Чудеса бывают

Marionelli

«Опять близится Новый год… Казалось, прошёл всего один месяц с прошлых новогодних праздников, ан нет. Уж так был богат событиями этот год. Чего только стоила эта ходка на кровососов, после чего Сидорович, будь он неладен, дал за это задание сущие гроши (в общем как и всегда), барыга он чертов… Ах да, или, например, как давал дёру от тысячной стаи разъярённых тушканчиков. Залез я, значит, на дерево и сидел там пока эти крысы мелкие не отвязались от меня и не прекратили свои бесполезные попытки залезть на дерево. Много чего было, как до сих пор только жив, не понимаю…»

Так думал сталкер по кличке Винт, сидя в баре «100 рентген» и попивая прохладное безалкогольное пиво. Вдруг, напротив него встал сталкер в чёрном плаще и надетом капюшоне, из-за чего лица видно не было. На предплечье его плаща была нашивка значка радиации.

– Здравствуй, Винт, – сказал незнакомец.

– И тебе того же, – странно, но Винту голос незнакомца показался смутно знакомым…

– Слушай, давай перейдём сразу к делу. Я знаю, зачем ты в Зоне, знаю для чего ты здесь. И не спрашивай, откуда мне это известно, всё равно не скажу.

– Ой, да ладно, это каждой собаке известно, – безразлично отмахнулся Винт.

– Но не каждый может помочь тебе в этом. А я смогу. Бесплатно причём. – По интонации сталкера можно было понять, что тот не шутит.

– Я тебя слушаю. – Винт сразу немного оживился.

– Нужную информацию ты найдёшь здесь, и советую не торопиться, а всё хорошенько обдумать, подготовиться, – тот достал из своего обширного кармана сложенный в несколько раз лист и положил на стол.

– Удачи, я ухожу.

Винт стал разглядывать лист, это была карта.

– Стой! Как тебя зовут, кто ты? – спросил Винт пустоту, так как пришельца и след простыл.

Винт покрутил лист в руках, потеребил немного и развернул его.

Обычная карта, с пометками. Винт сразу разглядел место, под названием Янтарь. Других каких-либо мест и территорий на карту нанесено не было. Янтарь… и всё. Но это была не просто карта, а скорее путеводитель. На ней карандашом были помечены местоположения аномалий и наиболее обширные места скапливания зомби.

«Эх, не люблю я Янтарь. Сколько сталкеров там погибло по глупости. Главное, самому в местных обитателей не превратиться. Что ж, в принципе, я готов отправляться, надо только заскочить к Бармену и купить простенький одноразовый шлем от пси-излучения. Вроде бы и стоит не дорого, и защищает хорошо (что уже было проверено другими сталкерами), только подвох в том, что хватает его ненадолго, на час всего, после чего можно спокойно выбрасывать как ненужную безделушку».

***

– Эй, Бармен, здорово. Будь добр, шлем Striker HMSS Helmet принеси. Почем он у тебя? – спросил Винт у стойки Бармена.

– Да, конечно, сейчас. – Бармен ушёл в другую комнату.

Через минуту он вернулся, держа в руках новенький шлем.

– Две триста с тебя.

– Подорожал что ли он у тебя? Ну ладно, – покопавшись в недрах своего плаща, сталкер достал пачку купюр и протянул её Бармену. – Спасибо, – сказал он, забирая шлем со стола.

– На Янтарь не ходи, после последнего выброса там зомбаков полно.

– Ты думаешь, меня это остановит?

Выйдя из Бара, Винт сразу почувствовал тот аромат зимней Зоны, что бывает только после грозы, то есть запах свежести и свободы, уж кто знает, откуда у него в голове зародилось такое сравнение.

Что поразило его ещё больше, так это то, что какой-то незнакомый Винту сталкер волочил за собой с помощью верёвки ёлку! Ёлку, мать её, настоящую красавицу! Но было всего удивительней, так это то, что она была полностью зелёная, без намёка на воздействие радиации!

«Что-то мне Бармен какое-то сегодня палёное пиво подсунул, штырить стало. Сначала зелёная ёлка, а дальше что, контролёр в юбке? Нет уж, пора бросать пить…»

Ну, вот и Янтарь. Винт шёл по уже протоптанной сталкерами тропе, довольно шумно скрипя ботинками о снег. Вокруг сталкера, нежно порхая и выполняя каждое поручение ветра, падали кристально белые снежинки. Винт не удержался и схватил одну языком… и в рот.

«Эх… хорошо как! Кстати, надо ещё раз на карту глянуть».

Он потянулся было за картой, как вдруг из кустов с громким сопением и стоном стал ковылять зомби. Обычный гражданский зомби, без оружия, коих много на Янтаре. Винт уже было стал спокойно стягивать со спины свой верный «калаш», как вдруг … шлёп… хрусть! Зомби поскользнулся и упал, да так это выглядело нелепо и неожиданно, что сталкер аж чуть не поперхнулся.

Оставив бедолагу валяться на снегу, Винт всё-таки достал карту и взглянул на неё. Через пару секунд он спроектировал маршрут у себя в голове, по которому следовало идти, и направился в место, значком на карте которого служил красный глаз.

***

Артефакт «Светляк» не испускал никакой энергии. Винт крутил его в руках и так и эдак, но всё равно не понимал, что в нём было такого особенного. Обычный артефакт, по крайней мере, выглядел как ничего не значащий кусок спрессованных костей, камней, травы и Бог знает чего ещё.

Достать его сталкеру было пустяковым делом, артефакт лежал рядом с аномалией «Карусель» как на ладони, и лишь совсем слепой мог вляпаться в неё. Правда Винт не забыл и про шлем, подходя ближе к заводу, он надел его.

Вдруг во встроенных в шлем наушниках послышался нарастающий треск. После помех стал слышен и голос.

– Стой на месте, артефакт положи себе под ноги, и автомат тоже.

Винт не желал перечить и стал выполнять указания.

– Ах да, и пистолетик тоже выкинь. Так, хорошо, а теперь сделай пять шагов вперёд и медленно поворачивайся.

Сталкер сделал пять шагов, обернулся и увидел опять того же незнакомца в чёрном плаще.

– Кто ты? – спросил Винт.

– А ты не узнал меня? – вопросом на вопрос ответил пришелец. – Я твой отец.

Он стянул с головы свой чёрный капюшон.

– Но как? Ты же…

– Ты бы всё равно не вернулся. Забыл про свою дочку, для которой этот артефакт последняя надежда выжить. Я выслеживал тебя целый месяц, спрашивал, куда ты мог пойти. Хорошо, что Волк помог освоиться в этом дрянном месте.

– Но даже если и так, то зачем тебе я? Почему ты сам не достал артефакт?

– У меня катастрофическая непереносимость пси-излучения, то есть, как бы ни захотел, а артефакт бы не поднял, превратился бы в зомби.

– И когда артефакт у тебя, что дальше будешь делать?

– Вернусь домой. Ты здесь уже шесть лет, и неужели не было даже малейшего желания вернуться домой?

– Ты думаешь легко, вот так просто взять и вернуться назад, после всего того, через что я прошел? Я пришел сюда не просто так, и как бы это грубо не звучало, я никогда не вернусь…

***

До Нового года оставались считанные минуты.

Дзинь.

Капельки шампанского обрызгали весь стол. Чего на нём только не было! И салаты, и закуски, и мясо, и рыба, и выпивка, да что угодно! Но бывшему сталкеру по кличке Винт было важнее то, что его дочка сидела за этим же столом, совершенно здоровая. Винт поднял свой бокал с шампанским и подмигнул своей дочурке. Та лучезарно улыбнулась.

А всё-таки чудеса бывают. Сталкеру никогда еще не было так хорошо.

Война

Любовь Кошкина

Темнеющее небо над Саркофагом то и дело озарялось вспышками. Раздавался грохот взрывов. Военные вертолёты хищно рубили лопастями воздух, а подвешенные у них под брюхом пулемёты мешали в мелкий фарш поверхность земли. С вышек огрызались гранатомёты, то и дело прочерчивая в воздухе дымные линии.

На поверхности земли шла своя бойня, не хуже воздушной. Злые выкрики нападавших, стоны раненых, звонкое тявканье снайперских винтовок и торопливое стаккато калашей – всё это смешалось в грозную боевую песню. Песню Войны.

Стрелок пробивался к заветной цели – входу в Саркофаг, внося щедрый вклад в общий хор. Сталкера звал Монолит. Даже оглушительная канонада не могла заглушить Зов. Рывок – сталкер бросает себя на пару десятков шагов вперёд, а монолитовские боевики со стонами оседают на землю. Вожделенная цель ближе. Ещё рывок – отряд военных, один за другим падают без движения.

Радиоактивные своды Саркофага смыкаются над головой Стрелка. Шум бойни стихает, а Зов становится отчётливее.

«Иди ко мне, человек».

Коридоры так и мелькают мимо, одинаково серые, обшарпанные. Гейгер поёт о невидимой смерти, разлитой в воздухе, подкрадывающейся, заползающей под кожу. Стрелок спешит.

«Я вижу твоё желание».

Сталкера невозможно остановить. Все, кто пытается, остаются лежать в коридорах, неподвижные, словно сломанные куклы. Последний рывок вверх по ржавой металлической лестнице, и перед сталкером открывается обширный зал.

Тонны обломков, спекшегося песка и графита вряд ли смогли бы придать торжественности этому помещению, но здесь был Он. Монолит. Стрелок остановился прямо перед кристаллом. Все враги повержены, теперь его время. Время загадывать желание.

«Ты обретёшь то, что заслуживаешь».

Казалось, сама Зона затаила дыхание в ожидании. Через разломы в крыше Саркофага любопытно заглядывало небо и цеплялось всеми своими тучами за торчащую тут и там арматуру. На плечо Стрелка вдруг упал маленький белый комочек. Сталкер поднял голову. С хмурого неба медленно сыпался снег. Белые хлопья блестели и переливались в мягком сиянии Монолита. Стрелок набрал в грудь воздуха и что было силы прокричал своё заветное желание:

– Ёлочка, гори!

Монолит вспыхнул и заиграл разноцветными огоньками. Отовсюду раздались смех и аплодисменты. С пола поднимались «убитые» монолитовцы и военные и спешили к Стрелку, чтобы похлопать его по плечу или дружески пожать руку.

В стороне Бармен, Скряга и Сидорович накрывали столы. Лукаш отдельно устанавливал большой кальян замысловатой конструкции. Наверное, Шуруп собрал из подручных материалов. Помогал свободовскому лидеру пожилой бюрер, которого все называли Феофаном Кондратьевичем. Сахаров в сторонке углубился в научную дискуссию с контролёром Афанасием. Воронин развешивал в стратегически выгодных углах гирлянды из артефактов, а кровосос Кузька вертелся поблизости и всячески мешал.

Майор Кузнецов подошёл к Харону и дружески пихнул его в бок.

– А я тебя в этот раз круто замочил. Прямо в голову!

– Пфф… – фыркнул Харон. – Я поддавался. Считай это тебе моим подарком к празднику.

– Вы всё никак не успокоитесь! – насмешливо сказал Стрелок. – Пока вы обменивались вежливыми выстрелами, я в одиночку выкосил всех ваших. Бе-бе-бе!

Стрелок чрезвычайно довольный своей победой отвернулся. Харон с Кузнецовым переглянулись. Не сговариваясь, они слепили по снежку и засунули ничего не подозревающему сталкеру под комбез.

– А-а-а! Суки! – заорал Стрелок, когда ледяные комки скользнули по коже и провалились прямиком в трусы.

– Объявляю новую битву! – крикнул Кузнецов в восторге от своей проделки. – Айда в снежки!

И майор метко залепил снежком в глаз Феофану Кондратьевичу. Бюрер от неожиданности шлёпнулся на спину, мелькнув в воздухе короткими, толстыми ножками. Кузнецов расхохотался, но тут же сам был повержен снежным зарядом от Лукаша. Через пару мгновений в Саркофаге бушевала снежная войнушка.

Кузнецов, Харон, Лукаш, Воронин и особенно Стрелок швыряли снежки чрезвычайно метко. Торговцы предпочли спрятаться под стол и оттуда подбадривали каждый своего любимца. А Сидорович кричал, чтоб не вздумали попасть в него, потому что в спину вступило. Конечно, его вываляли в снегу чисто из принципа.

Зато Сахаров, наплевав на преклонный возраст, азартно метал снежки. Ему старательно поддавались, но учёный сослепу так ни в кого и не попал даже на расстоянии в пару метров. Зато разрумянился, а глаза блестели от удовольствия.

Бюрер в сторонке грыз печеньку и одновременно поднимал в воздух своим телекинезом целые снежные лавины. Особо не прицеливаясь, он обрушивал их на всех, до кого мог дотянуться. Кроме Сахарова. Старика академика жалели. В Афанасия так никто и не попал, ибо умели контролёры сбивать прицел, шельмы! А Кузька просто загребал снег своими огромными когтистыми лапищами и подбрасывал в воздух, рыча и топорща щупальца от восторга. Кровосос не умел лепить снежки, но в веселье участвовал наравне с остальными.

Близилась новогодняя ночь. Переливался всеми цветами радуги Монолит, освещая самую лучшую войну, когда-либо выдуманную людьми. Войну без убитых и раненых, без крови и горя. Единственную войну, несущую смех и радость, окрашивающую души в светлые, праздничные тона. Это была дурацкая, несерьёзная, но забавная и полная счастливого задора война снежками.