Понятие субстанции

В истории философии для обозначения та­кой первоосновы, которая не нуждается для своего существования ни в чем, кроме самой себя, используется предельно широкая категория — «субстанция» (от лат. substantia — сущность, то что лежит в ос­нове). Представители первых философских школ в качестве первоосновы понимали вещество, из которого состоят все вещи. Как правило, дело сводилось к общепринятым тогда первостихиям: земле, воде, воздуху, огню или мысленным конструкциям, «первокирпичикам» — апейрону, атомам. Позже понятие суб­станции расширилось до некоего предельного основания — постоянного, относительно устойчивого и существующего не­зависимо от чего бы то ни было, к которому сводилось все мно­гообразие и изменчивость воспринимаемого мира. Такими ос­нованиями в философии по большей части выступали: материя, Бог, сознание, идея, флогистон, эфир и т.п.

Различные философские учения по-разному используют идею субстанции, в зависимости от того, как они отвечают на вопрос о единстве мира и его происхождении. Те из них, ко­торые исходят из приоритета одной какой-то субстанции и, опираясь на нее, выстраивают всю остальную картину мира в многообразии его вещей и явлений, получили название «фи­лософский монизм» (от греч. monos - один, единственный). Если в качестве первоосновы берется две субстанции, то та­кая философская позиция называется дуализмом (от лат. dualis — двойственный). И, наконец, если более двух— плю­рализмом (от лат. pluralis— множественный).

Разновидности монизма. С точки зрения современных научных представлений о происхождении и сущ­ности мира, а также борьбы различных, наиболее значимых в истории философии взглядов на про­блему первоосновы, следует выделить два весьма распрост­раненных подхода к пониманию природы субстанции — ма­териалистический и идеалистический.

Первый из них, характеризуемый как материалистичес­кий монизм, полагает, что мир един и неделим; он изначаль­но материален, и именно материальность лежит в основе его единства. Дух, сознание, идеальное в этих концепциях не обладают субстанциональной природой и выводятся из ма­териального как его свойство или проявления. Такие под­ходы в наиболее развитом виде мы обнаруживаем у предста­вителей Милетской школы, Гераклита, Спинозы, Маркса и у его последователей.

Идеалистический монизм, наоборот, признает материю производной от чего-то идеального, обладающего вечным существованием, неуничтожимостью и первоосновой любо­го бытия. При этом можно выделить как объективно-идеа­листический монизм (например, у Платона — это вечные идеи, в средневековой философии — Бог, у Гегеля — несот-воримая и саморазвивающаяся «абсолютная идея»), так и субъективно-идеалистический, как, например, у Маха, вы­водившего все физические и психические состояния дей­ствительности из «нейтрального» начала — неких умозри­тельных конструкций, «элементов» мира.

Субстанция как предельное основание. Вопрос о субстанции не может оставить без внимания ни один философ, так как в противном случае любые его рассужде­ния, какой бы темы они ни касались, как бы «повисают в воздухе», ибо всегда возникает вопрос о предельных осно­ваниях того, о чем идет речь.

Возьмем, например, тему морали, казалось бы, далекую от выяснения того, что лежит в основе мира. Вместе с тем нельзя оставить без внимания тот факт, что мораль непосредственно связана и с индивидуальным, и с общественным сознанием и только в тесной взаимосвязи с ними и может рассматривать­ся. Но вопрос о происхождении сознания в истории филосо­фии решается по-разному. Так, для представителя религиоз­ной философии источником и первоосновой нравственности, как и самого сознания, будет Бог, в то же время для атеиста эта задача будет иметь принципиально иное решение.

Если охватить историю философии единым взглядом на предмет того, как сводилось все многообразие объективно­го мира к каким-то конечным, предельным основаниям (а именно этот вопрос занимал и занимает многие умы, начи­ная уже с первых философов), то выделяются два таких ос­нования, различных по природе и принципиально несводи­мых друг к другу: материя и сознание.

Как сами они, так и их взаимосвязь всегда были предме­том острых дискуссий, а проблема соотношения материаль­ного (естественноприродного) и идеального (духовного) так или иначе, прямо или косвенно обнаруживается практичес­ки в каждом философском учении, что, как уже отмечалось в первой главе, дало основание Ф.Энгельсу выделить его в качестве «основного вопроса философии».

Материя. Возвращаясь к понятию «материя», отметим, что эта одна из наиболее фундамен­тальных философских категорий впер­вые встречается уже у Платона. Он ввел в оборот термин hyle, обозначая им некий лишенный качеств субстрат (ма­териал), из которого образуются тела различной величины и очертаний. Материя, в его понимании, бесформенна, нео­пределенна и отождествляется с пространством, принимаю­щим форму любых геометрических фигур. В дальнейшем представления о материи связывались по большей части с ее конкретными свойствами (массой, энергией, простран­ством) и отождествлялись с определенными конкретными ее видами (веществом, атомами, корпускулами и т.п.). Так, у Вольтера в его статье «Материя» на вопрос фанатика: «А что такое материя?», философ отвечает: «Я знаю об этом немно­гое. Я полагаю материю протяженной, плотной, обладаю­щей сопротивлением, тяготением, делимой, подвижной» (Вольтер. Философские сочинения. М., 1988. С. 677).

Современные взгляды на эти вопросы несколько измени­лись и наряду с естественнонаучными, например, физичес­кими или химическими представлениями о материи, предпо­лагают философский уровень ее осмысления, когда помимо локального взгляда на данную проблему она рассматривает­ся шире, т.е. материальное мыслится во всей своей совокуп­ности. Таким образом, философская категория «материя» призвана охватить все бесконечное многообразие реально су­ществующих видов материи и подчеркнуть принципиальную несводимость ее к сознанию. Такой подход, отделяющий фи­лософское понимание проблемы от ее естественнонаучного истолкования, имеет принципиальное значение, ибо в про­тивном случае сфера исследований и познавательных воз­можностей в данной области неоправданно сужается, как то имеет место, например, в одной из школ неопозитивизма — лингвистической философии. Ее видные представители Дж.Мур, Л.Витгенштейн и другие считают, что так как катего­рии «материя» и «сознание» с научной точки зрения не могут быть строго определены, то от них нужно отказаться.

Во многих других современных философских школах данные понятия активно используются и играют важную ме­тодологическую и познавательную роль. Так, термин «мате­рия» имеет немало определений, но, пожалуй, наиболее емко и лаконично выглядит то, которое закрепилось в мар­ксистской философии, где понятие «материя» определяется как «философская категория для обозначения объектив­ной реальности, которая дана человеку в ощущениях его, которая копируется, фотографируется, отображается наши­ми ощущениями, существуя независимо от них». (Ленин В. И. Поли. собр. соч. Т. 18. С. 131).

Данное определение философское, так как, в отличие от естественнонаучных определений, оно абстрагируется от ка­ких-либо конкретных характеристик материи, ее видов и свойств и фиксирует только факт существования объективной реальности, независимой от нашего сознания. Это предельно широкое определение в философском плане выполняет опре­деленную методологическую роль, позволяя говорить о мате­рии вообще, безотносительно к возможному открытию новых, еще неизвестных ее свойств, видов и форм и связывая мате­рию с такими ее атрибутами (неотъемлемыми свойствами), как субстанциональность, неисчерпаемость, принципиальная неуничтожимость, движение, пространство, время.

Уровни организации материи. Неисчерпаемость материи, как она оп- ределена выше, подтверждается современным естествознанием, выделяющим различные уровни организации материи, важнейшие из кото­рых совпадают с основными формами бытия: уровни неживой материи, живой и социальной. При этом различные уровни тес­нейшим образом связаны между собой, находясь в опреде­ленной иерархии и развитии от менее сложных форм (нежи­вой материи) к более сложным (живой и социальной), наличие которых сегодня научно подтверждено только от­носительно нашей планеты. Представления же о структуре и многообразии неживой природы постоянно расширяют­ся и углубляются, затрагивая микро-, макро- и мегамиры.

XX в. в этом отношении дал несоизмеримо больше, чем вся история человечества, взятая в целом. Так, еще в начале наше­го столетия вещество понималось как нечто непрерывное, со­стоящее из дискретных частиц, а поле как непрерывная мате­риальная среда. Теперь же, с развитием квантовой физики, теории относительности, других естественнонаучных идей, различие между веществом и полем стало относительным, а все открываемые элементарные частицы удивляют своим мно­гообразием. И хотя в этой области еще остается много нере­шенных проблем, наука значительно продвинулась вперед в понимании единой природы элементарных частиц, исследуя так называемый «субэлементарный уровень организации ма­терии». Здесь в последние годы открыты и изучаются явления плазмы, физического вакуума как особого состояния материи, куда погружены все частицы и физические тела и многое дру­гое, что может служить подтверждением идеи несчерпаемос-ти материи, ибо границ «дна» микромира не видно. И нет ос­нований утверждать, что они есть.

Не обнаруживаются границы и на уровне макро- и мегамиров, хотя структура и размеры доступной пониманию Вселенной (Метагалактики) способны поразить даже самое отчаянное воображение.

Образовавшись в результате Большого взрыва, Метагалак­тика сегодня являет систему разбегающихся скоплений галак­тик, расстояния между которыми измеряются многими сотня­ми миллионов световых лет. Является ли Метагалактика пульсирующим образованием или будет расширяться до бес­конечности, что находится за пределами ее границ и есть ли Такие границы вообще — это круг вопросов, по поводу кото­рых наука сегодня не имеет однозначных ответов. Но, учиты­вая тенденции и конкретные результаты научных открытий, например, законы сохранения энергии, массы, импульса и др., можно, опираясь на эти данные и естественнонаучные теории, с достаточной долей объективности выстраивать философские взгляды не только относительно неисчерпаемости, но и прин­ципиальной неуничтожимости материи. Следует только при этом иметь в виду, что в современной физике нет недостатка в различных теориях, в том числе и обобщающего характера, которые бы объясняли современную картину мироздания.

Проблема, однако, заключается в том, что между этими теориями и возможностями осуществления экспериментов, которые могли бы подтвердить их достоверность, существу­ет огромный разрыв.