Футуризм. 2 страница

Последние годы жизни Ахматовой после возвращения из заключения сына были относительно благополучными. Ахматова, никогда не имевшая собственного пристанища и все свои стихи написавшая «на краешке подоконника», наконец-то получила жилье.

В течение двадцати двух лет Ахматова работала над итоговым произведением – Поэмой без героя. Главное действующее лицо поэмы – время, оттого она и остается без героя.

Кончина Ахматовой в Москве, отпевание её в Петербурге и похороны в посёлке Комарово вызвали многочисленные отклики в России и за рубежом. «Не только умолк неповторимый голос, до последних дней вносивший в мир тайную силу гармонии, – откликнулся на смерть Ахматовой Н.Струве, – с ним завершила свой круг неповторимая русская культура».

Мандельштам Осип Эмильевич (1891–1938).

Старинный еврейский род Мандельштамов со времён иудейского просвещения 18 в. дал миру известных раввинов, физиков и врачей, переводчиков Библии и историков литературы. Мать поэта находилась в родстве с известным литературоведом С.А.Венгеровым, была музыкантшей и ценителем русской классической словесности.

Мандельштам обучается в Тенишевском коммерческом училище – одном из лучших учебных заведений тогдашней России, которое несколько позднее окончил Вл.Набоков. Здесь царила особая, интеллигентская, аскетическая атмосфера, культивировались возвышенные идеалы политической свободы и гражданского долга.

Вместе с Гумилёвым, Ахматовой входил в организацию акмеистов. Исходной предпосылкой эстетики Мандельштама служила память о поэтических текстах прошедших эпох и их узнавание в цитатах. Мандельштам всегда стремился своё поэтическое существование сличить с неизгладимым следом, оставленным его великими предшественниками. В поэзии Мандельштама смысловой потенциал приобретает значение благодаря скрытым цитатам-загадкам.

В начале 1920-х Мандельштама несколько раз арестовывают по подозрению в шпионаже.

Мандельштам переживается расстрел Гумилева в 1921 как личную трагедию. Всё чаще в поэзии Мандельштама возникает образ «человеческих губ, которым больше нечего сказать». Параллельно в тематику мандельштамовских стихов входит зловещий образ безжалостного «века-Зверя». Поэт всё более ощущает себя затравленным зверем и, наконец, решается на гражданский поступок: в ноябре 1933 пишет стихи против Сталина Мы живем, под собою не чуя страны... Стихи быстро получили известность, разошлись в списках по рукам, заучивались наизусть. Участь Мандельштама была предрешена: 13 мая 1934 следует арест. Однако приговор оказался сравнительно мягким. Вместо расстрела или хотя бы лагеря – высылка и скорое разрешение переехать в Воронеж. Однако в мае 1938 следует новый арест. Поэта отправляют по этапу на Дальний Восток. 27 декабря 1938 в пересылочном лагере «Вторая речка» под Владивостоком доведённый до грани безумия Мандельштам умирает.

Наследие О.Э.Мандельштама, спасённое от уничтожения его вдовой, с начала 1960-х начинает активно входить в культурный обиход интеллигенции эпохи «оттепели». Вскоре имя поэта становится паролем для тех, кто хранил или пытался восстановить память русской культуры, оно осознаётся как знак не только художественных, но и нравственных ценностей.

Цветаева Марина Ивановна (1892–1941).

Отец – филолог-классик, профессор, возглавлял кафедру истории и теории искусств Московского университета, был хранителем отделения изящных искусств и классических древностей в Московском Публичном и в Румянцевском музеях. В 1912 по его инициативе в Москве был открыт Музей Александра III (ныне Государственный музей изобразительных искусств им. А.С.Пушкина). В отце Цветаева ценила преданность собственным стремлениям и подвижнический труд, которые, как утверждала, унаследовала именно от него. Матьа умерла когда Марина была ещё юной девушкой. К памяти матери Цветаева сохранила восторженное преклонение. Тем не менее, Цветаева ощущала себя в родительском доме одиноко и отчуждённо. Она жила в мире прочитанных книг, возвышенных романтических образов.

Игнорируя принятые правила литературного поведения, Цветаева решительно демонстрировала собственную независимость и нежелание соответствовать социальной роли «литератора». Писание стихов она представляла не как профессиональное занятие, а как частное дело и непосредственное самовыражение.

Позже дневниковость и исповедальность раннего творчества сменяются «ролевой» лирикой, в которой вместо авторского «я» появляются «двойники»: Кармен, Марина Мнишек.

Постепенно в поэтический мир Цветаевой проникают страшные и трагические темы, а лирическая героиня наделяется 1)чертами святости, сравнивается с Богородицей и 2)чертами демоническими, тёмными, именуется «чернокнижницей». Складывается индивидуальная поэтическая символика Цветаевой, её «личная мифология».

Муж Цветаевой Сергей Эфрон встал на сторону Временного правительства и участвовал в московских боях, обороняя Кремль от красногвардейцев.

В голодной и нищей Москве в 1917–1920 Цветаева пишет стихи, воспевающие жертвенный подвиг Белой армии. Цветаева публично и дерзко читала эти стихотворения в большевистской Москве.

В 1920 умерла младшая дочь Ирина. В 1922 вместе с дочерью Алей покинула родину и уехала к мужу в Прагу. В 1925 у неё родился долгожданный сын. Цветаева его обожала. Стремление сделать всё возможное для счастья и благополучия сына воспринимались взрослевшим сыном отчуждённо и эгоистично; вольно и невольно он сыграл трагическую роль в судьбе матери.

Последние годы, проведённые на родине, и первые годы эмиграции отмечены новыми чертами в осмыслении Цветаевой соотношения поэзии и действительности. Действительность и историю она воспринимает теперь чуждыми, враждебными поэзии. В 1930-х Цветаева испытала глубокий творческий кризис. Она почти перестала писать стихи. Отношения в семье тоже складывались тяжело. В 1939 Цветаева с семьёй вернулась на родину. Вскоре муж С.Эфрон и дочь Ариадна были арестованы. С.Эфрон позднее был расстрелян. С этого времени Цветаеву постоянно посещали мысли о самоубийстве. Подготовленный ею в 1940 сборник стихов напечатан не был. После начала Великой Отечественной войны Цветаева с сыном эвакуировались в небольшой городок Елабугу. Работу Цветаева найти не смогла. Произошла ссора с сыном. 31 августа 1941 г. Цветаева повесилась. Точное место ее захоронения неизвестно.

Платонов Андрей Платонович (1899–1951, настоящая фамилия Климентов).

Родился в рабочем пригороде Воронежа. Был старшим сыном в семье слесаря железнодорожных мастерских. Впечатления нелегкого, полного взрослых забот детства отразились в рассказе Семен (1927). Сменил несколько профессий: был подсобным рабочим, литейщиком, слесарем и т.п., о чем написал в ранних рассказах. По словам Платонова, жизнь превратила его из ребёнка во взрослого человека, «лишая юности».

С детства проявился в Платонове интерес к машинам и механизмам. Выступал в печати с многочисленными статьями о мелиорации и электрификации, в которых видел возможность «бескровной революции», коренного изменения к лучшему народной жизни.

Чевенгур стал не только самым большим по объёму произведением Платонова, но и важной вехой в его творчестве. Писатель довёл до абсурда идеи коммунистического переустройства жизни, владевшие им в молодости, показав их трагическую неосуществимость. Его герои чувствуют своё сиротство, свою разъединенность с «душой мира».

Переустройство жизни является центральной темой повести Котлован (1930, опубл. в 1969 в ФРГ, в 1987 в СССР), действие которой происходит во время первой пятилетки. Стройка социализма вызывает ассоциации с библейским рассказом о строительстве Вавилонской башни. В Котловане воплощён традиционный для Платонова мотив странствия, во время которого человек постигает истину.

Публикация произведений Платонова была разрешена в годы Отечественной войны, когда он работал фронтовым корреспондентом газеты «Красная звезда» и писал рассказы на военную тему. После того как его рассказ Возвращение в 1946 подвергся идеологической критике, имя Платонова было вычеркнуто из советской литературы. Написанный в 1930-е годы роман Счастливая Москва был обнаружен только в 1990-е годы. Все публикации произведений Платонова сопровождались в советский период цензурными ограничениями.

Ильф Илья Арнольдович (наст. фамилия Файнзильберг, 1897–1937).

Петров Евгений Петрович (наст. фамилия Катаев, 1903–1942).

Петров – младший брат Валентина Катаева, прототип Павлика Бачея в романе В.Катаева «Белеет парус одинокий» (трилогия Волны Черного моря).

В 1927 г. с совместной работы над романом «Двенадцать стульев» началось творческое содружество Ильфа и Петрова. Сюжетная основа романа была подсказана Катаевым, которому авторы посвятили это произведение. В воспоминаниях об Ильфе Петров впоследствии писал: «Мы быстро сошлись на том, что сюжет со стульями не должен быть основой романа, а только причиной, поводом к тому, чтобы показать жизнь». Это в полной мере удалось соавторам: их произведения стали ярчайшей «энциклопедией советской жизни» конца 1920-х – начала 1930-х годов.

Остап Бендер первоначально был задуман как второстепенный персонаж. Для него у Ильфа и Петрова была заготовлена только фраза Ключ от квартиры, где деньги лежат. Впоследствии, как и множество других фраз из романов об Остапе Бендере (Лёд тронулся, господа присяжные заседатели!; Знойная женщина – мечта поэта; Утром деньги – вечером стулья; Не буди во мне зверя и др.), она стала крылатой. По воспоминаниям Петрова, «Бендер стал постепенно выпирать из приготовленных для него рамок, скоро мы уже не могли с ним сладить. К концу романа мы обращались с ним, как с живым человеком, и часто сердились на него за нахальство, с которым он пролезал в каждую главу».

Ильф и Петров начали работать над продолжением романа. Для этого им пришлось «воскресить» Остапа Бендера, зарезанного в финале Двенадцати стульев Кисой Воробьяниновым. Новый роман «Золотой теленок» был опубликован в 1931 г.

После выхода Золотого теленка дилогия стала необыкновенно популярной не только в СССР, но и за границей. Даже В.В.Набоков, презрительно отзывавшийся о советской литературе, отметил поразительную одаренность Ильфа и Петрова и назвал их произведения «совершенно первоклассными».

В обоих романах Ильф и Петров пародировали советскую действительность – её идеологические штампы (Пиво отпускается только членам профсоюза). Предметом пародии стали спектакли Мейерхольда и даже переписка Ф.М.Достоевского с женой (письма отца Фёдора). Это дало основания некоторым представителям первой русской эмиграции назвать романы Ильфа и Петрова пасквилем на русскую интеллигенцию. В 1948 г. секретариат Союза писателей постановил считать Двенадцать стульев и Золотой теленок клеветническими книгами.

Творческое сотрудничество писателей прервала смерть Ильфа в Москве 13 апреля 1937 г.

Во время Великой Отечественной войны Петров стал фронтовым корреспондентом. Погиб 2 июля 1942 в аэрокатастрофе, возвращаясь в Москву из Севастополя.

Хармс Даниил Иванович (наст. фамилия Ювачев, 1905–1942).

Его стихам свойственно игровое начало. Тяготение Хармса к драматической форме выразилось в диалогизации многих стихотворений. Глава супрематизма К.Малевичем подарил Хармсу свою книгу Бог не скинут с надписью «Идите и останавливайте прогресс».

В конце 1927 Олейников и Б.Житков организуют «Ассоциацию писателей детской литературы» и приглашают в неё Хармса. Он постоянно сотрудничает в детских журналах «Ёж», «Чиж», «Сверчок» и «Октябрята», у него выходит около 20 детских книг. Отношение к ним руководящей критики было однозначным – это было объявлено «поэзией классового врага».

В конце 1931 Хармс был арестован и сослан в Курск. Характер его творчества меняется. На месте лирического героя – затейника и заводилы – появляется рассказчик-наблюдатель, беспристрастный до цинизма. Фантастика и бытовой гротеск выявляют жестокую и бредовую несуразицу «непривлекательной действительности. Произведения проникнуты ощущением полной безысходности.

В августе 1941 Хармс был арестован за «пораженческие высказывания». Умер Хармс в 1942 г. в заключении от истощения.

Сочинения Хармса, даже напечатанные, пребывали в полном забвении до начала 1960-х годов, когда был издан сборник его тщательно отобранных детских стихотворений Игра (1962). После этого ему около 20 лет пытались присвоить облик весёлого чудака, массовика-затейника по детской части, совершенно не согласующийся с его «взрослыми» сочинениями. С 1978 в ФРГ публикуется его собрание сочинений, подготовленное на основе спасённых рукописей. К середине 1990-х гг. Хармс прочно занимает место одного из главных представителей русской художественной словесности 1920-1930-х годов, по сути дела противостоящей советской литературе.

Пастернак Борис Леонидович (1890–1960).

Мать будущего поэта Розалия Исидоровна Кауфман была замечательной пианисткой, ученицей Антона Рубинштейна. Отец – Леонид Осипович Пастернак, знаменитый художник, иллюстрировавший произведения Льва Толстого, с которым был тесно дружен.

Дух творчества жил в квартире Пастернаков на правах главного, всеми боготворимого члена семьи. Здесь часто устраивались домашние концерты с участием Александра Скрябина, которого Пастернак обожал.

Наряду с Маяковским, Асеевым, Каменским, Пастернак входил в ЛЕФ («Левый фронт искусств»), провозгласивший создание нового революционного искусства, должного выполнять «социальный заказ», нести литературу в массы.

Пастернак воспевает простые и земные вещи: «огромность квартиры, наводящей грусть», «зимний день в сквозном проёме незадёрнутых гардин», «пронзительных иволог крик», «вседневное наше бессмертье».

С 1945 по 1955 годы рождается роман «Доктор Живаго», во многом автобиографическое повествование о судьбе русской интеллигенции в первой половине 20 в., особенно в годы Гражданской войны. Главный персонаж – Юрий Живаго – это лирический герой поэта Бориса Пастернака; он врач, но после его смерти остается тонкая книжка стихов, составившая заключительную часть романа.

Стихотворения Юрия Живаго, наряду с поздними стихотворениями из цикла Когда разгуляется (1956–1959) – венец творчества Пастернака, его завет. Слог их прост и прозрачен.

В 1956 Пастернак передал роман нескольким журналам и в Гослитиздат. В 1957 Доктор Живаго вышел по-итальянски. Спустя еще год роман увидел свет в Голландии – на сей раз по-русски.

В 1958 Пастернак был удостоен Нобелевской премии – «за выдающиеся заслуги в современной лирической поэзии и на традиционном поприще великой русской прозы». С этого момента началась травля писателя на государственном уровне. Вердикт партийного руководства гласил: «Присуждение награды за художественно убогое, злобное, исполненное ненависти к социализму произведение – это враждебный политический акт, направленный против Советского государства». Пастернака исключили из Союза советских писателей, что означало литературную и общественную смерть.

От почетной награды поэт вынужден был отказаться. В России Доктор Живаго был напечатал лишь в 1988, спустя почти 30 лет после смерти автора 30 мая 1960 в Переделкине.

Чуковский Корней Иванович (1882–1969, настоящее имя и фамилия Николай Васильевич Корнейчуков).

Занимался самообразованием, изучил английский язык. С 1901 печатался в газете «Одесские новости», в 1903–1904 в качестве корреспондента этой газеты жил в Лондоне. По возвращении в Россию сотрудничал в журнале В.Я.Брюсова «Весы», затем организовал сатирический журнал «Сигнал», за публикацию материалов антиправительственного характера был приговорён к шестимесячному заключению. Приобрёл известность как литературный критик.

Чуковский – первый в России исследователь «массовой культуры». Творческие интересы Чуковского постоянно расширялись, его работа со временем приобретала всё более универсальный, энциклопедический характер. Поселившись в 1912 в финском местечке Куоккала, писатель поддерживал контакты со многими деятелями культуры: В.Г.Короленко, Л.Н.Андреевым, А.И.Куприным, В.В.Маяковским, И.Е.Репиным. Все они впоследствии стали персонажами его мемуарных книг и очерков, а домашний рукописный альманах Чукоккала, в котором оставили свои творческие автографы десятки знаменитостей – от Репина до А.И.Солженицына, – со временем превратился в бесценный культурный памятник.

Возглавив по приглашению М.Горького детский отдел издательства «Парус»,Чуковский и сам начал писать для детей. Крокодил (1916), Мойдодыр и Тараканище (1923), Муха-Цокотуха (1924), Бармалей (1925), Телефон (1926) – непревзойденные шедевры литературы «для маленьких» и вместе с тем полноценные поэтические тексты, в которых взрослые читатели обнаруживают и утонченные стилизационно-пародийные элементы, и тонкий подтекст.

Работа Чуковского в области детской литературы закономерно вывела его на изучение детского языка, первым исследователем которого он стал, выпустив в 1928 книгу От двух до пяти.

Как переводчик Чуковский открыл для русского читателя У.Уитмена, Р.Киплинга, О.Уайльда. Переводил М.Твена, Г.Честертона, О.Генри, А.К.Дойла, У.Шекспира, написал для детей пересказы произведений Д.Дефо, Р.Э.Распэ, Дж.Гринвуда. Получил почетное звание доктора литературы Оксфордского университета. Оставил уникальные Дневник и, которые вёл всю жизнь.

Шолохов Михаил Александрович (1905–1984).

Лауреат Нобелевской премии, депутат, лауреат Сталинской премии, академик, дважды Герой социалистического труда.

В разгар Гражданской войны стал очевидцем трагических событий на Дону: на его глазах разворачивались военные действия между белоказаками и красными, велась борьба казаков за независимость.

«Донские рассказы» (1926) – произведение о столкновении белоказаков с красными, о братоубийственной борьбе на Дону. В этих рассказах одержимость классовым насилием вела к отцеубийству (Бахчевик), сыноубийству (Родинка), смертельной вражде между братьями (Коловерть). «Наука ненависти» заставляла соседей убивать друг друга за горшок щей и крынку молока (Алешкино сердце). Шолохов не романтизировал насилие, не пел «Россию, кровью умытую», – он нёс в литературу суровую, жестокую правду о Гражданской войне. В его изображении классовая борьба – война своих против своих, она рассекает семьи, разделяет отцов и детей. Разрушение родственных связей, классовая «червоточина», разъедающая семью, – тема, которая перекочевала из Донских рассказов в Тихий Дон.

«Тихий Дон» пользовался оглушительным успехом у современников. Луначарский сравнил Шолохова с Львом Толстым, а Тихий Дон с Войной и миром. Вся Россия зачитывалась историей Григория и Аксиньи.

Первые две книги Тихого Дона (1925–1928) охватывали период Первой мировой войны, революцию 1917, становление Советской власти на Дону. Шолохов давал картину слома русской истории, описывал войну и мир, быт и сражение, судьбы исторических личностей и простых людей. Однако главным откровением Тихого Дона стал не эпический размах повествования, а обращение автора к судьбе человека, втянутого в кровавый круговорот истории.

Главный герой – Григорий Мелехов – личность незаурядная, казак с турецкой кровью, командир белой дивизии, а затем и красной конницы, получивший 14 ранений и полный комплект боевых наград. Григорий не определился в своей «классовой позиции», не сделал выбора между воюющими сторонами. Выходец из народной среды наделялся сложным психологическим складом, тягой к правдоискательству, неоднозначностью оценок.

Судьба Григория отражала не только его исключительность, но и всенародную трагедию жизни, крушение веками устоявшегося миропорядка. Своеобразные обычаи, особый быт, язык, привычки, отличавшие казачью вольницу, – подлинная область художественного исследования автора. К концу романа почти все герои Шолохова погибают, Тихий Дон исчезает с лица земли. Григорий мечтает об одном – больше не участвовать в цепной реакции бессмысленных и бесконечных смертей, преступном насилии над действительностью. Скитания Григория имели в романе общечеловеческий итог: на пороге разорённого дома он держит на руках единственного сына – последнего, кто остался в живых из большой мелеховской семьи.

В начале 1930-х Шолохов оказался в районе «сплошной коллективизации», на его глазах погибала деревня, в запустение приходила когда-то богатейшая область. Шолохов написал Сталину об ужасах голода, избиениях и надругательствах, с помощью которых изымался хлеб. Сталин благосклонно отнёсся к письмам – ответил Шолохову письмом, телеграммами, прислал голодающим эшелон с зерном.

В 1960 Шолохов создаёт роман «Поднятая целина». Это роман в поддержку политики коллективизации на селе. Организатор и председатель колхоза на Дону в Поднятой целине – моряк Давыдов, приехавший обучать казаков земледелию.

Отправившись на фронт корреспондентом «Красной звезды» и «Правды», Шолохов попадает в авиакатастрофу и чудом остаётся в живых. На его глазах осколком снаряда была убита мать, разрушен дом в Вёшках.

23 июня 1942 – в годовщину вторжения фашистской Германии в СССР, Шолохов опубликовал в «Правде» статью Наука ненависти, в которой призвал «носить ненависть на кончиках штыков».

Роман Они сражались за родину посвящён суровой окопной жизни, солдатам разбитого полка, сражающегося на Дону, но книга осталась неоконченной.

В рассказе «Судьба человека» (1957) Шолохов касался полузапретной темы – судьбы военнопленных, которые из немецких лагерей отправлялись в лагеря «отечественные». Андрей Соколов изображён в рассказе человеком, сохраняющим в плену «русское достоинство и гордость». Вернувшись домой, герой усыновляет мальчика – сироту войны.

В 1965 Шолохов был удостоен Нобелевской премии. «Тихий Дон был причислен к классике 20 в., продолжающей гуманистические традиции великой русской литературы.

Симонов Константин Михайлович (1915–1979).

Поэтическая биография Симонова складывалась успешно и плодотворно. Симонов заявил о себе громко и сразу. На Халхин-Голе прошёл первую «обкатку» войной. Сложился фундамент военного писателя и журналиста, каким Симонов останется на всю жизнь: преклонение перед военным профессионализмом, уважение к храбрости врага, милосердие к поверженному, верность фронтовым друзьям, воинскому долгу, брезгливость к слабакам и нытикам, подчёркнутое гусарство по отношению к женщинам.

На Халхин-Голе в жизнь Симонова вошли люди, которым он остался верен до последних дней. Это в первую очередь молодой тогда, но уже легендарный Г.К.Жуков и редактор «Героической Красноармейской», а в Великую Отечественную – «Красной Звезды», Давид Ортенберг, ставшие впоследствии героями его воспоминаний и прототипами персонажей его прозы.

Пьеса Парень из нашего города, законченная накануне Великой Отечественной, на несколько десятилетий вошла в репертуар лучших отечественных театров.

С первых дней Отечественной войны Симонов находился на Западном фронте. Всю войну прошел в должности корреспондента «Красной звезды». Стал одним из лучших военных журналистов – ходил на подводной лодке в румынский тыл, с разведчиками – в норвежские фьорды, на Арабатской стрелке – в атаку с пехотой, видел всю войну от Чёрного до Баренцева моря, закончил её в Берлине, присутствовал при подписании акта капитуляции гитлеровской Германии и на всю жизнь остался военным писателем, летописцем и историком этой войны. Всегда помнил и очень часто повторял две на войне усвоенные максимы: что один человек всю войну знать не может и потому она всегда – у каждого своя, и что военный корреспондент – профессия трудная и опасная, но далеко не самая сложная и уж точно не самая опасная на войне.

На войне сложился и стиль жизни Симонова, основой которого стала работоспособность, собранность и целеустремленность. За четыре военных года – пять сборников очерков и рассказов, повесть Дни и ночи, пьесы Русские люди, Так и будет, дневники, которые впоследствии составили два тома его собрания сочинений, и, наконец, стихи, которых с февраля 1942, после того как в «Правде» было опубликовано стихотворение «Жди меня», ожидала буквально вся воюющая страна.

Феномен Жди меня, вырезаемого, перепечатываемого и переписываемого, посылаемого с фронта домой и из тыла на фронт, феномен стихотворения, написанного в августа 1941 на чужой даче в Переделкино, адресованного вполне конкретной, земной, но в эту минуту – далёкой женщине (актрисе Валентине Серовой), выходит за рамки поэзии. Жди меня – молитва атеиста, заговариванье судьбы, хрупкий мост между жизнью и смертью, и оно же – опора этого моста. В нём предсказано, что война будет долгой и жестокой, и угадано, что человек – сильнее войны, если любит, если верит.

Победу двадцатидевятилетний Симонов встретил уже знаменитым писателем, лауреатом Сталинских премий, самым молодым из руководителей Союза Писателей, автором известных стихов, пьес, прозы, переводимой на разные языки.

Время войны было порою счастливого совпадения официальной идеологии и его собственного мировоззрения, собственных надежд и общей веры. Лучшее из написанного им за эти годы – роман Товарищи по оружию – предтеча его знаменитой военной трилогии.

Смерть Сталина совпала с переменами в личной и творческой жизни: Симонов разошелся с актрисой Валентиной Васильевной Серовой, женился на вдове поэта Семена Гудзенко Ларисе Жадовой, был снят с редакторства в «Новом мире» и в 1958 уехал в Ташкент собственным корреспондентом «Правды» по Средней Азии. Здесь, в относительной удалённости от политических и литературных баталий, он написал роман «Живые и мёртвые».

Героев своих Симонов посылает туда, где был сам, наделяет их своим военным опытом, своими впечатлениями. Отсюда возникает обманчивое ощущение автобиографичности самих героев. Проза Симонова – мужская проза. Один из парадоксальных и ярких тому примеров – женские образы, характеры героинь, которых он любит, которым отдаёт свои безоговорочные мужские симпатии. Все они – вариации лирической героини Жди меня. При разнообразии судеб, обличий и жизненных обстоятельств это женщины, наделённые мужской последовательностью в поступках, особой верностью и способностью ждать. Война Симонова объёмна, он видит её с разных точек и ракурсов, свободно перемещаясь в её пространстве от окопов переднего края до армейских штабов и глубокого тыла.

Путь официальной признанности и подспудной «опальности» становится уделом Симонова на все оставшиеся ему годы. Он медленно, но верно двигался по этапам государственного признания заслуг: получил Ленинскую премию за трилогию Живые и мёртвые, звание Героя Социалистического труда к шестидесятилетию, избирался в высшие партийные органы, сидел в президиумах, секретарствовал в СП и возглавлял различные комиссии. Он имел все основания убаюкать себя этими свидетельствами благорасположения партии и правительства. Слава советского писателя была заслуженной и… безрадостной.

Возглавить серьёзный журнал ему предложили только однажды, когда нужно было покончить с «Новым миром» и снять с руководства Твардовского. Симонов отказался наотрез, сказав, что единственное, на что он готов: пойти к Твардовскому замом, если тот сочтёт это нужным.

Лишённый возможности реализовать свои редакторские идеи, реально воздействовать на механизмы литературного процесса, Симонов реализует весь свой огромный человеческий потенциал в сфере, которую принято именовать «теорией малых дел». Он воплотил свои неизрасходованные на собственную литературу силы во множество дел и поступков, восстанавливающих или устанавливающих справедливость и истину в условиях сопротивляющихся этому тенденций общественной и литературной жизни.

Возвращение читателю романов Ильфа и Петрова, выход в свет булгаковского Мастера и Маргариты и хэмингуэевского По ком звонит колокол, защита Лили Брик, которую высокопоставленные «историки литературы» решили вычеркнуть из биографии Маяковского, первый полный перевод пьес Артура Миллера и Юджина О'Нила, выход в свет первой повести Вячеслава Кондратьева Сашка – вот далёкий от полноты перечень «геракловых подвигов» Симонова, только тех, что достигли цели и только в области литературы. А ведь были ещё и участие в «пробивании» спектаклей в Современнике и Театре на Таганке, первая посмертная выставка Татлина, восстановление выставки «ХХ лет работы» Маяковского, участие в кинематографической судьбеА.Германа и десятков других кинематографистов, художников, литераторов. Ни одного неотвеченного письма. Хранящиеся сегодня в ЦГАЛИ десятки томов подённых усилий Симонова, названных им Всё сделанное, содержат тысячи его писем, записок, заявлений, ходатайств, просьб, рекомендаций, отзывов, разборов и советов, предисловий, торящих дорогу «непробиваемым» книгам и публикациям. Особым симоновским вниманием пользовались его «товарищи по оружию». Сотни людей начали писать военные мемуары после прочитанных Симоновым и сочувственно оценённых им «проб пера». Он пытался помочь разрешить бывшим фронтовикам множество бытовых проблем: больницы, квартиры, протезы, очки, неполученные награды.