V 22 августа 28, 29

na kiñcidapi kartavyaḿ yadi nāma maya ‘ dhunā

tat kasmānna karomīdaḿ kiñcit prakŗtakarma vai (29/19)

ВАСИШТХА продолжал:

Все демоны (последователи или подданные царя Бали) поспешили во дворец и окружили царя, сидевшего в глубокой медитации. Неспособные понять тайну, они подумали о своем наставнике – Шукре. Шукра предстал перед ними. Он увидел, что Бали пребывал в сверхсознательном состоянии. Сияя от радости, он сказал демонам:

«О, демоны, это, воистину, прекрасно, что царь Бали достиг такого совершенства в результате своей упорной пытливости. Пусть он остается в собственном я. У него исчезла умственная активность, создающая восприятие мира, поэтому не пытайтесь с ним заговорить. Когда заканчивается темная ночь незнания, восходит солнце знания о «я»: сейчас он в таком состоянии. С течением времени он сам выйдет из этого состояния, когда семя восприятия мира начнет прорастать в его сознании. Поэтому идите и занимайтесь своими делами, как и прежде: он вернется в мирское состояние через тысячу лет».

Услышав это, демоны вернулись к своим обязанностям и трудились в царстве. Через тысячу небесных лет такого размышления царь Бали был разбужен музыкой небесных жителей и божеств. Сверхъестественный свет, лучившийся от него, осветил весь город.

Еще до того, как демоны приблизились к нему снова, БАЛИ подумал так:

Воистину, это было удивительное состояние, в которое я погрузился на мгновенье. Я останусь в этом состоянии; что мне делать с обязанностями во внешнем мире? Теперь моим сердцем правят высший покой и блаженство.

(Тем временем демоны прибежали туда, где сидел царь; посмотрев на них, Бали подумал):

Я есть сознание, и у меня нет никаких извращенных понятий. Что мне тогда обретать и терять? Нет ни зависимости, ни освобождения: что я получу, если буду медитировать, или если не буду медитировать? Освободившись от заблуждений в отношении медитации и отсутствия медитации, я думаю: пусть будет то, что должно быть, для меня не существует ни обретение, ни потеря. Я не желаю ни медитации, ни ее отсутствия, ни радости, ни ее отсутствия, ни мира ни высшего бытия. Я ни жив, ни мертв; я ни реален, ни нереален. Я приветствую себя – бесконечное бытие! Если этот мир – мое царство, я буду тем, кто есть. Если этот мир – не мое царство, я буду тем, кто есть. Что мне делать с медитацией, и что делать с царством? Пусть будет, что должно быть. Я не принадлежу никому, и никто не принадлежит мне. Абсолютно ничего не должно делать то, что известно как я; тогда почему бы мне не делать то, что природно?

Подумав так, царь Бали обратил свой сияющий взор на собравшихся демонов, как солнце смотрит на лотос.