Нравственность перед искушением иномирностью. ни увести людей в область чистого бесплотного духа, но, напротив, работает над их земным бессмертием

ни увести людей в область чистого бесплотного духа, но, напротив, работает над их земным бессмертием, над та­кой трансформацией их тела и души, при которой сохра­няется индивидуальность, способная подняться до ин­тегрального видения.

Наконец, у христианского автора С. Л. Франка речь идет об отношении человека к Богу как отношения «я» к «ты». Божественное «ты» — исток и опора моей эмпири­ческой жизни, но оно не нивелирует и не поглощает ее. Дает ей быть самою собой, «...Эта моя всецелая подчи­ненность Богу, — пишет С. Л. Франк, — определен­ность им, бытие в нем и из него ни в малейшей мере не умаляет, а, напротив, обосновывает саму автономность моего бытия, как и саму мою свободу, изначальность твор­чества моей жизни».

Таким образом, установка на единство бытия, на мир как на тотальность снимает жесткость противоречия между миром здешним и миром иным. Здешний мир — «милый и кровавый» (Н. Заболоцкий) — имеет полное право быть признанным и желанным: светиться своими красками, улыбаться своей улыбкой. Постараемся же любить его во всем его эмпирическом несовершенстве и никогда не проклинать. Он нуждается в нашем благоволении и на­шей заботе. А трансцендентный Дух не ревнив и, навер­ное, порадуется за нас: ведь если наша душа все-таки бес­смертна, мы придем к небесным вратам Всевышнего уже наученными подвижничеству любви.