И их влиянии на развитие европейской философской мысли

Культурное наследие Древнего Рима всегда вызывало противоречивые оценки исследователей, пытавшихся в достаточной мере объективно определить его значение для мирового культурного процесса. Хотя заслуги древних римлян в области военного искусства, политики, права, риторики, не ставятся под сомнение, вопрос о самобытности многих феноменов древнеримской культуры, включая философию, продолжает оставаться открытым. Историки философии прекрасно осознали тот факт, что в онтологию, гносеологию, логику древнеримские мыслители не привнесли особой новизны, продолжая развивать важнейшие идеи раннеэллинистических школ (скептицизма, эпикуреизма, стоицизма). Интерес к вопросам теории познания и логики, а впоследствии и физики, в Древнем Риме ослабевает. Исходя из этого, римлянам отказывается в способности к самостоятельному философскому творчеству. Утвердившийся взгляд на философию Древнего Рима как на подражательную нередко влечет за собой стремление выявить в ней «греческое содержание», зачастую без учета собственно римской специфики. Вместе с тем, именно анализ «римского своеобразия» в учениях крупнейших древнеримских мыслителей – Цицерона, Лукреция, Сенеки – позволяет выявлять важные закономерности в развитии европейской философской мысли.

Древнеримское мировоззрение с его практицизмом, стремлением к согласованию индивидуальных и общественных ценностей, с сильно выраженным чувством гражданской ответственности оказало воздействие на те греческие идеи, которые нашли благодатную почву в Древнем Риме и прочно здесь прижились, но уже в несколько трансформированном и модифицированном виде, а также определило генезис целого ряда интересных новаций. Несмотря на сознательно подчеркиваемую большинством древнеримских мыслителей преемственность по отношению к философскому наследию Древней Греции, они не были только подражателями, стремясь к созданию практически ориентированной философии, которая могла бы отвечать потребностям и задачам разумного устройства жизни людей и достижения счастья. Такая философия закономерно должна была поставить в центр предмета исследования человека и сущностные вопросы его бытия, помещая тем самым антропологическую проблематику в фокус философского поиска. Для древнеримской философии свойственна черта, которую условно можно назвать «антропологизмом»: антропологические идеи (о многомерности человеческой природы, о соотношении телесного, духовного, социального, о смерти и бессмертии, о свободе воли, предназначении человека и его ответственности перед другими людьми) наполняют все разделы учений наиболее видных философов, придавая натурфилософским, логическим, социально-политическим вопросам подлинно человеческое звучание, приближая философское знание к человеку и делая его более близким, понятным, практически значимым. Эта особенность древнеримской философии является одним из факторов, оказавших существенное влияние на утверждение идей антропоцентризма и гуманизма в европейской философии.

Однако древнеримская философия интересна не только этим. Парадоксальным образом оказывается, что древнеримские философы, постоянно обращаясь в своих сочинениях к философскому наследию прошлого, анализируя и сопоставляя теории различных школ, интерпретируя древнегреческие тексты, адаптируя старые смыслы к потребностям своего времени, интуитивно реализовали то понимание философии как самопостигающей рефлексии, которое было с полной ясностью выражено лишь в XIX – XX веках в работах Г.В.Ф.Гегеля, М.Хайдеггера, М.М.Бахтина, В.С.Библера. В сочинениях Цицерона, Лукреция, Сенеки проявляется диалогичная природа философского знания, и находят свое продолжение наиболее ценные идеи Сократа, Платона, Аристотеля, Зенона, Эпикура, Карнеада, выступающие теми константами, на основе которых происходит, с одной стороны, преемственное развитие европейской философии и антропологической мысли как ее составляющей, а с другой, – формирование своеобразия древнеримской философии. Древнеримских мыслителей чрезвычайно привлекают вопросы о том, что объединяет и специфицирует важнейшие ранне-эллинистические системы – эпикуреизм, стоицизм, скептицизм, что в них представляется существенным и полезным для древнеримской культуры, что может быть применено для разумного устроения человеческой жизни, что отличает их самих от великих философов Древней Греции. Эти вопросы составляют, например, одну из смысловых основ таких трактатов Цицерона, как «Тускуланские беседы», «О пределах блага и зла», «О природе богов», «О судьбе», находят отражение в «Нравственных письмах к Луцилию» и многих других сочинениях Сенеки, вплетаются в канву поэтических строк поэмы «О природе вещей» Лукреция. В таком подходе, воплощающем адекватную логику философского мышления как диалогизирующего разума, раскрывается вся сущность древнеримской философии. Именно поэтому каждое новое обращение к мудрости Цицерона, Лукреция, Сенеки, рождает осознание глубины тех проблем, которые были ими поставлены, вызывает чувство актуальности и современности их учений, оказывающихся созвучными размышлениям крупных мыслителей XX века и нашего времени – Г.Марселя, А.Камю, Э.Фромма, Й.Хейзинги Н.Бердяева, Л.Когана. Но вместе с тем, каждое новое возвращение к древнеримской философии свидетельствует о необходимости ее актуализации в современном историко-философском знании. Без глубокого понимания сущности древнеримского философского наследия, представляющего собой необходимое звено в цепи трансформаций европейской философии, без выявления национального и общечеловеческого на каждом этапе развития философской мысли, каким бы малозначительным этот этап не казался, рано говорить о том, что реконструкция истории европейской философии завершена.

Трофимова В. С. Санкт-Петербург