Политическая ситуация 4

Предвыборная гонка на пост мэра Денвера в 1983 году ускорила появление инициатив по улучшению инфраструктуры взлетного поля. За пост мэра боролись три кандидата: Монти Паскоу, Дейл Тули и Фредерико Пенья. Паскоу, выдающийся денверский юрист и бывший со-председатель Демократической Партии Штата, ухватился за проблему аэропорта, вынуждая других кандадтов принять более сильную позицию по расширению аэропорта, чем ту, которую они первоначально предполагали занимать5. Пенья и Тули, однако, набрали наибольшее количество голосов на общих выборах и вынуждены были состязаться друг с другом в финальной гонке. Испытывая настойчивое давление со стороны Colorado Forum, группа состоящая из 50 главных руководителей бизнеса в штате, Пенья и Тули подписали совместное заявление, где они выражали свою приверженность задаче расширения аэропорта. Пенья выиграл выборную гонку. Связанный публичным обещанием, которое могло бы быть приведено в действие при необходимости с применеием силы со стороны наиболее влиятельных предпринимателей региона, Пенья немедленно заявил вновь о своем намерении расширить Стейплтон.

Город Денвер и соседнее графство Адамс начали разрабатывать планы долговременного развития аэропорта в 1984 году. В 1985 году была выбрана новая строительная площадка к северо-востоку от Денвера. Доведение до конца вопроса о расположении аэропорта, однако, было оставлено на усмотрение избирателей графства Адамс, которые должны были проголосовать за разрешение городу Денверу присоеденить эту землю. Город нанял фирму консультантов для организации ресурсов и для работы над юридической частью проекта.

Так называмое «Соглашение об аннексии» (“Annexation Agreement”) между графством Адамс и городом Денвером было достигнуто 21 апреля 1988 года. Избиратели графства Адамс проголосовали за план, который позволял Денверу «аннексировать» у графства 43,3 квадратных мили для строительства аэропорта. На специальных выборах 16 мая 1989 года избиратели Денвера проголосовали за «новый аэропорт» в пропорции 62.7% к 37.3%. Согласно Эдмонду, «эти два референдума прошли в основном за счет экономических преимуществ: рабочие места и доходы от налога на продажу».