Учение об эпосе в « Поэтике» Аристотеля

Переход к эпической поэзии. Отличие эпоса от истории. Превосходство Гомера над другими эпическими поэтами.

О трагедии и воспроизведении (жизни) в действии у нас сказано достаточно; а относительно поэзии повествовательной и воспроизводящей в (гекза) метре ясно, что фабулы в ней, так же как и в трагедиях, должны быть драматичны по своему составу и группироваться вокруг одного цельного и законченного действия, имеющего начало, середину и конец, чтобы, подобно единому и целому живому существу, вызывать присущее ей удовольствие. По своей композиции она не должна быть похожа на историю, в которой необходимо изображать не одно действие, а одно время, - те события, которые в течение этого времени произошли с одним лицом или со многими и каждое из которых имеет случайное отношение к другим. Например, морское сражение при Саламине и битва с карфагенянами в Сицилии совершенно не имеющие общей цели, произошли в одно и то же время. Так в непрерывной смене времен иногда происходят одно за другим события, не имеющие общей цели. Но, можно сказать, большинство поэтов делают эту ошибку. Почему, как мы уже сказали, Гомер и в этом отношении при сравнении с другими может показаться "божественным"; ведь он и не попытался изобразить всю войну, хотя она имела начало и конец. Его поэма могла бы выйти в таком случае слишком большой и неудобообозримой или, получив меньший объем, запутанной вследствие разнообразия событий. И вот он, взяв одну часть (войны), ввел много эпизодов, например, перечень кораблей и другие эпизоды, которыми разнообразит свое произведение. А другие поэты группируют события вокруг одного лица, одного времени и одного многосложного действия, например, автор "Киприй" и "Малой Илиады". Вот почему из "Илиады" и "Одиссеи" можно составить одну трагедию из каждой или только две, из "Киприй" много, а из "Малой Илиады" больше восьми, например: "Спор об оружии", "Филоктет", "Неоптолем", "Еврипил", "Нищий", "Лакедемонянки", "Взятие Трои", "Отъезд" ["Синон и Троянки"].

XXIV

Сходство между эпосом и трагедией. Различие между эпосом и трагедией. Метр, свойственный эпосу. Заслуги Гомера в области эпоса. Гомер - учитель целесообразного обмана (поэтическая иллюзия).

Кроме того, эпос должен иметь те же виды, какие имеет трагедия. Он должен быть или простым, или запутанным, или нравоописательным, или патетическим и содержать те же части, кроме музыкальной композиции и сценической постановки. Ведь в нем необходимы перипетии и узнавания (и характеры), и страсти. Наконец, в нем должен быть хороший язык и хорошие мысли. Все это первый и в достаточной степени использовал Гомер. Из обеих его поэм "Илиада" составляет простое и патетическое произведение, а "Одиссея" запутанное - в ней повсюду узнавания - и нравоописательное. Кроме того, языком и богатством мыслей Гомер превзошел всех.

Эпопея различается также длиной своего состава и метром. Что касается длины, то предел ее достаточно выяснен; нужно иметь возможность вместе обозревать начало и конец. А это может происходить в том случае, если состав поэм будет меньше, чем древних поэм, и если они подходят к объему трагедий, назначаемых на одно представление. В отношении растяжимости объема эпопея имеет одну важную особенность. Дело в том, что в трагедии нельзя изображать много частей происходящими одновременно, а только ту часть, которая находится на сцене и исполняется актерами; но в эпопее, так как она представляет рассказ, можно изображать много частей происходящими одновременно. Находясь в связи с сюжетом, они увеличивают рост поэмы. Таким образом это преимущество эпопеи содействует ее величию и дает возможность изменять настроение слушателя и вводить разнообразные эпизоды. Ведь однообразие, скоро пресыщая, ведет трагедии к неудаче.

Героический метр приурочен к эпосу на основании опыта. Если бы кто-нибудь стал составлять повествовательные произведения иным метром или многими, то это оказалось бы неподходящим, так как героический размер самый спокойный и самый величественный из метров. Вот почему он допускает больше всего метафоры и глоссы - нужно заметить, что повествовательное творчество изобилует и другими видами слова. А ямб и тетраметр подвижны; один удобен для танцев, другой - для действия. Еще более неуместно смешивать метры, как Хэремон. Поэтому никто не составляет длинных стихотворений иным метром, кроме героического. Сама природа, как мы сказали, учит избирать подходящий для них размер.

Гомер и во многих других отношениях заслуживает похвалы, но в особенности потому, что он единственный из поэтов прекрасно знает, что ему следует делать. Сам поэт должен говорить от своего лица как можно меньше, потому что не в этом его задача как поэта. Между тем как другие поэты выступают сами во всем своем произведении, а образов дают немного и в немногих местах (Гомер), после краткого вступления, сейчас вводит мужчину или женщину или какое-нибудь другое существо, и нет у него ничего нехарактерного, а все имеет свой характер.

В эпосе, так же как и в трагедии, должно изображать удивительное. А так как в эпосе не смотрят на действующих лиц, как в трагедии, то в нем больше допускается нелогичное, вследствие чего главным образом возникает удивительное. В самом деле, эпизод с преследованием Гектора показался бы на сцене смешным: одни стоят, не преследуют, а тот кивает им головой. Но в эпосе нелогичное незаметно, а удивительное приятно. Доказательством этого служит то, что в рассказе все добавляют что-нибудь свое, думая этим доставить удовольствие.

Гомер прекрасно научил и других, как следует говорить ложь: это неправильное умозаключение. Люди думают, что, если при существовании того-то существует то-то, или при его появлении появляется, то, если существует второе, должно существовать или появляться и первое. Но это неправильно. Нужно добавить: но если первое условие не существует, то, даже если существует второе, отсюда не вытекает с необходимостью, что существует или возникает первое. Зная правду, наша душа не извратит действительности, неправильно заключая, будто существует и первое. Пример этого можно взять из сцены омовения в "Одиссее".

Невозможное, но вероятное следует предпочитать тому, что возможно, но невероятно. Рассказы не должны состоять из нелогичных частей. Всего лучше, когда в рассказе нет ничего нелогичного, а если это невозможно, то помещать его вне фабулы, - например, то, что Эдип не знает, как умер Лай, - а не в драме, как в "Электре" рассказ о пифийских состязаниях, или в "Мизийцах", приход немого из Тегеи в Мизию. Ссылаться на то, что пропуском была бы разрушена фабула, смешно. Следует с самого начала не вводить таких рассказов, но раз он введен и кажется более правдоподобным, то допускать и нелепое. Так, несообразности в "Одиссее", в рассказе о высадке (на Итаке), очевидно, были бы недопустимы, если бы это сочинил плохой поэт; но тут наш поэт другими достоинствами сглаживает нелепое, делая его приятным.

------------------------------------

Слова "но в эпосе - доставить удовольствие" находятся в рукописях и в печатных изданиях не на своем первоначальном месте. Они должны стоять несколько ниже, после слов: "из сцены омовения в "Одиссее".

Язык нужно обрабатывать (главным образом) в "недейственных" частях, где нет ни развития характеров, ни доказательств, так как слишком блестящий язык опять заслоняет собою характеры и мысли.

Содержание киклических поэм.

«Илиада» и «Одиссея» были не единственными образцами героического эпоса. Уже в них самих содержатся многочисленные указания на существование других героических поэм. К сожалению, до нас ничего не дошло из этого творчества, кроме «Илиады» и «Одиссеи». Но не дошедшие до нас поэмы часто использовали разные писатели древности, а некоторые из поздних ученых оставили краткое изложение этих поэм, благодаря чему мы имеем некоторое представление об их содержании и характере. Одни из этих поэм, вероятно, были созданы еще в VIII в., другие, безусловно, не старше VI в. до н. э.
Александрийские ученые в III в. до н. э. пытались установить последовательность содержания этих поэм и распределить их по географическим центрам, вокруг которых в них сосредоточивается действие. Поскольку каждая такая группа образует замкнутый круг, или «кикл», они известны под общим названием «киклических поэм». Наибольшей известностью среди них пользуются киклы Троянский и Фиванский.
Вот вкратце содержание самого обширного из них — Троянского.
В поэме «Киприи» (Кипрские песни) рассказывалось о начале Троянской войны. Мать Земля обратилась к богам, чтобы они избавили

ее от чрезмерного бремени людей, и боги решили для этого устроить жестокую войну. Рассказ переходит к свадьбе Пелея с морской богиней Фетидой. На свадьбу были приглашены все боги, за исключением богини раздора Эриды. Обиженная Эрида, чтобы отомстить за себя, бросила среди пирующих золотое яблоко с надписью: «прекраснейшей». Тогда поднялся спор между богинями, особенно между Герой, Афиной и Афродитой, из-за того, кому оно предназначается. Для разрешения спора Зевс отправил этих трех богинь в сопровождении Гермеса на суд к троянскому пастуху Парису-Александру, который пас стада на горе Иде близ Трои. Явившись к Парису, богини старались каждая склонить его на свою сторону обещанием награды. Но более всего прельстила его богиня Афродита, которая обещала дать ему в обладание прекраснейшую женщину. Парис признал ее первенство и отдал ей золотое яблоко. После этого Афродита сделалась постоянной покровительницей его самого и всего троянского народа. Наоборот, Гера и Афина сделались их непримиримыми противницами. Так это яблоко стало «яблоком раздора».
От брака Пелея и Фетиды родился сын Ахилл. Мать захотела сообщить ему бессмертие. Для этого она обжигала его в огне адской реки Стикса, держа при этом за пятку. Однако отец своим неуместным вмешательством расстроил все дело, и на теле Ахилла осталось одно уязвимое место — пятка («Ахиллесова пята»). Мать старалась предохранить его от участия в войне, так как ему была предсказана ранняя смерть, и укрывала его среди дочерей царя Ликомеда на острове Скиросе.
Между тем открылось, что Парис был сыном троянского царя Приама. Сделавшись царевичем, Парис задумал осуществить обещание, данное ему Афродитой, и отправился на поиски красавицы. Так он прибыл в Спарту, где царствовал Менелай. Радушно принятый им, Парис увидал супругу Менелая, красавицу Елену, и, пораженный ее красотой, решил, что это и есть суженая ему женщина. Воспользовавшись временной отлучкой Менелая, он увез ее к себе в Трою.
Узнав о похищении жены, Менелай обратился за помощью к брату Агамемному, и тот организовал поход для возвращения похищенной. К участию в походе были привлечены знаменитейшие воители, в том числе хитроумный Одиссей, который сначала хотел уклониться, притворившись безумным, но был разоблачен Паламедом Потом он своей хитростью сумел найти Ахилла. Наконец, в «Киприях» излагались события начала войны. Войско собралось в Авлиде, но сначала взяло неудачное направление и попало в область Тевфранию. Во время вторичных сборов в Авлиде Агамемнон навлек на себя гнев Артемиды, и она остановила попутные ветры. Для умилостивления богини Агамемнону пришлось принести в жертву ей дочь Ифигению. После этого греки, наконец, прибыли под Трою, и началась война.
Поэма «Киприи» охватывала, таким образом, все события, предшествовавшие «гневу Ахилла», которому посвящена дошедшая до нас «Илиада». За «Илиадой», заканчивающейся погребением Гектора, шла поэма «Эфиопида», в которой рассказывалось о событиях, непосредственно следовавших за смертью Гектора. На помощь к троянцам прибыла с отрядом амазонок их царица Пенфесилея. После ряда совершенных ею подвигов она была убита Ахиллом в единоборстве. Затем на помощь троянцам пришел эфиоп (отсюда и название поэмы) Мемнон, сын богини Эос. Он совершил великие подвиги и убил Антилоха, сына Нестора и друга Ахилла. Последний в страшном гневе убил его, а Мемнон, умирая, предрек Ахиллу близкую гибель. И, действительно, когда Ахилл уже ворвался в ворота Трои, Парис с помощью Аполлона убил его, поразив стрелой в пятку.
Дальнейшим событиям Троянской войны были посвящены поэмы «Малая Илиада» и «Разрушение Илиона». В первой рассказывалось о погребении Ахилла и споре из-за его доспехов между Одиссеем и Аяксом, сыном Теламона, в результате чего Аякс покончил жизнь самоубийством. Во второй поэме был рассказ о прибытии Филоктета с луком и стрелами Геракла, без которых нельзя было взять Трою, об убиении Париса и прибытии юного сына Ахилла Неоптолема (Пирра). Далее приводится рассказ о постройке деревянного коня, о гибели Лаокоона, вторжении греков в город и о разрушении Трои.
За поэмой «Разрушение Илиона» следовал ряд поэм о возвращении героев под общим названием «Возвращения». В одной сюжетом было возвращение Агамемнона, смерть его от рук Эгисфа и жены Клитемнестры и о мщении за отца сына Ореста; в других — о благополучном возвращении Нестора, Диомеда и Неоптолема, гибели младшего Аякса, сына Оилея, о странствиях Менелая, который был занесен бурей в Египет, и, наконец, о возвращении Одиссея — это известная нам «Одиссея». Заключался весь этот «кикл» поэмой «Телегония», сюжетом которой являлась смерть Одиссея от руки его собственного сына от Кирки Телегона, не узнанного им.
Из других эпических киклов наибольший интерес представлял кикл Фиванский. В его состав входили поэмы: «Эдиподия», где рассказывалось о судьбе Эдипа, который вследствие рокового стечения обстоятельств, не подозревая того, убил своего отца Лаия и женился на своей матери Иокасте, — этим сюжетом впоследствии воспользовались все три знаменитых греческих трагика — Эсхил; Софокл и Эврипид; «Фиваида», содержанием которой является междоусобная война между сыновьями Эдипа Этеоклом и Полиником, поход последнего с шестью другими вождями против Фив (ср. трагедию Эсхила «Семеро против Фив»), смерть обоих братьев в поединке (ср. трагедии Софокла «Антигона» и Эврипида «Финикиянки»); «Эпигоны» — поэмы об осаде и взятии Фив сыновьями вождей, павших вместе с Полиником. К этим поэмам примыкала и «Алкмеонида» — об Алкмеоне, сыне Амфиарая, одного из семи вождей. Кроме этих, известны были «Титаномахия» — о войне олимпийских богов с восставшими против них титанами, «Амазония» — о войне греков с амазонками, «Гераклии» — несколько поэм о подвигах Геракла и примыкавшая к ним поэма «Взятие Эхалии» — о походе Геракла против этого города (ср. трагедию Софокла «Трахинянки»), «Данаида» — о судьбе дочерей Даная (ср. трагедию Эсхила «Просительницы») и т. д.

Старшей из всех этих поэм была, по-видимому, «Фиваида», большинство же из них получили оформление после «Илиады» и «Одиссеи», а некоторые явно применялись к их содержанию, дополняли или разъясняли их. «Илиада» и «Одиссея» выделялись среди этих поэм и по мастерству изложения и по объему. Киклические поэмы не имели того единства, которое придает силу и выразительность «Илиаде» и «Одиссее». Наоборот, они пестры по содержанию и включают по нескольку сюжетных линий («Киприи», «Эфиопида» и др.); в них видно стремление к оригинальности, к чудесному, к сложным и запутанным приключениям в противоположность простоте и непритязательности «Илиады» и «Одиссеи». Все это снижает их художественную силу. Встречаются и повторения мотивов «Илиады». Например, выступление Мемнона, победа его над Антилохом и мщение Ахилла напоминает победу Гектора над Патроклом и мщение за него Ахилла. Самый ход изложения в киклических поэмах приближает их к сочинениям ранних древнегреческих историков, так называемых логографов (см. гл. VII).
В установлении авторства этих поэм существует большая разноголосица. Так, «Киприи» приписывались Стасину или Гегесию, «Малая Илиада» — Кинефону, «Разрушение Илиона» — Арктину, «Телегония» — Эвгаммону, «Титаномахия» — Эвмелу Коринфскому и т. д. Часто автором всех называли Гомера. Но Аристотель, а затем александрийские ученые оставили за Гомером только «Илиаду» и «Одиссею». О самих же названных выше поэтах мы не имеем сколько-нибудь определенных сведений, как и о личности Гомера.
Возникновение киклических поэм захватывает значительный промежуток времени до и после создания поэм Гомера. Но самой поздней датой, по-видимому, надо считать VII—VI вв. до н. э. «Телегония», например, не известна Гесиоду и, вероятно, создана после него.
Богатейшее содержание киклических поэм служило источником сюжетов для позднейшего творчества лирических и драматических поэтов и мастеров пластического искусства.

Билет 11 Королёва Наталья

Сюжет и композиция «Илиады»
В Гомеровской поэме «Илиада» предметом изображения является основной эпизод из десятого года Троянской войны – гнев Ахилла на Агамемнона из-за отобранной у него этим последним пленницы.

Сначала в плен к Агамемнону попала Хрисеида, дочь Хриса, жреца Апполона. После отказа Агамемнона вернуть Хрисеиду отцу Апполон по просьбе Хриса насылает на греческое войско моровую язву. Тогда Агамемнон уговорил Апполона пощадить войско в обмен на другую пленницу Брисеиду, отобранную у Ахилла. Это обидело Ахилла, он даже покинул поле сражения, чем нанес большой ущерб грекам. По просьбе Ахилла его мать морская царица Фетида просит Зевса дать перевес троянцам, что обеспечит грекам военное поражение. После чего в поэме идет долгое описание военных действий, незначительного проигрыша греков и посольства Агамемнона к Ахиллу, на что Ахилл ответил отказом. Здесь же эпизод встречи греческих героев Одиссея и Диомеда с троянским Долоном, намеревавшихся произвести разведку каждый для своей стороны. Диомед убивает Долона.

Потом обещание Зевса вступает в силу – греки терпят поражение. Сражение уже проходит вблизи греческого лагеря, вскоре троянцы отгоняют греков к самому морю. Но Ахилл все равно не примиряется с Агамемноном, он только разрешает своему другу Патроклу вступить в бой и помочь погибающим грекам. Но тут погибает сам Патрокл в жестокой схватке с сыном троянского царя Приама Гектором – главным военачальником троянцев. Ахилл не может больше оставаться в стороне: он примиряется с Агамемноном, получает от Гефеста новое оружие и вступает в бой. Зевс уже разрешает самим богам участвовать в этой войне, где одни боги выступают за греков, другие за троянцев.

После долгих сражений Ахилл, наконец, встречается с самим Гектором и в ожесточенном поединке убивает его.

После победы греков на поле боя изображаются игры в честь погибших героев, в том числе и Патрокла. Описывается также, как Ахилл в течение 9 дней волочил труп Гектора вокруг Трои, как старик Приам умолял вернуть труп сына для торжественного погребения.

Итак:

1) Основная линия – гнев Ахилла, обещание Зевса, поражение греков; выступление и смерть Патрокла; примирение Ахилла и смерть Гектора – песнь I; XI; XVI – XXII;

2) Общая картина войны – II – VII, XII – XV песни;

3) Незначительное поражение греков и в связи с этим посольство от Агамемнона к Ахиллу о примирении – песнь VIII – IX;

4) Эпизод с разведкой – песнь X.

События «Илиады» длятся 51 день. Из них надо учесть те дни, которые в поэме не описываются, а о которых только упоминается. Это 9 дней болезни в греческом лагере, пир олимпийцев у эфиопов, погребение героев, надругательство Ахилла над Гектором, приготовление костра для сожжения тела Гектора. Насыщенными действием оказываются только дни 1-й (отказ Агамемнона Хрису), 10-й (возвращение Хрисеиды и ссора царей), 21-й (обращение Фетиды к Зевсу), 22-й (общая картина войны), 25-27-й (большие бои), 28-й (сожжение Патрокла), и 51-й (сожжение Гектора). Другими словами, в «Илиаде» изображаются только 9 дней из последнего года троянской войны.

Композиция поэмы выстроена линейно, события описываются друг за другом последовательно.

Сюжетный ряд конфликтов в поэме. Первый конфликт – болезнь в лагере ахейцев. Он разрешается через узнавание – ахейцы узнают причину гнева Апполона. Отсюда вытекает следующий и основной конфликт между Агамемноном и Ахиллом. Этот конфликт, т.е. гнев Ахилла, разрешается следующими событиями: поражение греков плюс смерть Патрокла. За этим следует примирение Ахилла и помощь Гефеста. Здесь Гомер использует закон dues ex machine, т.е.вмешательство божественной силы в сюжет (боги вне событийного ряда). Таким способом разрешается другой конфликт всего произведения – война ахейцев с троянцами. Ахилл одерживает победу над предводителем троянцев Гектором, что означает победу греков в этой войне. Заканчивает «Илиаду» Гомер тем, как Ахилл возвращает Приаму тело сына Гектора и как того тело придают торжественному сожжению.

Билет 12 Шиптенко Катя
Сюжет и композиция «Одиссеи».

«ОДИССЕЯ» — греческая эпическая поэма, вместе с «Илиадой» приписывавшаяся Гомеру. Будучи законченной позже «Илиады», «О.» примыкает к более раннему эпосу, не составляя однако непосредственного продолжения «Илиады». Тема «Одиссеи» — странствия хитроумного Одиссея, царя Итаки, возвращавшегося из троянского похода; в отдельных упоминаниях проходят эпизоды саги, время которых приурочивалось к периоду между действием «Илиады» и действием «Одиссеи».

КОМПОЗИЦИЯ «О» построена на весьма архаическом материале. Сюжет о муже, возвращающемся после долгих странствий неузнанным на родину и попадающем на свадьбу жены, принадлежит к числу широко распространенных фольклорных сюжетов, равно как и сюжет «сына, отправляющегося на поиски отца». Почти все эпизоды странствий Одиссея имеют многочисленные сказочные параллели. Самая форма рассказа в первом лице, примененная для повествований о странствиях Одиссея, является традиционной в этом жанре и известна из египетской лит-ры начала 2-го тысячелетия. Техника повествования в «О.» в общем близка к «Илиаде», но младший эпос отличается бо́льшим искусством в объединении разнообразного материала. Отдельные эпизоды имеют менее изолированный характер и складываются в целостные группы. По композиции «Одиссея» сложнее «Илиады». Сюжет «Илиады» подан в линейной последовательности, в «Одиссее» эта последовательность сдвинута: повествование начинается со средины действия, а о предшествующих событиях слушатель узнает лишь позже, из рассказа самого Одиссея о его странствиях, т. е. одним из художественных средств является ретроспекция. «Песенная» теория, объяснявшая возникновение больших поэм механическим «сшиванием» отдельных «песен», редко применялась поэтому к «О.»; гораздо большим распространением пользуется у исследователей гипотеза Кирхгофа, что «О.» является переработкой нескольких «малых эпосов» («Телемахия», «странствия», «возвращение Одиссея» и т. п.). Недостатком этого построения является то, что оно разрывает на части сюжет «возвращения мужа», целостность которого засвидетельствована параллельными рассказами в фольклоре других народов, имеющими более примитивную форму, нежели «О.»; теоретически весьма правдоподобная гипотеза одной или нескольких «праодиссей», т. е. поэм, к-рые содержали в себе сюжет полностью и легли в основу канонической «О.», наталкивается на большие трудности при попытках восстановить ход действия какой-либо «праодиссеи».
Поэма открывается, после обычного обращения к Музе, краткой характеристикой ситуации: все участники троянского похода, избегшие гибели, благополучно вернулись уже домой, один Одиссей томится в разлуке с домашними, насильно удерживаемый нимфой Калипсо. Дальнейшие подробности вложены в уста богов, обсуждающих вопрос об Одиссее на своем совете: Одиссей находится на далеком острове Огигии, и прельстительница Калипсо желает его оставить при себе, надеясь, что он забудет о родной Итаке,
...но, напрасно желая
Видеть хоть дым, от родных берегов вдалеке восходящий,
Смерти единой он молит.
Боги не подают ему помощи из-за того, что на него разгневан Посейдон, сын которого, киклоп Полифем, был в свое время ослеплен Одиссеем. Покровительствующая Одиссею Афина предлагает послать к Калипсо вестника богов Гермеса с приказом отпустить Одиссея, а сама отправляется на Итаку, к сыну Одиссея Телемаху. На Итаке в это время женихи, сватающиеся к Пенелопе, ежедневно пируют в доме Одиссея и расточают его богатства. Афина побуждает Телемаха отправиться к вернувшимся из-под Трои Нестору и Менелаю разузнать об отце и подготовиться к отмщению женихам (кн. 1).
Вторая книга дает картину народного собрания итакийцев. Телемах приносит жалобу на женихов, но народ бессилен против знатной молодежи, которая требует, чтобы Пенелопа остановила на ком-либо свой выбор. Попутно встает образ «разумной» Пенелопы, при помощи хитростей затягивающей согласие на брак. С помощью Афины Телемах снаряжает корабль и тайно уезжает из Итаки в Пилос к Нестору (кн. 2). Нестор сообщает Телемаху о возвращении ахейцев из-под Трои и о гибели Агамемнона, Спасшись, благодаря чудесному вмешательству богини Левкофеи, от бури, поднятой Посейдоном, Одиссей выплывает на берег о. Схерии, где живет счастливый народ — феаки, мореплаватели, обладающие сказочными кораблями, быстрыми, «как легкие крылья иль мысли», не нуждающимися в руле и понимающими мысли своих корабельщиков. Встреча Одиссея на берегу с Навсикаей, дочерью феакийского царя Алминоя, пришедшей к морю стирать белье и играть в мяч с прислужницами, составляет содержание богатой идиллическими моментами 6-й книги. Алкиной, со своей женой Аретой, принимает странника в роскошном дворце (кн. 7) и устраивает в его честь игры и пир, где слепой певец Демодок поет о подвигах Одиссея и вызывает этим слезы на глазах гостя (кн. 8). Картина счастливой жизни феаков очень любопытна. Есть основания думать, что по исконному смыслу мифа феаки — корабельщики смерти, перевозчики в царство мертвых, но этот мифологический смысл в «Одиссее» уже забыт, и корабельщики смерти заменены сказочным «веслолюбивым» народом мореплавателей, ведущих мирный и пышный образ жизни, в котором, наряду с чертами быта торговых городов Ионии VIII — VII вв., можно усмотреть и воспоминания об эпохе могущества Крита.
Наконец, Одиссей открывает феакам свое имя и рассказывает о своих злосчастных приключениях по дороге из Трои. Рассказ Одиссея занимает 9 — 12-ю книги поэмы и содержит целый ряд фольклорных сюжетов, нередко встречающихся и в сказках Нового времени. Форма рассказа в первом лице также является традиционной для повествований о сказочных приключениях мореплавателей и известна нам из египетских памятников II тысячелетия до н. э. (так наз. «рассказ потерпевшего кораблекрушение»). Первое приключение еще вполне реалистично: Одиссей со своими спутниками грабит город киконов (во Фракии), но затем буря в течение многих дней носит его корабли по волнам, и он попадает в отдаленные, чудесные страны. Сначала это — страна мирных лотофагов, «пожирателей лотоса», чудесного сладкого цветка; вкусив его, человек забывает о родине и навсегда остается собирателем лотоса. Потом Одиссей попадает в землю киклопов (циклопов), одноглазых чудовищ, где великан-людоед Полифем пожирает в своей пещере нескольких спутников Одиссея. Одиссей спасается тем, что опаивает и ослепляет Полифема, а затем выходит из пещеры, вместе с прочими товарищами, повиснув под брюхом длинношерстых овец. Мести со стороны других киклопов Одиссей избегает, предусмотрительно назвав себя «Никто»: киклопы спрашивают Полифема, кто его обидел, но, получив ответ — «никто», отказываются от вмешательства; однако ослепление Полифема становится источником многочисленных злоключений Одиссея, так как отныне его преследует гнев Посидона, отца Полифема (кн. 9). Для фольклора мореплавателей характерно сказание о живущем на плавучем острове боге ветров Эоле. Эол дружелюбно вручил Одиссею мех с завязанными в нем неблагоприятными ветрами, но уже недалеко от родных берегов спутники Одиссея развязали мех, и буря снова отбросила их в море. Затем они опять оказываются в стране великанов-людоедов, лестригонов, где «сближаются пути дня и ночи» (до греков доходили, очевидно, отдаленные слухи о коротких ночах северного лета); лестригоны уничтожили все корабли Одиссея, кроме одного, который затем пристал к острову волшебницы Кирки (Цирцеи). Кирка, как типичная фольклорная ведьма, живет в темном лесу, в доме, из которого над лесом подымается дым; она превращает спутников Одиссея в свиней, но Одиссей с помощью чудесного растения, указанного ему Гермесом, преодолевает чары и в течение года наслаждается любовью Кирки (кн. 10). Затем, по указанию Кирки, он направляется в царство мертвых, для того чтобы вопросить душу знаменитого фиванского прорицателя Тиресия. В контексте «Одиссеи» необходимость посещения царства мертвых совершенно не мотивирована, но этот элемент сказания содержит, невидимому, в обнаженной форме основной мифологический смысл всего сюжета о «странствиях» мужа и его возвращении (смерть и воскресение; ср. стр. 19).на Итаке и путешествие Телемаха, а с 5-й книги внимание концентрируется почти исключительно вокруг Одиссея: мотив неузнаваемости возвращающегося мужа использован, как мы видели, в той же функции, что и отсутствие героя в «Илиаде», а между тем слушатель не теряет Одиссея из виду, — и это также свидетельствует о совершенствовании искусства эпического повествования.

4. 4. Боги, люди и судьба в гомеровском эпосе. Место гомеровских сюжетов в мифологической картине мира греков.

Мифы большинства народов — это прежде всего мифы о богах. Мифы Древней Греции — исключение: главными объектами их повествования являются не боги, а герои, которыми являются сыновья, внуки и правнуки богов от смертных женщин; они совершали подвиги: избавлялись от чудовищ, наказывали злодеев и участвовали в междоусобных войнах. Когда героев стало слишком много, боги сделали так, чтобы они сами перебили друг друга в самой великой войне — Троянской («...и у стен Илиона / Племя героев погибло — свершилася Зевсова воля»).
Гомер отнюдь не одобряет войну, ведущую к худшему из зол — смерти. Об этом свидетельствуют как отдельные реплики автора и его героев, так и явное сочувствие Гектору и другим защитникам Трои, которые в этой войне являются страдающей стороной. Симпатии автора принадлежат воинам обеих враждующих стран, но агрессивность и грабительские стремления греков вызывают его осуждение. В то же время, когда нужно действовать во имя славы родины или ради близких людей, герои Гомера презирают смерть. Жизнь в представлении гомеровских героев настолько привлекательна, что Ахилл, встреченный Одиссеем в царстве мертвых, говорит, что он предпочел бы тяжелую жизнь поденщика царствованию над душами умерших в преисподней.
Героизм и патриотизм – не главные ценности, которые интересуют Гомера. Главное – проблема смысла человеческой жизни, проблема ценностей человеческой жизни. Тема человеческого долга: перед родиной, перед племенем, перед предками, перед умершими. Жизнь во вселенском масштабе представлена как вечнозеленая роща. Но смерть не повод для горя – ее нельзя избежать, но надо достойно встретить. Формируются представления о человеческой дружбе. Одиссей и Диомед, Ахилл и Патрокл. Все они уравновешены. Проблемы – что есть трусость? Храбрость? Верность дому, народу, супругу? Верные жены: Пенелопа, Андромаха.