 24-я дивизия с второстепенного участка, отводилась в район Дуванкой- Заланкой, и, после кратковременного отдыха, вводилась в бой на направлении главного удара. Реально, части 24-й дивизии появились на линии фронта 14.06.42г. А вот с 22-й моторизованной бригадой вопрос сложный. Она состояла из 129-го и 140-го моторизованных полков, и входила в состав 22-й танковой дивизии. Документальных подтверждений ее участия в боевых действиях пока нет, но техника с ее эмблемами под Севастополем мелькала. Этот вопрос нуждается в уточнении.

В этот день вновь проснулась пушка "Дора", правда цель она выбрала довольно странную: форт "Сибирь"- небольшое земляное укрепление, откуда накануне вели огонь четыре орудия А-19 из состава 52-го артполка. По немецким данным, "форт" был накрыт тремя попаданиями, еще два выстрела легли в 150м от цели.

11-го июня в Севастополе стало на одну зенитную батарею меньше. Из воспоминаний Е.А.Игнатовича "...Утром 11 июня на 54-ю батарею завезли снаряды. Полный боезапас. Сгружать довелось у северного склона, на глазах у противника; в ином месте машине не пройти: сплошные воронки. Разгрузить-то разгрузили, а укрыть не успели. Фашисты, стоявшие невдалеке, немедленно отреагировали -- и с воздуха, и с земли обрушили на батарею ураган огня. Зенитчики приняли неравный бой. Два "хейнкеля" сбили, остальных отогнали. Но справиться с тяжелой артиллерией, расположенной за горным кряжем, не удалось. А Зеленый холм у врага давно был пристрелян и прямое попадание в штабель боеприпасов сделало свое дело: позиция превратилась в настоящий ад. Снаряды взорвались и осколками усеяли все вокруг. Разнесло дальномер и прибор управления огнем, вдребезги разбило пушки.

Укрытия на батарее были надежные, но в бою надо работать, действовать. И вот уже тринадцать человек погибли, у многих -- тяжелые раны. А батарея жила, боролась. За ночь оборудовали новую позицию и в ожидании орудий забрались в кубрики. Там-то полутонная авиабомба накрыла еще восьмерых.

Почти безоружные, с одним М-4 да легкими карабинами, вели батарейцы бой с двумя десятками "музыкантов". Когда умолк счетверенный "максим" -- весь расчет во главе со Степаном Водяницким погиб, -- пикировщики окончательно обнаглели: с бреющего расстреливали беззащитных теперь зенитчиков. Погиб мой испытанный в боях заместитель Володя Сюсюра, скромный безотказный шофер Миша Крысанов, волшебник-кок Ашот Авакян. Тяжелые ранения получили комендоры Полтавец и Рыбак, командир приборного отделения Серобаба, двужильный работяга Шкурко и многие номерные, которых в ходе непрерывного боя благодаря стараниям израненного Николая Жушмана и Бориса Ефимова все же удалось переправить в госпиталь. Один лишь Марченко со своими хлопцами из обычного "дегтяря" все еще отбивался от хищной стаи воздушных пиратов, пока тяжелая бомба, угодившая в бруствер, не похоронила целиком весь расчет. Почти одновременно прямым попаданием артснаряда разнесло БКП, где находились связисты. Убиты командир отделения младший сержант Литвинов, телефонисты Бобровников и Шумилин, радист Коломийцев".

В этот день, противник начал проявлять активность и в Южном секторе. Немецкая 72-я пехотная дивизия попыталась прощупать позиции советских войск в районе дер. Камары, но, неудачно.

Части 90-го румынского полка и 18-го полка дробантов из 18-й пехотной дивизии попытались прощупать позиции 8-й бригады морской пехоты и 386-й дивизии, но тоже неудачно, их атаки были отбиты.

Потери СОР составили 954 убитых (данные не точные) и 1414 раненых, кроме того, до 600 человек числятся пропавшими без вести.

В 22.15 транспорт "Белосток", забрав 714 раненых, в охранении базовых тральщиков "Трал" и "Взрыв", трех сторожевых катеров вышел в Новороссийск.

12 Июня 1942г не зная о том, что группа Матусевича приостановила наступление, к 11 часам группа Е.И.Жидилова сумела выйти в район пересечения шоссейной и железной дорог на Симферополь. Но к этому времени ситуация резко изменилась: в 7 часов утра, противник начал наступление, и вновь отбросил части 345-й дивизии за станцию Мекензиевы горы.

К 12 дня противник оказался в районе 704-й (115-й) батареи, а в 15 часов батарея была окружена. В 15:20 батарея вызвала огонь на себя...

К концу дня, по документам, части 3-го и 4-го секторов занимали следующие позиции: 1 км южнее г. Трапеция (современная отметка 205.8)-1600м южнее кордона Мекензия N1 (т.е. в районе серпантина старой дороги) -- безымянная высота в 700 м южнее ст.Мекензиевы Горы (не совсем понятно, в указанной точке находится высота 60.0, современное название - высота Героев, это позиции 365-й зенитной батареи)- высота 42,7(современная отм. 90.2) -- западные скаты высоты 49,0 (точка указана ошибочно, 49.0-это отм. 104.5, давно занятая противником). Реально, линия обороны проходила вдоль противотанкового рва перед казарменным городком батареи.