Концептуализация удивления

Мы посвящаем эту работу человеку, умеющему удивлять – острым умом, строгим научным вкусом, педагогическим талантом, силой характера. Это Виктор Иванович Шаховский, которому мы желаем того, что необходимо для ученого – дива, удивления. Неожиданно открывшегося вида на дорогу, которая есть.

Человек, «выросший» в русском языке, видит мир, не совсем похожий на мир человека, воспринявшего его сквозь призму вьетнамского языка; отраженное и сформированное в языке видение мира, – в том числе такого его фрагмента, как эмоции, а именно удивления, – обладает универсальными и специфическими чертами. Изучение эмоций и того, как об этих эмоциях «говорит» язык, как эти эмоции описаны в том или ином языке, выявляет степень языковой разработанности данной концептуальной области, позволяет описать особенности концептуализации эмоций в разных языках и культурах [Шаховский, 2008]. В существующих классификациях удивление относят к основным, ядерным, эмоциям; другой общепринятой ее характеристикой является высокая степень интеллектуализированности – удивление основано на осознании необычности происходящего, его несоответствия норме. Внешней причиной для удивления служит неожиданное событие; удивление – кратковременное чувство-состояние, которое внезапно наступает и быстро проходит.

Отбор фразеологических единиц со значением удивления как в русском, так и во вьетнамском языках онтологически осложнен тем, что удивление практически никогда не бывает одинокой эмоцией: указывая на все неожиданное и необычное, говорящий испытывает вслед за удивлением (эмоциональным состоянием) следующую эмоцию (эмоциональное отношение к предмету удивления). Представляется, что каждая эмоция включает в себя начальным компонентом удивление как реакцию на отклонение от нормы, как сигнала к эмоциям, выводящим человека из «состояния покоя». Широкий спектр эмоциональных «добавок» к эмоции удивления обычно эксплицируется в семантике предикатов говорения, в лексическом окружении, в общем контексте высказывания.

Приведем в качестве примера русский грамматический фразеологизм ничего себе, значение которого– ‘удивительно, совершенно неожиданно’. Ср. отдельные иллюстрации из Национального корпуса русского языка (НКРЯ):

А помнишь, в другой раз они говорили: кто-то ими командует – кто-то умный и знающий… – Ничего себе … – пробормотал [семантика неуверенности, растерянности] я. Может, кто и был в курсе, но для меня это была полная неожиданность (В. Белоусова. Второй выстрел).

Ничего себе, – подумал [семантика осмысления] Скварыш, – учитель, а бегает в КГБ (В. Быков. Бедные люди).

У нас нет срочной работы? – едва ли не гневно воскликнул [семантика возмущения] он. – Ничего себе! У нас нет срочной работы! (В. Быков. Бедные люди).

Димка выпрямился и посмотрел на чемоданы. – Ничего себе, – даже присвистнул [семантика симптоматического удивления; удвоение эмоции] он. – Вы что, на целый год приехали [семантика недовольства]? (А. Геласимов. Дом на Озерной).

Когда потом увидела Андрея [своего мужа, олимпийского чемпиона по прыжкам в высоту] по телевизору, подумала: ничего себе, какой у меня мужчина [семантика радости и гордости] (Интервью с Е. Лобышевой и А. Сильновым для газеты «Советский спорт»).

Фразеология русского и вьетнамского языков широко «откликается» на концептуализацию удивления, при этом для вьетнамской лингвокультуры характерен более сдержанный «отклик» – сдержанный и в количественном, и в образном плане.

И русские и вьетнамские единицы «удивления», в основном, являются грамматическими фразеологизмами, лишь немногие из них идиомы, то есть удивление и в русской и во вьетнамской фразеологии отображено «суховато», в то время как понятия труда и безделья, поведения, внешности человека и т.п. «схвачены» и в русском и во вьетнамском языках именно идиомами – эти фразеологические единицы, в отличие от грамматических фразеологизмов, описывают мир наиболее ярко и образно.

Количественный перевес русских единиц не обеспечивает их «концептуального перевеса»; в поле «Удивление» нельзя выделить какие-то особенные для русских единиц позиции – и русские и вьетнамские фразеологизмы укладываются в общие для них четыре группы, объединенные по типу концептуализации удивления. Ядро поля составляют группы 1) и 2): в них фразеологическим знаком «схвачено» удивление в самом его проявлении.

Это

1) грамматические фразеологизмы (в предложении выступают в функции частиц, а также междометий). Их можно назвать фразеологизмы-реакции, поскольку они описывают спонтанную реакцию говорящего на происходящее; это «реактивное удивление»; ср.:

– рус. мама дорогая! ничего себе! надо же! Бог мой! что за чудо!; ну и ну!; вон какие пироги [с котятами]; вон [оно] как; вот [так] история; вот так номер; вот тебе и раз!; вот так клюква!; вот так вот; вот так штука и многие др.;

– вьет. ôi Trời ơi (букв. ой Бог ой) !; с добавочной семантикой сомнения: сái gì thế này? (букв. что это такое?); có thật thế không?, có thật không (букв. это правда?); с добавочной семантикой восторга при неожиданной встрече старых знакомых: Trái đất tròn (букв. круглая земля) и немногие др.

2) грамматические фразеологизмы (в предложении выступают в функции частиц) и фразеологизмы-идиомы – адвербиальные и предикативные. Это фразеологизмы–симптомы, описывающие а) внешний вид и б) внутреннее состояние удивленного человека; это «симптоматическое удивление»; ср.:

– рус. разинуть рот, вылупить глаза, глаза на лоб полезли, до сих пор в себя не мочь прийти, как обухом [ударило] по голове, как громом пораженный и многие др.;

– вьет. há hốc mồm (букв. открыть рот), ngã ngửa (букв. упасть навзничь), sét đánh ngang tai (букв. молния ударит через ухо), dội gáo nước lạnh (букв. окачивать черпаком с холодной водой) и некоторые др.

На периферии поля располагаются группы 3) и 4): в них фразеологическим знаком «схвачено» не удивление в его проявлении, а удивление, прошедшее стадию осмысления, удивление, сопряженное с принятым говорящим решением о невозможности происходящего.

3) грамматические фразеологизмы (в предложении выступают в функции частиц), а также предикативные фразеологизмы-идиомы; это фразеологизмы-мнения, описывающие точку зрения говорящего на происходящее, которое вызывает у него удивление. Т.е. во фразеологизмах проявляется такое обдуманное «пост-удивление»; ср.:

– рус. ушам своим не верю, кто бы мог подумать, никогда такого не было и некоторые др.;

–вьет. không tin vào tai mình (букв. не верить своим ушам) и некоторые др.

4) фразеологизмы-идиомы; это фразеологизмы-изображения, описывающие в образах степень отклонения происходящего от нормы; фактически в них описывается не само удивление, а происходящее, ставшее причиной удивления. Т.е. во фразеологизмах описана сама удивительная ситуация; ср.: рус. кино и немцы и немногие др.; вьет. tẩm ngẩm tầm ngầm mà đấm chết voi (букв. спокойный, тихий, скромный, но погубил слона) и немногие др.

Не только классификация, позволившая объединить по внешним и внутренним параметрам русские и вьетнамские фразеологизмы, говорит о сходстве двух разных лингвокультур в концептуализации такой эмоции, как удивление.

Анализ семантики русских и вьетнамских фразеологизмов также обнаруживает немало сходного. Так, соматизмы и кинемы в образах фразеологизмов транслируют устойчивую символьную семантику, которая приписана в культуре телу человека и его движениям. Соматические и кинетические симптомы удивления обнаруживают немалое сходство, что говорит об универсальных способах концептуализации удивления в русской и вьетнамской лингвокультурах. Это единицы группы 2; ср.: рус. разинуть рот, вылупить глаза, глаза на лоб полезли, ноги подкосились от удивления – и вьет. há hốc mồm (букв. открыть рот), mắt chữ A miệng chữ 0 (букв. глаза – буква А, рот – буква О), trợn tròn mắt (букв. круглые-круглые глаза), mắt tròn mắt dẹt (букв. один глаз круглый один глаз приплюснутый/сплющенный), ngã ngửa (букв. упасть навзничь).

Сходными предстают русские и вьетнамские когнитивные сценарии осмысления всего того, что вызывает удивление – они решаются по формуле: «Х отказывается верить в возможность Р, поскольку оно абсолютно неприемлемо для его представления о возможных изменениях нормы и ее пределах».Это единицы группы 3; ср.: рус. ушам своим не верю, не может быть! никогда такого не было [и быть не может]! и др. – и вьет. không tin vào tai mình (букв. не верить своим ушам), không thể tin được (букв. нельзя поверить), không tin vào mắt mình (букв. не верить своим глазам) и др.

О сходстве когнитивных сценариев говорят и архаичные обращения к высшим силам, к тому, кто может помочь, объяснить и т.п. Это самая главная группа – 1; ср.: рус. Бог мой! Боже мой! Господи боже мой! Силы небесные! – и вьет. ôi Trời ơi (букв. ой Бог ой) !; Trời Đất ơi (букв. Небо Земля ой) !, ôi mẹ ơi! (букв. ой мать ой); ôi lạy Trời (Chúa)! (букв. ой кланяться Богу) и др. Тем самым, параллели в адресации свидетельствуют об универсальных путях формирования концепта «удивление» в протокультуре, на древнейшем этапе развития человечества.

Сходными являются и отдельные ключевые метафоры для описания удивления в группе 2; такова метафора удара в образе фразеологизмов, которая онтологически связана с физическим ударом как неожиданным и наиболее сильным способом воздействия на человека. Метафора удара универсальна для концептуализации эмоции «удивление» в разных языках, особенно если это «удар» природной стихии, грозы (универсального, заметим в скобках, символа высших сил). Ср. рус. как громом пораженный, гром и молния! – и вьет. sét đánh ngang tai (букв. молния ударит через ухо), sét đánh lưng trời (букв. молния ударит поперёк неба).

Уникальной в русской фразеологической картине мира предстает метафора «дара» всего дивного, того, что создает удивление; ср.: рус. вот тебе <те>[ и] на!; вот тебе и раз! и др. Специфичность вьетнамского удивления выражается в уникальных лингвоэталонах. Таким эталоном является, например, является фразеологизм-симптом, описывающий внешний вид и внутреннее состояние удивленного человека; ср.: Chết đứng như Từ Hải (букв. стоя умирать как Ты Хай). К удивлению в этом образе «примешивается» растерянность, поскольку фразеологизм говорит о ситуации, когда все вокруг стали вдруг неприятными, агрессивными, противными. Ты Хай – герой известного стихотворения знаменитого вьетнамского поэта, мандарина Нгуенг Чай. Герой донкихотского склада, Ты Хай честный, хороший, сильный, но наивный; его изумление простодушное и глубокое. В русском фразеологическом материале для описания такой ситуации ближе всего компаративный фразеологизм как дитя [малое], семантика которого определяется словами-сопроводителями – радоваться, верить, обижаться; прост, доверчив и т.п. Приведем примеры из НКРЯ, в какой-то мере сходные по смыслу с вьетнамским образом:

– Да? – спросил старик, как дитя, удивленно. Он стал одеваться – так медленно и раздумывая… (Ю. Петкевич. Явление ангела).

Он брал к этому сиротскому обеду стопку водки по коммерческой цене, и однажды обнаружилось, что ему слишком уж явно недоливают, он огорчился, как дитя… (Г. Бакланов. Жизнь, подаренная дважды).

Многие эталоны в русском материале, такие, на первый взгляд, специфичные, как пироги, клюква, фунт, номер и др. (см. группу 1), являются псевдоэталонами, поскольку мерой не может служить неопределенный, размытый, по сути местоименный референт, референт – «это», «вот» и т.п. Местоименность образов поддерживается указательными частицами; ср.: вон какие пироги [с котятами]; вон [оно] как; вон [оно] что; вот так [вот]; вот [так] история; вот так номер; вот так предмет; вот так фунт!; вот тебе <те>[ и] на!; вот тебе и раз!; вот так клюква!; вот так вот; вот так штука и др. Так ребенок показывает пальцем на то, что его удивило, и потому дает происходящему неточные, комические, семантически опустошенные имена, референты которых проясняются в контексте.

Проводимые нами этимологические разыскания, особенно в отношении грамматических фразеологизмов поля «Удивление», восстанавливают пути формирования данной эмоции в концептуальной, понятийной сфере культуры и обнаруживают самые древние отпечатки ее концептуализации в русском и вьетнамском языках.

Литература

Шаховский В.И. Категоризация эмоций в лексико-семантической системе языка. – 2-е изд., испр. и доп. – М.: Изд-во ЛКИ, 2008.

НКРЯ – Национальный корпус русского языка. [Электронный ресурс]. URL: http://www.ruscorpora.ru

Г.Е. Крейдлин