Инженерная деятельность как синтез теоретико-исследовательской и технической деятельности. Соотношение естественнонаучного и технического знания

Сло­во ин­же­нер про­изош­ло от ла­тин­ско­го сло­ва ingenium – хит­ро­ум­ный, остро­ум­ный, изо­бре­та­тель­ный. Сло­вом «ин­же­нер» ста­ли на­зы­вать соз­да­те­лей некото­рых во­ен­ных ма­шин во вто­ром ве­ке, а впо­след­ст­вии – твор­цов вся­ких хит­ро­ум­ных уст­ройств. Ин­же­нер­ная дея­тель­ность как ос­нов­ной ис­точ­ни­к тех­ни­че­ско­го про­грес­са. Имен­но в ка­че­ст­вен­ном пре­об­ра­зо­ва­нии тех­ни­ки и тех­но­ло­гии со­сто­ит глав­ная функ­ция ин­же­не­ров. Но, со­вер­шен­ст­вуя тех­ни­ку и тех­но­ло­гию, ин­же­не­ры влия­ют на из­ме­не­ние тех­но­ло­ги­че­ских от­но­ше­ний, т.е. тех от­но­ше­ний, ко­то­рые скла­ды­ва­ют­ся ме­ж­ду людь­ми в хо­де не­по­сред­ст­вен­но­го про­из­вод­ст­вен­но­го про­цес­са и по­это­му воз­дей­ст­ву­ют на раз­ви­тие глав­ной про­из­во­ди­тель­ной си­лы – на лю­дей.

Ин­же­нер­ная дея­тель­ность – это са­мо­стоя­тель­ный спе­ци­фи­че­ский вид тех­ни­че­ской дея­тель­но­сти всех на­уч­ных и прак­ти­че­ских ра­бот­ни­ков, за­ня­тых в сфе­ре ма­те­ри­аль­но­го про­из­вод­ст­ва. В со­вре­мен­ной сво­ей сущ­но­сти ин­же­нер­ная дея­тель­ность – это тех­ни­че­ское при­ме­не­ние нау­ки, на­прав­лен­ное на про­из­вод­ст­во тех­ни­ки и удов­ле­тво­ре­ние об­ще­ст­вен­ных тех­ни­че­ских по­треб­но­стей. В про­цес­се дея­тель­но­сти ин­же­не­ра за­ко­ны нау­ки из сво­ей тео­ре­ти­че­ской фор­мы транс­фор­ми­ру­ют в тех­ни­че­ские прин­ци­пы, ко­то­рые на­хо­дят свое прак­ти­че­ское при­ме­не­ние. Эта дея­тель­ность об­ла­да­ет оп­ре­де­лен­ной сте­пе­нью рис­ка, ко­то­рая счи­та­ет­ся не­из­беж­ной. С це­лью обес­пе­че­ния не­об­хо­ди­мой на­деж­но­сти соз­да­вае­мых тех­ни­че­ских средств и тех­но­ло­гии соз­да­ют­ся ме­то­ды и сред­ст­ва пре­одо­ле­ния это­го рис­ка пу­тем ус­та­нов­ле­ния оп­ре­де­лен­ных па­ра­мет­ров, стан­дар­тов и ис­поль­зо­ва­ния ста­ти­сти­че­ско­го уче­та слу­ча­ев воз­мож­ных ава­рий.

Твор­че­ст­во ин­же­не­ра име­ет оп­ре­де­лен­ную струк­ту­ру и оп­ре­де­ляе­мые этой струк­ту­рой эта­пы раз­ви­тия. Струк­тур­ны­ми эле­мен­та­ми ин­же­нер­но­го твор­че­ст­ва яв­ля­ют­ся: от­ра­же­ние и ос­мыс­ле­ние тех­ни­че­ской по­треб­но­сти как про­бле­мы тех­ни­че­ско­го про­грес­са; вы­на­ши­ва­ние но­вой тех­ни­че­ской идеи; раз­ра­бот­ка иде­аль­ной мо­де­ли тех­ни­че­ско­го уст­рой­ст­ва; кон­ст­руи­ро­ва­ние – пе­ре­ход от иде­аль­ной мо­де­ли к соз­да­нию но­во­го тех­ни­че­ско­го уст­рой­ст­ва на ос­но­ве ма­те­ма­ти­че­ских и тех­ни­че­ских рас­че­тов; соз­да­ние но­во­го про­мыш­лен­но­го об­раз­ца.

Принцип функционального моделирования лежит в основе развития технических средств.

Еще один важный принцип – принцип дополнения. Он выражается в том, что не только техника дополняет и компенсирует несовершенство человеческих органов как орудий воздействия на природу, но и сам человек в технической системе является в определенном смысле ее дополнением. Человек без орудий производства бессилен, орудия производства без человека мертвы. Чем менее развита техника, тем больше технологических функций вынужден выполнять сам человек. Вся история техники есть история последовательного замещения технологических функций человека.

Глав­ная ин­же­нер­ная про­бле­ма – кон­ст­рук­тор­ско-тех­но­ло­ги­че­ская. Ин­же­нер про­ек­ти­ру­ет, кон­ст­руи­ру­ет тех­ни­че­ские уст­рой­ст­ва и обес­пе­чи­ва­ет их пра­виль­ное тех­но­ло­ги­че­ское функ­цио­ни­ро­ва­ние. Од­на­ко ны­не он все ча­ще име­ет де­ло в этом слу­чае не толь­ко с тех­ни­че­ски­ми уст­рой­ст­ва­ми, а с сис­те­мой «че­ло­век-ма­ши­на» и да­же по­рой со слож­ны­ми сис­тем­ны­ми ком­плек­са­ми, в ко­то­рые вклю­че­ны тех­но­ло­ги­че­ский про­цесс, при­род­ная и со­цио­куль­тур­ная сре­да. Воз­ни­ка­ет не­об­хо­ди­мость знать не толь­ко тех­но­ло­ги­че­ский про­цесс, но и функ­ции че­ло­ве­ка в этом про­цесс, его взаи­мо­от­но­ше­ния с ма­шиной, знать со­цио­куль­тур­ную и да­же ес­те­ст­вен­ную сре­ду его дея­тель­но­сти. Ин­же­нер вы­пол­ня­ет не толь­ко кон­ст­рук­тор­ско-тех­но­ло­ги­че­скую, но и со­ци­аль­ную функ­цию - он яв­ля­ет­ся ру­ко­во­ди­те­лем оп­ре­де­лен­но­го про­из­вод­ст­вен­но­го кол­лек­ти­ва, дол­жен им управ­лять, уметь ра­бо­тать с людь­ми, раз­го­ва­ри­вать с ни­ми. Он дол­жен об­ла­дать высоким уровнем знания социально-гуманитарных дисциплин, вы­со­ки­ми мо­раль­ны­ми ка­че­ст­ва­ми, об­щей куль­ту­рой, ис­кус­ст­вом ру­ко­во­ди­те­ля. Зна­ние фи­ло­со­фии по­мо­га­ет ин­же­не­ру в фор­ми­ро­ва­нии этих черт его лич­но­сти. Часто ин­же­нер не ви­дит со­ци­аль­ной зна­чи­мо­сти сво­ей дея­тель­но­сти, он вы­сту­па­ет не как тво­рец, а как про­стой ис­пол­ни­тель, ре­мес­лен­ник. Пре­одо­ле­ние этой про­фес­сио­наль­ной ог­ра­ни­чен­но­сти пред­по­ла­га­ет вы­ход за пре­де­лы тех по­ня­тий, ко­то­рые свя­за­ны лишь с соз­да­ни­ем ар­те­фак­тов, тех­но­ло­гий, пре­одо­ле­ние тех­но­кра­ти­че­ско­го мыш­ле­ния, ори­ен­та­цию на со­ци­аль­ный про­стор, со­ци­аль­но-фи­ло­соф­ское ос­мыс­ле­ние сво­ей тех­ни­че­ской прак­ти­ки.

Техногенная цивилизация и глобальные кризисы. Социально-философский и ценностно-нормативный подходы в интерпретации техники. Этические проблемы философии техники и проблема ответственности в инженерно-технической деятельности.

Специфические проблемы технической этики отличаются от «чистой» научной сферы. Техника гораздо ближе к ценностному миру человека; в античности она и рассматривалась как искусство создания желаемого, в отличие от познания истины в науке. В России проблемы технической этики все еще почти не обсуждается ввиду особенностей нашего отраслевого технического развития и сильного влияния на личность инженера или техника корпоративных интересов и целей. Причина, по-видимому, главным образом в исторических условиях формирования технико-инженерного образования в России, идеолого-политического характера требований, выдвигаемых к инженерному корпусу. Еще Петр I для поднятия престижа выдвиженцев – разночинцев, пополнявших ряды первых технических академий, ввел для них воинские табели о рангах, а в самих учебных заведениях почти воинские порядки. А в период власти Сталина поднимать этические вопросы относительно производства и технологий было просто опасно для жизни. И тем не менее (или вследствие этого) проблемы этики стоят у нас сегодня не менее, а, скорее, более остро, чем в развитых странах Запада. Какие же это проблемы?

В ряду катастрофических событий современности все больший удельный вес занимают техногенные катастрофы. Основные факторы, их вызывающие – беспечность; небрежность в выполнении производственных функций; непродуманность последствий; сложность техники и технологий, превышающая в кризисных ситуациях пороги человеческого восприятия и скорости реакции; многоуровневость проектов, вызывающая неполноту владения пользователями той информацией, которая заложена разработчиками (например, за годы создания проекта может смениться несколько его руководителей, или может быть утрачена какая-либо часть документации, и т.п.);бифуркационные, непредсказуемые эффекты в сложных системах. Комбинации неблагоприятных природных или социальных факторов (например, сильные морозы для энергетических систем или обвал котировок на бирже для коммерческих проектов) также играют не последнюю роль, но не решающую. Кроме того, все большую тревогу вызывают риски, связанные с терроризмом, заговорами, действием тайных организаций и проч. Суммарный эффект создает возможность необратимых региональных, а иногда глобальных изменений (авария на атомной станции, применение современной военной техники для решения локальных конфликтов и др.). Это создает новую проблему распределения ответственности. Но она не может быть правильно сформулирована до тех пор, пока мы не поймем, что и локальные, и глобальные проблемы – это человеческие проблемы, нарушение человеческой меры в равновесии социоприродных систем. Скажем, этико-экологические проблемы в технике, по моему глубокому убеждению, неразрешимы до тех пор, пока общественность, и прежде всего научная, не придет к пониманию того, что венцом экологии является не промышленная, а экология человека. Что экология – это дисциплина о ценностях, а уже затем – наука, определения которой приводятся в монографиях и учебниках. Рассчитывать на решение экологических проблем техники техническими же средствами – большая наивность и дорога в никуда. Как и рассчитывать на возможности более точного бескризисного управления сложными системами с помощью информационных технологий. Между прочим, становится ясно и то, что человеческие «действия по правилам» не могут быть выражены формальным описанием потому, что не действие строится на правиле, как полагали ранее, а – правило на действии. Иначе говоря, согласованность сложных технических действий достигается не только путем их формального определения, но и оценок, то есть подключения ценностной сферы, антропологических характеристик участников. Каждая такая ситуация индивидуальна, и стремление к унификации оказывается малопродуктивным..

1. Моральная ответственность в науке и технике не может быть, по-видимому, предметом группового распределения без индивидуализации. Она не может быть коллективной (обезличенной).

2.Ответственность следует распределять от основания к вершине иерархии по возрастающей.

3. Распределение ролевой моральной ответственности в корпорации должно быть в согласии с правовой ответственностью последней перед обществом.

Пока что нерешенных проблем здесь больше, чем решенных. Как быть с презумпцией невиновности в условиях взаимодействия множества конкурирующих факторов? Можно ли считать морально вредным бездействие лица, если задним числом мы видим, что неосуществившиеся действия того или иного рода могли бы привести к существенному уменьшению разрушительных последствий бездействия? Особенно, если возможности были, но они не входят в круг должностных обязанностей? Если согласиться с выводом о кризисе этического сознания, то выход в поисках решения этих и других проблем видится в поиске новой морали как чувства с иными основаниями совести и новой этики, предполагающей иные принципы нравственной оценки и выбора. Этическая проблематика – сфера аксиологии и, как становится все более очевидным, философской антропологии. Когда говорят о моральности человека, подразумевают, что люди руководствуются не только нормами (внешним принуждением со стороны права, должностными инструкциями и другими, им подобными), но и внутренними убеждениями: способностью добровольно принимать на себя те же нормы, руководствоваться приоритетными для себя ценностями, ответственно относиться к жизни, здоровью тела и духа, благосостоянию как своему собственному, так и других людей или существ. В то же время сегодня ясно, что положение о приоритете общественного благополучия при решении, скажем, экологических проблем должно иметь законодательное закрепление. Ученый, инженер, техник знают, что для этого следует вначале определить, оценить меру ответственности; если решение несоразмерно, то оно не будет соблюдаться в качестве нормы.

Все острее ставится вопрос об ответственности перед будущими поколениями, до ХХ века неактуальный, а в ХХ веке рассматривавшийся лишь в контексте политико-идеологических дискуссий типа борьбы двух идеологий. В нынешних условиях он звучит парадоксом: о какой ответственности можно говорить по отношению к тем, кого нет, кто физически не существует (не родился)? И тем не менее новые научные проекты и технологии должны считаться с потенциальной, еще не осуществившейся реальностью будущего. Другой необычный вопрос: можно ли говорить о правах (или квазиправах) природы, когда речь идет об экологических аспектах новых научных теорий и технологий? Типа «права на жизнь» растений и животных? Далее, идеология свободного предпринимательства основана на рисках; вопрос для будущей этики – не следует ли рассматривать риск как действие, за которое нужно отвечать морально (перед обществом) и, возможно, привлекать к ответственности? При положительном ответе в уже приводившемся примере с созданием технологий захоронения на территории России отходов ядерной промышленности других стран подобный риск мог бы быть предусмотрен и исключен как морально не оправданный. Особенно актуально сказанное для специалистов в пограничных областях науки или в проектировании, управлении созданием и использованием сложных технологических, на стыке естественных и социальных, систем – системотехников, по сути технических специалистов – менеджеров высокого уровня квалификации. По мнению аналитиков, в этой сфере к числу новых этических проблем относятся также чисто психологические: люди, принимающие решения, прямо не связаны с рисками, так что последние относятся не к ним самим; положительные последствия принимаемых решений для экономики или политики, или для ускорения решения научной проблемы, создания эффективной технологии и т.п. (даже при их резко отрицательной этической нагруженности) обычно ближе во времени, чем более отдаленные отрицательные. Поэтому даже если возможные минусы сильно перевешивают, с ними предпочитают «временно» не считаться, надеясь, что этого «временно» будет достаточно для поиска новых способов их преодоления. Подобные взгляды характеризуют так называемое технократическое мировоззрение. Для ученых и инженеров, разделяющих это мировоззрение, любая проблема кажется разрешимой научно-техническими средствами при достаточности времени и ресурсов. Это мировоззрение весьма некорректно, и его трудно совместить с поисками новой научно-технической этики.