Вас не достанут только на Аляске

– Признаюсь вам откровенно, у меня были совершенно другие планы. – Вице‑мэр встал из‑за стола и прошелся по просторному кабинету. На секунду он задержал свой взгляд на плане Москвы, занимавшем едва ли не половину стены, где крохотными алыми флажками были обозначены новостройки, и посмотрел в окно.

Внизу, у входа, дежурила патрульная машина. Вид скучающей охраны придал ему утраченную уверенность. – Вы считаете, что все это очень серьезно?

– Да. Напротив вашего дома на чердаке был найден матрас и несколько окурков. Похоже, что снайпер наблюдал за вами в последние несколько дней. И стоит только удивляться, почему он не выстрелил.

– Мне тоже, – согласился Егоров. – У меня есть такая привычка – стоять у окна и наблюдать за прохожими. Это позволяет как‑то сосредоточиться, что ли, – повернулся он к полковнику.

– Не исключено, что в это самое время вас рассматривают в объектив снайперской винтовки.

Егоров нервно расхохотался, но от окна отошел.

– Так почему же вы его не взяли, если он находился там несколько дней? – укорил Егоров.

– Мы организовали около его логова засаду, но он там больше не появляется, – честно признался Крылов чуть виновато. – Но это не значит, что он исчез совсем. Наоборот, это говорит о том, что мы имеем дело с профессиональным киллером. Скорее всего он где‑то затаился, а может быть, подыскивает себе другое лежбище.

– Хорошо, – махнул рукой Егоров, – вы меня убедили. И когда же мне уезжать?

– Вы давно не отдыхали. Кажется, четыре года?

– Вы даже это знаете! – удивился Егоров.

– Мы же милиция, – слегка улыбнулся Крылов. – Уезжать советую вам немедленно. Скажем, на месяц, чтобы для всех сотрудников ваш отъезд был внезапным. Не исключено, что киллеры получают информацию от человека из вашего ближайшего окружения.

– И куда же вы мне советуете уехать?

Егоров нервничал, что было заметно по его рукам, которые без надобности теребили кончик модного галстука.

Полковник слегка улыбнулся и, пытаясь разрядить обстановку, произнес:

– Я бы посоветовал вам ехать на Аляску. Во всяком случае, там‑то уж вас точно не достанут.

Неожиданно Егоров воодушевился:

– Говорите, на Аляску? А знаете, это очень неплохая мысль. Всю жизнь я мечтал побывать именно на Аляске. Недавно с Юкатана вернулся мой друг, так он мне рассказывал какие‑то невероятные истории! Представляете, на берегу – сотня медведей, и все они лакомятся рыбой, которая идет на нерест!

Крылов представил – получилось довольно впечатляюще.

– Незабываемое зрелище.

– А тем более в этих местах у меня работает старинный приятель. Вместе когда‑то учились, потом он лет десять назад эмигрировал и сейчас работает в заповеднике биологом. Так что уговорили. Еду! Быть может, другой возможности с этой работой и не представится, – безнадежно махнул он рукой. – Выезжаю немедленно, сейчас.

Разговор иссяк. Полковник поднялся и, протянув руку, добавил на прощание:

– Не раньше чем через месяц.

– Обещаю, – широко улыбнулся Егоров. Похоже, что он уже был на полпути к Аляске. Егоров был восьмым, пообещавшим уехать из Москвы в течение дня.

Господа олигархи превыше всего остального ценили собственную безопасность.

Завтра из столицы должны отбыть еще шесть человек. По оперативным данным, ими очень плотно интересовались криминальные структуры. И главная причина этого нездорового интереса в том, что люди эти дали где‑то слабину и позволили включить в состав учредителей всяких фондов и организаций «темных лошадок». За год с небольшим авторитеты пообтесались и посчитали, что переросли свое начальство, а следовательно, пришел момент, когда следует брать власть в собственные руки. Исчерпав все возможные методы убеждения, они решили уладить ситуацию хирургическим путем, а именно – вытрясти кишки из своих прежних благодетелей.

Обрисовав безрадостную картину каждому «заказанному», полковник Крылов не без тайной радости наблюдал за тем, как разительно меняются их лица. Это уже совсем не те лощеные физиономии, что лучатся самодовольством с экранов телевизоров. Обыкновенные людишки, обеспокоенные собственной безопасностью.

Единственный, кто не пожелал уехать из Москвы, был генеральный директор компании «Трансгазнефть». Молодой тридцатишестилетний Руслан Газаев привык к тому, что звезды ворохом сыплются к нему в карманы, а потому потерял чувство реальности. Но именно он больше других подвергался опасности. На него уже дважды покушались: в первый раз он вышел из машины за три секунды до взрыва, а во второй – его джип был расстрелян с близкого расстояния. Двое его коллег, сидевших на заднем сиденье, мгновенно обрели покой, а Руслана пуля задела по касательной, лишь слегка поцарапав щеку. Газаев был неисправимым фаталистом и к покушениям относился как к некоему обязательному атрибуту своей денежной профессии.

Если кто и мог на него повлиять, так это восемнадцатилетняя цаца с глазами обиженной антилопы. В отделе Крылова она проходила под кличкой Матрешка и подкладывалась под самых влиятельных клиентов. Кроме красоты, она обладала бойким язычком и могла разговорить даже статую. Первый раз она легла под Руслана полгода назад. Кто бы мог тогда предположить, что легкий, ни к чему не обязывающий флирт способен перерасти в настоящую страсть. Она появлялась с Газаевым на самых престижных презентациях, и любая ее прихоть немедленно исполнялась им.

– Ты все поняла? – спросил полковник, сделав над собой усилие. Он смотрел прямо в глаза Матрешки, хотя взгляд невольно убегал в сторону и стремился оценить груди, так аппетитно выпирающие из‑под узенькой блузочки.

– Конечно, Геннадий Васильевич.

Крылов зацепил ее два года назад на торговле наркотиками. Пообщавшись с ней немного, он оценил ее способность нравиться мужчинам, а такое стоило многого. Тем более, как выяснилось позже, она отдавалась по приемлемой цене.

Тогда она прошла по делу всего лишь как свидетель, но в ответ на подобную любезность Крылов обрел весьма ценного информатора.

Встреча происходила на конспиративной квартире, на самой окраине Москвы. Здесь полковник Крылов бывал раз в неделю. В комнате все, что нужно для жизни: кухонная плита и утварь и, конечно же, диван, так сказать, боевой товарищ, видавший многие виды. Матрешка сидела как раз на нем, закинув ногу на ногу. Безусловно, диван обладал очень богатой биографией, но вряд ли он мог похвастаться тем, что на его упругих пружинах восседало такое прелестное создание.

Придется устранить эту несправедливость.

– От твоего красноречия зависит жизнь Руслана. Ты поняла это?

– Конечно, – безразлично протянула Матрешка.

– Так ты его любишь или нет?

Не следовало задавать этот вопрос. Высшие материи не для такой пустой головки, где есть место только для модных тряпок.

– Наверное… Он все‑таки меня обеспечивает.

Полковник Крылов лишь усмехнулся. Слышал бы такой ответ уважаемый Руслан Газаев.

– Он будет тебя обеспечивать и дальше, если ты сделаешь все так, как я тебя прошу.

С этой девочкой он был близок лишь дважды – в двухкомнатном гостиничном номере, где он частенько проживал под видом командированного. На его искушенный вкус она была слегка холодновата, все‑таки не мешало бы девушке добавить живости в интимный процесс.

Интересно, что бы с ним сделал Руслан Газаев, если бы однажды узнал о том, что полковник Крылов пополнил список его «молочных братьев»?

Матрешка сидела, высоко обнажив бедра, словно приглашала расслабиться, но сегодня у него не было ни сил, ни тем более желания.

– Я поняла.

– Если не сумеешь убедить своего любовника, я тебе не завидую, – просто произнес Крылов.

Руслан Газаев был самым слабым звеном и одновременно наиболее важным. С его устранением срываются контракты на сумму почти в двести миллионов долларов, что в свою очередь ведет к очень большой головной боли…

– Ладно, – поднялся полковник. – Когда ты с ним встречаешься?

– В десять часов вечера он должен прийти ко мне.

– Как только он даст свое согласие – сразу звони, – проговорил Крылов и, не прощаясь, вышел из комнаты.

* * *

Руслан не сумел бы объяснить даже себе, почему эта женщина имеет над ним такую большую власть. Почему он мчится через весь город, стоит ей только звякнуть ему на сотовый и плаксивым голосом сообщить, что она скучает?

В ней не было тех достоинств, от которых способно застонать мужское сердце. Длинные ноги и стройная фигура? Ну и что! Достаточно зайти в любой кабак – и за хорошие деньги можно договориться с самим совершенством. Василисой Премудрой тоже не назовешь, не те мозги. Капризна, как пятилетний ребенок, а к тому же и необычайно жеманна. Но все ее недостатки компенсировал какой‑то природный шарм, так выгодно отличавший ее от большинства женщин.

Возможно, секрет привязанности Руслана к Елене заключался в том, что она напоминала ему его первую любовь. Правда, у той девушки волосы были вороного цвета… Как бы там ни было, но Матрешка была его единственной слабостью.

Руслан лежал расслабленный, вытянувшись во весь свой двухметровый рост, и со вкусом покуривал, выдыхая дым в самый потолок.

Конечно, эта женщина может показаться кому‑то пресноватой в постели, но Руслан не требовал от нее изысков, главное – чтобы умела любить.

– Руслан, – проговорила Матрешка.

– Да, дорогая?

Двигаться не хотелось, лежать бы так целую вечность.

– Я хочу на море.

– Ты шутишь? – не поверил Газаев.

– Нет, я говорю очень серьезно.

– Хорошо, я дам тебе денег.

– Я хочу поехать с тобой.

Подумав, Руслан отвечал:

– Не могу, работа. – Это был тот редкий случай, когда он был вынужден отказать любимой.

– Ну, Русланчик, я тебя прошу!

Газаев удивленно посмотрел на девушку. Сговорились они, что ли? Вчера его уговаривал уехать из Москвы этот странный полковник, утверждая, что на него готовится покушение, а сегодня его Леночка захотела отдыхать. С полковником‑то ладно, пришлось его убедить, что личная охрана у генерального директора выглядит попредставительнее, чем у российского президента. С любимой труднее, отказывать ей – грех.

– Дорогая, не заставляй меня говорить «нет», – голос Газаева звучал ровно, но вместе с тем в нем сквозили раздраженные нотки. – У меня работа, ты даже представить себе не можешь, какие суммы на мне завязаны. Если я уеду, то контракты просто сорвутся! Мне придется заплатить неустойку, а это, моя девочка, миллионы долларов.

Руслан Газаев улыбнулся, подумав о том, что на этот аргумент полковник Крылов отвечал: «В таком случае вы рискуете потерять голову».

Лена повернулась на бок, подложила под свою крохотную головку ладонь и капризно произнесла:

– Вчера я встречалась со своей подругой… Она отдыхала на Кипре. А вот ты даже представить не можешь, какой у нее замечательный загар! Я бы хотела иметь точно такой же. Чтобы все девчонки мне завидовали. Я хочу выглядеть так же, как и она.

Руслан неожиданно расхохотался, аргумент был веским, даже многомиллионные контракты в сравнении с ним выглядели смехотворно.

Отсмеявшись, он произнес:

– Ну что с тобой поделаешь, едем на Кипр.

– Я хочу завтра, – надула она красивые губки.

– Хорошо, поедем завтра, – сдался Руслан, беспомощно подняв руки.

– Русланчик, ты просто прелесть, – чмокнула Матрешка в колючую щеку Газаева. – Я сейчас позвоню, – метнулась она к телефонной трубке, не стесняясь наготы.

Внутри Газаева легкой волной колыхнулось волнение. Эта детская простота способна свести с ума любого мужчину.

– Куда ты собралась звонить, ведь сейчас уже два часа ночи, – укорил Руслан.

– Хочу сказать Иринке, что на Кипр мы выезжаем уже завтра, – победно сверкнула глазками девушка.

– Ох уж эти женщины!

Трубку на том конце провода мгновенно подняли, как будто абонент сидел перед телефонным аппаратом и дожидался именно этого звонка. Руслан не услышал, как Сдержанный мужской голос произнес: «Слушаю», – и Матрешка, буквально задыхаясь потоками радости, произнесла:

– Мы завтра вылетаем на Кипр. Ты даже не представляешь, как я хочу иметь такой же загар, как у тебя. Вот увидишь, все девчонки просто лопнут от зависти!

– Непременно, – прозвучал в трубке низкий мужской голос.

– Ну все, пока, целую тебя, встретимся после отдыха, – отключила Матрешка телефон.