Главными противоречиями, что следует из анализа реалий XX столетия, выступают два. 28 страница

Какой же в конце XX века результат получили Россия и все страны СНГ в итоге “реформ”, “трансформаций” и “переходного периода”, как все это красиво и “цивилизованно” называлось? Результат прежде всего экономический, а также социальный и в целом общественный.

По итоговым выводам американского экономиста Питера Реддавея, несмотря на усилия российского руководства исправить безудержную инфляцию 1993–1994 гг., в России за последние 6-7 лет произошли “глубокие негативные процессы:

– ВВП сократился почти на 50%;

– отток капитала за рубеж превысил приток денег в виде финансовой поддержки в страну;

– задержки в выплате заработной платы большинству рабочих (а нередко и пенсий) исчисляются месяцами;

– безработица увеличилась с почти нулевого уровня до примерно 10%;

– уровень пенсионного обеспечения, социальных выплат, минимальной заработной платы в реальном выражении резко упал;

– динамика инвестиций неуклонно следует понижательной тенденции;

– в значительной части экономики вместо денег используется примитивный бартер;

– мелкий и средний бизнес не имеет правовой защиты от безжалостного вымогательства со стороны мафии;

– коррумпированные и криминальные элементы усилили свое влияние в политических структурах и, согласно индексу, рассчитываемому Мировым банком, Россия “соперничает” с Колумбией и Нигерией за титул наиболее коррумпированной страны в мире...

Сегодня Россия испытывает глубокий системный кризис, в котором политические и экономические элементы тесно взаимосвязаны. Одна из главных опасностей этого кризиса для Запада состоит в том, что народ России может настроиться против него, против коррумпированного капитализма, утвердившегося не без помощи (хотя и не преднамеренной) с его стороны, против демократии, скомпрометированной не без его участия, когда Запад в 1993–1994 гг., по существу, одобрил антидемократические действия правящего режима.

В этих обстоятельствах Западу нужно прежде всего перестать учить и не заставлять россиян делать то, что хотелось бы ему. Этого уже было более чем достаточно. Россияне должны взять полную ответственность за свою политику” [95, 1999, № 2, с. 26].

На каком месте в мире оказалась ныне Россия по своему экономическому развитию? Согласно официальным международным данным на 1998 г., с бывшего для СССР второго места после США в мире и первого в Европе в 1885 г. – на 13-м месте по решающему показателю размера валового национального продукта и паритету покупательной способности (ВНП по ППС). После следующих стран: США, Китай, Япония, Германия, Индия, Франция, Англия, Италия, Бразилия, Мексика, Индонезия, Канада.

Если же брать показатели темпов роста валового внутреннего продукта (ВВП) и темпов роста промышленного производства в 1990-1997 гг., то Россия не только позади упомянутых 12-ти стран, но и еще трех – Южной Кореи, Испании и Турции – только в категории развитых стран, ибо у всех этих 15-ти стран плюсовые показатели по темпам роста ВВП и промышленного производства. А у России за 1990-1997 гг. – минусовые показатели: – 7,7% по ВВП и – 9,3% по темпам роста промышленного производства.

Россия ныне по экономическим показателям фактически находится на задворках развитого мира.

В 1999 г. вышла книга политолога и международника О.А.Арина “Россия на обочине мира”. Симптоматичное и знаковое название. Но оно отражает печальную и критическую реальность нынешнего состояния России. Приведем некоторые основные положения и выводы автора.

“...Нынешний капиталистический путь, даже в случае его успеха, объективно ведет Россию к распаду или, по крайней мере, к экономической автономизации той же Сибири и Дальнего Востока, не говоря уже обо все большем удалении бывших союзных республик от России. И этот процесс стимулируется именно капиталистическим вариантом развития, поскольку капитализм предполагает высокую степень автономии экономических субъектов не только на уровне фирм или компаний, но и на уровне регионов, развивающихся не по указке из Центра, а по логике соответствия рыночным отношениям... Уповать же на трансформацию нынешнего режима в сторону социал-демократического капитализма является очередной утопией, поскольку такой тип капитализма может работать только на малых территориях с громадным историческим опытом демократии. Этот тип практически не приемлем ни в России, ни в Китае.

Если же мы вновь вернемся к социалистическому варианту развития (естественно, в его модифицированной форме, близкой к китайскому варианту), тогда... жесткая социалистическая надстройка в сочетании с “мягким” базисом (смешанная экономика) сможет удержать страну от распада и сохранить контроль над стратегическими видами сырья и промышленности...”.

О.А.Арин пишет, касаясь проблем многополярного и многополюсного мира, что “...с точки зрения экономики в принципе “полярная система” не имеет смысла, поскольку мировой экономикой управляют не центры, а транснациональные банки и компании вместе с международными экономическими организациями, возглавляемыми теми же ТНК и ТНБ.

Теория же “многополярности” – это обычное убежище слабых или ослабевших государств, мечтающих занять “достойное место” в концерте великих держав, стращая мир своими потенциальными возможностями. Мир же на самом деле развивается не по законам демократии, а на основе закона силы в международных отношениях, который гласит: как только государство достигает уровня экономической мощи и военного потенциала, адекватного мощи и потенциалам ведущих государств мира, оно требует для себя нового статуса, означающего на деле соответствующей доли сфер влияния, что ведет к новому распределению сил через конфликты и войны. Этот закон вытекает из закона неравномерного развития капитализма. А капитализм признает только закон силы”.

И его вывод сводится к тому, что “в России воссоздан государственно-монополистический капитализм, который развивается по законам, вскрытыми Лениным, а не по реляциям президента и его команды. Углубление этого варианта развития на российской почве однажды ввергло Poccию в первую мировую войну с последующим хаосом и тремя революциями. В современных условиях он ведет к неизбежному распаду России, к вымиранию русского населения, к расширению пропасти между богатыми и бедными, к обнищанию иванов и степанов и обогащению “строителей” капитализма любой национальности в России. И так будет продолжаться до тех пор, пока очередная революция не сметет нынешних правителей, не вернет Россию на путь социализма.

А пока нынешний правящий класс пребывает в нахальном самодовольстве. Ему действительно удалось оболванить немалую часть населения, создав у него иллюзию о возможностях улучшения их жизни и способности нынешних правителей защитить национальные интересы России. И все же судьба у этого класса незавидная. Помимо всего прочего и потому, что его элиту составляют некомпетентные, неграмотные люди, не способные даже сформулировать концепцию национальной безопасности страны. А впрочем, что ждать от временщиков?” [97].

Наряду с Россией очень тяжелое, кризисное, критическое положение в области развития экономики и общества в целом сложилось в большинстве стран Содружества Независимых Государств, а в некоторых из них оно хоть и выправляющееся, но неустойчивое, колеблющееся.

За годы рыночных реформ наибольший экономический спад произошел в Таджикистане, Молдавии, Грузии, Азербайджане, на Украине. В этих странах ВВП составил в процентах в 1998 году от показателя 1991 года следующий удельный вес (в скобках дается тоже в процентах уровень промышленного производства в 1999 году от показателя 1991 года): Таджикистан – 34,9 (36,2), Молдавия – 40,6 (38,8), Грузия – 45,5 (46,9), Азербайджан 43,6 (48,6), Украина – 44,8 (44,6), Россия – 60,6 (62,5). Таким образом, за 7-8 лет сокращение ВВП и промышленного производства произошло более чем в 2 раза.

В то же время эти же данные составили в Узбекистане – 91,1 (95,1), в Белоруссии – 81,1 (83,5), в Армении – 58,4 (60,2) [98]. Это наиболее благополучные республики.

Экономическое оживление в ряде стран СНГ произошло в 1997 и 1998 годах. Вот данные о приросте ВВП и продукции промышленности в процентах к соответствующему периоду предшествующего года. Сначала прирост ВВП за 1997 год и в скобках за январь-ноябрь 1998 г.: Белоруссия – 10,4 (8,0), Грузия – 11,3 (7,3), Азербайджан – 5,8 (9,4), Узбекистан – 5,2 (4,4), Армения – 3,1 (6,8), Киргизия – 10,4 (1,4), Таджикистан – 1,7 (5,6), Казахстан – 2,0 (0,0).

Но спады в Молдавии – 1,3 (-4,7), на Украине – минус 3,2 (-1,2), в России – 0,8 (-3,3).

Далее прирост продукции промышленности за 1997 год и в скобках за январь-ноябрь 1998 года: Белоруссия – 18,8 (10,3), Узбекистан – 6,5 (5,7), Киргизия – 50,4 (7,5), Таджикистан – минус 2,5 (7,6), Азербайджан – 0,3 (1,9).

Но спады в промышленном производстве: Армения – 0,9 (-1,8), Казахстан – 4,0 (-1,8), Украина – минус 1,8 (-1,6), Молдавия – 0 (-5,0), Грузия – 8,1 (-0,3), Россия – 1,9 (-10,6) [95, 1999, № 2, с. 45].

Таким образом, самым успешным и устойчивым за все годы реформ и особенно за последние годы является экономическое развитие Белоруссии.

Затем в последние годы Узбекистана, Киргизии, Азербайджана, Казахстана, Армения, Грузии.

Наиболее кризисным и критическим путем экономика развивается в Молдавии и на Украине.

Оценивая ситуацию развития экономики в странах СНГ, экономист Б.Плышевский сделал следующие выводы: “Итоги 1998 г. свидетельствуют о том, что кризис в большей мере отразился на экономике государств, реализующих либеральную модель реформ... Лучшие результаты, как и в предшествующие годы, достигнуты, как правило, там, где была проявлена осторожность в применении постулатов либерализма, где удалось выработать национально ориентированные модели реформ, учитывающие структуру экономики и исторические традиции. Эти модели обеспечивали также более четкую социальную ориентацию преобразований и активное участие государства в регулировании процесса перехода к рынку”.

И далее. “Кризисные процессы в целом усилились, но ситуация имеет существенные страновые отличия. Итоги года нельзя представлять исключительно как негативные. По-прежнему сохранялись две группы государств – с восстанавливающимся хозяйством (например, Беларусь, Узбекистан, Туркменистан) и стагнирующей или падающей экономикой (Россия, Украина, Казахстан)...

В наибольшей степени кризис затронул страны, приверженные либеральной модели реформ. В несколько лучшем положении находятся члены Содружества, применяющие более широкую систему государственного регулирования рынка, где продолжалась стабилизация социально-экономического положения” [там же, с. 48, 50].

В целом критичность и неустойчивость экономического состояния, наличие спада и стагнации, отката назад – наиболее характерные черты развития России и большинства стран СНГ в конце XX столетия. По словам Р.Дж.Макинтайра, в России “вместо непродолжительного “кризиса переходного периода” или “трансформационного спада” произошел затяжной кризис развития” [95, 1999, № 4, с. 61].

3. Россия перед выбором будущего: альтернативы

развития

2000-й и следующие за ним годы для России решающие, буквально исторические. Ибо надо делать выбор о дальнейшем пути экономического, общественного и цивилизацонного развития на XXI век. Этого настоятельно требует объективная ситуация последнего десятилетнего и более длительного пятнадцатилетнего кризиса экономики и всей общественной системы в России. Дальше или провал, национальная катастрофа, или выход, прорыв из нее.

По этому вопросу идет ожесточенная, острейшая борьба между левыми и правыми силами, между силами прогресса и регресса, гуманизма и реакции. Борьба не на жизнь, а на смерть. Ибо вопрос стоит бескомпромиссно, альтернативно: быть и жить России дальше или не быть и не жить.

Альтернатив будущего развития России в XXI веке несколько. Но из них три кардинальнейших выбора из таких альтернатив.

Первый главный и коренной выбор – идти на замену, на смену нынешнего курса экономического и всего общественного развития или продолжать старый курс гибельного либерального и неолиберального развития экономики и общества. Вот центр борьбы патриотов и антипатриотов, народников и антинародников, левых и правых, сил прогресса и сил реакции, регресса.

Это антагонистическая борьба в русле диалектики нового и старого, движения вперед или крушения при продолжении полностью дискредитировавшего себя, отжившего, консервативного движения назад.

Это диалектика борьбы созидательного и разрушительного. Диалектика выхода России из кризиса или добивания и полного уничтожения ее, превращения в полуколонию Запада, мировой реакции.

Данный первый выбор – главный, принципиальный, коренной, судьбоносный для России. Быть ей или не быть.

Практически все или подавляющее большинство объективных аналитиков в мире и особенно в России единогласно признают и аргументированно доказывают необходимость смены курса экономического развития России.

Исполнительный директор Нобелевского фонда (Швеция) Михаил Сульман писал в 1999 г.: “Развитие российской экономики за последние 10 лет вызывает глубокое разочарование, и не только у населения страны, но и за ее пределами. Чувство неудовлетворенности ощущают как те, кто из-за гуманных побуждений желает лучшего России, но не может реализовать свои проекты, так и инвесторы и торговые партнеры, от которых теневые структуры требуют участвовать в нелегальных операциях по перекачке материальных ресурсов и денежных средств за границу. Большинство из них также не хотят иметь дело с коррумпированными чиновниками.

Россия обладает огромным потенциалом, который зиждется на высоком уровне образования и культуры населения. Для его реализации необходимо раскрепостить инициативу работников. Этот потенциал в совокупности с привлеченным иностранным капиталом и передовыми технологиями способен дать мощный импульс ускоренному экономическому росту, какой имеет место в ряде стран Центральной и Восточной Европы. Вопрос в том, сможет ли Россия воспользоваться этим шансом.

В конечном счете дальнейшее экономическое развитие страны будет определяться расстановкой политических сил, их компетентностью и умением разбираться в экономических закономерностях.

Сегодня в России много говорят о патриотизме. На мой взгляд, действительный патриотизм заключается не в провозглашении ностальгических лозунгов и постоянных междоусобицах, лоббировании интересов разных партийных группировок и отдельных лиц, а в совместной разработке конкретной, понятной широкой общественности экономической программы выхода из кризиса. Она призвана определить путь перехода от нынешнего застоя к росту в условиях динамичного равновесия, когда капитальные вложения будут увеличиваться, а предприятия развиваться благодаря внутренней динамике и свободе предпринимательства. Необходимо создать такие выгодные, стабильные условия предпринимательства, чтобы капитал перестал “убегать” за рубеж и принял участие в подъеме народного хозяйства, а на базе растущих доходов предприятий и населения возникли предпосылки социального благополучия на приемлемом уровне.

В основу программы могут быть положены все названные выше факторы экономического роста. Такая программа в сочетании с систематическим анализом собственных достижений и внедрением в национальную практику позитивного зарубежного опыта способна обеспечить продвижение России к экономическому процветанию” [95, 1999, № 4, с. 34-35].

Вот путь – от экономического спада и развала к экономическому процветанию.

По заключению Джеймса К.Гэлбрейта, “неолиберальный эксперимент потерпел провал главным образом потому, что несет в себе системный порок. Необходимо отойти от наивного взгляда на неуправляемый мировой порядок. Нужны серьезные перемены, и потребность в этом велика, а времени остается мало. США следует окончательно завершить рейгановскую эпоху. Мы должны вернуться к политике развития на благо людей, потребности которых в конечном счете имеют первейшее значение. Именно миллионов тех людей в бедных странах, кто занят тяжелым трудом и нуждается в каждодневной пище” [95, 1999, № 6, с. 36].

Развернутую оценку всей линии либерализма в мировой экономике дал всемирно известный экономист, Нобелевский лауреат Василий Леонтьев. Он решительно выступил против первого эксперимента в области либерализации свободного рынка, против экономической политики Р.Рейгана в Соединенных Штатах в 1981–1982 гг. Выступая перед Объединенной экономической комиссией в начале 1982 г., он нарисовал неприглядную картину будущего такой политики: неравенство в доходах и уровне благосостояния людей, спад промышленного производства, бедственное положение стариков и детей, общественные беспорядки. В.Леонтьев резко отрицательно относился к идее, что свободный рынок сам по себе решит все проблемы. Он говорил:

“Представим, что капитан, уволив большую часть команды, приказывает поднять паруса и, дождавшись сильного попутного ветра, дующего в ту сторону, где корабль ждет максимальная прибыль, отдает команду отправиться в путь. Заодно он приказывает рулевому оставить штурвал, не мешать ему свободно крутиться, предоставляя кораблю возможность плыть, куда дует ветер. Многих пассажиров такое путешествие может позабавить, но не стариков, больных, бедняков, спущенных за борт в дырявые шлюпки. “Это для того, – объясняет капитан, – чтобы освободить судно от лишнего груза”.

Но настроение пассажиров быстро переменится, думаю, сразу после того, как они ощутят, услышат скрежет о подводные скалы. Спасательные меры, конечно, будут приняты. Но, отправившись в открытое море, стоит ли вновь начинать эксперименты с той же политикой и той же теорией, позволивших американской экономике подняться на уровень, достигнутый сегодня? Будем надеяться, что нет. Воды, по которым мы собираемся плыть, более коварны, чем те, по которым плавали до сих пор”.

Вот что говорил и против чего боролся экономический мудрец.

И вот что делали в России наши либералы и делают сейчас неолибералы от экономики в лице Е.Т.Гайдара, А.Б.Чубайса, Б.Е.Немцова, И.М. Хакамады и других.

Отметим позицию Е.С.Строева – не только председателя Совета Федерации Федерального Собрания Российской Федерации, но и главы администрации Орловской области – обозначенную в 1998 и 1999 годах. “Без новых подходов к проведению преобразований из глубокого кризиса нам не выйти. Речь не идет об отменене рыночных отношений, снижении роли предпринимательской инициативы или стремлении замкнуться в собственной “скорлупе”. Напротив, при осуществлении дальнейшей реформы необходимо опираться на просыпающуюся инициативу регионов и накопленный опыт рыночных структур, а также согласованность действий всех ветвей власти”.

И еще. “Решающий вектор движения России на рубеже веков следует определить следующим образом: через кризис обновления – к стратегическому подъему. По своему потенциалу, широте интересов, многовековому опыту участия в международной жизни Россия остается державой мирового масштаба... Надо, однако, честно признать, что пути обновления бывают порой довольно болезненными. К тому же значительно израсходовался запас жизненных сил самого общества. И все же убежден, что когда кризис в экономике будет преодолен, а государственность укрепится, Россия в полной мере станет играть конструктивную роль в качестве одного из центров многополюсного, многообразного мира”.

Мнение теоретика и крупного практика Ю.М.Лужкова, мэра Москвы, высказанное в 1999 г., следующее: “Я считаю, что главной ошибкой правительств России 1992-1998 гг. было отсутствие ясного образа целей.

В качестве первого приближения образом цели мы можем считать некоторую заданную величину годового ВВП страны на душу населения... Для обеспечения процветания России в XXI веке нужно решить: за счет чего мы сможем обеспечить достойные условия жизни примерно для 200 млн. жителей. Необходимо создать экономико-правовые и социально-политические условия, когда движение в данном направлении будет естественным следствием инициативы и предприимчивости людей, заботящихся исключительно о собственном благе. Разумеется, в обществе будут и альтруисты, преимущественно заботящиеся об общественном благе, но система должна функционировать даже и тогда, когда таких людей очень мало...”.

Ю.М.Лужков поддержал “...более критичное отношение к зарубежным советам и исключение из процесса принятия важнейших социально-экономических решений сторонников догматического либерализма и догматического монетаризма. Образно говоря, большевиков от либерализма. Вместе с тем внушает оптимизм, что нарастает вовлеченность ученых и прогрессивных государственных деятелей в процесс конструирования российского государства в интересах народа. Я не сомневаюсь, что польза от всего этого уже в ближайшем будущем перекроет последствия того мамаева побоища, которое устроили прилежные ученики западных экономистов в России” [95, 1999, № 1, с. 12-13, 15].

Известный советский и российский экономист Д.В.Валовой писал следующее о выборе пути для России в конце XX века: “Мы построили буржуазное государство, которое имело место в давние времена лишь на “диком Западе”. Если Россия будет придерживаться нынешнего социально-экономического курса, то она прочно и надолго закрепится на задворках стран “третьего мира”. По производству валового внутреннего продукта на душу населения мы ныне отброшены с первой мировой десятки во вторую сотню и продолжаем спускаться все ниже и ниже.

Но в России пока еще имеется огромный потенциал для сохранения статуса “третьего Рима” и достойного места среди великих держав. Используя многовековой опыт самодержавной России и все позитивное, что было в практике Советского Союза, наша страна может и должна встать на путь построения социального государства, тем более, что экономическая наука накопила для этого большие наработки. Они могут быть основой для смены нынешней преднаучной экономической системы, целью которой является обогащение, научной социально-экономической системой, направленной на удовлетворение потребностей людей” [95, 1999, № 6, с. 45].

Следовательно, современная наука и практика решительно высказываются за смену курса экономического развития в России.

Второй принципиальный выбор – между разными вариантами и разными альтернативами нового курса экономического и всего общественного развития России. Разными по количественной и качественной глубине и основательности. Оставаясь в рамках именно нового реформирования России.

Это есть диалектика количественного и качественного реформирования экономики и общества. Диалектика эволюционных преобразований.

Таких новых реформистских альтернатив для выбора практически три:

– мягкое реформирование, корректировка прежних реформ;

– среднее реформирование, с упором на какие-то определенные сферы социально-экономического развития, например на повышение регулирующей роли государства в экономике и обществе;

– системное реформирование, затрагивающее в совокупности все основные сферы экономической и общественной жизни.

Плодотворны любые из этих трех видов реформирования, но наиболее эффективен третий тип и вид как именно системный и комплексный.

При выборе путей реформирования стоит ли учитывать опыт реформирования других стран? Обязательно стоит, но именно учитывать, а не слепо следовать. Особенно стран, близких России по историческому – социалистическому пути изменений, по сходным кризисным явлениям в социалистическом развитии и по сходным во многом объективным и субъективным условиям. Речь идет прежде всего о положительном опыте реформирования в последние 10-20 лет Китая и Вьетнама.

Американский экономист Р.Дж.Макинтайр, непосредственно изучавший экономическую практику в России и в Китае, выделил следующие линии реформирования в Китае, которые могли бы быть использованы в своей своеобразной форме в России. Это следующие:

“– сохранение крупных государственных предприятий или там, где это необходимо, организация их упорядоченного свертывания;

– сосредоточение большей части производств на основе передовых технологий и прямых инвестиций стран Запада и Японии в государственном секторе;

– допущение сосуществования различных форм собственности, в том числе городских (поселковых) и сельских предприятий (ГСП), и развитие прибрежных предпринимательских зон (свободных экономических зон).

В рамках данного анализа интерес представляют три аспекта китайского опыта: 1) институциональная структура в период реформы; 2) высокие показатели экономического роста в последнем десятилетии; 3) значение этого опыта для России.

Прежде всего следует отметить, что быстрый общий рост производства происходил при медленном росте государственных предприятий, очень быстром расширении ГСП и умеренном развитии мельчайших предприятий частного сектора. Однако в связи с приверженностью к идеологии отрицания “переноса опыта” и “третьего пути” российские аналитики обычно воспринимали китайские ГСП как частные. Государственные предприятия, развивавшиеся довольно медленно на фоне быстро растущей экономики, выглядели как отстающие. Однако новые высокие технологии в основном были сосредоточены в государственном секторе, и большинство прямых иностранных капиталовложений направлялось в совместные предприятия с долевой собственностью государства. Кроме того, существует огромная разница между небольшими местными предприятиями, принадлежащими государству, и крупными предприятиями госсектора, имеющими общенациональное значение.

За последнее десятилетие общие темпы роста сохранились на высоком уровне, ГСП развивались еще быстрее, а ряд убыточных государственных предприятий, особенно мелких, резко улучшил свои показатели. Многие из местных предприятий перешли в собственность городских и местных органов власти (в муниципальную собственность). В то же время ГСП и частные предприятия стали изменять свою организационно-правовую форму, превращаясь в акционерные кооперативы или товарищества.

По нашему мнению, городские и сельские предприятия имеет смысл рассматривать как институциональную форму, возможную для использования в условиях России” [95, 1999, № 4, с. 64-65].

Чрезвычайный и Полномочный Посол КНР в РФ У Тао отмечал в 1999 г. в связи с 20-летием политики реформ в Китае: “Прошедшие 20 лет – период глубочайших изменений в Китае, прежде всего в экономике. Так, с 1978 по 1998 г. валовой национальный продукт увеличился с 362,4 млрд. юаней до 7955,3 млрд., а темпы годового экономического роста в среднем составили 8%. Это один из самых высоких показателей в мире. Средний доход на душу населения в городах поднялся с 343,4 до 5 425 юаней, а в сельской местности – с 133,6 до 2160 юаней. Хотя считать цифры – довольно скучное занятие, однако они нагляднее всего дают представление об экономической ситуации в стране. С этим не расходятся и оценки, высказанные экспертами Всемирного банка. По их мнению, китайцам понадобился лишь период жизни одного поколения, чтобы достичь успехов, на которые другие страны потратили несколько столетий.

Практика показывает, что нынешние достижения Китая являются результатом того, что в ходе реформ и открытости, модернизации создана новая теория строительства социализма с китайской спецификой – теория Дэн Сяопина. Следуя этим курсом, китайский народ и добился нынешних результатов...”.

И выводы об уроках реформ. “...20-летняя практика реформ и открытости дает нам ряд уроков, которые нельзя забывать в повседневных делах. Первое. Там, где роль рыночных механизмов велика, наблюдается быстрое развитие производства, достигается нужный успех. Если же экономические законы нарушаются, не учитываются требования рынка, то это оборачивается замедлением развития и возрастанием трудностей. Второе. В условиях социалистической рыночной экономики следует усиливать макрорегулирование, совершенствовать его методы, механизм координации, правильно определять степень государственного вмешательства, преодолевать изъяны и недостатки рынка, успешнее осуществлять фундаментальную роль рыночного управления материальными ресурсами. Третье. Следует постоянно разрешать острые противоречия и проблемы, возникающие в экономике и общественной жизни, эффективно содействовать последовательному и быстрому развитию народного хозяйства” [95, 1999, № 5, с. 14, 17].

Во Вьетнаме опыт реформ менее – 10 лет, когда в 1989 г. началось осуществление реформ. В результате их инфляция, достигавшая в то время 500%, к середине 90-х годов сократилась до 5-6%, а темпы роста валового национального продукта (ВНП) составили 8,6%. О других успехах Вьетнама Чрезвычайный и Полномочный Посол СРВ в РФ Нго Тат То отметил следующее: политика обновления “подтверждала необходимость сохранения существующих частного, индивидуального и капиталистического экономических секторов с такими же законными правами, как и госпредприятия. Управление всеми экономическими секторами, включая государственный, перестало основываться на чисто политических критериях, а в основу был положен фактор прибыльности. Политическая и идеологическая мобилизация стала заменяться материальными стимулами. Приоритет тяжелой промышленности был если не отменен, то ослаблен. Большое значение придавалось кустарным ремеслам, легкой промышленности, производству потребительских товаров. Таким образом, новая экономическая политика позволяла в короткие сроки осуществить многие реформы, тем самым резко изменяя традиционные структуры и открывая еще не проторенный путь к рыночной экономике...