Глава 44 До начала штурма. 1-6 июня

1 Июня 1942г почти ни чем не отличался от предшествующих майских дней. Авиация ЧФ вяло пыталась бомбить подходившие немецкие войска атакуя станцию Симферополь силами всего девяти самолетов ДБ и СБ 40-го БАП, с Кавказских аэродромов. Еще семь самолетов севастопольской группы пытались атаковать дороги на южном берегу Крыма

Немецкая авиация в этот день начала более активные действия, зафиксировано 99 вылетов. Удары наносились не вслепую, как принято писать в советской литературе. Бомбовые удары наносились выборочно, по заранее разведанным целям, небольшими группами самолетов. Но эффект от этих ударов был намного меньше, чем под Керчью. Учитывая опыт Керчи, части своевременно перешли на новые КП. Было сброшено 850 бомб, но потери личного состава были минимальными. К сожалению, запасных аэродромов в Севастополе не было. В результате на аэродроме в б.Голландия уничтожено два МБР-2, на аэродроме Херсонесский маяк два ДБ-3, один Як-1. В районе ангаров БТК разбито два торпедных катера.

Артиллерия 50-й немецкой ПД вела пристрелку в районе Камышлов.

Из Новороссийска прибыли подводные лодки "Д-4" и "С-31", доставлено 72 т боезапаса и 25 т продовольствия.

Воспоминания об первом дне лета 1942 года в Севастополе сохранились в записках Евсеева. "1 июня количество самолетов под Севастополем достигло своего предела. С рассветом, с 5 часов утра ринулись вперед Мессершмитты, за ними пошли Юнкерсы-88 и Ю-87. Загудел воздух от шума моторов, завыл воздух от самолетов, идущих в пике, засвистел воздух от падающих бомб. Загудел воздух от разрывов бомб, загрохотал воздух от нашей зенитной артиллерии, ведущей огонь по самолетам противника. Началась ожесточенная бомбежка Севастополя по всему его фронту, по всей его глубине... Войска ушли в землю... Равнины и возвышенности стали пустыми. Приостановилось всякое движение, досель бывшее оживленным... Насколько хватало глаз не было видно места куда бы не сбрасывались бомбы, не было уже неба свободного от самолетов со свастикой. Тяжело груженые германские бомбардировщики двигались с разных направлений, эскадрильями подходили к цели, переходили в пике, и как только черные бомбы отрывались от самолета, выравнивались и освобожденные от бомб увеличенной скоростью улетали к себе на аэродром, для того, чтобы прикрепив новые бомбы, вылететь вновь на бомбежку того же объекта. Вслед за эскадрильей, которая только что отбомбила данный объект, прилетала новая, и бомбила тот же объект, улетала и на ее место приходила новая эскадрилья. Поскольку в воздухе над Севастополем маневрировало на каждый данный момент до сотни самолетов, вся воздушная зона была разбита на потолки и каждое соединение бомбардировщиков имело свой потолок и направление подхода к цели и направление отхода на свой аэродром. Истребители сопровождали бомбардировщиков, имея целью обеспечение беспрепятственной бомбардировки объекта от нашей истребительной авиации, так что бомбардировщикам приходилось только иметь дело с нашей зенитной артиллерией, маневрируя избегать разрывов снарядов по своему курсу... Мало того, практиковали довольно часто сбрасывание с самолетов связанные рельсы, шпалы, негодные к употреблению чайники, подносы и другую дребедень. Эти предметы создавали невозможный шум, больше всего похожий на чрезвычайное пыхтение идущего паровоза. Немцы бросали в атаку с воздуха все возможное, чтобы подавить физически и морально наших воинов, защищавших свой маленький кусочек крымской земли, свою самую лучшую морскую крепость на ЧФ. Тысячи листовок было сброшено с наглым предложение о сдаче... Сердце наливалось злобой, когда же, когда эти немецко-тевтонские орды, наконец, пойдут в наступление, чтобы отомстить за эту бомбардировку, заставившую прижаться всем телом тесно к земле. Но противник пока в наступление не шел".

Перед штурмом передний край Севастопольской обороны усиленно посыпался листовками за десять дней были сброшены полмиллиона листовок (по пять на каждого защитника). Какова же была их эффективность? Обычно советские бойцы использовали их вместо туалетной бумаги, но были и те, кто повелся на немецкую пропоганду. Если в апреле количество перебежчиков было близко к нулю, то после разгрома Керченской группировки "бегуны" вновь появились. По немецким данным: 11.05.42 один перебежчик (данных по нему нет) 12.05.42г. на участке 24-й ПД три человека из 287-го полка. 15.05.42г. вновь три человека из того же полка., 17.05.42 один перебежчик из 3-го полка морпехоты, один (на участке румынского корпуса) из 769-го полка (388-я СД). За десять дней с 20 по 30-е мая перебежало 8 человек, (из 3 -го ПМП, 79-й МСБр, 161-го СП) но ни одного из 287-го полка (видимо командование "закрутило гайки"). Обращает на себя внимание, что перебегали уже не "кавказцы", а русские и украинцы. Это было связано с тем, что всех "неблагонадежных" убрали из первой линии. С другой стороны, со стороны противника, так же было достаточно много перебежчиков. Немцы тщательно скрывали эти данные, а вот данные по румынским войскам есть. Всего, за месяц на участке 8-й ригады перебежало пять человек, на участке 386-й дивизии трое.

2 Июня 1942г можно считать первым днем артподготовки. Ориентировочно за сутки было выпущено 6000 снарядов (около 250 тонн). Еще более активно работала авиация противника, совершив до 500 самолетовылетов. Обычно советские авторы указывают, что бомбардировка была бесплодной. Но это не совсем так. В первый же день был разрушен КП ПВО ЧФ, нарушены большинство проводных линий связи, разрушены объекты водопровода. Парадокс и подвиг Севастопольской обороны заключается в том, что она продолжалась не благодаря "умелому" руководству, а вопреки всем бедам. Объективно говоря, к началу штурма, связь почти со всеми частями была нарушена, но люди держались.

Были разбиты емкости на нефтебазе. Из дневника командующего 8-м авиакорпусом немцев барона Вольфрама фон Рихтгофена: ""Во время первого налета нефтяные резервуары начали гореть. Русские, по-видимому, попытались потушить их. Огонь начал гаснуть через полчаса или около того. Затем прибыла новая волна, русские нырнули в убежища, и огонь начал расти опять. После обеда они окончательно сдались и просто позволили им догореть".

Из боевых потерь: на аэродроме "Херсонесский маяк" повреждении один СБ, на аэродроме "Юхарина балка" два УТ-1б. Летчики 6-го ГвИАП в воздушном бою сбили два "Ju-88A-4", один "Bf-109", пилоты 247-го ИАП ВВС РККА(5-я воздушная армия, командир полка майор Я.М.Кутихин) действуя с аэродрома "Херсонесский маяк" сбили два "Bf-109", и один "Ju-88A-4", но и потери советской стороны оказались большими. Сбит один И-16, второй И-16 разбился при приземлении. Пилот погиб. Вечером на глазах у аэродромной команды два "Bf-109", из II/JG77 сбили перелетавший на Кавказ для ремонта ДБ-3.

Особенно трудно, в этот день, пришлось зенитным батареям. На Северной стороне оставалось всего две зенитные батареи среднего калибра - 79-я и 80-я (78-я оставалась на мысе Херсонес). Удары по ним с пикирования осуществляли "Ju-88A-4" из группы III/LG1. На 79-й батарее, сражавшейся почти в одиночку разбито одно орудие, погибло 8 человек. В этот день 80-я сражалась не на своей позиции, а над Сухарной балкой, прикрывая выгрузку транспортов.

В 02.26 лидер "Ташкент" и эскадренный миноносец "Безупречный" прибыли из Новороссийска, доставив 1015 человек маршевого пополнения и 130 т боезапаса. Лидер и эскадренный миноносец, приняв на борт 130 раненых и 722 человека эвакуированных, вышли в Туапсе. Всего, в лечебные заведения поступило 258 раненых, еще 74 человека числятся убитыми.

В 3.46 Из Новороссийска прибыл транспорт "Абхазия" в охранении базовых тральщиков "Трал", "Щит", "Гарпун" и трех сторожевых катеров. На транспорте и тральщиках было доставлено 1770 человек маршевого пополнения, 225 т боезапаса, 90 т авиабоезапаса и 388 т продовольствия. Разгрузившись и приняв на борт 357 раненых, "Абхазия" со своим охранением вышла в тот же день в Туапсе.

К следующему утру, 80-я батарея старшего лейтенанта Пьянзина вернулась на свою позицию. Из воспоминаний Е.А.Игнатовича: " На рассвете следующего дня Пьянзин бодрым голосом доложил: "Все четыре зенитки, дальномер и ПУАЗО после трудов праведных спокойно подремывают на старой позиции". А ночью меня подняли связисты: Пьянзин срочно требует к телефону.

-- Товарищ командир, -- слышу его взволнованный голос, -- Самолет сел на дальномер...

-- Что-что? -- не понял я. -- Какой самолет? Может, тебе приснилось?

-- Никак нет. По-2 с неба упал. Одной плоскостью завалил дерево, другой -- выверочную дальномерную рейку. Так я летчика арестовал. Что дальше?

Пришлось садиться на мотоцикл и мчаться на батарею. В командирской землянке под охраной сидел летчик. Сообщить что-либо о себе наотрез отказался. Дал лишь номер телефона, куда можно позвонить. После разговора с командиром полка Матвеевым я позвонил.

Вскоре прибыл представитель штаба флота и увез летчика с собой. Как оказалось, пилот доставлял от действовавших под Ялтой партизан важные сведения. В ту ночь в нашем районе море непрестанно освещалось ракетами, так как поступили сведения, что фашисты готовят высадку морского десанта. На подходе к Севастополю летчик увидел вспышки ракет и по ошибке принял позицию Пьянзина за аэродром"...

Но был и еще один транспорт, недошедший до Севастополя. Не совсем понятно, по какой причине танкер "Громов" следовал почти без охранения, ведь в этот день в Севастополь прибыло много кораблей. Его сопровождали только четыре сторожевых катера. Для встречи танкера, подходившего к главной базе с 745 т бензина, вышли базовые тральщики N 412 и "Защитник". В результате атаки немецких торпедоносцев, в 21 час 30 минут танкер был потоплен на траверзе мыса Ай-Тодор. Часть команды спаслась на шлюпке, которой удалось прорваться через горящий на поверхности моря бензин. Всего спаслось 20 человек.

3 Июня 1942г в 2 часа 30 минут, крейсер "Красный-Крым" в охранении эскадренных миноносцев "Сообразительный" и "Свободный" прибыл из Новороссийска. Доставлено 1759 человек маршевого пополнения, 180 т боезапаса, 8шт. 45-мм орудий, 76 противотанковых ружей, 225 автоматов ППШ, 14шт. 82-мм и 5шт. 50-мм минометов, 2009 винтовок и 2 т медикаментов. Подлодка "С-32" доставила 10т боезапаса и 9т продовольствия. Был ли смысл гонять подводную лодку с таким грузом? Наверное нет.

Интенсивность налетов вражеской авиации была прежней, около 500 самолетовылетов. Интенсивность обстрелов так же не снижалась. За сутки было выпущено около 5 тыс. снарядов, по 30-й батарее открыли огонь 305мм и 420мм мортиры, "сдувая" земляную обсыпку с бетонного массива. Под прикрытием ночи и во время артобстрела противник проделывал проходы в минных полях и заграждениях. Авиация 3-й особой авиагруппы в воздушных боях сбила четыре "Me-109", два "Ю-88" и один "Хе-126", огнем зенитной артиллерии был сбит один "Ю-87". Ночная авиация СОР уничтожила один "Не-111" на аэродроме в Саках (из 1/KG51)

В этот день с Кавказа на аэродром "Херсонесский маяк" должны были перелететь девять ЛаГГ-3 и два Як-1 из состава последней эскадрильи 9-го иап ВВС ЧФ. На подлете к Севастополю эскадрилья, у самолетов которой оставалось очень мало бензина была перехвачена двенадцатью "Bf-109F-4" из II/JG77 завязался воздушный бой, больше похожий на избиение, в результате которого были сбиты три ЛаГГ-3 и один Як-1. Дальнейших потерь удалось избежать благодаря вмешательству Як-1 6-го гвардейского авиаполка, вылетевших навтречу. Советские летчики ответили двумя сбитыми "Bf-109F-4" (третий пока не подтверждается).

4 Июня 1942г противник особенно интенсивно обстреливал участок своего будущего главного удара - позиции 79-й морской стрелковой бригады и 172-й стрелковой дивизии. Только на этом участке противник выпустил 3,5 тыс снарядов (около 70 тонн) и 1500 минометных мин. Интенсивность налетов авиации снизилась примерно вдвое.

От разрывов бомб и снарядов на аэродроме "Херсонесский маяк" сгорел Пе-2, на аэродромах Матюшенко и Голландия повреждены три МБР-2.

Г.И.Ванеев указывает: " Несмотря на массированные удары авиации и артиллерии противника, потери войск СОР и боевой техники были незначительны. По утверждению бывшего начальника штаба Приморской армии Н.И.Крылова, в этот день все медсанбаты приняли 178 раненых -- в основном из тылового района". Это не совсем так, все дело в том, что при накрытии какого либо блиндажа или укрытия, выживших почти не оставалось, поэтому сейчас достаточно сложно оценить потери СОР при обстреле. По опыту работы, очень часто останки защитников находили именно в засыпанных блиндажах. Укрытий построили достаточно много, но качество дотов, дзотов и блиндажей было низким.

Из воспоминаний старшины второй статьи Игнатьева: ".... Фашисты вели огонь орудиями крупного калибра, даже от близкого разрыва такого снаряда сборные огневые точки разваливались, так, как будто они были сложены не из бетонных камней, а из картонных кубиков. Выходы из многих укрытий и землянок засыпало. Мы были вынуждены под огнем противника откапывать своих товарищей. Многих спасти не удалось, и они так и остались навсегда под землей. После артиллерийской подготовки выскочив из бетонного каземата, я не узнал местности: все было перепахано артиллерийским огнем. Немецкие снаряды, взрываясь в каменистой севастопольской земле, высекали из нее тучу мелких и микроскопических камушков, которые тоже наносили раны....".

Из воспоминаний Зои Смирновой Медведевой (287 СП) "Артподготовка была очень жестокой. Отдельных взрывов мы не слышали. Над передовой стоял сплошной оглушительный грохот. Дот покачивало из стороны в сторону. Крупнокалиберные снаряды дважды рвались так близко, что пулемет сбрасывало на пол. Казалось, сама земля бьется в лихорадочном ознобе. В доте стало невыносимо душно от жары, пыли, пороховой гари" И еще, там же. "Обойдя несколько землянок и дотов, командир дивизии вернулся в штаб полка.

-- Вот теперь, Борис Анисимович, расстилай карту, -- сказал он Шестопалову. -- Посмотрим, где занимает оборону первый батальон. -- Генерал склонился над картой и после паузы продолжал: -- Выравнивать оборону не будем. Нужно по возможности углубить траншеи между первой и второй ротой, сделать потолще земляной вал на всех землянках и перекрытиях на траншеях. А дот, который выстроили неделю назад на стыке с третьей ротой, развалится от первой взрывной волны. Не жалеете вы пулеметчиков". А теперь приведу строки из генеральских мемуаров. Расхваливая свою работу А.Ф.Хренов писал: "В достаточно высокой живучести одноамбразурных дотов мы были уверены. Но все же я тогда не предполагал, что даже прямое попадание восьмидюймового снаряда не приведет к полному разрушению дота. Не мог я, естественно, предвидеть и оценки, какую даст нашим севастопольским дотам противник. Уже после войны я прочитал документы, в которых немецкие военные специалисты подводили итоги сражения за Севастополь. Там, в частности, отмечалась высокая надежность наших дотов, быстрота и экономичность их постройки.

В данном случае противник был объективен и, видимо, всерьез заинтересовался нашим опытом. По распоряжению немецкого командования один из сборных дотов после оставления нами Севастополя был подвергнут испытанию на разрушение артиллерийским огнем. В отчете об испытаниях записано: "Из 88-миллиметрового противотанкового орудия с расстояния 800 метров дот из сборных элементов разрушался в результате попадания трех снарядов, при этом сами камни повреждались очень незначительно... "

А теперь приведу реальную фразу из немецкого документа о сборных железобетонных конструкциях: "Отдельные блоки были изготовлены на заводах весьма небрежно, в них попадаются пустоты без гравия, погнутая арматура, не имеющая необходимого бетонного закрепления, швы не заполнены раствором, стержни либо отсутствуют, либо не зацементированы. Во время опытного обстрела из противотанковых орудий калибра 88 мм с расстояния 800 м такие конструкции полностью разрушались после попадания трех снарядов, причем сами блоки повреждались очень незначительно; так что блочные сооружения сыграли небольшую роль для защиты Севастополя. Объясняется это, во-первых, плохим технологическим процессом изготовления, а во-вторых, сниженной на треть толщиной конструкции, которая представляет собой образец поспешного и небрежного производства строительных работ". Т.е. смысл прямо противоположный...

5 Июня 1942г из Новороссийска прибыл лидер "Харьков" доставив 254 человека маршевого пополнения, 16 человек летного состава, и четыре лейнера к 130-мм орудиям. Лейнера предназначались для восстановления орудий батареи N 706 и новой береговой батареи 702бис у хутора Отрадный (Молочные дачи).

Подводная лодка "С-31" доставила 57 т боезапаса. Много это или мало? Грубо говоря, 57 тонн это около 7 тыс выстрелов к зенитным 76мм орудиям (если учитывать вес ящиков). Т.е. достаточно много.

Противник продолжал обстрел, сократив количество выпущенных снарядов до 2 тыс. Зато вновь активизировалась немецкая авиация, совершив 1247 самолетовылетов. В городе повреждены все коммуникации, разбит хлебозавод, разрушены водокачки.

В лечебные учреждения поступили 265 человек. В результате авианалета разбит действующий КП 25-й дивизии в Мартыновом овраге, ранены: военком - полковой комиссар Н.И.Расников (его заменил батальонный комиссар А.С.Блохин) и начштаба дивизии полковник П.Г.Неустроев (его заменил майор С.А.Ганиев).

А что же делало в этот момент командование СОР и флота? Как это ни парадоксально звучит, обменивалось телеграммами между Каменной пристанью и Херсонесом. Генералы И.Е.Петров, П.А.Моргунов, В.В.Ермаченков (находившиеся на КП Приморской армии) получили от вице-адмирала Ф.С.Октябрьского и дивизионного комиссара Н.М.Кулакова (находившихся в другом бункере) телеграмму:

"Противник продолжает усиленную подготовку к наступлению на Севастополь. Противник подвозит новые силы, видимо, боится перейти в наступление, чувствуя нашу силу. Проверьте все! Ни шагу назад! Драться до последнего! Усиливайте инженерное оборудование. Правильно, эффективно используйте боезапас, бомбы".

На что И.Е.Петров ответствовал (так же по телеграфу) " Делается все что можно...". А что было можно сделать сидя в бункере, и не имея связи со стрелковыми частями. Практически вся проводная связь была нарушена (в т.ч. и с рядом береговых батарей), была сбита мачта радиосвязи над бункером Приморской армии, радиосвязь поддерживалась через резервную антенну.

В полный голос заговорила немецкая тяжелая артиллерия. Мортиры "Один" и "Тор" вели огонь по району 30-й батареи. Стреляли по той же цели и 420-мм гаубицы "Гамма Мерзер" и "Гамма Гаубитце", железнодорожные артустановки "Бруно", тяжелые мортиры 815-го и 857-го дивизионов.

Командование СОР тщательно берегло 30-ю батарею на крайний случай, но еще до начала штурма, прямым попаданием тяжелого снаряда в крышу, ее первая, ни разу не стрелявшая, башня была выведена из строя. Обычно попадание приписывают 24 дм мортире типа "Карл", т.к. при обстреле один снаряд этого орудия не разорвался, что и позволило определить его калибр. Но в случае попадания снаряда "Одина" или "Тора" в башню, последствия были бы намного более тяжелыми. При последовавшем за обстрелом налете авиации 24 дм снаряд сдетонировал, от него сохранилась только донная часть.

Стреляли в этот день и железнодорожные пушки "Бруно" и тяжелые чешские мортиры и даже... пушка "Дора". Один выстрел 800мм монстра был сделан по казарме на станции Мекензиевы горы, имевшей большие подвалы, служившие укрытием личного состава. Восемь выстрелов было сделано по "форту Шишкова", массивам бывших царских 16-й и 24-й береговых батарей. На всех немецких схемах здесь обозначена советская береговая батарея, что не подтверждается советскими документами. Результаты последующих стрельб:

Выстрел N 2 700м недолет,

Выстрел N3 небольшое отклонение от цели, взрыв с задержкой 45минут,

Выстрел N4 300м недолет

Выстрел N5 550м перелет

Выстрел N6 300м перелет

Выстрел N7 небольшое отклонение от цели облако дыма высотой 160м

Выстрел N8 перелет 140м

Выстрел N9 перелет 700м затяжной взрыв.

После этого, это огромное орудие переключилось на другую цель: 365-ю зенитную батарею (форт "Сталин") совершив еще шесть выстрелов.

Выстрел N 10 120м перелет высокий столб дыма.

Выстрел N 11 недолет 150м

Выстрел N12 перелет 70 метров, воронка диаметром 28метров, кольцевое облако дыма

Выстрел N13 недолет 205м

Выстрел N 14 попадание

Выстрел N 15 перелет 150м

Так во всяком случае записано в немецких документах. Советскими документами попадание не подтверждается, но на американском спутниковом снимке видны две воронки очень больших размеров.Огонь этого тяжелого орудия маскировался огнем полевой артиллерии, возможно, именно поэтому засечь орудие не удалось. В этот день во время авианалета был ранен командир этой батареи ст. л-т Воробьев. Его сменил командир огневого взвода л-т Е.Матвеев.

6 Июня 1942г в 2 часа ночи из Новороссийска прибыли лидер "Ташкент", эскадренный миноносец "Бдительный" и подводная.лодка "Л-5". Они доставили 510 человек маршевого пополнения, 12 человек летного состава, 71 т артиллерийского боезапаса, 15 т авиационного бензина и 12 т продовольствия. Разгрузка была завершена в 5 утра, и корабли легли на обратный курс.

В предрассветных сумерках из противотанкового опороного пункта на участке 79-й морской стрелковой бригады перебежало на сторону врага два бойца (фамилии не указаны, русский и украинец). Боцы были из 5-й роты (2-й батальон). 2-й противотанковый опорный пункт бригады находился на высоте 124.0 (совр. отм. 131.9) над ж/д полотном. Они показали, что "...в составе роты 70 человек, в основном 35-40 лет все русские и украинцы. 20% членов партии. Две недели назад рота получила пополнение 30 человек из Новороссийска, почти все пожилые. Вооружение роты 6 ручных один станковый пулемет 3 ротных миномета. Южнее окопов роты находятся на закрытых позициях два 76мм орудия и одно противотанковое орудие. Рядом в укрытиях три миномета". Эта информация достаточно любопытна, т.к. именно это подразделение будет окружено в первый день наступления. По советским данным эта информация полностью подтверждается. Два 76мм орудия принадлежали батарее легкого 674-го АП РГК, приданной 79-й бригаде. Три 82мм миномета-это 1-я батарея минометного дивизиона бригады.

Авиация противника совершила около сотни самолетовылетов по городу и около семисот ударов по переднему краю Севастопольской обороны. Вновь зафиксирована стрельба 24 дюймовых мортир "Один" и "Тор" по 30-й батарее. Один из снарядов вновь не разорвался и был доставлен в Сухарную балку для обследования. Из воспоминаний А.М. Вилора (склады в Сухарной балке). "Нам было известно, что при обстреле противником из пушки "Карл" 30 батареи один снаряд не разорвался. Федосеев был храбрым человеком, и лично поехал с группой матросов на грузовой машине и привез этот снаряд в Сухарную балку для изучения. Лично извлек из снаряда взрыватель и уложил его на лафет между первой и второй штольнями. При взрыве штолен снаряд был сброшен на кромку берега. После войны этот снаряд попал в музей и была создана легенда, что сухарную балку противник обстреливал из пушек "Карл" и "Дора". В действительности такого обстрела не было". Но обстрел был. И обстрел имел достаточно неприятные последствия.

На сей раз "Дора" выбрала для себя иные цели. Теперь она обстреливала КП 110 зенитного артполка и КП 1-го зенитного артдивизиона с грозным названием "форт Молотов". Выстрелы N 16-22 легли с недолетом 500-45м. Однако при этом был уничтожен склад боезапаса 110-го ЗенАП.

После этого орудие перенесло огонь на склады в Сухарной балке (или как называли его немцы "склад Белый утес"). Результатом выстрелов N 23-31 стало три попадания в цель и мощный взрыв, высотой до 120м. Противник посчитал, что взорван склад, однако взрыв был вызван детонацией боезапаса, доставленного 3-го, 5-го и 6-го июня, который не успели завезти в склад. Было ли это результатом обстрела "Доры" или результатом действия немецкой авиации- неважно. Важно то, что погибло большое количество боезапаса, с большим трудом доставленного в Севастополь. Этот эпизод тщательно замалчивается советской литературой, ибо единственной причиной этой потери, стало обычное наше разгильдяйство.

Несмотря на повреждения, поврежденную башню 30-й батареи удалось ввести в строй, правда в строю оставалось всего одно орудие и темп стрельбы его существенно снизился.

Командование СОР и Приморской армии, руководствуясь данными от перебежчиков с немецкой стороны, а так же имея данные, захваченные в результате разведки на участке 7-й бригады морской пехоты, имело сведения о времени и дате перехода противника в наступление. Подтвердили эти данные и показания пленного офицера немецкой 24-й ПД, захваченного 6.07.42г. на участке 79-й морской стрелковой бригады. Исходя из этого, командующим Приморской армии было принято решение, об упреждающей артиллерийской подготовке, с тем, чтобы нанести противнику максимальный ущерб. Предполагалось даже нанести упреждающий удар по сосредоточенным частям противника. Однако по состоянию на вечер 6 июня не со всеми частями удалось наладить нарушенную связь. На коротком совещании у И.Е. Петрова решили: контрподготовку начать в 02.55. Упреждающий удар решили не наносить. Для усиления удара по немецким войскам в район дер.Уч-Куя (Учкуевка) был переброшен дивизион армейского 52-го артполка (155мм), а два дивизиона 76мм горных пушек сместились правее, к станции Мекензиевы горы.