Квинт Септимий Тертуллиан

ЧАСТЬ ВТОРАЯ

В МИРЕ СРЕДНЕВЕКОВОЙ ФИЛОСОФИИ

(ТЕКСТЫ)

Квинт Септимий Тертуллиан

Выдержки из произведений Тертуллиана даны по изданию: История средневековой философии: хрестоматия: в 2 ч. Ч. 1: Патристика / сост. Г.Я. Миненков. – Минск, 2002. – С. 115–124.

О свидетельстве души

…Откройся нам, душа! Если ты Божественна и вечна, как считает
большинство философов, ты тем более не солжешь. Если ты не боже-
ственна, в силу своей смертности (как представляется одному лишь Эпи-
куру), ты тем более не будешь лгать – сошла ли ты с неба или возникла из земли, составилась ли из чисел или атомов, начинаешься ли вместе с телом или входишь в него потом, – каким бы образом ты ни делала человека существом разумным, более всех способным к чувству и знанию.

…Ты пре­бываешь и после конца жизни в ожидании Судного дня, когда сообразно заслугам будешь определена на муку или успокоение уже навечно. Для того чтобы испытать это, ты, конечно, должна получить обратно пре­жнюю свою субстанцию (substantia) – материю (materia) и память того же самого человека, – ибо ты не можешь чувствовать ни зла, ни добра вне способности плоти к ощущению, да и суд не имеет никакого смысла, если не представлен тот самый, кто заслужил приговор суда.

…Если для тебя нет страдания после смерти, если не сохраняется ника­кого чувства, если, наконец, ты и сама превращаешься в ничто, покинув тело, то зачем ты обманываешь себя, утверждая, что и по смерти спо­собна чувствовать? Более того, почему ты боишься смерти, если тебе нечего бояться по смерти, ибо после нее нет страданий? Можно, конеч­но, возразить: смерти нужно бояться не потому, что она грозит чем-то в мире ином, а потому, что отнимает благо жизни; но так как одновремен­но ты оставляешь и много большие тяготы жизни, то страх перед худ­шей участью ты удаляешь тем, что приобретаешь больше. Да и вооб­ще не нужно страшиться утраты благ, которая возмещается другим благом – успокоением от тягот. Не нужно страшиться того, что ос­вобождает нас от всякого страха. Если ты боишься уйти из жизни, по­скольку считаешь ее наивысшим благом, то тем более не следует бояться смерти, – ведь ты не знаешь, зло ли она. А если боишься, – стало быть, знаешь, что она зло. Но ты не сочла бы ее злом и не боялась бы, если бы не знала: бывает после смерти нечто такое, что делает ее злом, которого ты боишься. Не станем говорить о естественном страхе смерти: никто не должен страшиться того, чего не в силах избежать.

…Душа сошла с небес не только для латинян или аргивян. Человек одинаков во всех народах, различны лишь имена; душа одна – различны голоса; дух един – различ­ны звуки; у каждого народа свой язык, но материя языка – всеобща.

Повсюду Бог и повсюду благость Божья; повсюду демоны и демон­ские проклятья, повсюду призывы к Суду Божьему; повсюду смерть и сознание смерти, и повсюду свидетельство этого. Всякая душа по праву своему возглашает то, о чем мы не смеем и пикнуть. Стало быть, всякая душа заслуженно является и виновницей, и свидетельницей, – и настолько же виновница заблуждения, насколько свидетельница истины, и в Суд­ный день предстанет перед чертогами Божьими, не имея что сказать.

Ты проповедовала Бога, но не искала Его, отвращалась от демонов и почитала их, взывала к Суду Божьему и не верила в него, представляла себе муки адовы и не остерегалась их, разумела имя христианское и христианское имя преследовала.

О прескрипции [против] еретиков

1. …Мы не должны удивляться нынешнему мно­жеству ересей – ни тому, что они существуют (ибо существование их было предвозвещено), ни тому, что они подрывают чью-то веру (они для того и существуют, чтобы вера укреплялась в испытаниях). … Раз нечто определено к непременному бытию (и, значит, обрело причину своего существования), оно не может не быть, ибо подвластно силе, благодаря которой и существует. <...>

7. Все это учения людские и демонские, льстящие слуху… и рожденные изобретательностью языческой мудрости, ко­торую Господь называет глупостью: немудрое мира… избрал Он для посрамления даже самой философии. Она, конечно, есть мате­рия языческой мудрости, безрассудная толковательница Божественной природы и установления. Как раз от философии сами-то ереси и получа­ют подстрекательство. …Все философы сходны в том, чтобы отрицать вос­кресение плоти. … Жалкий Аристотель! Он сочинил для них диалекти­ку – искусство строить и разрушать, притворную в суждениях, изворот­ливую в посылках, недалекую в доказательствах, деятельную в пререканиях, тягостную даже для самой себя, трактующую обо всем, но так ничего и не выясняющую. Отсюда их нескончаемые россказни, и родословия, и бесплодные вопросы, и словеса, ползучие, как рак… Удерживая нас от них, апостол особен­но указывает, что должно остерегаться философии, когда пишет к ко­лоссянам: смотрите, чтобы никто не увлек вас философией и пустым обольщением, по преданию человеческому вопреки промыслу Духа Свято­го. Был он в Афинах, и там в собраниях узнал эту мудрость человеческую, домогательницу и исказительницу истины; узнал, что она сама раздели­лась на многочисленные ереси из-за множества сект, противоположных одна другой.

… В любознательности нам нет нужды после Иисуса Христа, а в поисках истины – после Евангелия. Раз мы верим [во что-то], то не желаем верить ничему сверх этого: ибо в это мы верим прежде всего, и нет ничего более, во что мы должны бы поверить.

9. … Для всех сказано: ищите и найдете. Но и тут полезно поспорить о смысле с учетом руководящего начала толкования. Ни одно речение Божье не является столь несвязным и расплывчатым, чтобы следовало настаивать только на словах, не определяя их смысла. Однако сперва я заявляю следующее: Христом установлено нечто единое и верное; этому безусловно должны верить народы, а потому искать это, дабы они могли уверовать, когда найдут. Но разыскание единого и верного установления не может быть бесконечным; нужно искать его, пока не найдешь, и веровать в него, когда найдешь. И не нужно ничего более, нежели как сохранять то, во
что уверовал. Поэтому сверх того веруй лишь, что не должно верить ни во что другое и не должно искать ничего. Ведь ты отыскал и уверовал в то, что установлено Им, – а Он ничего иного не приказывает тебе искать, кроме того, что установил. Если кто и сомневается в этом, то да будет ему известно, что мы [т. е. нееретики] владеем тем, что установлено Христом. <...>

13. …Правило веры … таково: им удостоверяется, что Бог един и нет иного Бога, кроме Творца мира, Который произвел все из ничего через Слово Свое, происшедшее прежде всего. Слово это, названное Сыном Его, которое по-разному открывалось патриархам в имени Божьем, всегда слышно было в пророках, сошло, наконец, из Духа Бога-Отца и Благости Его на Деву Марию, стало плотью во чреве Ее и произвело родившегося от Нее Иисуса Христа. Затем Он возвестил Новый Закон и новое обетование Царства Небесного, творил чудеса, был распят на кресте, на третий день воскрес. Вознесшись на Небо, воссел одесную Отца, послал наместни­ком Своим Духа Святого, чтобы Он водил верующих. И приидет Он со славой даровать праведным плоды жизни вечной и небесного блажен­ства, а нечестивых осудить к пламени вечному, воскресив тех и других и возвратив им плоть. Это правило, установленное … Христом, не вызывает у нас никаких вопросов, – их выдвигают только ереси, и эти вопросы создают еретиков. <...>

О целомудрии

Выдержки приводятся по изданию: Квинт Септимий Флорент Тертуллиан. Избранные сочинения. – М.: «Прогресс», 1994. – С. 358-370.

1. Не сомневаюсь, любезный брат, что после смерти супруги твоей, пытаясь справиться с горем, ты размышляешь о собственной бренности и, конечно, нуждаешься в утешении. Хотя в таких случаях человек должен обратиться к вере и именно в ней черпать силы, здесь ум смущают требования плоти, в борьбе с которыми вере нужны совет и поддержка. Обуздать плоть легко, если считаться в первую очередь с волей Бога, а не с Его милосердием. Заслуга не в том, чтобы прибегать к Его милосердию, а в том, чтобы выполнять Его волю. Бог желает чистоты нашей (1 Фесс. 4,3). Он хочет, чтобы мы, сотворенные по Его образу, были так же святы, как свят Он Сам. Это благо, а именно – чистоту, Он разделил на несколько видов, чтобы мы придерживались хотя бы одного из них. Первый вид – это девственность от рождения. Вторая девственность – от второго рождения, то есть от крещения, состоит в том, чтобы мы во время супружества очищали себя добровольно разлукою между мужем и женою, или чтобы мы сохраняли целомудрие, пребывая постоянно как бы в безбрачном состоянии. Наконец, третья степень заключается в единобрачии, когда мы по смерти первой жены отказываемся от женского пола. … Быть воздержным значит не жалеть о том, чего мы лишены, и лишены Господом Богом, без воли Которого ни один лист не упадет с дерева, ни одна птица не упадет на землю (Матф. 10,29).

4. О повторном браке апостол ясно сказал: Ты развелся с женой? – Не ищи новой жены. Но если женишься, в том не будет греха (1 Кор. 7,27 сл.). Но и это говорит он как совет от себя, а не как предписание от Бога. Между тем, большая разница между заповедью Божьей и советом человека. Указаний от Господа, –говорит он,— не имею, но даю совет, как человек по милости Божьей знающий истину. … Далее говорит он, что жена после смерти мужа свободна выходить замуж за кого хочет, только в Господе. Но счастливее она будет, если останется одинокой, как я советую, а думаю, что и во мне есть от Духа Божьего. Здесь представляются два различных мнения: одним дозволяет он вновь жениться, другим предписывает воздержание. Какого держаться, спросишь ты? Сам рассмотри и вникни…

5. Теперь перехожу собственно к закону о браке. Происхождение рода человеческого освятило его, показав нам то, что Бог с самого начала постановил правилом для всего потомства Адамова. Бог, сотворив человека, счел нужным дать ему помощницу: из одного ребра и извлек Он ему жену. В веществе, без сомнения, недостатка не было, потому что Адам имел не одно, а много ребер. Руки Божьи были неутомимы, и Он, конечно, мог бы сотворить Адаму несколько жен, если бы захотел; но Он этого не сделал. Адам, сын Божий, и Ева, дщерь Божья, женились, и должны довольствоваться друг другом. Так состоялся закон брака. Сказано: И двое станут одной плотью (Быт. 2,24), – двое, а не трое или четверо. …. Кто отступает от единобрачия, тот, следовательно, грешит и по плоти и по духу.

6. «Но, – скажут иные, – блаженные патриархи имели не только по нескольку жен, но и наложниц; а потому нам нужно позволить по крайней мере жениться несколько раз». – Все это происходило под старым законом, первая заповедь которого была: Плодитесь и размножайтесь (Быт. 1,28); происходило, когда состоялся между Богом и Его народом прежний Завет, прообразом которого были подобные браки. Но теперь, когда приблизился конец времен, Евангелие, одобряя воздержание и обуздывая многобрачие, положило конец древнему закону.

9. …Брак – это не что иное, как вид разврата. Апостол, говоря, что супруги стараются угодить друг другу (1 Кор. 7,33), не имел в виду угождения чистотою нравов, чего, конечно же, не осудил бы; но он говорил тут о нарядах, украшениях и прочих мелочах, посредством которых супруги стараются возбуждать друг друга к сладострастию. Желание нравиться внешне есть самая сущность плотской похоти, которая, в свою очередь, есть причина прелюбодеяния. Но брак не уподобляется ли прелюбодеянию, не бывает ли средством удовлетворения тех же желаний? Сам Господь говорил: Всякий, кто с вожделением взглянул на женщину, мысленно уже соблазнил ее (Матф. 5,28). Человек, ищущий брака с женщиной, не творит ли того же самого, хотя бы после и женился на ней? Да и женился ли бы он на ней, прежде чем посмотрел на нее с похотью? Ведь невозможно брать в жены ту, которой не видел и не возжелал. …. Самое лучшее для человека – совершенно избегать женского пола, и вот почему девственная чистота имеет преимущество, будучи далека даже от намека на прелюбодеяние. … Благодарите Бога, что Он дозволил вам жениться один раз; а о втором браке и не помышляйте, считая его как бы запрещенным. …Когда же наступит конец бракам? Я думаю, что после смерти.

10. Итак, откажемся от плотского и займемся лучше духовным. … Ты счастлив, потеряв жену. Потеря эта для тебя приобретение. Воздержанием теперь ты можешь обрести святость. Изнуряя плоть, ты обогатишь дух свой. Посмотри, как близок человек к духовной природе, освободясь по случаю от жены. Он чувствует себя вновь рожденным. Когда молится, он ближе к небу. Он проводит ночи в размышлениях о Священном Писании. Сердце его исполняется блаженства. … Апостол советует нам соблюдать телесную чистоту, приносящую наибольшее достоинство молитве, уча, что чистота сердца необходима, и что мы должны очищать себя часто.

13. … Как же преступен христианин, отвергающий воздержание, которое могло бы служить для него орудием спасения! Пусть будут нам примером … те женщины-язычницы, которые прославились непоколебимостью в единомужии: такова Дидона ^,, которая искала убежища в чужой стране и должна была даже стремиться к супружеству с тамошним царем, но, чтобы избежать второго брака, предпочла броситься в костер, или знаменитая Лукреция, которая за то, что один раз, да и то насильственно, побывала в объятиях чужого мужчины, омыла кровью лицо свое, покрытое стыдом, и не захотела жить, познав двух мужей. Я мог бы найти гораздо больше таких примеров между христианами, примеров несравненно превосходнейших в том, что лучше жить целомудренно, нежели умереть за целомудрие, потому что жизнь и целомудрие суть вещи, которые лучше сохранять вместе, нежели отделять друг от друга смертью.