	Главная \| Случайная страница \| Контакты \| Мы поможем в написании вашей работы!

Сыма Цянь Из «Исторических записок»[513] Отдельное повествование о Цюй Юане 6 страница

⇐ Предыдущая 54 55 56 57 585960 61 62 63 Следующая ⇒

«Не отчаивайся! Нельзя полагаться на дружбу женщин; возвращайся обратно домой!» – вот что она хотела ему сказать.

10 «Когда жила я женщиной среди смертных

И четыре осени проводила там ночи,

Раз на дню я съедала горшок сливок

И пресыщена ими по сию пору».

Этот разговор Пурураваса и Урваши пересказывают знатоки «Ригведы» в пятнадцати стихах.^{^[642]} Тут смягчилось сердце Урваши.

11. И она сказала: «Будь здесь в последнюю ночь года. Я проведу ее с тобою. К тому времени у тебя родится сын». В последнюю ночь года он вернулся, и – о, чудо! – на прежнем месте стоял дворец из золота. Всего лишь одно слово он услыхал: «Войди!» – и тут же к нему явилась Урваши.

12. Она сказала: «Завтра утром гандхарвы предложат тебе выбрать дар». – «Ты выбери за меня», – попросил Пуруравас. Урваши ответила: «Скажи, что хочешь быть одним из них». Наутро гандхарвы предложили ему выбрать дар, и Пуруравас сказал: «Хочу быть одним из вас».

13. Гандхарвы ответили: «Чтобы стать одним из нас, нужно принести жертву на священном огне. Но, поистине, нет такого огня у людей». И они поместили этот огонь в горшок, дали его Пуруравасу и сказали: «Принеси на нем жертву, и ты станешь одним из нас». Взяв с собою огонь и сына, Пуруравас ушел. Огонь он оставил в лесу, подумав: «Я вернусь за ним», – а сам вместе с сыном пошел к себе в селенье. Но когда он вернулся, огонь – о, чудо! – исчез. И то, что было огнем, стало смоковницей,^{^[643]} а то, что было горшком, – деревом шами.^{^[644]} Тогда он снова отправился к гандхарвам.

14. Гандхарвы сказали: «Год подряд день за днем ты будешь варить кашу из риса, которой смогли бы насытиться четверо человек. И каждый раз бери по три полена от смоковницы и покрывай их перетопленным маслом. А потом клади их на жертвенник и читай священные гимны, содержащие слово «полено» и слово «масло». Огонь, который появится, и будет тем огнем, что мы тебе дали».

15. И еще они сказали: «Но едва ли понятен тебе смысл наших слов. А потому выстрогай две дощечки: верхнюю – из смоковницы и из дерева шами – нижнюю. Огонь, который появится, когда ты потрешь их одну о другую, и будет тем огнем, что мы тебе дали».

16. И еще они сказали: «Но едва ли понятен тебе смысл и этих слов, а потому выстрогай две дощечки: верхнюю – из смоковницы и из той же смоковницы – нижнюю. Огонь, который появится, когда ты потрешь их одну о другую, и будет тем огнем, что мы тебе дали».

17. Пуруравас выстрогал две дощечки: верхнюю из смоковницы и из той же смоковницы – нижнюю. Огонь, который возник, когда он потер их одну о другую, и был тот самый огонь, что дали ему гандхарвы. Он принес на нем жертву и стал одним из гандхарвов.

Поэтому пусть делают две дощечки: верхнюю – из смоковницы и из той же смоковницы – нижнюю. Огонь, который появится, когда их потрешь одну о другую, и будет тем огнем, что дали гандхарвы Пуруравасу. И тот, кто принесет на нем жертву, станет одним из гандхарвов.

Шунахшепа^{^[645]}

Харишчандра, сын Ведхаса, царь из рода Икшваку,^{^[646]} был бездетным. У него было сто жен, но ни одна не родила ему сына. В доме Харишчандры жили брахманы Парвата и Нарада.^{^[647]} Однажды спросил он у Нарады:

«Поистине, все желают сына:

И мудрые люди, и невежды.

Какую же пользу приносит сын?

Скажи мне об этом, о Нарада».

На один стих Нарада ответил десятью:

«Отец, который увидит лицо

Живого, рожденного им сына,

Сыном выплачивает свой долг

И достигает бессмертия в сыне.

Много есть радостей на земле,

Много – в мирах огня и воды.

Но нет выше радости у людей

Той, что отец обретает в сыне.

Издавна с помощью сына отцы

Преодолевают густую тьму;

Ибо от «я» рождается «я»,

И сын – словно ладья в океане.

Что толку в грязи? В антилоповой шкуре?

В волосах нечесаных? В умерщвлении плоти?^{^[648]}

Желайте, брахманы, себе сына!

Лишь он для вас безупречное благо.

Источник жизни – пища, дом – защита,

Богатство – блеск дает, женитьба – скот,^{^[649]}

Жена – наш друг, источник скорби – дочь,

А сын – сиянье света в верхнем небе!

Муж, входящий в свою жену,

Входит семенем в материнское лоно

И, обретя в ней другую жизнь,

На десятый месяц рождается снова.^{^[650]}

Жену тогда называют женой,

Когда в ней муж рождается снова.

Она – родительница, она – рождение,

В ней сохраняется его семя.

Боги и мудрецы святые

Наделили ее великим блеском;

И боги так сказали людям:

Жена – это ваша вторая матерь!

Бездетному недоступно небо –

Это ведомо каждому зверю,

Потому в обычае у всех животных,

Что сын мать и сестру покрывает.

Вот путь широкий, исполненный счастья,

Им беспечально идут родившие сына.

Путь этот ведают звери и птицы,

Потому случаются они с матерями».

Так сказал Харишчандре Нарада.

И еще он сказал: «Проси помощи у Царя Варуны! Обещай ему, что, когда родится у тебя сын, ты принесешь его ему в жертву». Согласился Харишчандра; он пошел к Царю Варуне и сказал ему: «Пусть родится у меня сын; я принесу его тебе в жертву». – «Да будет так!» – ответил Варуна.

Родился у Харишчандры сын по имени Рохита, и сказал Харишчандре Варуна: «Вот родился у тебя сын; принеси его мне в жертву!» А Харишчандра ответил: «Жертвенное животное лишь тогда пригодно к закланию, когда ему больше десяти дней от роду. Исполнится десять дней моему сыну, и я принесу его тебе в жертву». – «Да будет так!» – согласился Варуна.

Вот исполнилось Рохите десять дней, и сказал Харишчандре Варуна: «Твоему сыну уже десять дней; принеси его мне в жертву!» А Харишчандра ответил: «Жертвенное животное лишь тогда пригодно к закланию, когда у него прорежутся зубы. Прорежутся зубы у моего сына, и я принесу его тебе в жертву». – «Да будет так!» – согласился Варуна.

Вот прорезались у Рохиты зубы, и сказал Харишчандре Варуна: «У твоего сына прорезались зубы; принеси его мне в жертву!» А Харишчандра ответил: «Жертвенное животное лишь тогда пригодно к закланию, когда у него выпадут зубы. Выпадут зубы у моего сына, и я принесу его тебе в жертву». – «Да будет так!» – согласился Варуна.

Вот выпали у Рохиты зубы, и сказал Харишчандре Варуна: «У твоего сына уже выпали зубы, принеси его мне в жертву!» А Харишчандра ответил: «Жертвенное животное лишь тогда пригодно к закланию, когда у него вновь прорежутся зубы. Прорежутся вновь зубы у моего сына, и я принесу его тебе в жертву». – «Да будет так!» – согласился Варуна.

Вот вновь прорезались у Рохиты зубы, и сказал Харишчандре Варуна: «У твоего сына вновь прорезались зубы; принеси его мне в жертву!» А Харишчандра ответил: «Лишь тогда можно кшатрия принести в жертву,^{^[651]} когда он станет способен владеть оружием. Овладеет оружием мой сын, и я принесу его тебе в жертву». – «Да будет так!» – согласился Варуна.

Вот овладел оружием Рохита, и сказал Харишчандре Варуна: «Твой сын уже овладел оружием, принеси его мне в жертву!» – «Хорошо, – ответил Харишчандра и обратился к Рохите с такими словами: – Сынок, вот тот, кто дал мне тебя. Теперь я должен принести тебя ему в жертву».

«Нет!» – воскликнул Рохита, взял свой лук и убежал в лес. И он прожил в лесу один год.

Тем временем Варуна схватил Харишчандру, потомка Икшваку, и у того раздулся живот от водянки.^{^[652]} Узнав об этом, пошел Рохита из леса домой, в деревню. Но ему встретился Индра, принявший человеческий облик, и сказал:

«Многолико счастье аскета –

Так говорят мудрецы нам, Рохита.

Жалок – живущий среди людей,

Индра – помощник странника.

Странствуй же!»

«Странствуй!» – сказал мне брахман», – повторил Рохита и еще один год прожил в лесу. А когда пошел он из леса домой, в деревню, ему встретился Индра, принявший человеческий облик, и сказал:

«Цветами осыпаны ноги странника,

Плодоносно крепкое его тело,

Избавляется он ото всех грехов,

Смытых потом его странствий.

Странствуй же!»

«Странствуй!» – сказал мне брахман», – повторил Рохита и третий год прожил в лесу. А когда пошел он из леса домой, в деревню, ему встретился Индра, принявший человеческий облик, и сказал:

«У сидящего и счастье всегда сидящее,

У стоящего оно стоит прямо,

Без движенья оно лежит у лежащего,

И вперед идет счастье странника.

Странствуй же!»

«Странствуй!» – сказал мне брахман», – повторил Рохита и четвертый год прожил в лесу. А когда пошел он из леса домой, в деревню, ему встретился Индра, принявший человеческий облик, и сказал:

«Кали-век – это век лежащего,

Двапара – того, кто поднимается,

Трета – в долю достается вставшему,

Крита – вот удел того, кто странствует.^{^[653]}

Странствуй же!»

«Странствуй!» – сказал мне брахман», – повторил Рохита и пятый год прожил в лесу. А когда пошел он из леса домой, в деревню, ему встретился Индра, принявший человеческий облик, и сказал:

«Кто странствует, себе добудет мед,

Добудет сладкий плод удумбары.^{^[654]}

Взгляни, как безупречно солнце,

Что странствует, не уставая.

Странствуй же!»

«Странствуй!» – сказал мне брахман», – повторил Рохита и шестой год прожил в лесу.

В лесу встретил он риши Аджигарту, потомка Суявасы, которого мучил голод. У Аджигарты было три сына: Шунахпучха, Шунахшепа и Шунолангула. Рохита сказал ему: «Риши, я дам тебе сто коров, если ты уступишь мне одного из своих сыновей, чтобы выкупил я им свою жизнь». – «Только не его!» – сказал Аджигарта и прижал к себе старшего сына. «И не его!» – сказала мать, указав на младшего. А согласились они уступить среднего – Шунахшепу.

Отдав Аджигарте сто коров, Рохита взял Шунахшепу и пошел с ним из леса домой, в деревню. Явившись к Харишчандре, он сказал: «О отец мой! Этим человеком я хочу выкупить свою жизнь». Тогда Харишчандра, придя к Царю Варуне, сказал ему: «Вот тот, кого я принесу тебе в жертву». – «Хорошо, – ответил Варуна. – Брахман, поистине, лучше, чем кшатрий».^{^[655]} Он предписал Харишчандре совершить «раджасую»^{^[656]} – «царское жертвоприношение» и в день помазания царя вместо жертвенного животного принести в жертву Шунахшепу.

На этом жертвоприношении Вишвамитра был хотаром, Джамадагни – адхварью, Васиштха – брахманом и Аясья – удгатаром.^{^[657]} Вот привели Шунахшепу, но не нашлось человека, который согласился бы привязать его к жертвенному столбу. Тогда сказал Аджигарта Сауяваси: «Дайте мне еще сто коров, и я привяжу его». Ему дали еще сто коров, и он привязал его. Вот привели Шунахшепу, привязали, прочли над ним заклинания и обнесли вокруг него священный огонь, но не нашлось человека, который согласился бы его заколоть. Тогда сказал Аджигарта Сауяваси: «Дайте мне еще сто коров, и я заколю его». Ему дали еще сто коров, и, наточив нож, он вышел вперед.

Тут подумал Шунахшепа: «Увы! Словно не человек я, – хотят меня заколоть. Призову на помощь богов!» И к первому из богов он воззвал к Праджапати, сказав такой стих:^{^[658]}

«Кого призовем из бессмертных богов?

Чье прекрасное имя теперь восславим?

Кто возвратит нас Великому Беспредельному,

Чтобы вновь я увидел отца и мать?»^{^[659]}

Ему ответил Праджапати: «Агни среди богов – самый близкий людям^{^[660]}. Его призови на помощь». И Шунахшепа воззвал к Агни, сказав такой стих:

«Агни – первый из бессмертных богов,

Его прекрасное имя теперь восславим.

Он возвратит нас Великому Беспредельному,

Чтобы вновь я увидел отца и мать!»

Ему ответил Агни: «Савитар – владыка всех начинаний. Его призови на помощь». И Шунахшепа воззвал к Савитару, сказав такие три стиха:

«Тебя, Савитар, даров желанных властителя,

Тебя, хранителя нашего вечного,

Мы умоляем о благосклонности!

Все благо, что для людей уготовано,

От хулы хранимое, невраждебное,

В обеих твоих руках покоится.

Благо, дарителем благ даруемое,

Да обретем мы с твоею помощью,

Да достигнем высот благоденствия!»

Ему ответил Савитар: «Ты связан в жертву Царю Варуне. Его призови на помощь». И Шунахшепа воззвал к Царю Варуне, сказав тридцать один стих:

«Твоего царства, и мощи, и рвения, Варуна,

Не достичь ни одной птице в ее полете,

Ни этим вечно текущим водам,

Ни горам, чья сила смиряет ветер.

Светлый помыслами, Царь Варуна держит

Крону дерева^{^[661]} в бездонном пространстве;

Корни – вверх, а ветви его вниз смотрят,

Да проникнут лучи их в сердце наше!

Сотворил Царь Варуна путь широкий,

По которому Сурья движется в небе,

И ему, безногому, дал он ноги,

Варуна, отвращающий зло от сердца.

Сотней, тысячью лекарств ты врачуешь,

Широка, неизбывна да будет твоя милость!

Далеко прочь прогони Богиню Смерти!

И избавь от грехов нас, что мы совершили!

Высоко вверху рассыпаны звезды;

Ночью видно их, а куда они днем уходят?

Нерушимо свершается воля Варуны:

Разливая свет, луна по ночам восходит.

Об одном прошу тебя, восхваляя гимном,

И о том же тебя жрец молит жертвой:

Среди нас безгневным пребудь, Варуна,

Не лишай нас жизни, Вездесущий!

Этот голос я слышу и днем и ночью,

Эту мысль читаю в собственном сердце:

Да будет нам избавителем Варуна,

К нему из оков воззвал Шунахшепа!

Привязанный к трем столбам Шунахшепа

Воззвал из оков своих к сыну Адити.

Да дарует ему свободу Царь Варуна,

Мудрый, нелживый, пусть развяжет путы!

Твой гнев, о Варуна, мы укрощаем

Молитвами, жертвами, возлияньями.

Мудрый Асура,^{^[662]} Царь, Владыка!

Избавь от грехов нас, что мы совершили!

Сними стянувшие нас путы, Варуна,

Вверху, внизу и посредине!

Безгрешные, преданные сыну Адити,

Да обретем мы освобождение!

Если мы, людьми рожденные,

Днем за днем тобой установленный

Нарушаем закон, бог Варуна,

Не предавай нас, даже разгневанный,

Твоему оружию смертоносному,

Негодующий – твоей ярости!

Как возничий лошадь взнузданную,

Распрягаем своими гимнами

Мы твой разум для милости, Варуна!

Устремленные к благу вечному,

К тебе вдаль идут мои помыслы,

Словно птицы, в гнездо летящие.

О, когда же склоним мы к милости

Варуну, властью украшенного,

Героя, взором все проницающего!

Царство общее у Митры с Варуной;

Не оставляют они, благосклонные,

Должника их, закон их чтущего.

Знает Варуна пути далекие

В поднебесье птиц пролетающих,

Знает путь кораблей, Моря Измеривший!

Знает хранитель закона Варуна

Богатых потомством двенадцать месяцев,^{^[663]}

Знает того, кто им вслед рождается.^{^[664]}

Знает дорогу ветра Варуна,

Широкого, быстрого и могучего,

Знает богов, кто над ветром властвуют.

Хранитель закона, бог Варуна

Восседает в своей обители;

Мудрому, все ему повинуется.

Оттуда он ясно видит, Всеведущий,

Все тайное и все незримое,

Что сделано и что будет сделано.

Да облегчит нам мудрый сын Адити

Пути, какими привыкли мы следовать,

Да одарит нас жизнью долгою!

Золотой плащ накинут на Варуну,

Дорогое платье – его одеяние,

Вокруг восседают его соглядатаи.^{^[665]}

Повредить ему бессильны недруги;

Ни злодеи, ни люди, вред чинящие,

Посягнуть на бога не решаются.

И для нас для всех полной мерою

Отмеряет он дары небесные,

Пропитанье для тела нашего.

К нему, Взором Все Проницающему,

Мои мысли, желания полные,

Устремляются, будто коровы к пастбищу.

Вновь и вновь хочу говорить с тобой!

Для тебя принесен мне сладкий мед,

Словно хотар, ты его пробуешь.

Вот я вижу теперь Всевидящего;

На земле колесницу его вижу я!

Да возрадуется он хвалам моим!

Моему призыву внемли, Варуна,

Будь сегодня ко мне милостив,

На тебя я уповаю, беспомощный.

Мудрый, ты повсюду царствуешь,

И земля и небо тебе повинуются.

Так услышь меня на пути своем!

Совлеки же с вас путы верхние,

Сними средние, развяжи нижние –

И даруй нам жизнь, Варуна!»

Ему сказал Варуна: «Агни – первый из богов и самый милостивый. Его восславь, и мы освободим тебя». И Шунахшепа восславил Агни такими двадцатью двумя стихами:

«Надень на себя одежды светлые,

Владыка силы, чтимый жертвами,

И соверши обряд наш жертвенный!

Сойди сюда, жрец, нами избранный,

О юный Агни! Тебя призываем мы

Своими молитвами и словом пламенным.

За нас эту жертву свершаешь ты,

Словно за друга – друг любимейший,

Отец – за сына, родич – за родича.

Пусть Арьяман^{^[666]} и Митра с Варуной

На траву священную, будто смертные,

Рядом с нами сядут, Врагов Пожиратели!

Этой дружбе с нами возрадуйся,

Агни, первым жрецом родившийся!

И внемли нашим восхвалениям.

Когда богов чредой непрерывною

Чтим мы, Агни, своими жертвами,

Тебе одному – наше возлияние!

Да будет дорог нам Жрец, Владыка наш,

Любимый, избранный! И да будем мы

Ему, огнем богатые, дороги!

Ниспосылают, огнем богатые,

Боги смертным дары бесценные;

Огнем богатые, мы их славим гимнами.

Тебе поем мы, Агни, хвалы свои;

Ответь на них благоволением –

Благоволением к смертным бессмертного.

И эту жертву, и песнопения

Всеми своими огнями милостиво

Прими от нас, Агни, Рожденный силою!

Тебя, словно коня долгогривого,^{^[667]}

Я прославляю своими молитвами,

О Агни, жертвами повелевающий!

Будь нашим сыном, Силу дарующий,

Широким шагом всюду странствующий!

Высокочтимый, будь к нам милостив!

Всегда и везде, вблизи и издали

От человека, зло замыслившего,

Храни нас, Агни, Всеоживляющий!

Эту песнь, для тебя сложенную, –

Этот новый дар, тебе посланный,

Средь богов возгласи без промедления!

Ниспошли нам, Агни, блага высшие,

Ниспошли нам блага срединные,

Одари нас дарами ближними!

Ты – Даритель благ, Сияющий!

Волнами реки огненной

Притекаешь ты к благочестивому.

Радостен удел того смертного,

Кого на борьбу подвигаешь ты,

Кому в битвах бываешь помощником.

Кем бы ни был он, о Агни всепобеждающий,

В мире нет для него победителя,

Его сила повсюду славится.

Друг людей, он награду победную

Пусть конями добудет на ристаниях,

Пусть жрецы ее завоюют гимнами.

К моему, певец, прислушайся голосу:

Для Сияющего, в каждом доме чтимого,

Для Агни сложи песнь хвалебную!

Великий, пределов себе не знающий,

Чье знамя – дым, блеском увенчанный,

Да ведет нас Агни к благу и мудрости!

Будто хозяин дома нашего,

Внимай нам, Агни, – свет божественный,

Окруженный наших гимнов сиянием».

Ему сказал Агни: «Восславь Все-Богов.^{^[668]} Тогда мы освободим тебя».

И Шунахшепа восславил Все-Богов таким стихом:

«Слава великим и слава малым!

Слава старым и слава юным!

Почтим же Богов, как только можем!

Да удостоит меня хвалы Сильнейший!»

Все-Боги сказали ему: «Индра – среди богов самый сильный, самый храбрый, самый могучий и самый великий; он – лучший помощник. Восславь его, и мы освободим тебя». И Шунахшепа восславил Индру таким гимном и еще пятнадцатью стихами:

«Если даже, Сущий, Поглотитель сомы,

Недостойны мы твоего дара,

Тысячами коров и коней красивых