Рецензенты: М. Е. Бычкова, В. А. Чемерицкий 4 страница

Ян-Карл Ходкевич был польным, а затем великим гетманом и виленским воеводой ^1Э.

В общем, Ходкевичи принадлежали к верхушке знати в Великом княжестве Литовском и как таковые находились в родственных связях с самыми известными фамилиями в этом государстве, в том числе с князьями Слуцкими, располагавшими огромными собраниями рукописей и вообще разного рода культурных ценностей.

Ни о каком другом монастыре Белоруссии не опубликовано такого количества материалов и столько исследований, сколько о Супрасльском. Однако большинство авторов, писавших о нем, не обладали достаточной квалификацией, чтобы осветить значение этого монастыря как культурного центра. Впрочем, русские авторы, преимущественно лица духовные, интересовались прежде всего религиозной стороной, утверждая, что монастырь находился в цветущем состоянии, пока был православным, сменив же православие на унию, если и не пришел в полный упадок, то все же перестал быть оплотом православия в своем районе.

Публикация документов о монастыре началась вскоре после подавления восстания 1863 – 1864 гг., когда К. А. Говорский напечатал ряд документов, касающихся монастыря ²⁰. Затем архимандрит Модест опубликовал свое исследование о монастыре ²¹. Главное внимание им уделено хозяйственной деятельности монастыря, еще больше места отведено деятельности Базилианского униатского ордена в России. Что касается монастырской библиотеки, то она мало интересовала архимандрита, но, во всяком случае, это был последний автор, который писал о библиотеке поличным наблюдениям. При всем том, когда архимандрит писал свою работу, библиотека еще находилась в монастыре, и он частично использовал материалы, которые потом были утеряны.

В 1870 г. были опубликованы важнейшие документы монастыря (в том числе и монастырская летопись) ^аз. С того времени почти все

^{--------------------------------------}

¹⁹ Wolff J/ Senatorowie I dygnitarrze WkL, 1386–1795. Кгаkow, 1885, s. 93.

²⁰ Вести, западной россии. Внльна, 1865/1866, кн. 7, 8; 1867, кн. 1.

²¹ Модест, архимандрит. Супрасльский Благовещенский монастырь.– Вести, западной России,!867, кн. 2, с. 70–81; кн. 3, с. 83–117; кн. 4, с. 1–44; кн, 5, с. 75–104; кн. 6, с. 121–140; кн. 7, с. 1–40. Эта же работа архимандрита Модеста печаталась в «Литовских епархиальных ведомостях» (1865, №3–5, 11, 23; 1866, № 1, 23, 24; 1867, №4, 5, 7).

²² АСД, т. IX.

работы о монастыре базировались на этом издании: книги архимандрита Николая Далматова ²³, Ф. Н. Добрянского ²⁴.

О том, какие рукописи находились в монастыре в 20-е годы XIX в., сообщил Данилович ²⁵. О судьбе пергаменной Супрасльской рукописи и вообще о монастыре много писал П. О. Бобровский ^2в. К сожалению, описания книг и рукописей, которые были в монастыре, сделаны очень кратко (не составляет в этом смысле исключение и работа Даниловича). Поэтому проверить, что сохранилось от собраний середины XVI в., невозможно.

* * *

Супрасльский монастырь был основан Александром Ивановичем Ходкевичем, воеводой новогрудским и маршалком Великого княжества Литовского. Первоначально, в 1498 г., монастырь начали строить в местности, называвшейся «Грудок» ²⁷, но уже в 1500 г. его с согласия основателя перенесли на другое, более удобное место на реке Супрасли. В 1503 г. в монастыре уже на новом месте начали строить каменную церковь-крепость Благовещения, ставшую главной архитектурной достопримечательностью монастыря; в середине XVI в. она была расписана внутри фресками. Эта церковь простояла до конца второй мировой войны, когда была взорвана, а оставшиеся детали сожжены на кострах.

Первоначально православный, монастырь в начале XVII в. стал униатским, каким и пробыл до 1836 г., когда его превратили в православный. В 1722 г. униатский митрополит Леон Кишка сделал Супрасльский монастырь главной резиденцией ордена Базилианов и основал там типографию. Впрочем, типография при монастыре была еще в XVI в., но затем ее передали в Заблудов ²³.

В самом начале существования монастыря денежные средства для него выделил А. И. Ходкевич, он же снабдил лесом для строек, отведя для этого участок пущи. К середине XVI в. в монастыре находилось богатейшее собрание драгоценной утвари, роскошных церковных одеяний, большое количество икон, украшенных драгоценными камнями, много книг, частично пергаменных, в дорогих переплетах. В приобретении всего этого решающую помощь оказал А. И. Ходкевич (согласно утверждению П. О. Бобровского, Ходкевич приобрел для

^{----------------------------}

²³ Далмагг.св Н, Сугфзслъский Благовещенский монастырь: Историко-статистическое исследование. СПб., 3692. На титульном листе этой книги стоит «Николай, архимандрит (Далматов)». Ссылки на книгу обычно даются на Далматова.

²⁴ Добрянский Ф. Н. Описание рукописей Виленской публичной библиотеки церковно-славянских и русских. Вильна, 1882.

²⁶ Бобровский П. 0. Судьба Супрасльской рукописи: Истсрико-библиографическое исследование. С Пб., 1889; и др.

²⁷ «Груд», «Грудок» по-белорусски означает возвышенное сухое место. По архимандриту Модесту, это не «Грудок», а «Грбдео (Вести, западной России, 1867, кн. 2, с. 71). По-польски «гродек» означает маленький город, городок. Очевидно, архимандрит Модест дал искаженное название местности – Гродек.

²⁸ Бобровский П. О. Гродненская губерния. СПб., 1863, т. 2 (Материалы для географии и статистики России, собранные офицерами Генерального штаба), с. 1028.

монастыря «более ста рукописных книг»)^2Э. В дальнейшем монастырь приобрел еще много и рукописных и «битых» (печатных) книг.

Инвентарь 1557 г. показывает, какими богатствами располагал монастырь в то время. «Реистрик» (так назван документ, в котором описаны ценности, составлен архимандритом Сергеем Кимбарем) не содержит описания всего имущества монастыря – ничего нет о постройках и о содержавшемся там имуществе (мебели, посуде, одежде, обуви и т. д.). В инвентаре учтены расходы на украшение главного храма, в первую очередь на украшение икон, на приобретение разной церковной утвари и одежды для духовенства, на оплату ювелиров, делавших ризы, и художника, расписавшего храм, а также па покупку книг.

Перечисляются вещи, полученные в подарок от митрополита Солтана, от «пана Троцкого» (А.И. Ходкевича) и других лиц. Среди разных вещей, подаренных митрополитом Солтаном, названо «Евангелие паркгаменное сребром оправеное с позлотою». Как подаренное, оно не вошло в общий список книг ³⁰. Еще одна книга – «Летописец церковный» – не попала в список книг, и вообще, описание этого «Летописца» странное и заставляет предполагать, что указана не книга, а что-то иное, называемое летописцем: «За летописец церковный, што на тябле, 3 копы грошей, а золото церковное» ³¹. «Тябло» – это часть иконостаса, которая находится' над царскими вратами. «Летописец», находящийся на тябле, всего вероятнее, доска, на которой был вырезан небольшой текст.

В конце инвентаря, занимая весьма значительную часть «реистрика», помещен перечень книг. Почти все они были необходимы для церковной службы, и почти все в дорогих переплетах, украшенных драгоценными камнями и золотом ³². В начале идет перечисление шести Евангелий, одно из которых «паркгаменное старое, новоокованное сребром, с позолотою со всих сторон». О других не сказано, что они пергаменные, а это, видимо, означает, что они были написаны на бумаге, но «окованные». Далее следуют «книги старые». Поскольку пергаменное евангелие тоже названо старым, то неясно, почему и следующие книги отнесены к старым. Очевидно, «старыми» названы вообще все книги, имевшиеся в монастыре до того, как Сергей Кимбарь ста.'! там архимандритом, так как в конце списка сказано: «А всих книг старых 129». Однако и среди «старых» выделяются еще «старые»; например, среди «старых» числятся «Евангелие толковое великое», а затем «Евангелие учительное старое». Вообще, среди «книг старых» первенствующее место принадлежит тем, которые необходимы для церковной службы, но есть и другие, чрезвычайно популярные в середине XVI в. (даем в том порядке, в каком они перечислены в источнике): «Книга Змарагд», «Книга Златая чепь», «Две книзе оба Маргариты», «Книга Григория Богослова, книга пророчества», «Книга великая Дионисие Ареопагитский», «Книга Кирилла Иерусалимского», «Книга Григория

----------------------

²⁹ Бобровский П. О. Судьба Супрасльской рукописи, с. 9.

³⁰ АСД, т. IX, с. 50–52.

³¹ Там же, с. 52.

³² Там же, с. 53–55.

Двоеслова», «Книга другая Григория Двоеслова на паркгамене». Далее названы еще «Апостол великий на паркгамене», «Книга царственник з летописцем», «Книга Криница». Имелись в монастыре и Киево-Печерский патерик, и «Книга с пленением иерусалимским», и «Книжка Таранковская – номоканон». Все это были, очевидно, книги рукописные, так как в конце списка сказано: «Книг битых 5».

После перечисления «книг старых» следует заголовок: «А то книги новыя, што за мене, Сергия, прибавлены церкви светой». Сергей Кимбарь стал архимандритом в 1532 г. Следовательно, новые книги в количестве 74 были приобретены в течение 25 лет. Интенсивность приобретения для тех времен очень высокая.

Значит, в «реистрике» 1557 г. числилось два «Летописца», один из которых находился «на тябле», второй же – «Царственник з летописцем» – кажется вполне реальной летописью. Правда, в последующих инвентарях «Летописец» исчезает, но зато появляется «Кройника». Замена заголовка «Летописец» на «Кройника» (в особенности, когда это произведение переписывалось) для второй половины XVI в. и позже была явлением едва ли не всеобщим, и поэтому изменение заглавия для той рукописи, которая хранилась в Супрасле, не кажется делом невозможным. Но как понимать слово «Царственник»?

В1544 г. в Супрасле была рукопись, которую М. А. Оболенский, издавая в 1836 г., назвал Супрасльской ³³ (в т. XXXV ПСРЛ она названа Волынской краткой). На то, что эта летопись находилась в монастыре в 1544 г., указывает запись на самой рукописи. «В лето от начала миру 7052-е,– свидетельствует летопись,– индиктиона 2. Септемврия месяца 16, в неделю, на память велик ому че ни ци Евфимии всехвалное, Жикгимунт Август, корол полскыи, великий князь литовскыи и иных панств господарь и дедич, короля Жикгимунтов сын и Казимира Якгаиловича внук, бысть в дому Богородици обители Супряслъское с многыми велможами своими».

«Царственник» здесь не упоминается, но подразумевать это название можно. Кстати, оба летописца числились среди «книг старых», т. е. приобретенных до 1532 г., Супрасльской же летописи в то время в монастыре не было.

Среди «новых» книг непосредственно церковные, необходимые для церковной службы, занимают гораздо меньше места, но почти все они религиозного содержания. Обращает на себя внимание, что сильно увеличилось количество книг Библии («Книга Иисус Навын и царства в ней написаны в десть», «Книга быт»), затем отмечены пять книг греческих, Апостол на латинском языке, «Псалтырка проходенка новописанная, а другая битая», Апостолов три рукописных, а четвертый «битый», книга Федора Студита «от Сопеги». Обращает на себя внимание, что среди «новых» книг нет «окованных». Из «новых» имелись только две «битые», причем можно думать, что Апостол был скорининского издания.

^{-------------------------------}

³³ Супрасльская рукопись, содержащая Новгородскую и Киевскую сокращенные летописи/Изд. М. А. Оболенского, М., 1836.

³⁴ ПСРЛ, т. XXXV, с. 127.

Значит, всего в монастыре в 1557 г. было 203 книги, из них только две «битые». Но после перечисления «новых» книг сделана приписка: «А потом еще прибавлено книг новописаных: Требник в десть новый, оксамитом чорным покрит, пукли и з полудесного требника старого собрания собравши серебряные на его изложены, а по середине бляшка и з образом Иоана Богослова... А то Яцка подскарбьего бывшего книги, который ся но его смерти остали: Лествица в полдести, Козма Индикоплов в десть, книга Андрея Уродивого в десть» ³⁵.

Наличие «новописаных книг», на отделку которых пошли детали старых, может быть, говорит о существовании в монастыре скриптория, о чем так определенно заявлял Ф. Н. Добрянский ³⁶.

В общем, в 1557 г. монастырь располагал таким количеством утвари, икон, украшенных золотом и драгоценными камнями, а также священнического облачения и разных тканей, расшитых золотом или тоже украшенных драгоценными камнями, что оно составило своего рода музей, собрание которого оценивалось в очень значительную сумму.

Следующая опись монастырского имущества сделана почти через 90 лет, в 1645 г., когда монастырь был уже униатским. Инвентарь 1645 г. почти в два раза больше предыдущего, и в нем описаны такие предметы, которые в предыдущем опущены, но и на этот раз главное внимание сосредоточено на описании церковной утвари и одежд духовенства. Новым является то, что в ряде случаев названы имена мастеров, сделавших ту или иную вещь, и чаще названы имена дарителей. Вообще же этот инвентарь гораздо детальнее предыдущего ³⁷.

В инвентаре 1645 г. приведен список книг, имевшихся тогда в монастыре. На этот раз книги переписаны по языкам: латинские, польские и русские. О латинских книгах отмечено, что некоторые из них прибыли из - Варшавы в 1650 г., другие – из Гданска и Тыкотина, в том же 1650 г.^38. Среди латинских числилась Библия Вульгаты, но в большинстве это были книги светског о содержания. Очевидно, все латинские книги были «битые».

На польском языке имелись хроника Стрыйковского и произведения Яна Кохановского, Библия, работа Касьяна Веремиты и др, В целом книг недуховного содержания было больше, чем духовных.

Список книг русских (в оригинале он называется «Реестр списания руских книг в скарбцу монастыра Супраслского») указывает на очень большую разницу между наличием «руских» книг в 1557 и 1645 гг.

^{-----------------------------------}

³⁵ АСД, т. IX, с. 54–55.

^за Добрянский Ф. Н. Указ. соч. Добрянский писал, что в Супрасльском монастыре, пока он был православным, имелась целая канцелярия для переписывания рукописей. Переписыванием занимались там диаконы и послушники «под руководством-, конечно, самого настоятеля или поставленного им опытного отца из братии» (Там же, с. XXIV). Добрянский не дает ссылки на источник, которого, всего вероятнее, и не было, а делает такое заключение, исходя из деятельности других монастырей, но наличие скриптория в Супрасле вполне вероятно.

³⁷ АСД, т. IX, с. 185–208.

³⁸ Наличие в инвентаре 1645 г. записей за 1650 г. показывает, что он в действительности составлен позже 1645 г. или, по крайней мере, что в него были внесены дополнения.

Во-первых, количество их вообще сократилось. Во-вторых, из описанных в 1557 г. роскошно отделанных фолиантов осталось очень мало. Список начинается с перечисления книг «друкованых» (в предыдущем инвентаре подобные издания назывались «битые») библий. Затем следуют апокалипсис, евангелия, прологи, «Чепь златая», Киево-Печерский патерик, книга Козьмы Индикоплова и др. Часть из них, видимо, имелась и в 1557 г. Числится там и «Кройника руска», которой не было в инвентаре 1557 г., но исчезла книга под названием «Царственник з летописцем». В свое время Н. Далматов высказал предположение, что «Кройника руска» – это бывший «Царственник» и что эта рукопись в 1836 г, была издана М. А. Оболенским ^зэ. Это предположение можно считать вполне вероятным.

24 апреля 1654 г., накануне войны между Речью Посполитой и Россией, Януш Радзивилл, гетман Великого княжества Литовского, взял на время из монастыря «Кройнику» и ирмологий, на что выдал расписку.

По инвентарю 1668 г. в Супрасле среди книг числилась «хроника руская». Значит ли это, что Радзивилл возвратил взятую в 1654 г. книгу, были ли в монастыре в то время две «кройники», из которых одна осталась, или между 1654 и 1668 гг. в монастырь поступила еще одна летопись (если Радзивилл не возвратил), остается неясным. Неясно также: если Радзивилл возвратил взятую книгу, то была ли это летопись, изданная впоследствии Оболенским, или та, которая сейчас называется Супрасльской?

По сравнению с 1557 г. в 1645 г. не оказалось обоих пергаменных евангелий, но появился «Соборник на паргамине писаный». Кроме того, добавилось еще «соборников 4 на паперу писаных». По предположению Далматова, пергаменный «Соборник» – это и была знаменитая Супрасльская рукопись ⁴⁰,

Следующий инвентарь составлен при архимандрите Гаврииле Коленде в 1668 г. Как и с предыдущих, в этом инвентаре прежде всего описана церковная утварь, причем она по-прежнему отличалась роскошью отделки. Как и в инвентаре 1645 г., шесть евангелий в бархатных переплетах, оправленные в золото или серебро, описаны среди разных серебряных вещей ⁴¹.

Описание книг, как и раньше, находится в конце инвентаря, и книги опять разделены по языкам: латинские, польские и русские.

^{--------------------------}

³⁸ Далматов Н. Указ, соч., с. 535, примеч.; Супрасльская рукопись, содержащая Новгородскую и Киевскую сокращенные летописи. М., 1836. Шесть богато украшенных евангелий числятся по инвентарю среди дорогих вещей; очевидно, они тоже руские» (АСД, т. IX, с. 187).

⁴⁰ Далматов пишет, что «это тот самый сборник, рукопись XI в., который обнародован известным ученым каноником... М. Бобровским в 20-е годы настоящего столетия, которым взят этот сборник из монастыря и не возвращен» (Далматов Н. Указ, соч., с. 155, примеч.). При этом Далматов дает ссылку на книгу П. О. Бобровского «Судьба Супрасльской рукописи». Однако М. К. Бобровский был только главным виновником того, что рукопись оказалась разрозненной, но никогда не издавал ее. Эта рукопись напечатана лишь в 1904 г. (Северьянов С. Н. Памятники старославянского языка. СПб., 1904. Т. II. Вып. 1).

⁴¹ АСД, т, IX, с. 229–240.

Среди латинских прибавились светские – труды Цицерона, Овидия; Сенеки и др.; среди польских–Литовский статут (не сказано, какого года), «Права и привилеи русского народа», труды Ш. Старовольского, М. Бялсбржеского, проповеди П. Скарги, евангелия, библии польская и чешская и др. Русских книг числится меньше, чем их было в 1557 г. Вместе с тем увеличилось количество печатных (поскольку указаны книги «друкованые» и «писаные», то можно думать, что отмечены все «друкованые», но их и теперь очень немного). Среди печатных названы Библия (не сказано, чьего издания), три служебника издания Мамоничей, триодь постная и триодь цветная, трефология, октоих. Пергаменных только три: Апостол (очевидно, тот который был еще в 1557 г.), «Поминник» и «Сборник» ⁴³.

Далматов дал краткую сводку наличия книг в монастыре по неопубликованному инвентарю 1764 г. «По обширности библиотеки» автор привел только данные на этот год о количестве книг на разных языках, разделив их к тому же по форматам. Оказалось книг латинских 836, польских 305, чешская одна (Библия, видимо, та же, которая упоминалась в предыдущих инвентарях), французских, итальянских и немецких 152, богословских и философских (язык не указан) 60, писанных и печатных славянских 102 (надо полагать, что под славянскими понимались и писанные на старобелорусском я;ыке), а всего 1456 ⁴³.

Война 1812 г., очевидно, в какой-то мере затронула монастырь, но об этом не опубликовано никаких документов. О наличии книг после войны можно составить представление лишь по работе Даниловича, который занимался в монастырском хранилище в 1822–1824 гг.

Публикуя Супрасльскую летопись, Данилович в самой краткой форме сообщил, какие книги имелись в монастыре в его время. Всего, согласно сообщению Даниловича, там было «около 80 томов русских рукописей», преимущественно религиозного содержания. Многие из этих книг были очень красивы. Имелись там рукописи с рисунками, выполненными золотом, а когда-то в монастыре было евангелие, целиком написанное золотом. Многие из пергаменных рукописей – XII–XIII вв.⁴⁴ По сравнению с 3668 г. собрание монастыря едва ли уменьшилось, тем более что было отмечено наличие очень древних пергаменных рукописей. В общем, сведения Даниловича о монастырской библиотеке очень кратки и неопределенны. Возможно, он намеревался дать более подробное описание рукописей, но неожиданная высылка из Вильно навсегда оторвала его от этого края, и предполагаемая работа не была выполнена. Даже пергаменная рукопись XI в. не была им описана. Ничего не сообщил он и о времени поступления в монастырь Супрасльской летописи.

Архимандрит Модест в своем труде перечислил четыре евангелия, старейшее из которых Виленское 1575г.⁴⁵ Далее сообщается, что «в од-

^{-------------}

⁴² Там же, с.. 241–243.

⁴³ Далматов Н. Указ, соч., с. 562–563.

⁴⁴ См. сн. 25.

⁴⁵ Модест, архимандрит. Указ, соч.– Вести, западной России, 1867, кн. 6, с. 127-128.

39
ном большом зале помещается монастырская довольно богатая библиотека, особенно много рукописных четь миней, разных служб и поучений,., много из нее прежде было взято книг для составления библиотеки Литовской духовной семинарии» (в Вильно.– Н. У.) ⁴⁶.

Далматов отметил, что его предшественник (Далматов с 1881 г. был архимандритом Супрасльского монастыря) Викентий Журовский «щедрою рукою раздавал монастырские документы и книги всем обращавшимся к нему с просьбою об одолжении их» ^4?. Судя по всему, практика раздачи рукописей «всем обращавшимся» существовала задолго до того, как Журовский стал архимандритом, так как Суп-расльская рукопись была взята М. К. Бобровским еще в 30-е годы. В 1876 г. хранившиеся в монастыре книги и документы были переданы в Виленскую публичную библиотеку и в Супрасле остались лишь немногие книги, вероятнее всего, богослужебного характера, которых, по данным Далматова, было 700 экз. ⁴⁸

Наиболее трагической оказалась судьба древнейшей кириллической пергаменной рукописи XI в. – очевидно, самой ценной из всего собрания монастыря за все время его существования. Отправка ее за границу и затем разделение на части связаны в первую очередь с деятельностью М. К. Бобровского, который, впрочем, получал указания из столицы. М. К. Бобровский был униатским каноником и профессором Виленского университета, родным дядей полковника (позже генерала) Генерального штаба, автора серии работ о Гродненской губернии П. О. Бобровского, который постарался выяснить, как произошла отправка рукописи, почему она была разделена на три части, оказавшиеся в разных местах.

Семья Бобровских была униатской по религии и белорусской по языку. М. К. Бобровский в 1795 г. поступил в Белостокскую гимназию, которую окончил в 1806 г. С 1808 по 1812 г. проходил курс в Главной Виленской духовной семинарии. Еще до окончания этого учебного заведения, в 1811 г., получил степень магистра филологии, в 1812 г.– магистра богословия, в 1814 г. – магистра философии. В 1815 г. он стал священником и почти одновременно адъюнктом (преподавателем) Виленского университета. С 1816 г. он – доцент Главной Виленской духовной семинарии, в 1817 г. брестский каноник. В том же 1817 г. Бобровский получил заграничную командировку «для усовершенствования в богословских науках, изучения славянских наречий и восточных языков» ⁴⁹.

^{--------------------------}

⁴⁰ Там же, с. 128.

⁴⁷ Далматов Н. Указ, соч., с. 431.

⁴⁸ Там же, с. 482. Видимо, данные Далматова о том, что в Супрасле не осталось ничего стоящего внимания, неверны. Во всяком случае, в Археографической комиссии в 1899 г. находилась рукопись – сочинение Георгия Амартола, – принадлежавшая ранее Супрасльскому монастырю. В связи с рядом обстоятельств рукопись оказалась у букинистов и ее с трудом возвратили в Комиссию (Архив Академии наук СССР в Ленинграде, ф. 133, оп. 1, № 891, л. 2–13).

⁴⁹ Бобровский П. О. Судьба Супрасльской рукописи с. 1–6.

Во время пятилетнего пребывания за границей Бобровский работал в архивах и библиотеках Саксонии, Баварии, Чехии, Далмации, Италии, в Париже, Риме и Вене. При возвращении на родину он, кроме русского и польского, знал сербский, «литово-славянский»(!) (очевидно, белорусский), хорватский, болгарский, церковнославянский, греческий, латинский, еврейский, «халдейский» (!), сирийский, арабский, немецкий, французский, итальянский и английский языки, проповеди же для народа произносил на «народном чернорусском» наречии, т. е. на белорусском языке. По возвращении Бобровский становится (с 1822 г.) экстраординарным профессором Священного писания и библейской археологии Виленского университета, в 1823 г. получает степень доктора богословия. В 1823 г., став ординарным профессором, преподает в университете арабский язык. Стремительное продвижение по служебной лестнице неожиданно прервалось; в сентябре 1824 г. он был удален из университета. Его биограф объясняет этот факт «происками базилиан», т. е. монахов Базилианского униатского ордена, но более вероятно, что это было связано с делом филоматов, когда из университета удалили немало профессоров.

В 1826 г. Бобровский вернулся в университет, но опять произошло что-то, и он в 1829 г. был назначен младшим соборным протоиереем Жировицкой кафедры (Жировицы – местечко в Гродненской губ. – были местом пребывания униатского митрополита). В то время шла активная подготовка к ликвидации унии, и назначение в Жировицы Бобровского, видимо, было связано с этим. После закрытия Виленского университета в 1832 г. Бобровский какое-то время был профессором богословия в Главной Виленской духовной семинарии, изучал итальянскую литературу ⁵⁰.

Занимаясь длительное время в библиотеках Супрасльского и Жировицкого монастырей, он обнаружил в Супрасльском одну из самых древних рукописей на славянском языке («древнейший из славянских памятников, кроме, может быть, Барберинского палимпсеста») ⁵¹.

В 1830 г. знаменитый славист В. Копитар обратился к А. X. Востокову с просьбой прислать ему копию какой-либо древнейшей кириллической рукописи для сравнения с найденной им глаголической. Востоков, в свою очередь, обратился к М. К. Бобровскому с просьбой переслать Копитару что-либо из супрасльских собраний ⁵². М. К. Бобровский послал Копитару через посредство проф. Эйхвальда треть Супрасльской рукописи с условием, что, когда Копитар вернет ее обратно, Бобровский пошлет ему вторую треть ⁵³. Как получилось, что Бобровский – лицо вообще для Супрасльского монастыря постороннее – смог взять из монастыря и отправить в Вену часть уникальной рукописи с обещанием посылать еще, остается неясным.

Копитар возвратил первую часть в обмен на вторую, но вторую так и не вернул, и сейчас она находится в библиотеке Люблянского универ-

^{------------------}

⁵⁰ Там же, с. 6–7.

⁵¹ Там же, с. 19.

⁵² Там же, с. 28–29.

⁵³ Там же, с. 35.

ситета. Первая часть впоследствии попала к графу Замойскому в Варшаву, а третья- была приобретена Публичной библиотекой в Петербурге. Первая и третья части рукописи были куплены у гродненского помещика Стрельбицкого. Как они попали к нему, тоже неизвестно. Таким образом, рукопись оказалась расчлененной. Однажды она чуть не погибла полностью, когда находилась в доме Бобровского в Шерешеве (местечко в Пружанском у. Гродненской губ.): он ушел из дома, оставив на столе, заваленном бумагами, горящую свечу, свеча упала, начался пожар, бумаги хозяина сгорели, но рукопись осталась цела ⁵⁴.

Данилович, публикатор и исследователь Супрасльской летописи, обнаружил эту рукопись с помощью М. К. Бобровского ⁵⁵. Человек широко образованный и огромной работоспособности, Данилович основной целью своей жизни поставил разыскание и публикацию источников по истории права Великого княжества Литовского. Поиски старинных рукописей Данилович начал с 20-х годов, причем в очень короткий срок разыскал несколько списков первого Литовского статута (1529 г.). Продолжая поиски, Данилович обнаружил и в Супрасльском монастыре летопись («чисто литовскую... дотоле никому неизвестную») ⁵⁶.

Выше сообщалось, что в инвентарях 1557, 1645 и 1668 гг. об этой летописи ничего не было сказано; о книгах, числившихся по инвентарю 1764 г., Далматов сообщает в столь общей форме, что определить, какие именно книги хранились тогда в монастыре, невозможно. Однако можно думать, что если бы там оказалась еще одна «Кройника», то Далматов обратил бы на нее внимание. В общем, остается предположить, что Супрасльская летопись попала в монастырь в конце XVIII или даже начале XIX в.

При каких обстоятельствах Данилович нашел эту летопись, не совсем ясно. Известно лишь, что большое участие в поисках принимал М. К. Бобровский. В одной работе П. О. Бобровский очень определенно утверждал, что рукопись «в груде всякого монастырского хлама» нашел М. К. Бобровский в 1823 г. и что он помог Даниловичу «разбирать эту летопись» ⁵⁷ (надо полагать, прочитать ее. – Я. У.). Чтобы у читателя не оставалось сомнений в том, кто нашел рукопись, П. О. Бобровский в другой работе писал, что М. К. Бобровский «открыл южнорусского летописца, известного по польскому изданию Даниловича под именем „Литовского летописца и русской хроники"» и что М. К. Бобровский был намерен издать летопись русским шрифтом, однако это осуществить не удалось, так как у каноника не было доста-