Сознание. Природа сознания. Проблема сознания, как уже подчеркива- лось, является одной из самых загадоч­ных, вокруг которой в философии всегда велись многочисленные

В начале главы мы рассматривали сознание как явление, как реальность, обладающую бытием, а также выявили специфи­ку этого бытия и отметили различные формы его проявления. Теперь остановимся непосредственно на природе сознания, его внутреннем содержании и сущностных характеристиках.

Природа сознания. Проблема сознания, как уже подчеркива- лось, является одной из самых загадоч­ных, вокруг которой в философии всегда велись многочисленные споры и дискуссии. Они и теперь не окончены. И дело не только в том, что философия по своей природе живет лишь постольку, поскольку в ней живет дух искания и сомнения.

Такова природа сознания: оно не соответствует многим па­раметрам и характеристикам, которые мы использовали выше для понимания и обозначения чувственно воспринимаемой объективной реальности. Сознание нельзя измерить, каким-то образом количественно выразить, ощутить или наблюдать, ибо оно не обладает ни массой, ни энергией, ни формой в том смыс­ле, как это имеет место по отношению к физическим объектам.

Сознание существует (и факт этот не вызывает сомнения), но проявляется оно не в явном виде, а опосредованно — через язык и целеполагающую деятельность людей. Следовательно, выявить его сущность невозможно, не анализируя эти состав­ляющие человеческого бытия. Из такого анализа не может быть исключен биологический аспект сознания, поскольку его существование неразрывно связано с деятельностью головно­го мозга человека. Поэтому природа сознания становится предметом исследования не только философии, но и физио­логии, психологии, социологии, кибернетики, информатики и других специальных гуманитарных и естественных наук.

Вместе с тем в силу исключительной сложности данной проблемы философское ее понимание играет важную методо­логическую роль для частных наук. Их результаты в свою оче­редь становятся основой для философских рассуждений о природе сознания, которые так же стары, как и сама фило­софия. Накал же страстей вокруг этой проблемы и ее актуаль­ность во все времена были таковы, что вопрос о природе со­знания многими мыслится, как уже говорилось, в качестве основного в философии. На самом деле принципиальная по­становка вопроса о природе сознания и соответствующий ответ на него задают, как правило, направленность всех пос­ледующих рассуждений, каких бы философских тем это ни касалось: онтологических, гносеологических, социальных, связанных с самим человеком и т.п.

Отождествление сознания и души. Уже в глубокой древности, еще не разделяя осознанное и неосознанное, идеаль­ное и материальное, люди задумались над таинством происходящих вокруг изменений, над своим внутренним миром. Это привело их к рассуждениям о душе, духах и т.п. Так на заре человечества возник анимизм (верование в то, что душа и духи влияют на жизнь людей, живот­ных, предметы и явления), а сформированные таким образом представления о мире несколько позже в той или иной фор­ме составили основу различных религий.

Первые философские представления о душе соотноси­лись, как правило, с некими первоначалами (воздух, огонь, движение атомов и т.п.) и были безличностными, т.е. не отождествлялись с неповторимостью человеческой натуры, ее индивидуальностью. Такова была практически вся досок-ратовская философия, где мы не находим понятия идеаль­ного в собственном смысле этого слова.

Данное замечание в полной мере относится к пифаго­рейцам, Гераклиту, Эмпедоклу, Демокриту и другим. Герак­лит, например, считавший огонь мудрым и благородным на­чалом, а воду— низменным, полагал, что душа (психея) наполняется огнем или влагой. Та душа, где больше огня, — он называет ее «сухой» — мудрейшая и наилучшая. Увлаж­няясь, душа слабеет, а становясь мокрой, — погибает. По­этому следует стремиться к интенсивной духовной и актив­ной умственной жизни, чтобы сильнее и ярче горело пламя души. В свою очередь души отдельных людей связаны с «ло­госом» — огнем мирового разума, который является перво­причиной всего мира и управляет им.

Сократ, а вслед за ним и Платон уже проводят различие между материальными явлениями и собственно идеальным. Более того, Платон был первым, кто в европейской фило­софской традиции не только выделил идеальное начало, но и положил его в основу материального. Позднее в философии появилось множество различных подходов к пониманию идеального, однако все они сходятся в том, что противопо­ставляют идеальное вещественному и протяженному. Со­знание же отдельного человека, по Платону, непосредствен­но ассоциируется с соответствующим типом его души, которая, будучи бессмертной, переселяется в то или иное тело как в свою «темницу», а до рождения и после смерти тела пребывает в мире вечных идей, созерцая и таким обра­зом познавая их. Платон разделил психические явления на мир чувств (ощущения и восприятия) и интеллект, в кото­ром он выделял ум и рассудок. При этом ум, имеющий дело с чистыми идеями, — явление более высокого порядка, чем рассудок, связанный с формальными приемами мышления, например, в математике.

Определенным итогом философских рассуждений древ­негреческих философов о сознании можно считать трактат Аристотеля «О душе», где душа, хотя и выступает сущностью тела, его организующим принципом, тем не менее, не явля­ется выражением внутренней активности разума, а подчи­няется общим законам жизни космоса.

Средневековая европейская философия, став «служанкой религии», перевела вопрос о сознании в другую плоскость, свя­зав его с пониманием Бога как надмирового начала, существу­ющего вечно и сотворившего мир, в том числе и человека с его душой, из ничего. Разум человека, таким образом, есть лишь частичка, «искорка» божественного разума, и хотя он и обладает определенной степенью активности — самопоз­нанием, самоанализом, эта работа сознания направлена на познание Всевышнего и общение с ним. Наряду с этим объективно-идеалистическим пониманием сознания в Средние века не прерывалась и материалистическая традиция, выво­дившая сознание из «мыслящей материи». Такие взгляды (или склонность к ним) обнаруживаются у арабоязычных мысли­телей (Ибн-Сина, Аверроэс) и у некоторых европейских фи­лософов, испытавших на себе влияние арабской философии (Дуне Скот, Сигер Брабанский).

Развитие представлений осознании. Представления о сознании значительно расширились в Новое время. Так, Р.Декарт (1596—1650), отождествляя сознание с мышлением, выделил его из более общего понятия «пси­хическое» и, полагая его самостоятельной, независимой, мыслящей субстанцией, противопоставил ее другой рядоположенной субстанции — протяженной, немыслящей, матери­альной. Такая философская позиция, получившая название дуализма, в последующем явилась основанием для оформления двух противоположных подходов к пониманию природы сознания. Один из них, начиная с Гоббса, представлен мате­риалистами различных оттенков и характеризуется сведени­ем психического к физическому; идеального, духовного — к материальному. Другой подход связан с субъективным (Берк­ли, Юм, Фихте, Мах и др.) и объективным (Платон, Ф.Аквинс-кий, Гегель) идеализмом и знаменуется тем, что материальное и физическое понимается как вторичное и производное от идеального, духовного, психического.

Оба эти подхода интенсивно разрабатывались в немец­кой классической философии. Например, по Гегелю, инди­видуальное сознание рассматривалось как одна из конечных форм абсолютной идеи, на основе которой все развивается. Сознание здесь понималось как активное, исторически обусловленное начало, в котором выделялись различные уровни его организации, чувственное и логическое, индиви­дуальное и общественное и т.п.

Такие философы, как Бюхнер, Фохт, Молешотт, рассмат­ривали сознание с позиций так называемого «вульгарного ма­териализма», в соответствии с которым оно трактовалось как сугубо материальный процесс, а его содержание связывалось с химическим составом продуктов питания человека. Мозг выделяет мысль, как печень — желчь, считали они.

Развитие естествознания и особенно его успехи в области нейрофизиологии, биологии, экспериментальной психологии существенно расширили за последнее время наши представле­ния о природе сознания. «Сознание есть «инобытие» материаль­ного. Оно переводит материальное путем отражения в идеаль­ные формы, существующие по законам логики и психологии (воображение, например). В то же время это идеальное невоз­можно без материального (человек, общество) и неотделимо от мозга и языка. Вне человека, например, в компьютере, модели­рующем процесс мышления, его нет». (Мячин Ю.Н. Новые представления о мире, материи и нашей Вселенной /В кн.: Он­тология, гносеология, логика и аналитическая философия. Ма­териалы Первого Российского философского конгресса. Т. III. СПб., 1997. С. 101). Тем не менее работы по созданию искусственного интеллекта, появление «думающих машин» и другие ре­зультаты «информационного взрыва» и компьютерной револю­ции, в частности, создание суперкомпьютера, впервые в исто­рии обыгравшего в шахматы чемпиона мира Г.Каспарова, по-новому поставили вопрос о сущности и принципиальных возможностях человеческого сознания. Таким образом были получены не только ответы на прежние вопросы, но обнаружи­лось немало и новых проблем, которые вовсе не уменьшили ко­личество самых разных, порой взаимоисключающих точек зре­ния и философских подходов к решению проблемы сознания. Причину этого следует искать в исключительной сложнос­ти данного явления, что оказывается питательной почвой прак­тически для любых точек зрения, использующих зачастую на свой лад достижения естественных и прикладных наук. Так, на­ряду с материалистическим истолкованием природы сознания, суть которого будет рассмотрена ниже, в современной филосо­фии значительное место занимают концепции, определяющие его то как такое «состояние, при котором человек отдает себе полный отчет в собственных мыслях и намерениях», то как фун­кцию связи человека с внешним миром или, например, как не­кое «качество функционирования нервной системы, допуска­ющее... приобретение знаний и сохранение их в памяти». А некоторые философы считают, что сознанию вообще невоз­можно дать строгое определение, или рассматривают его как не­постижимое чудо. «Что представляет собой сознание, — гово­рит, например, известный английский ученый Гексли, — мы не знаем, и каким образом в результате раздражения нервной тка­ни происходит такая удивительная вещь, как сознание, столь же непонятно, как и появление джинна из лампы Аладдина». (См.: СпиркинА.Г. Сознание и самосознание. М., 1972. С. 28—30).

Иррационализм. Отмеченные взгляды характерны для иррационалисти-ческих течений современной философии (от лат. irrationalis — неразум­ный, бессознательный) и в противоположность рационализ­му ограничивают, а то и вовсе отрицают возможность раци­онального постижения сущего. Так, один из наиболее ярких представителей неофрейдизма К.Г.Юнг (1875—1961), пола­гая, что научными средствами сознание познать невозмож­но, предлагал вообще отказаться от попыток его определе­ния и ограничиться лишь его описанием с помощью картин и метафор. Иррационализм в понимании сознания характе­рен и для таких философских течений, как экзистенциализм, неопозитивизм и др.

Сознание как функция головного мозга. В противоположность иррационализму, материалистический подход к пониманию сознания характеризуется стремлением объяснить появление сознания из самой материи, отрицая при этом сверхприродное, вневременное и внематериальное его происхождение. И хотя для обоснования таких взглядов всегда широко использовались научные и практические дос­тижения, наиболее трудная задача, которую в различные вре­мена приходилось решать этому направлению, состояла в том, как из косной материи возникает материя ощущающая, мыслящая, в чем отличие и характерные особенности этой последней?

Не претендуя на полное и окончательное понимание данной проблемы, можно, тем не менее, сказать, что совре­менная наука дает серьезные основания утверждать: сознание является процессом работы человеческого мозга, выступа­ет как его функция и не обнаруживает себя в отрыве от него.

Установлено, что в мозгу человека непрерывно работает свыше 100 млрд. нервных клеток, каждая из которых в свою очередь обменивается информацией и сигналами еще с 10 тыс. других клеток. Мозг человека потребляет около 20% всей энергии, получаемой организмом из пищи, хотя масса составляет всего 2—3% от массы тела. Можно исследовать работу этого сложнейшего биологического «компьютера», чем, собственно, и занимаются специальные науки, но философия, принимая во внимание такие исследования, ставит своей задачей в первую очередь ответить на вопрос о том, какова природа сознания, инте­ресуясь условиями его возникновения и генезисом.

На то, что сознание является результатом эволюционного развития живого вещества, указывают многие факты, в част­ности, и тот, что у более высокоорганизованных организмов, имеющих головной мозг, параметры «серого вещества» более высокие. Так, например, мозг человека по объему в два раза и по весу в четыре раза больше мозга обезьяны, и именно здесь многие ученые видят принципиальное отличие реальных и по­тенциальных возможностей человека и обезьяны. Обоснова­ние таких взглядов базируется на основных принципах эволю­ционной теории, идущей от Дарвина, которая в научном сообществе считается наиболее разработанной и обоснован­ной, а потому и не уступившей до сих пор своего лидирующе­го положения другим концепциям (хотя и поводов для крити­ки дарвинизма достаточно, да и самих критиков немало).

Тем не менее, получение все новых естественнонаучных данных объективно усиливает материалистические подходы к пониманию природы сознания, хотя следует признать, что и среди философов, ориентированных таким образом, нет един­ства взглядов по этому чрезвычайно сложному вопросу. К при­меру, с конца 50-х годов в США и Австралии возник так на­зываемый «научный материализм», который, продолжая традицию «вульгарного материализма», по существу отожде­ствил духовные явления с физическими состояниями мозга (Р.Рорти, Г.Фейгл, Д.Армстронг и др.). В 70-е годы в США и Канаде сформировалось еще одно философское направле­ние — «эмерджентистский материализм» (от англ. етег§е — всплывать, появляться, возникать). Его представители — М.Бунге, Дж.Марголис и др., отстаивая идею эволюционного происхождения индивидуальной психики и сознания, высту­пили против сведения психических явлений к физическим.

Материалистическая концепция сознания. И все-таки наиболее разработанная, лучше согласующаяся с современным естествознанием философская концеп­ция сознания остается за материалистической школой. В по­пытках объяснить возникновение сознания исключительно как результат эволюционного развития живой материи, возникшей естественным путем из неживой, материалисты в ка­честве исходного и основного пункта своего понимания при­роды сознания вводят понятие «отражение». Считая его все­общим свойством материи, диалектический материализм, в частности, определяет сознание как высший тип отражения и рассматривает генезис сознания в естественноисторичес-ком контексте, увязывая его с появлением труда и языка.

Данная теория, получившая свое законченное оформле­ние в марксизме, исходит из того, что все объекты, процес­сы и явления объективного мира находятся в постоянном изменении, а также в универсальной взаимосвязи и взаимо­действии друг с другом.

В результате таких взаимодействий одни тела и явления, воздействуя на другие, оставляют на них как бы свой «след», вызывая в них соответствующие изменения и определенным образом запечатлевая себя в них.

Отражение как всеобщее свойство материи заключается в «воспроизведении признаков, свойств и отношений отра­жаемого объекта» и проявляется на всех уровнях организации материи: в неживой, живой и социальной природе (см.: Фило­софский энциклопедический словарь. М., 1983. С. 470).

В неживой природе отражение характеризуется относитель­но простыми формами и пассивным характером. То есть, испы­тывая внешнее воздействие, предметы и явления изменяют свои механические, физические или химические характеристики, но при этом не проявляют никакой активности в ответ на такое вза­имодействие. Примерами здесь могут служить отпечатки следа на песке или древних организмов и растений на горных поро­дах, фотография, зеркальное отражение и т.п.

С момента возникновения жизни появляется и принци­пиально иная (биологическая) форма отражения— раздражи­мость — как способность всего живого избирательно реаги­ровать на воздействия окружающей среды. Раздражимость проявляется лишь по отношению к внешнему воздействию и, являясь элементарной и исходной формой допеихическо-го отражения на уровне живого, несет в себе уже элемент ак­тивности, характеризующейся избирательностью и целесообразностью реакции организма на такое воздействие. Ска­занное в полной мере относится к флоре (миру растений). Подтверждением этого могут быть раскрывающиеся утром и закрывающиеся на ночь тюльпаны; поворачивающийся за солнцем подсолнух; мягкая и теплая с одной стороны, и гладкая и холодная с другой стороны поверхности листьев мать-и-мачехи и многое другое.

На более высоком уровне эволюции живых организмов (с возникновением мира животных —фауны) раздражи­мость переходит в качественно иное свойство — чувстви­тельность. Это уже психическая форма отражения, которая возникает на основе появления у организмов нервной сис­темы и элементарных форм психики. Чувствительность про­является как способность организмов отражать отдельные свойства вещей в виде ощущений.

Ощущения же, в свою очередь, являются основой для появления еще более сложных форм отражения у высокоор­ганизованных животных, например, у позвоночных в виде восприятия, когда у них складывается целостный образ си­туации, а у «умных» животных (обезьян, кошек, собак и т.п.) еще и в виде представлений — чувственно-наглядных, обоб­щенных образов предметов и явлений действительности, ко­торые сохраняются и воспроизводятся в идеальной форме и без непосредственного воздействия самих предметов и яв­лений на органы чувств. Это уже тот уровень отражения, на котором предметы и явления объективного мира отражают­ся в мозгу в виде их идеальных копий. И здесь обнаружива­ется предел возможностей мозга «умных» животных, а имен­но, хотя они и имеют представления — идеальные образы вещей окружающего мира — и по этим образам узнают, на­пример, своих хозяев, но их мозг не способен производить специфическую работу в виде мыслительных операций с иде­альными образами. Эта задача по силам мозгу более высоко­го порядка, которым обладает только человек.

Итак, биологическое отражение осуществляется в чув­ственных формах в виде ощущения, восприятия и представле­ния. Как мы уже отметили, здесь нет сознания, которое проявляется в мыслительном процессе. Сознание — это более вы­сокий уровень отражения действительности, которое может иметь место только в сфере социального и осуществляется в мозгу человека прежде всего в таких идеальных формах абст­рактного мышления, как понятие, суждение и умозаключение. Обобщая идеальные образы в своем сознании, человек отра­жает тем самым объективную реальность в понятиях (катего­риях). Выстраивая логическую зависимость между ними, он приходит к тем или иным суждениям о различных вещах, яв­лениях и т.п., верно или неверно отражая их сущность. Выс­траивая умозаключения, человек познает и таким образом отражает реальность в форме абстрактного мышления, кото­рое является важнейшей характеристикой сознания.

Появление сознания как высшей формы отражения связы­вается с процессом становления «человека разумного» (Ьото $ар1еш) и обусловлено прежде всего трудовой дея­тельностью. Способность к труду стала величайшим каче­ственным скачком в развитии психики, где эволюция в ана­томии и физиологии обезьяны явилась лишь предпосылкой возникновения человека, в то время как определяющим ус­ловием данного процесса оказался труд, природа которого имеет сугубо общественный характер.

Труд как условие появления сознания. Труд в первоначальных его формах выступал как процесс изготовления средств про- изводства, т.е. орудий труда, сначала эле­ментарных, затем все более и более совершенных. Он присущ только человеку, ибо в основе своей имеет целенаправлен­ную, сознательную деятельность, ориентированную на изме­нение окружающей действительности. Обезьяна тоже ис­пользует палку, чтобы достать банан, орел — камень, чтобы разбить панцирь черепахи, но, как установил еще великий Русский физиолог И.П.Павлов, животные действуют инстин­ктивно, на основе условных и безусловных рефлексов и ни­когда не изготавливают орудия труда, преследуя определен­ные цели. Ту же палку или камень они не только не улучшат, не обработают, но даже никогда и не возьмут с собой «про запас», на случай «а вдруг пригодится», так как у них отсут­ствует мышление — способность оперировать идеальными образами и отражать реальность в обобщенной идеальной форме. Другими словами, животные не могут создавать по­нятия и уж тем более осуществлять с ними логические опе­рации. На этот счет обычно приводят меткое и широкоизве­стное высказывание К.Маркса (1818—1883): «Паук совершает операции, напоминающие операции ткача, и пчела построй­кой своих восковых ячеек посрамляет некоторых людей-ар­хитекторов. Но и самый плохой архитектор от наилучшей пчелы с самого начала отличается тем, что, прежде чем стро­ить ячейку из воска, он уже построил ее в своей голове. В конце процесса труда получается результат, который уже в начале этого процесса имелся в представлении человека, т.е. идеально». (Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Изд. 2-е. Т. 23. С. 189).

Язык и сознание. Подобно тому, как сознание неразрывно связано с трудовой деятельностью, так не­отделимо оно и от языка — универсального средства коммуникации, взаимодействия и общения людей. Выше, говоря о социальном бытии и его специфике, мы уже отмечали социальную природу языка и его атрибутивный ха­рактер по отношению к обществу. Теперь подчеркнем, что возникновение членораздельной речи стало принципиально новым и сильнейшим средством развития не только обще­ственных отношений, но и самого человека, его сознания, так как помимо биологического фактора (в виде наследственно­сти), у людей с помощью языка выработался более мощный — социальный способ передачи опыта и социально значимой информации. Это обеспечило преемственность знаний, тра­диций, культур различных поколений и исторических эпох, что, в свою очередь, стало мощным стимулом и основой даль­нейшего развития и совершенствования языка.

Таким образом, труд, сознание и язык оказались настоль­ко тесно взаимосвязаны, что происхождение и историческое развитие каждого из них невозможно себе представить в от­рыве друг от друга. При этом язык выступает важнейшей формой, в которой протекает мыслительная деятельность че­ловека, а она, в свою очередь, развивает и обогащает его. «Развитие мозга и подчиненных ему чувств, все более и бо­лее проясняющегося сознания, способности к абстракции и умозаключению оказывало обратное воздействие на труд и на язык, давая обоим все новые и новые толчки к дальней­шему развитию» (Маркс К., Энгельс Ф. Соч., т. 20. С. 490). Со­знание индивида, таким образом, социально обусловлено, т.е. оно формируется только в обществе и вне его появиться не мо­жет. Оно представляет собой общественное явление не только по происхождению, но и по способу бытия, так как проявляется в актах поведения людей, определяет направ­ленность их деятельности.

История знает примеры, когда дети в младенческом воз­расте, оказавшись на длительное время полностью оторван­ными от общения с людьми, попав, например, в волчье ло­гово, навсегда затем теряли способность стать полноценными людьми (с точки зрения овладения языком и развития созна­ния). Это можно считать практическим подтверждением фи­лософского и научного вывода о единстве (но не тождестве) языка и сознания, в соответствии с которым сознание отра­жает действительность, а язык обозначает ее и служит сред­ством выражения мысли.

Самосознание. Специфической особенностью мыслящего человека является то, что он, благодаря сво­ему сознанию, составляет представление о собственном «Я», мысленно анализируя себя, окружающую действительность и, выделяя себя из этой действительности, формирует, таким образом, самосознание. Будучи эмоциональ­но окрашено и ценностно ориентировано, сознание человека выступает как активное начало, так как является не пассивным отражением действительности, а целенаправленным, контро­лируемым и управляемым процессом мыслительной деятель­ности. В этом смысле оно проявляется и как творческий акт, причем не только отражая реальность, но и преобразуя ее, со­здавая новые формы действительности.

Здесь заключается основа творчества любого художника, а также истоки появления «второй природы», созданной и создаваемой человеком. Именно активный и творческий ха­рактер человеческого сознания не позволяет поставить на одну плоскость его и созданные им «умные», «думающие» ма­шины — носители искусственного интеллекта, которые не обладают волей, интуицией, лишены воображения и фанта­зии и, по существу, работают только в сфере переработки ин­формации. Хотя в данном отношении они значительно пре­восходят человеческие возможности и даже обнаруживают элементы «творчества», осуществляя самопрограммирование, тем не менее, они остаются машинами. Их работа лишена ду­ховности и в целом несопоставима с сознательной деятельно­стью людей, которая несоизмеримо богаче любой заранее за­данной программы, ибо вплетена в культурный процесс как активное его начало и культурой же во многом определяется.