Обстоятельства изменились, следует повысить ставки

В этот раз встреча состоялась в центре Москвы – недалеко от Тверской, в маленьком, но очень уютном кафе. Заведение было оформлено с претензиями, и прежде чем добраться до пивного зала, следовало пройти по извилистому каменному лабиринту, своды которого нависали очень низко. Создавалось впечатление, что стоит только распрямиться – и можно ободрать плечи о каменную кладку.

Пивной зал был невелик, с тяжелыми сводами, какие можно встретить разве что в подвалах средневекового монастыря. Филин сидел напротив, невозмутимый и неулыбчивый, как и прежде. Сева Вологодский не переставал удивляться его способностям: со времени их последней встречи Сева успел трижды поменять номер мобильного телефона, но Филин доставал его с такой поражающей легкостью, как будто был осведомлен о каждом его шаге.

Вологодский внутренне содрогнулся – а что, если так оно и есть в действительности?

Здесь же за столиком дымил Миша Хвост, с интересом разглядывая картину, висящую напротив и состоящую из множества треугольников и кружков.

Зал был пустым, если не считать невзрачного старика, сидящего в самом конце зала и с большим удовольствием потягивающего светлое пиво из высокого стеклянного бокала.

Официант в черном фраке, юркий и длиннотелый, с плавными движениями, очень напоминал разнеженного на солнце ужа. Он поставил на стол кружки с пивом и незаметно уполз в сторону, оставив после себя лишь запах дорогого одеколона.

– Ты чего звонил? – сделал первый глоток Сева Вологодский.

Внутри неприятно заныло от дурного предчувствия. Получилось несколько резковато, ну да чего уж теперь!

Филин отпил пиво и проговорил сочным голосом:

– Обстоятельства нашего договора изменились.

– Ты чего лепишь? Или опять бабок захотел? – грубовато спросил Сева Вологодский. – И так уже достаточно получил.

Филин выглядел абсолютно спокойным. Он знал себе цену и прекрасно представлял, сколько стоит человеческая жизнь. Холодные глаза ничего не выражали, так смотреть может только снайпер, отыскавший через оптический прицел очередную цель.

– Так вот, речь идет действительно о повышении суммы. Оружие еще до сих пор не получено. Если бы мы знали, что это будет такой проблемой, то давно бы воспользовались собственными каналами, это во‑первых, – раскладывал он по полочкам. – Во‑вторых, хочу вам сказать, почти все наши клиенты уехали за границу. И разыскать их будет очень непросто, что также связано с увеличением расходов. Остается вопрос, каким образом ментам удалось предупредить наших клиентов? Здесь два варианта: или легавым удалось как‑то вычислить потенциальные жертвы, или среди вас имеется «крот». Как бы там ни было, но они крепко сидят у нас у всех на хвосте, а это большой риск! А он, как вы сами понимаете, должен быть хорошо оплачен.

– Послушай, как там тебя, – хмуро посмотрел Миша Хвост на Филина. На него всегда очень сильно действовало разливное пиво. – А тебе не кажется, что «крот» может находиться среди вас?

Впервые на лице Филина появилось что‑то очень похожее на улыбку.

– Это исключено. На кон поставлены куда большие ставки, чем наши собственные жизни.

– Нам не жалко денег, но мы не привыкли к постоянным наездам, – повысил голос Миша Хвост. – Мы тоже не дети и кое‑что успели повидать в этом мире…

– Успокойся, Миша, – ласково остановил вора Сева Вологодский. – Чего нам опускаться до мальчишеских разборок, все‑таки мы серьезные люди и должны говорить достойно. – Он повернулся к Филину и ледяным тоном заговорил:

– Деньги не наши, они идут из «общака», и поэтому мы должны быть особенно бережливыми… А если мы все‑таки откажемся… платить?

Филин оставался невозмутимым, похоже, он был готов к такому повороту.

– Хочу сразу заметить, что я ничего не решаю в одиночестве. У нас синдикат. Так вот, если ставка не будет поднята, мы отказываемся от этого дела. Слишком велик риск. Слово за вами.

– Сколько же вы хотите?

Филин сделал два совсем небольших глотка.

– Сумма должна увеличиться еще на сто тысяч долларов.

– Ничего себе! – вскипел Миша Хвост, шумно отодвигая кружку с пивом. – Ты думаешь, мы эти деньги печатаем, что ли? Они нам тоже не просто так достаются!

Филин неопределенно пожал плечами: дескать, я передал, что требовалось, а вам решать – согласны вы или нет.

– Чего ты возмущаешься, разве не по твоей вине еще нет оружия! – резко оборвал Хвоста Сева Вологодский.

– Так что же мне сказать своим компаньонам? – Филин ни на кого не смотрел, его взгляд, холодный, как скальная поверхность, был устремлен в никуда. – А потом, часть работы уже проведена. Вы не смотрели вчера «Криминальную хронику»? – И, не дождавшись ответа, продолжил:

– У одного нашего общего знакомого на Хорошевском шоссе отказали тормоза. У другого – в квартире произошла утечка газа, он больше никогда не проснется. Надеюсь, вы не считаете, что это произошло случайно? – На его лице мелькнула едва заметная улыбка.

Воры переглянулись. Действительно, вчера вечером на крутом повороте Хорошевского шоссе, врезавшись в столб, погиб директор оптико‑механического завода, в свое время не пожелавший продать генеральный пакет акций. Удар автомобиля был настолько сильным, что труп из салона вырезали с помощью автогена. Другим погибшим был генеральный менеджер автокомпании «Евро‑Моторс», не желавший связываться с автомобилями сомнительного происхождения.

– Как говорится, коней на переправе не меняют… Найти кого‑то сейчас очень непросто, а потом, эту работу все равно лучше вас никто не сделает. Достать сто тысяч «зеленых» будет трудно, но мы все‑таки попробуем.

– Я опять задаю вам тот же самый вопрос. Когда будет оружие?

– Оружие у нас есть. Даже больше, чем нужно для дела, – неуверенно протянул Сева Вологодский. – Но вывезти его мы сейчас не можем. Вокруг нашего человека топчутся легавые. Любое неосторожное движение – и амба!

Филин задумался.

– Я бы мог решить проблему с оружием, но на это потребуется некоторое время. А события так поворачиваются, что совершенно неизвестно, что может случиться, к примеру, завтра, тем более через неделю.

Сева Вологодский махнул рукой:

– Не стоит! Оружие вы получите через два дня, в крайнем случае через три.

– Если у вас нет вопросов ко мне, тогда я откланяюсь, – голос Филина сделался учтивым. Филин, кивнув на прощание, вышел.

– А теперь ответь мне начистоту, что случилось с оружием? – посмотрел Вологодский на Хвоста, когда Филин скрылся за дверью.

– Оружие находилось в ВОХРе… Я тебе рассказывал об этом объекте. У нас все было готово к изъятию. Но за день до того, как мы должны были забрать его, «стволы» кто‑то хапнул до нас.

– У тебя есть соображения по этому поводу?

– Абсолютно никаких, – честно признался Миша Хвост. – Крепко нас ковырнули, я даже концов отыскать не могу. Оглоблю я уже наказал… Очень даже…

– А менты что‑нибудь нарыли?

Миша отрицательно покачал головой:

– У них тоже полный голяк.

– Может, из охраны кто замешан? – осторожно поинтересовался Сева.

Хвост неуверенно пожал плечами:

– Не похоже. Работали очень жестко. После себя оставили пару трупов.

Третьего убивать не стали, но краску ему пустили.

– Кто такой?

– Он здесь не при делах, – махнул рукой Миша Хвост. – Старик. В охране работает давно. А потом, он их и не видел, ребятишки‑то в масках были.

– Дела‑а, – безрадостно протянул Сева Вологодский. – Что я тебе могу посоветовать, Миша. – В голосе вора послышалось сочувствие. – Носом землю рой, но «стволы» ты должен надыбать. Иначе… Что я тебе втолковываю? Ты и сам не хуже меня знаешь.

– Я понял, – хладнокровно сказал Миша Хвост. – «Стволы» не должны уйти далеко, слишком большая партия. Нужно поспрашивать у своих, может, что и выплывет.

– О сроке ты знаешь, повторяться не буду.

Через несколько минут, чуть ссутулившись, в зал вошел Лось. Посмотрев по сторонам, он отыскал взглядом Мишу Хвоста и Севу Вологодского, сидящих за одним столом, и, приветливо кивнув, направился к ним. Сказав несколько фраз, он внимательно выслушал короткий ответ и поспешил в обратную дорогу, так же поспешно, чуть пригнувшись, как будто продолжал нести на крепких плечах неимоверный груз.

Старичок в конце зала продолжал попивать пиво. На дряблых щеках выступил легкий румянец, похоже, что заведение пришлось ему по душе. На дне бокала оставались жалкие остатки, он не спешил отправлять их в утробу и не без удовольствия рассматривал интерьер, напоминая школьника, впервые перешагнувшего порог Эрмитажа.

– Обожди, я сейчас, – сказал Сева Вологодский, – соседа встретил, занятный дядька, – и, поднявшись, поспешил к старику в угол зала.

– Что скажешь? – спросил Антиквариат, когда Сева, чуть шаркнув стулом, присел напротив.

– Хм… Я бы хотел услышать твое мнение. Ты все слышал?

– А как же, – слегка обиделся старик, вытаскивая из уха наушник, – техникой вы меня обеспечили. Эх, если бы в мое время такие вещи были в ходу, скольких бы мы неприятностей избежали. – Одежда старика никак не вязалась с окружающей обстановкой. Он выглядел здесь совершенно инородным предметом, был таким же чуждым, как сибирские валенки среди европейских туфель. Просто зашел дедок выпить прохладного столичного пива, да вот разомлел среди роскоши и решил остаться. В глубинке‑то чуда не узреешь. – Скажу тебе откровенно, не понравился мне этот разговор. В ворах я, почитай, почти половину столетия, но не могу вспомнить, чтобы какие‑то мясники на законных наезжали. Гасить их надо! – Гоша Антиквариат улыбался, и немногие, кто видел старика в эту минуту, думали, что он источает радушие, рассказывая о своей столетней бабке, отважившейся на денек отпустить муженька поглазеть на столицу.

– Ты предлагаешь их сейчас? – как о чем‑то обыкновенном спросил Сева Вологодский.

Подошел официант, гибко склонившись над столом, с тупым стуком поставил очередные два бокала. И, мягко прошелестев, уполз на кухню.

Старик на секунду задумался, маленьким глотком оценивая холодное пивко, и, от души крякнув, сказал:

– Мясников нужно поставить на место. Они нужны для чего? Чтобы обслуживать таких людей, как мы. Они подметки и должны это чувствовать. А у подметок не бывает мозгов. Мы хитрее и умнее их. Вам удалось узнать, с кем приехал Филин?

– Да, Антиквариат. За ним пошли.

Старик сделал несколько могучих глотков, заел пиво горсточкой сухариков и продолжал:

– Надеюсь, не будет, как в прошлый раз? – укоризненно посмотрел он на Севу. – В аэропорту твои люди тоже им сели на «хвост». А что потом? Упустили! Узнайте, где залег этот второй, и уберите его! Это будет предупреждение так называемому синдикату. Пусть знают, что мы очень не любим, когда нам дерзят. Убрать нужно аккуратно, безо всяких зверств. Ты понимаешь, о чем я говорю?

– Да. Когда его убрать?

– Ты нетерпелив. Выжди день‑другой, – неопределенно проговорил Антиквариат.

– Я понял тебя. А что ты скажешь по поводу «стволов»?

Антиквариат удивился:

– А чего тут рассусоливать? Крысятника нужно найти и наказать по всей строгости. Чтобы другим неповадно было.

– Что будем делать с Мишей Хвостом?

– Ты ему дал три дня. Это очень хорошее время, чтобы проявить свои деловые качества, – улыбнулся старик. – Но Варяга нужно поставить в известность. Иначе нельзя… Хотя дел у него хватает и без нас.

– Хорошо.

– Ну, ступай, ступай. Мне бы хотелось еще пивка глотнуть. Здесь оно особенно хорошее.

Больших заказов Спица не любил. С ними одни хлопоты. И как следствие – расшифровка инкогнито, а киллер обязан оставаться в безвестности, как если бы носил шапку‑невидимку.

Иное дело разовая акция: хлопнул какого‑нибудь фраера, получил обещанную «капусту» и свали в безвестность. И попробуй тогда отыщи.

Не любил Спица связываться с людьми влиятельными: кроме запаха денег, от них всегда потягивает нешуточной опасностью. И нужно оставаться предельно внимательным, чтобы самому не получить контрольного выстрела в голову.

Спица нутром чувствовал, что, кроме неприятностей, договор с ворами ничего не сулит. Он и Филина пробовал отговорить от каких‑то соглашений с ворами, но тот принципиально стоял на своем: не желал отказываться от шальных денег и одновременно бросал вызов судьбе. Филин всегда был немного ненормальным и предпочитал вышагивать по самому краю бездны. Ладно бы топал в одиночестве, как говорится, ломай шею в собственное удовольствие, но ведь самое скверное, что он и других заставлял следовать за собой!

Опасения оправдались: вчера вечером он обнаружил за собой слежку. Двое парней на старенькой «Тойоте» вели его едва ли не через всю Москву. Делали это очень грамотно, перескакивая с одной полосы на другую, прятались за машины‑попутчицы. Но даже когда они отстали от него метров на сто. Спица все равно затылком ощущал их горячее дыхание. Милиция? Вряд ли – он нигде не засвечивался, а следовательно, данных о нем не могло быть даже в самой полной картотеке. Даже если он где‑то и сверкнул своими документами, то они вряд ли были подлинными, так как только за последние полгода он восемь раз менял свою фамилию. Подобные размышления лишь добавили головной боли. Если это боевики воров, то они не станут спрашивать ни фамилии, ни имени – подкараулят где‑нибудь в подъезде и пальнут в затылок.

Спица поежился. Планов на ближайшую пятилетку было предостаточно, и очень не хотелось умирать, едва перевалив возраст Христа.

Надо позвонить Филину, пускай подумает, что бы это могло значить. Спица набрал номер мобильного телефона, но абонент был занят. Спица посмотрел в зеркало заднего вида – «Тойота», мигнув поворотником, свернула направо. Похоже, на сегодня у ребят были совершенно иные планы.

Спица облегченно вздохнул. Через пятнадцать минут у него встреча с красивой девушкой у входа в «Планету Голливуд». Милое юное создание, усердно искавшее острых ощущений. Она обратилась по адресу, когда на Тверском бульваре попросила у него огоньку, уж впечатлений он ей прибавит непременно. Для начала он напоит ее убойным коктейлем, что‑нибудь наподобие «Терминатора». А когда у девушки заблестят глазенки и от желания будет трещать на груди кофточка, тогда он спровадит ее в свой автомобиль и на заднем сиденье, завязав юбчонку на голове, покажет ей все премудрости взрослого бытия.

То будет тремя часами позже, а в настоящий момент следовало предстать настоящим джентльменом, вооружившись букетом красивых роз.

Девушка была точна. Она приехала ровно в восемь часов, как и договаривались. Весь ее вид источал благополучие и уверенное торжество молодости. Она благоухала, как городская клумба, к запаху которой неистребимо примешивался терпкий аромат секса.

– Это тебе, – протянул Спица букет цветов. – Ты просто очаровательна, Мила.

– Сколько же здесь роз? Долларов на триста, не меньше.

Восторг девушки был ему приятен. Следовало сдержанно улыбнуться, как если бы эта сумма для него ничего не значила. Кажется, получилось: чуть покровительственно и в то же время великодушно. Обыкновенный человек, который привык ежедневно тратить на цветы подобные суммы.

– Это всего лишь милый пустяк, но очень хочется думать, что он тебе пришелся по душе.

В зале народу было немного: четыре молодые пары, сидевшие у стен, да еще небольшая компания из пяти человек устроилась вблизи барной стойки. Не замечая присутствующих, они о чем‑то громко, стараясь перекричать друг друга, спорили.

Спица, поддерживая девушку под локоток, направился к свободному столику. Мгновенно – из ниоткуда – возник официант и, казенно улыбнувшись, предложил меню.

– Что желаете?

Спица открыл папку, которая по толщине больше смахивала на хрестоматию по литературе и, осознав, что на прочтение содержимого может бездарно уйти целый вечер, небрежно откинул книжицу на край стола:

– На твой вкус, приятель. Да позабористее что‑нибудь!

– Я вас понял, – черканул тот карандашом в своем блокноте, казенно улыбнувшись.

Клиент попался с изыском и с претензиями сибирского кутилы. Если обслужить по высшему разряду, то можно будет рассчитывать на пятьдесят – не меньше! – баксов в качестве вознаграждения.

– Мне бы хотелось начать с коктейля, – мягко улыбнулась Мила.

– Какой предпочитаете? – оживился официант. Так даже оно и к лучшему, пока будет готов заказ, можно потянуть коктейли.

– М‑м‑м, – девушка задумалась, – какой‑нибудь сладкий и приятный.

– А мне покрепче организуй, – покровительственно распорядился Спица.

На краю стола лежал роскошный букет роз, в котором было не менее тридцати бутонов. Их алый цвет, такой же яркий, как и губы девушки, оказывал на окружающих почти гипнотическое воздействие.

Через минуту официант явился с двумя бокалами коктейля. Для девушки он поставил что‑то красивое – многослойное и разноцветное, тут был и шоколад, и сок манго, и даже кусочки экзотических фруктов. Для мужчины напиток был прозрачный, с лимонным оттенком, более скромен, только сверху крохотными айсбергами плавали три льдинки. Всю эту картину довершали две тонкие длинные соломинки.

Спица осторожно взял крохотную ладошку девушки в свои пальцы. Он всегда считал, что постель начинается на пороге бара и к предстоящему совокуплению нужно подойти творчески, чтобы было не только о чем вспомнить, но и рассказать своим приятелям. Мила не пыталась выскользнуть из его плена – очень обнадеживающий признак.

– Если бы ты знала, как я счастлив, что ты со мной.

Неожиданно подошел официант.

– Вам просили передать вот эту записку, – положил он на стол свернутый вчетверо листок бумаги.

Отходя от столика, официант посмотрел на хорошенькое личико Милы. В ответ девушка лишь улыбнулась, одними губами.

Записка была от Филина. Он просил выйти из бара. Странно, почему он не подошел к столику сам и не сказал это лично? А потом, каким образом он узнал, что Спица вышел на очередной съем?

Впрочем, в последнем нет ничего удивительного, Филин всегда был необъясним, как стихийное бедствие.

– Обожди меня, киска, я сейчас приду, – виновато улыбнулся Спица и, быстро поднявшись, поспешил к выходу.

Ему пришлось выкурить две сигареты, чтобы убедиться в банальнейшем розыгрыше. Сплюнув, он вернулся в зал. Подобные подначки также были в характере Филина. При встрече нужно будет высказать ему свое неудовольствие.

– Извини, Милочка, что заставил тебя так долго ждать, но просто появились неотложные дела, – не стал вдаваться в подробности Спица.

Платье‑футляр из черного бархата выгодно подчеркивало фигуру девушки, грудь была высока и обнажена ровно наполовину. От одного ее вида у всякого нормального мужчины должна закружиться голова.

Спица сел на свое место и обратил внимание, что девушка уже отпила из своего бокала почти треть. На столе стояло два салата, очевидно, для затравочки.

– Как тебе коктейль?

– Очень вкусный, – уверенно ответила Мила. – Я никогда не пила такого.

Красивая женщина добавляет очки мужчине. И Спица не без гордости отметил оценивающие взгляды.

– Сейчас и я оценю свой.

Он сделал несколько глотков. Но, к своему удивлению, обнаружил, что напиток не настолько приятен, как было обещано. Спица почувствовал неприятную горечь и жжение в горле.

– Мне нужно отлучиться, – шепнула ему Мила, поднимаясь, и, не оборачиваясь, направилась к выходу.

Парни, на несколько секунд позабыв своих спутниц, с восхищением посмотрели ей вслед. Девушки ревниво отметили ее безупречную фигуру и бриллиантовую нить на шее, свисавшую едва ли не до пупа.

Ее спутник, откинувшись на спинку стула, был позабыт. И смотрел прямо перед собой на недопитый бокал коктейля.

У входа Милу поджидала неброская старенькая «Тойота». Задняя дверца распахнулась, и она проворно, оголяя ноги до самого бесстыдства и на радость мужикам, кучковавшимся здесь же у крыльца, юркнула на сиденье.

На глазах у публики был развеян еще один миф, будто бы все красивые женщины пересели в престижные иномарки. Вот глядишь ты, как бывает, безо всякого стеснения садится в старенькую грязную «Тойоту», как будто бы так и должно быть. Видно, хозяин машины обладает каким‑то даром убеждения, если сумел приворожить такую знатную девицу.

Машина тронулась и скоро затерялась в плотном потоке транспорта.

Лось слегка приобнял девушку:

– Ты классно выглядишь, Мила.

– Я стараюсь.

– Надеюсь, все в порядке?

– Как всегда. Ты же меня знаешь.

– Я никогда не видел на тебе это платье.

– Ты не поверишь, но я его купила специально для этого вечера.

– Ты мне разрешишь пощупать материю? – простовато улыбнулся Лось.

– Пожалуйста, если только у тебя не грязные руки, – фыркнула Мила.

Лось аккуратно приподнял платье и погладил ее бедро. Девушка безучастно посматривала в окно. Его рука скользнула дальше и добралась до черных трусиков, которые выглядели на ней невинным лоскутом. Лось слегка оттянул резинку, и пальцы утонули в нежной складке.

– Ты позабыл о вознаграждении, – холодно заметила Мила.

– Ах да, – виновато произнес Лось. Свободной рукой он вытащил из кармана конверт и протянул его девушке. – Здесь оставшиеся полторы тысячи «зеленых».

– Надеюсь, пересчитывать не нужно? – строго спросила Мила, на мгновение превратившись в требовательную воспитательницу.

– Ну что ты, за кого ты меня принимаешь? – всерьез обиделся Лось. – Все‑таки ты имеешь дело с джентльменом.

Девушка взяла конверт и сунула его в разрез платья:

– Очень надеюсь.

Лось погладил лобок. Мягкий, пушистый.

– Квадрат, – прохрипел он, преодолевая подкативший к горлу спазм. – Ты вот что, сверни‑ка в этот тупичок.

– Где потемнее, что ли? – не сумел сдержать улыбки пехотинец.

– А ты, я смотрю, догадливый. Быть тебе бригадным генералом! Ты иди пока погуляй, что ли… с полчасика. Не видишь, что ли, Мила – девушка очень стеснительная.

– Ладно, пойду кофе попью. Тут точка одна имеется, в пяти минутах отсюда, – сообщил Квадрат, вылезая из машины. – Значит, через полчаса?