Лицо Иисусово

Какое лицо ты больше всего хотел бы увидеть, Феодул? Из всех лиц человеческих, от начала мира появлявшихся под солнцем, на чье лицо ты хотел бы ненасытно глядеть, Феодул?

Великий царь и пророк древних времен видел за свою жизнь миллионы человеческих лиц. Видел их, вглядывался в них и оставался недоволен. Не могла его удовлетворить преходящая красота человеческая. Изменчивость ее он хорошо познал и на других, и на себе. И, жаждущий красоты неизменчивой, непреходящей и совершенной, он вопиет к Богу: Ищу лица Твоего, Господи! (ср.: Пс. 26, 8). И снова, по другому поводу, повторяет: Одного просил я у Господа… созерцать мне красоту Господню (ср.: Пс. 26, 4). И опять воздыхает и просит: Яви светлое лице Твое рабу Твоему (Пс. 30, 17).

И еще назидает своих: Ищите Господа и силы Его, ищите лица Его всегда (Пс. 104, 4).

Но то, чего этот вдохновенный муж жаждал и искал, не дано ему было увидеть, как и никому другому до нисшествия Сына Божия на землю. Как и Господь Сам сказал Своим ученикам: истинно говорю вам, что многие пророки и праведники желали видеть, чтО вы видите, и не видели, и слышать, чтО вы слышите, и не слышали (Мф. 13, 17).

Каким должно было быть лицо Иисусово, если оно смогло растрогать Предтечу Иоанна, столь сурового к себе и строгого к другим, и он радостно воскликнул: вот Агнец Божий?[203]

Каким было это лицо, в которое все в синагоге назаретской с удивлением всматривались, когда Он, начиная Свое земное служение, стал читать из пророка Исаии: Дух Господень на Мне; ибо Он помазал Меня благовествовать нищим?[204]

Поистине, необыкновенным должно было быть лицо Мессии, если многие тысячи людей по три дня не отводя глаз смотрели на Него, забывая о голоде и усталости физической;

и если многие оставляли свои дела и бежали за Ним и через озеро Галилейское переправлялись[205], только бы еще и еще глядеть на Него и слушать, и еще и еще быть в Его присутствии;

и если отпетый грешник иерихонский, богатый Закхей, осмелился на глазах у людей, ненавидевших его, влезть на дерево, только бы увидеть это лицо[206];

и если царь Авгарь из далекой Халдеи решился послать своего живописца, чтобы он на холсте запечатлел лицо Иисусово и он, Авгарь, смог хотя бы на портрете увидеть Его?

Из притчи о царе Авгаре мы черпаем исключительные сведения о лице Иисусовом. Этот царь Авгарь отправил из своей столицы Едессы самого лучшего художника, по имени Анания, в землю Израилеву, чтобы он изобразил Иисусов лик и принес ему.

После долгого путешествия Анания добрался туда, куда был послан своим господином. Однажды нашел он Иисуса среди огромной толпы народа. Встал он поодаль, натянул холст и стал рисовать лицо Иисусово. Но работа ему давалась отнюдь не легко. Лишь только начал он рисовать, как лицо Иисусово переменилось, и он взял другой холст. Но и тут, лишь только ему показалось, что сейчас он уловит черты и цвет лица, лицо опять переменилось. Он взял третий холст, но опять то же самое. Холст за холстом он бросал и опять на новом начинал работу, но все без успеха. Лицо непрестанно менялось, и Иисус всякое мгновение казался другим. Анания стал впадать в отчаяние, ибо он столкнулся с тем, с чем никогда не сталкивался ни один человек, владеющий искусством живописца.

Проницательный Господь прозрел намерение художника, призвал его и по милости Своей избавил от отчаяния: взяв у него кусок полотна, приложил к Своему лицу, и лик Его оказался чудесно отпечатленным на полотне. Художник Анания принял полотно из рук Спасителя, поклонился Ему и, поблагодарив с трепетом и восхищением, поспешил вернуться домой. Когда в Едессе его спросили, как выглядит Иисус Христос, он ответил, что Господь похож на всякого человека и что всякий человек может увидеть себя, глядя на Него.

Это свидетельство, правда, не записано в Евангелии, но сохранено в Предании Православной Церкви, в житии великого апостола Фаддея[207] и в жизнеописании царя Авгаря. Оно многое говорит нам о характере Господа, отраженном на лице Его.

Всемогущий Божий Дух проникал сквозь плотской состав тела Иисусова и излучался навстречу каждому той добродетелью, которая скрыто жила в данном конкретном человеке. Спаситель пришел взыскать и спасти погибшее [208], то есть то, что в человеке завалено грязью и грехом, то, что и сам человек перестал ценить и осознавать. И даже если это лишь сотая часть души, Иисус узнАет, устремится к ней Своим Духом, чтобы извлечь ее, как сотую овцу, застрявшую в тернии, или как одну драхму, потерявшуюся в пыли, или как клад, зарытый на заброшенном поле. Так действует солнечный свет, падающий на песок, в котором лежит хрустальный осколочек. И этот один-единственный осколочек хрусталя в куче темного песка засверкает на солнце и заблестит, будто некое малое солнце, упав в песок, слышит приветствие большого солнца небесного и отвечает ему.

Так и всякий человек, поглядев на Иисуса, чувствовал Его в себе и узнавал себя в Его лице. Ведь в лице Сына Человеческого каждый человек видел себя тем, что делало его человеком. Так и Закхей не мог не вздрогнуть от страха и радости, когда в его душу вошел луч света от лица Господня и ударил в такой «хрусталик» человечности в толще грязи его мытаревых эгоизма и алчности – ударил и попал именно в этот хрусталик и вызвал его отблеск и сияние. Тут же вся эта черная грязь эгоизма спала с этого малого осколочка, и освобожденный хрусталь засверкал светом Христовым в раскаявшейся и в возрыдавшей душе Закхеевой. Осиянный и спасенный, человек возопил: Господи! половину имения моего я отдам нищим, и, если кого чем обидел (нанес ущерб, причинил убыток), воздам вчетверо! [209] Так говорит этот спасенный утопающий, говорит будто от Христова Духа, а Христос, отвечая, говорит будто из сердца самого Закхея: ныне пришло спасение дому сему [210].

Жена-грешница, известная в городе блудница, особенно между фарисеями, должна была почувствовать отвращение к самой себе, впервые увидев лицо Иисусово. Нечто зазеленело в помойной яме ее души, стало прорастать и уже не давало ей покоя: в лице Иисусовом узнала она свое подлинное существо. С тех пор что-то стеснилось в ее душе, что-то стало бороться: мусор – с тем, что зазеленело, что запало в душу, как сияющее семя, от этого Божественного лица. В конце концов пересилило в ней новое, чистое и святое, и, взяв свои деньги, грехом заработанные, она купила самый драгоценный нардовый аромат, пошла к Иисусу и излила на Него этот аромат вместе со слезами своими. Слепые фарисеи только соблазнились этой сценой. Если бы, сказали они, Он был пророк, то знал бы, кто и какая женщина прикасается к Нему, ибо она грешница (Лк. 7, 39). Воистину Господь знал то, что знали они, но они не знали того, что Он знал: они знали только ее грех и ничего больше, а Он знал и нечто иное – то, чтО в помойной яме её души росло и в куче мусора блестело. Они были как луна, под чьим бледным светом и хрусталь кажется темным, без отблеска, как простой песок. А Он пламенеющее Солнце Правды, Которое разделяет и различает, вызывает сияние светом лица Своего на искривленном осколочке хрусталя души жены-грешницы. Потому Он укорил фарисеев, эти бледные луны, а жене сказал: прощаются тебе грехи (то есть мусор твой Я изметаю из тебя); вера твоя спасла тебя, иди с миром [211].

Теперь посмотри на разбойника на кресте справа. Пригвожденный, спорил он со своим товарищем, висевшим слева и хулившим Господа. Благоразумный усовещевал хулителя: или ты не боишься Бога?.. мы осуждены справедливо, потому что достойное по делам нашим приняли, а Он ничего худого не сделал [212]. Не написано, чтобы этот благоразумный разбойник когда-нибудь ранее видел и слышал Иисуса. Впервые на кресте, корчась от боли, повернувшись к среднему Кресту, он оказался лицом к лицу с Ним. И свет лица Его осветил нечто в душе его, нечто погребенное, засыпанное пеплом, забытое, что от сотворения мира, из поколения в поколение, от предка к потомку восставало, тщетно силилось пробиться наружу. Под впечатлением от этого лица, хотя и окровавленного, измученного, иссиня-бледного, он вспомнил что-то самое исконное в себе, что-то человеческое и божественное и сразу ощутил себя сродным Распятому посередине. В жизни он уподобил себя злодею и скоту, а умирая, ощутил себя человеком. Буря жизни вырвала его дерево с корнем, но он сподобился припасть к Источнику воды живой, чтобы глотнуть оттуда и не умереть. Помяни меня, Господи, когда приидешь в Царствие Твое! Два часа размышлений в муках на кресте; два часа покаяния и отвращения к загубленной своей жизни; два часа глядел он на лицо Иисусово – и обрел милость Божию, обновление, оживотворение и переселение в рай. Истинно говорю тебе, проговорил ему Сын Божий в агонии, истинно говорю тебе: ныне же будешь со Мною в раю [213].

Это лишь несколько классических примеров. А куда больше – тысячи – душ тех простодушных, хоть и грешных людей, чьи глаза не могли оторваться от лица Иисусова! Ученики, последовавшие за Ним без слов. Никодим, не разумевший ничего, но из-за сияния лика Его ставший Его тайным последователем. Иосиф и Гамалиил и много других имен и примеров. Для таковых Господь Иисус предстал как прекраснейший сынов человеческих [214].

Но многих не тронуло очарование лица Его. Кто они? Это те, в ком и последняя крупица хрусталя превратилась в песок. Это князья еврейские, фарисеи, священники и книжники, ядом лицемерия, тщеславия и формализма вконец умертвившие себя. Они смотрели на это лицо, как слепые смотрят на солнце, и вторили словам пророка: нет в Нем ни вида, ни величия; и мы видели Его, и не было в Нем вида, который привлекал бы нас к Нему [215]. Они были тогда, они есть и сейчас среди нас: лицемеры, глупцы слепые, вожди слепые, оцеживающие комара, а верблюда проглатывающие; чаши, омытые снаружи, а внутри полные нечистот; гробы окрашенные, исполненные смерти и мертвых костей, убийцы пророков и священников, змеи и порождения аспидовы, отродье человеческое и чада сатаны. Каиафа, Ирод и Пилат смотрели на лик Иисусов, но не видели в нем ни одной своей черты, ни один луч лика Его не уловил ни одной точки в их душе, на которой бы мог остановиться и которая засветилась бы ему в ответ.

За исключением их и таких, как они, и тогда, и сейчас, и до края времен лицо Иисусово являет лицо Всечеловека. Всякий человек, у кого хоть самый маленький уголок души не разъеден смертью греховной, может увидеть себя в лике Христовом, и свет лика Христова, входя в него, оживляет всю его душу.

Скажи мне теперь, Феодул, какое лицо больше всего хотел бы ты увидеть? И ненасытно глядеть на него в вечности?

Типы

Как чудесно звездное небо, Феодул!

Как прекрасно цветущее поле!

Как прелестны стадо овец или стая птиц!

Как страшен шум волнующегося моря, раскат грома в бурю и клокотание тяжелых градовых облаков!

Все это упоминается в Евангелии Божием, но как нечто второстепенное, вспомогательное и символическое; никогда как главное. Главное – Бог и человек; все остальное – декорации на сцене жизни.

Какие люди вошли в жизнь Спасителя мира! Поистине, Феодул, и это одно из многих чудес Божиих, из которых соткана вся жизнь Его.

Все они типы, и они все типы человеческие.

Возьмем Ту, Которая есть первая страница Евангелия и первая таинница[216] Божественных тайн,– Святую Пречистую Богоматерь Марию. Вся Она предана воле Божией: cе, Раба Господня; да будет Мне по слову твоему [217]. Она вся в Боге, как и весь Бог в Ней. Беспримерная преданность воле Божией, судьбе Божией, стыд девичий, смирение, прославление Бога (величит душа Моя Господа [Лк. 1, 46]) и молчание (а Мария сохраняла все слова сии, сказанные Ангелами и пастухами, слагая их в сердце Своем [218]). Это тип – прототип – праведной и святой девы.

Иосиф праведный – тип человека законнической правды. Поняв, что Дева Мария непраздна, он надумал тайно отпустить Ее. И тем самым как бы и Ее позора не обнаружить, и себя уберечь от законных последствий. Однако он отказался от своих намерений, когда Ангел Божий явился ему и объяснил, что Дева зачала от Духа Святаго[219].

Захария-священник, отец Предтечи Иоанна, был человек хотя набожный и без порока[220], но усомнился в благовестии Архангела Гавриила о том, что у него родится сын. Я, говорит, стар, и жена моя в летах преклонных [221]. Из-за этого сомнения – вестник ли небесный явился ему в святыне храма? – поразил его Архангел немилостью, и он был нем все то время, пока не родился сын его. Захария – тип тех священников, что исправно исполняют свое служение, но слабо веруют в надприродную силу всемогущего Бога.

Елисавета, праведная супруга Захарии и мать святого Иоанна, являет собой благую старицу и сердечную сродницу: когда приходит Пресвятая Дева Мария, чтобы поздравить ее с тем, что она зачала чадо во чреве своем, Елисавета радуется и задерживает свою юную Родственницу у себя в гостях на три месяца[222].

Мудрецы с востока, звездочеты, по необычной звезде пришедшие в Вифлеем на поклонение новому Царю[223],– типичные ученые-мистики, испокон веков по звездам и сочетаниям звезд толковавшие судьбы людей и народов и видевшие за всеми природными изменениями тайную руку премудрого Промысла Божия. Никогда мир не оставался без таких ученых, и в наше время тоже. Только некогда это были серьезные и набожные мыслители, а теперь это чаще всего астрологи-гадатели.

Ирод-царь, названный Великим,– тип властителя-злодея, удерживающегося у власти благодаря хитрости и насилию. Такие тираны-властители были и на Востоке, и на Западе, и неизвестно, где их было больше, хотя высокомерные историки европейские и привыкли все тиранство приписывать одним только восточным сатрапам[224]. Почти все кесари римские были такими тиранами. При известии о новом Царе Ирод показал себя и как лукавая лисица, и как кровожадный волк. Как лисица, говорил он звездочетам: пойдите, тщательно разведайте о Младенце и, когда найдете, известите меня, чтобы и мне пойти поклониться Ему [225].

А когда звездочеты, наученные Ангелом Божиим, не вернулись в Иерусалим, а отошли другим путем в свою страну, разъярился Ирод, как бешеный волк, и послал палачей, и заклали всех младенцев в Вифлееме и во всей его окрестности[226]. Много-много невинных детей – первых мучеников Христа ради. Блаженны души их!

Святой Иоанн Предтеча. Он весь был свят; от самого рождения до смерти был свят. Как Святая Дева подготовлена была Божиим Промыслом к тому, чтобы родить Мессию, так и Иоанн в пустыне был подготовлен к тому, чтобы возложить руку свою на главу Мессии и крестить Его во Иордане. Ни хлеба не ел он, ни вина не пил и никогда ни одной заповеди Божией не преступил. Чистый, как песок пустыни, и алчущий правды Божией среди людей, как голодный лев, ищущий ловитвы, он дерзал бесстрашно призывать людей: Покайтесь, порождения ехиднины! [227] И ничто не могло заставить его промолчать и не обличать царя Ирода в кровосмешении[228]. Во все века христианские святой Иоанн был примером и вдохновителем для бесчисленных отшельников, пустынников и аскетов, равно как и для отважных изобличителей людских неправд.

Ну, и апостолы Христовы. Все они типы разных людей и разных человеческих характеров. Андрей, Иаков и Симон Зилот – типы людей, которые не говорят, а делают. Петр – тип людей, которые быстро воодушевляются на всякое добро, но столь же быстро устрашаются всякой напасти. Юный Иоанн – молчаливый, как и брат его Иаков, но прямолинейный и последовательный до конца. Он стоит и перед Крестом своего Учителя, невзирая на угрозу смертельной опасности. Филипп – тип открытого и общительного человека. Через него хотели некие эллины войти в общение с Иисусом[229]. Он приводит Нафанаила ко Господу. Его [Филиппа][230] Господь спрашивал: где нам купить хлебов, чтобы их накормить? – то есть пять тысяч людей (см.: Ин. 6, 5). При последней беседе Иисусовой он задал вопрос: Господи! покажи нам Отца, и довольно для нас [231]. Фома – тип человека неустрашимого, но реалистичного. Когда Господь услышал о смерти Лазаревой, Он сразу распорядился идти из Галилеи, куда они только что пришли, в Иерусалим, где смертельная ловушка очевидно была Ему уже приготовлена; тогда сказал Фома перед лицом перепуганных учеников: пойдем и мы умрем с ним [232]. А когда ему сказали, что Иисус воскрес, он не хотел верить: если не увижу, говорит, на руках Его ран от гвоздей, и не вложу руки моей в ребра Его [233]. А когда воскресший Победитель смерти явился во второй раз и Фома уверился, тогда он воскликнул: Господь мой и Бог мой! [234] Апостол Фома был и остается типом храброго реалиста.

Иуда Искариотский – типичный предатель Бога, душИ, духа и всего идеального и возвышенного. Материалист и сребролюбец. Был он кем-то наподобие кассира в святой дружине апостольской: носил ковчежец для пожертвований, из которого крал и присваивал себе. Лицемерно притворялся он приятелем нищих, но все знали, что он вор (см.: Ин. 12, 4–6). За тридцать сребреников предал он Господа своего еврейским старейшинам, которые были то же, что он.

Сотник римский из Капернаума и жена-хананеянка представляют тех язычников, что имели крепкую веру в силу Христову. Ради такой их веры Господь исцелил больного слугу сотника, а у хананеянки – сошедшую с ума дочь[235]. И в наше время нередко случается, что нехристиане сильнее веруют в христианские святыни, приносят своих болящих в монастыри, где по вере получают исцеление быстрее и чаще, чем многие христиане со слабой верой.

Марфа и Мария со своим братом Лазарем представляют хорошую семью с идеальной любовью братской и сестринской. Марфа более хозяйка, которая трудится, чтобы как можно лучше угостить своего Божественного Гостя, а Мария больше ученица Христова, которая слушает Его слова и этими словами, словно сладостным яством, питает свою душу. Господь похвалил Марию перед Марфой, сказав: Мария же избрала благую часть (Лк. 10, 42). Лазарь[236] представляет преданного и верного друга Христова[237]. Он оставался преданным и по отношению к Богоматери до смерти, подобно Иоанну апостолу.

Фарисеи – типичные лицемеры всех времен. Хотя они внешне и набожны, но грабят имение вдов. Когда постятся, делают лицо свое жалостным; когда молятся, останавливаются на улицах, чтобы люди их видели; когда творят милостыню, трубят на все стороны. Хотят побить камнями жену-грешницу, а сами тайные развратники[238].

Книжники и саддукеи – типичные мелочные люди и циники. Их кичение своим мнимым величием делает их настоящими шарлатанами.

Священники еврейские, как и фарисеи, полны лицемерия, но в большинстве своем они типичные завистники. Ослепленные завистью ко Христу, они говорят одни только глупости. Когда Христос лечит больных, они кричат: Он богохульствует [239]. Когда Он изгоняет из людей бесов, они говорят: изгоняет бесов силой князя бесовского! [240] Когда Господь творит великие и славные дела на пользу людям, они завистливо вопят: «Неужели в субботу?»[241].

Князь Иаир, умоляющий Иисуса спасти его умирающую дочь[242]; жена кровоточивая, ищущая исцеления от прикосновения к одежде Иисусовой[243]; прокаженные, слепые, парализованные, немые, глухие, сгорбленные, иссохшие, горячечные и другие бесчисленные люди, взывающие ко Господу о помощи, представляют всех страдальцев и несчастных от тех времен и доныне, которым весь мир не в состоянии помочь и которые прибегают ко Христу Богу за помощью с полной верой и надеждой.

Вдовица, стыдливо[244] и украдкой пожертвовавшая на храм свои последние две лепты, представляет те благородные души, что жертвуют на святыню или сироте Бога ради, а не ради похвалы человеческой: Бог видит – люди видеть не должны.

Князь Никодим, тайно посещающий и слушающий Иисуса, страшащийся своих еврейских друзей[245],– представитель тех ученых господ, сербских и чужестранных, которые остерегаются, как бы им не оказаться осмеянными или не понести ущерба от своих неверующих приятелей.

Ирод Младший, убийца Иоанна Предтечи[246], представляет тип человека, ненасытного в плотских наслаждениях, который в этой своей ненасытности готов переступить через все законы Божии и человеческие. Умер он, изъеденный червями[247].

Иродиада и дочь ее, танцовщица Саломия[248],– тривиальные блудницы из так называемых аристократических кругов[249].

Понтием Пилатом[250], наместником римского кесаря в Иерусалиме, руководили в делах два чувства: ненависть к евреям и страх перед кесарем. Это тип всех бюрократов, готовых попирать каждого, кто меньше их, чтобы угодить своему начальнику и получить продвижение[251].

Богач, спрашивавший Иисуса, что ему делать, чтобы стяжать Царство Небесное, услышав ответ Спасителя: пойди, продай имение твое и раздай нищим… и следуй за Мною [252], опечалился весьма, ибо был очень богат. Типичный пример людей, в чьих душах идет борьба за выбор между Царством Небесным и земным; придавленные гнетом богатства, они остаются приверженцами земного.

Жена-самарянка[253], Фотина[254], представляет женщину-грешницу, которая под воздействием Иисусова лица и голоса переживает духовное очищение и постепенно изменяясь, становится Его вдохновенной последовательницей.

Жена Зеведеева, мать апостолов Иакова и Иоанна, просит у Иисуса почетных мест для своих сыновей в Его Царстве[255]. Она типична для всех матерей, по тщеславию считающих своих детей лучше прочих людей и требующих для них первых мест и высших почестей.

Жена Пилатова предупредила своего мужа, когда он судил Христа: не делай ничего Праведнику Тому, потому что я ныне во сне много пострадала за Него [256]. Она представляет тех многих жен, которые знают о духовном мире и ощущают его, но вынуждены мученически покоряться неверующим мужьям.

Многие из учеников Христа оставили Учителя своего из-за того, что не поняли Его слов: Ядущий Мою Плоть и пиющий Мою Кровь имеет жизнь вечную... и пребывает во Мне, и Я в нем (Ин. 6, 54, 56). Они представители так называемых интеллектуалов всех времен, которые отрицают непостижимые тайны Божии и бегут от Христа только потому, что их мозговые извилины не в состоянии постичь страшных высот и глубин неба и земли.

Книжник некий сказал Иисусу: Учитель! я пойду за Тобою, куда бы Ты ни пошел. Он представляет тип людей, из которых одни не задумываясь, легко принимают закон Христов, а другие так же бездумно и легкомысленно идут в монастырь, чтобы стать монахами и быть со Христом, но скоро пугаются и отшатываются от тернистого пути, едва наступят на какое-нибудь терние. Потому Иисус предупредил этого книжника и сказал ему: лисицы имеют норы и птицы небесные – гнезда, а Сын Человеческий не имеет, где приклонить голову [257]. Он хотел этим сказать ему: «Поразмысли хорошенько: тяжек путь, на который ты решаешься, как бы ты так же быстро не свернул с этой стези, как вступил на нее. Когда возлагаешь руку свою на плуг, намереваясь пахать, не озирайся назад»[258].

Мария Магдалина[259], которую исцелил Иисус от семи бесов[260], семи демонских страстей, была вдохновенной и бесстрашной последовательницей Христовой до Его смерти и после нее[261]. Это образец женского воодушевления и благодарности.

Жены-мироносицы, все, как Мария Магдалина, служившие Христу, стояли на Голгофе во время Его страданий и ходили ко Гробу Его после Его смерти[262]. Блестящий пример преданности своему Учителю и Господу и блестящий пример женской храбрости, которому лишь позже последуют испугавшиеся апостолы.

Два разбойника на своих крестах возле Христа, один раскаявшийся, а другой богохульник[263],– типичные примеры двух категорий грешников: тех, что и перед смертью не каются, но хулят Бога, и других, что перед смертью раскаиваются во всех грехах своих.

Мародерами были римские воины под Крестом Христовым. Не обращая внимания на Его Крестные муки, они спокойно решали, что им взять из Его одежд. И разделили между собой одежды Его, и о хитоне Его бросали жребий[264]. Типичный пример мародерства и сатанинской бесчувственности к страданиям ближних.

Сотник стерег Иисуса, а когда увидел, что при кончине Христовой солнце померкло, земля сотряслась и камни расселись, воскликнул: воистину Он был Сын Божий [265]. Это был святой Лонгин[266], впоследствии мученик за Христа – пример человеческой чуткости, проницательности и духовности.

Выбирай, Феодул, типы, которые близки тебе, твоему сердцу и твоей натуре. По Божию Промыслу весь мир собрался вокруг Мессии в типах своих, все человечество – целый микрокосмос в маленькой стране Израилевой, дабы все проявили свое отношение к Нему и нашли себя среди сходных себе, добрых или злых, дабы и мы научились распознавать людей по этим типам.