Глава 15. Свобода и приверженность

ку входить в неопределенность неизведанного по мере того, как он выбирает себя. Это открытие смысла, идущего изнут­ри Я, смысла, приходящего из открытого и сензитивного выслушивания жизни во всей ее сложности, открывающей­ся в собственном опыте. Это — бремя ответственности за то, чтобы быть таким, каким ты себя выбрал. Это осознание че­ловеком того, что он — протекающий процесс, а не статич­ный конечный продукт. Индивид, который таким образом глубоко и смело принимает свои собственные мысли, творит свою собственную неповторимость, ответственно выбирая себя; он может быть достаточно удачлив, обладая сотнями объективных внешних альтернатив, из которых можно вы­бирать, или же он может быть несчастлив, не имея ни одной из них. Однако его свобода существует независимо от всего этого. Таким образом, мы, говоря о свободе, говорим прежде всего о чем-то, что существует в индивиде, о чем-то скорее феноменологическом, нежели внешнем, и, тем не менее, дос­тойном признания и высокой оценки.

Второй момент в определении чувства внутренней свобо­ды таков: она существует не как нечто, противоречащее кар­тине психологической вселенной, образуемой последова­тельностями причин и следствий, но как нечто, дополняю­щее такую вселенную. Правильно понимаемая свобода — это осуществление упорядоченной последовательности своей жизни самим человеком. Свободный человек действует про­извольно, свободно, ответственно, играя свою значимую рель в мире, детерминированные события которого вплетаются в его спонтанный выбор и волю.

Таким образом, я вижу ту свободу, о которой говорю, как существующую в ином измерении, нежели детерминирован­ная последовательность причин и следствий. Я рассматри­ваю ее как свободу, которая существует в конкретном чело-зеке, свободу, которую он смело использует для того, чтобы жить в соответствии со своим потенциалом. Тот факт, что этот тип свободы кажется совершенно несовместимым с би­хевиористской картиной нашего существования, я рассмот­рю чуть дальше.