Конституция, демократия и экономическая политика

Результат обсуждения поднятых в предыдущем параграфе вопросов не слишком утешителен. В самом деле, не существует идеальных правил для голосования, коллективный выбор может быть непредсказуем, а, если его можно предсказать, то это связано либо с «диктатом» избирателя с медианной позицией, либо с действием устойчивых коалиций, навязывающих свою волю большинству. Иногда эти выводы рассматриваются как «опровержение демократии». Скорее, их следует воспринимать, как повод к пониманию демократии более глубокому, чем просто власть большинства.

Крайними альтернативами демократии выступают анархия, с одной стороны, и «государство-Левиафан» - с другой. Анархия предполагает отсутствие всякого принуждения индивида со стороны общества, и отсутствие соответствующего института – государства. Основная проблема связана с невозможностью урегулировать конфликты, возникающие между членами общества, не входя в противоречие с идеей такого строя. Анархия может существовать, когда четко определены сферы личной свободы индивидов, когда эти сферы не пересекаются, и когда индивиды уважают сферы личной свободы друг друга в соответствии с неписаными правилами. Но ничто не гарантирует выполнения этих правил? Более того, не ясно, каким образом будут защищаться личная сфера индивида в случае посягательства на нее. Собственных сил индивида может оказаться недостаточно, а остальные члены общества могут посчитать слишком хлопотным помогать ему. В результате анархия вырождается в социальный хаос, где единственной надеждой становится собственная сила.

Несмотря на привлекательность общества, в котором полностью отсутствует принуждение, приходится признать, что индивиды выигрывают от установления четких правил взаимодействия и создания институтов, принуждающих к их соблюдению.

Как глубоко должны проникать такие правила? Противоположностью анархии выступает «государство-Левиафан», полностью поглощающее все области взаимодействия индивидов. Это не означает обязательного установления режима диктатуры, однако, свободные действия индивидов заменяются регулированием со стороны бюрократии. При этом нет оснований ожидать, что поведение бюрократов будет отличным от поведения «экономического человека», максимизирующего свою полезность.

Опасность превращения государства в «Левиафана» делает необходимым установление рамок, в которых оно может действовать. Должны быть определены сферы свободного взаимодействия индивидов, вмешиваться в которые государство не имеет права.

Подобные правила предполагают конституционную стадию, на которой будут закреплены базовые принципы взаимодействия отдельных индивидов и общества. Каким образом определятся эти принципы? Если принципы должны быть приняты коллективно, то должны существовать правила их принятия, которые сами – предмет коллективного выбора. В этих условиях, единственной альтернативой насильственного установления базовых принципов выступает добровольное единогласное решение.

Вероятно ли достижение единогласия на конституционной стадии? В его пользу говорит то, что все индивиды выигрывают от достижения единогласия как такового, поэтому, в конечном счете, никому не будет выгодно намеренно блокировать принятие решения. Кроме того, участие в определении конституционных правил должно быть добровольным, что предполагает добровольность вхождения в сообщество индивидов и возможность внесения собственных предложений.

Какие вопросы могут попасть в сферу конституционного выбора? Исходя из обозначенных условий, это будут вопросы, касающиеся «защитных» функций государства, т.е. вопросы о базовых правах члена общества, которые не могут быть нарушены ни при каких условиях, о правах собственности и т.п.

Соблюдение правил, установленных на конституционной стадии, - отдельная проблема. Как правило, оно обеспечивается за счет разделения властей (когда решение текущих вопросов, отделено от принятия законов и надзора за их соблюдением), а также развития так называемого, гражданского общества.

Экономическая политика, осуществляемая государством, находится в рамках, определенных на конституционной стадии. Если конституционная стадия была пройдена с соблюдением необходимых условий, экономическая политика не может привести к абсолютному ухудшению положения индивида в сравнении с положением на момент завершения конституционной стадии.

Наличие конституционных рамок позволяет в существенной мере смягчить негативные последствия, вытекающие из отсутствия идеального правила для принятия коллективного решения. Приняв, что экономическая политика осуществляется в конституционных рамках, мы можем перейти к рассмотрению факторов, ее определяющих. Во-первых, текущие решения в общественном секторе, как правило, принимаются не обществом в целом, а избранными представителями, что делает необходимым определить, какие факторы определяют победу тех или иных кандидатов на выборные должности. Во-вторых, избранные представители действуют в собственных интересах. Эти интересы сводятся, в основном, к увеличению финансирования своей деятельности и переизбранию на следующий срок. Таким образом, нужно установить факторы, от которых зависит реализация этих интересов.

Победа того или иного кандидата на выборах зависит от предлагаемой программы. Если условия, в которых осуществляется выбор, соответствуют условиям теоремы о медианной альтернативе, то выигрышная программа может быть легко предсказана: она будет соответствовать медианной альтернативе. Однако, это требует сравнения программ только по одному параметру, например, сравнения вроде «левые»-«правые». В таких условиях выбор общества будет довольно устойчив, и смена партий будет происходить лишь при существенных изменениях в самом обществе, изменяющих медианную альтернативу.

В реальности партии предлагают решения по широкому кругу вопросов, причем по одним вопросам их позиция может быть «левой», а по другим – «правой». В таких случаях существование медианной альтернативы маловероятно. Это породит зацикливание общественного выбора, что будет выражаться в постоянной смене партий (побеждающих программ).

На практике есть еще одна существенная проблема. Она заключается в ограниченности информации, которую имеют кандидаты об избирателях, а избиратели о кандидатах. Причем, если кандидаты имеют стимулы, чтобы повысить свою информированность, то избиратели, осознавая малое значение каждого голоса в отдельности, существенных стимулов не имеют.

Если и кандидаты, и избиратели, существуют в ситуации абсолютной неопределенности друг относительно друга, то кандидаты будут предлагать программу, максимизирующую ожидаемую сумму полезностей, получаемых индивидами. Однако, ситуация неопределенности заставит пользоваться любой доступной информацией, что повысит зависимость кандидатов от всякого рода «посредников» между ними и избирателями.

В свою очередь избиратели в условиях ограниченной информации и отсутствия стимулов к преодолению этой ограниченности в значительной мере будут полагаться на внешние факторы, такие как идеология, личные качества кандидатов и даже на вовсе случайные и не относящиеся к делу соображения.

Мы остановимся на двух группах теорий объясняющих формирование экономической политики в этих условиях: теориях политического делового цикла и теориях эндогенного определения экономической политики.

Теории политического делового цикла имеют целью объяснить периодическую смену установок экономической политики. Наибольшее эмпирическое подтверждение получила модель Д. Гиббса. Он разделил партии на «левые» и «правые» в зависимости от приоритетов экономической политики. Так «левые» партии стремятся к сокращению безработицы, а «правые» - к снижению инфляции. Но сокращение безработицы ведет к повышению инфляции, а снижение инфляции – к росту безработицы. Таким образом, перед избирателями поочередно встает либо проблема роста цен, либо проблема безработицы, что определяет циклическую смену курса экономической политики.

Теории эндогенного определения экономической политики сосредотачиваются на влиянии групп, лоббирующих свои интересы. При этом рассматриваются две стороны – кандидаты (партии) и группы давления, - каждая из которых решает свою задачу максимизации. Группы давления стремятся сравнять предельные выгоды от лоббирования с его предельными издержками, и исходя из этого определяют свои соответствующие расходы.

В ответ кандидаты определяют значение интересующего группу давления параметра экономической политики. При этом, действуя в интересах групп давления, они отталкивают избирателей, но, в то же время, получают средства на политическую рекламу. В результате, значение лоббируемого параметра экономической политики определится так, чтобы предельное уменьшение числа избирателей от действия в интересах групп давления сравнялось с предельным приростом их числа от политической рекламы.

Таким образом, экономическая политика будет зависеть от состава групп давления и интересующих их параметров экономической политики, результативности лоббирования, которое будет определяться чувствительностью избирателей к политической рекламе, с одной стороны, и их способностью распознавать действия в интересах групп давления – с другой.