ВВЕДЕНИЕ 5 страница. "Усилить сигнал" означает обнаружить канал, в котором он находится, и далее интенсифицировать это переживание

Каналы

"Усилить сигнал" означает обнаружить канал, в котором он находится, и далее интенсифицировать это переживание. Если сигнал идет по визуальному каналу, то его можно усилить более пристальным рассмотрением этого видения, его цвета, очертания, формы или, может быть, увеличить картинку. Слуховые переживания могут быть усилены, если мы очень внимательно прислушаемся к звукам, а по голосу сможем узнать, мужчина это или женщина. Усиление спонтанных движений могло бы включать в себя нарастание пространственного переживания данного движения или переход на замедленный темп. Телесные ощущения одной части тела можно усилить, перенеся это чувство на все тело.

В каком канале началась работа с Маргарет? Паузы, как оказалось, находились в проприоцептивном канале (канале телесных ощущений), поскольку она опускала глаза вниз и, по-видимому, что-то чувствовала. Поэтому усиление заключалось в обращенной к ней просьбе: отметить, что происходит, когда она поглощена своими внутрителесными ощущениями. Она начала перерабатывать этот неизвестный сигнал, сконцентрировав на нем все свои чувства.

Переключение каналов

Однажды усилив данный сигнал в его канале, вы можете обнаружить другой способ, который использует сама природа для усиления информации. Переключение каналов. Вы когда-нибудь обращали внимание на то, как, сосредоточившись на звуке, вы неожиданно меняли канал и замечали новые ощущения в своем теле? Наполненное переживание помогает сознательно изменить каналы и дает возможность процессам выразить себя полнее. Если вы заметили нечто, почему бы не перевести эту картинку во внутрителесные ощущения? А как насчет выражения этого телесного чувства в движении и звуке? Подслушав ненароком чей-то разговор, попытайтесь представить себе этих людей[66].

В нашем примере работа началась в проприоцептивном канале. Переключение каналов началось, когда Маргарет стала нюхать орхидеи и затем увидела их. Она использовала и кинестетический канал, поскольку начала двигаться подобно прекрасным орхидеям и представлять, как привнести это переживание в повседневную жизнь. При помощи усиления и переключения каналов она обнаружила более значительный сновидящий процесс, проглядывающий сквозь паузы.

Измененные состояния сознания

Чтобы переработать вторичную информацию, терапевту необходимо, говоря словами дона Хуана, ”остановить мир”[67]. Это значит временно выйти из консенсусной реальности. Шагнув за пределы наших обычных идентичностей, мы обнаруживаем себя в измененном состоянии сознания, в котором может появиться новая информация[68].

Обычно наше сознание стремится удержать все, что знает. Однако способность на какое-то время оставить мир наших обычных идентичностей в итоге может оказать большую услугу как личности в целом, так и группе. В работе с Маргарет мир остановился в тот миг, когда она задумалась о своих паузах. Арни заметил, что Маргарет опускала глаза во время этих пауз, и помог ей последовать за этим измененным состоянием сознания.

Плыть по волнам измененного состояния — это решающее умение в работе с комой и экстремальными состояниями. Терапевту нужно использовать коммуникационные методы, которые взаимодействуют напрямую с людьми в измененных состояниях сознания. Это идет в разрез с тем, чтобы просить их приспособиться к нашей реальности и способам коммуникации. От того, способен ли терапевт построить свою работу именно таким образом, зависит, будет ли человек чувствовать себя изолированным или нет. Арни говорит:

"... Многим людям, проходящим через такие измененные состояния, нужна наша помощь, чтобы получить ясное и полное представление о своем "я". Действительно, они хотят личностного общения. Многие предпочитают его обычному сочувствию. Без этого можно упустить момент, когда разум стремительно несется к морю в клокочущем водном потоке"[69].

Как-то раз мы работали с мужчиной, находящимся в коматозном состоянии; он лежал при смерти, задавленный пневмонией. Вместо того, чтобы считать, что скрежещущие звуки, издаваемые им при дыхании, происходят единственно по причине скопившейся в его легких жидкости, после необходимых медицинских процедур мы усилили издаваемый им шум. Мы имитировали его звуки, добавили другие. Мужчина начал отвечать нам звуками, и так мы установили целую коммуникационную систему. В результате он вышел из комы и начал по-настоящему кашлять и отхаркиваться, и в этих звуках мы разобрали слова детской песенки. Его легкие прочистились, и теперь мы пели вместе с ним! Его хрипы были началом праздничных событий! Весь следующий день его не покидало хорошее настроение, он был переполнен любовью к окружающим, и этой же ночью тихо умер.

Не принимая на веру свои собственные сигналы

Экология также означает, что терапевт не считает свои собственные сигналы чем-то не требующем доказательств. Многие терапевты обучены не привносить в работу свои собственные процессы. Это может быть важно в тех случаях, когда терапевт не умеет внимательно следовать обратной связи клиента. И все же современные достижения в психотерапии и физике напоминает нам, что все мы являемся неотъемлемой частью поля, в котором живем.

Осознать и ввести в работу свои сигналы означает, в частности, рассматривать себя в качестве канала более крупного сновидящего поля, которое стремится к самовыражению[70]. В этом суть теории поля, утверждающей, что трудно понять, где мы, как индивидуумы, начинаемся и где заканчиваемся. Все происходящее в конкретном поле или атмосфере является частью общего сновидящего процесса. Мы не можем более разделяться на Я и Ты, а должны сконцентрироваться на выражении сновидящего процесса, где бы он ни проявился.

Решение не принимать на веру свои собственные сигналы может иметь очень важный результат. Я вспоминаю терапевта, который работал с женщиной, страдающей от желудочных спазм. Она хотела, чтобы терапевт прикоснулся к ее животу, но тот отметил для себя, что не может этого сделать, и поведал о свой нерешительности клиентке. Женщина начала приводить многочисленные примеры, когда медицинский персонал обходился с ней бесцеремонно и навязчиво. Проигнорируй терапевт свою реакцию, опять бы получилось навязывание чужого мнения. Но в этом случае терапевт корректно внес в работу свои чувства, и женщина начала рассказывать свою историю. Совместный процесс развивался дальше, причем его направляла сама клиентка.

Конечно, каждый терапевт должен сам решать, когда вносить свои собственные сигналы в работу и нужно ли это делать. Во многом это зависит от сложившихся обстоятельств и стиля работы терапевта. Если он вносит в работу свои переживания, это значит, что он должен очень внимательно наблюдать за обратной связью клиента и настраиваться на нее.

Экология в групповой работе

Концепция экологии применительно к работе с группой предполагает, что мы выделяем не только те аспекты жизни группы или сообщества, с которыми группа себя идентифицирует, но также и те, которые она, группа, стремится игнорировать или которые не соответствуют идентификации этой группы. Так мы помогаем отвергаемым аспектам выйти на первый план. Например, современные организации, построенные по неиерархическому принципу, могут пренебречь или вовсе “отбросить” роль человека в группе, который стремится взять власть в свои руки и возглавить группу. Экология в этом случае может означать творческий подход к всестороннему представлению этого иерархического голоса и позволить ему наладить связи с остальными частями группы. Одна группа, пережившая такого рода процесс, обнаружила, что в действительности нуждается в большей структуризации и сильном лидере, который мог бы принимать линейные решения. Терапевт-фасилитатор способен выделить идентифицированные роли в группе, всесторонне представить отвергаемые части и позволить взаимодействовать всей системе в целом. Эта работа часто подводит сообщество к большему пониманию и прочувствованию происходящих внутри него процессов[71].

На одном из недавних семинаров небольшая группа работала с трудностями взаимоотношений. Было много шумных споров, порой доходило до столкновений. И только одна женщина сидела в углу и тихо смотрела на происходящее. В накаленной до предела атмосфере эта женщина представляла собою отвергаемую или вторичную часть группы. Когда ее спросили, что она чувствует, та ответила, что ей очень грустно и невыносимо тяжело находиться в конфликтной ситуации. По мере того, как она говорила, остальные, до сих пор разговаривавшие громко и зло, начали в знак согласия кивать головами, поскольку они тоже испытывали подобные чувства, но в пылу словесных баталий не успевали заметить свою собственную неудовлетворенность. Когда каждый высказал свой страх и уныние по поводу конфликта, тучи рассеялись и все участники почувствовали, что стали ближе друг другу.

Переработка оценивает те стороны наших переживаний, которые обычно мы считаем совершенно очевидными. В мире, где более невозможно без ущерба для себя накапливать мусор, терапевт тоже перерабатывает сигналы и информацию, находящиеся как раз за пределами нашего обычного сознания. Таким образом он открывает более значительный сновидящий процесс, который лежит за ничего не значащими на первый взгляд переживаниями.

7. СКЛОННОСТЬ К ИГРЕ И ОТСТРАНЕННОСТЬ

Когда мы становимся взрослыми, спонтанность и свобода ребенка часто остаются в стороне, и мы нередко упускаем их в терапевтической практике. Эта глава начинается с примера, где склонность к игре ребенка есть и у клиента и у терапевта. Далее мы самым внимательным образом изучим этот метанавык, и, кроме того, метанавык отстраненности.

Злая ведьма

Белокожая американка сказала, что иногда ей кажется, будто она теряет рассудок. Женщина поведала, что обнаружила в себе нечто дьявольское, неистовую и злую ведьму. Она всегда знала о ней, затаившейся где-то глубоко внутри, и надеялась, что та никогда не даст о себе знать. Она боялась и ненавидела ее. Что делать?

Бесстрашный Арни подошел к ней и как охваченный любопытством ребенок сказал:

— Ух ты, а давайте посмотрим на эту ведьму!

— Что?! — оторопела женщина, — Я хочу избавиться от нее!

— Да, я понимаю, — сказал он, — но Вы только покажите мне на секундочку, на что эта ведьма похожа. Вам нельзя и дальше оставаться с ней.

— Хорошо, но я тебя предупреждала, — сказала она, — лучше поостеречься... она уже здесь!

Лицо женщины начало покрываться морщинами, ее глаза сделались маленькими и блестящими, а волосы, казалось, вдруг встали дыбом. По мере того, как искажалось ее лицо, то же самое происходило и с ее телом: плечи поднялись, туловище изогнулось, пальцы скрючились и стали похожи на когти! Она бросила быстрый, угрожающий взгляд на Арни.

— Доброе утро! — приветливо сказал Арни, широко раскрыв глаза. — А я и не знал, что Вы здесь! (Взволновано) Давайте как следует все посмотрим!

Арни слегка потянул женщину за ее сучковатую руку, чтобы посмотреть, что из этого выйдет. Неожиданно женщина-ведьма быстро, изо всех сил обхватила его вокруг талии и, сделав выпад в сторону его коленей, схватила Арни за ноги. Он удержал равновесие, и началась бурная схватка.

Все это время Арни внимательно следил за энергичными движениями женщины — и когда она толкнула его и теперь, когда они в исступлении катались по полу. Женщина-ведьма несколько раз неожиданно тявкнула и взвизгнула и в конце концов... захихикала!!! Что-то изменилось!

Она больше не боролась. Ее сильные движения превратились в маленькие прыжки. Она смеялась и визжала, используя руки Арни как опору и, отталкиваясь от них, подпрыгивала высоко в воздух. Они вместе играла и прыгали.

Вдруг женщина с удивлением посмотрела на Арни, и он спросил:

— Что за блеск сейчас в Ваших глазах? Что-то изменилось!

Она очень торжественно произнесла:

— Я больше не злая ведьма!

— Да, и кто же Вы теперь?

— Я в точности как шаловливый ребенок. Я люблю играть и смеяться и чтобы кто-нибудь по-настоящему занимался со мной! Это так здорово, а я отказалась от всего этого, когда была ребенком. Во мне было много дикой энергии, но я сдерживала себя, потому что считала: девочке это совсем не к лицу. Я так долго шла к такой себе. Так здорово проделывать это вместе с Вами, повстречать кого-то, кто бы поиграл со мной!

— Да, — сказал Арни. — Эта злая ведьма явилась напоминанием о необузданном и игривом ребенке, который пытался выбраться наружу. Она прекрасна! Я люблю играть с ней! Как радостно познакомиться с Вами такой!

* * * * *

В этом примере мы можем отметить несколько метанавыков. Для начала мы обратили внимание на сочувствия, когда Арни приветствовал отверженную часть этой женщины, то есть то переживание, которое она первоначально назвала “ведьмой”. Арни не ограничился описанием ее состояние (см. главу 6). Действительно, изображение этой женщиной своего переживания в виде “злой ведьмы”, скорее всего, происходит из социальной категоризации и подавления женской энергии и силы. Поэтому, вместо того, чтобы остаться в этой статичной картинке, они переработали эту информацию и, раскрыв ее, обнаружили радость и экстаз игривого ребенка.

Арни также пребывал в игривом и непредсказуемом настроении. А теперь давайте исследуем метанавыки склонности к игре, юмора и отрешенности.

Игра

Склонность к игре и ребячливость проявляются, когда мы испытываем любопытство. В них есть чувство свободы и непосредственности по отношению к переживаемым жизненным событиям. В такие моменты мы готовы открыть что-то новое.

Психотерапия, конечно, занятие серьезное. Мы все имеем дело с трудными проблемами, мучительными взаимоотношениями, смертью, физической болью, социальными проблемами, зависимостями. Казалось бы, испытывать счастье или шутить в подобных ситуациях — кощунство. И в то же время есть шумные дети, которые радуются жизни, наслаждаются моментами буйства и непредсказуемости. У них своя точка зрения на все происходящее, они настолько поглощены игрой, что некогда вникать в случившиеся события. Конечно, чтобы внести в работу игровое начало, терапевт должен всегда быть начеку, отмечать обратную связь клиента и реагировать на нее.

Поступая по-детски, мы раскрепощаемся и глубже погружаемся в, казалось бы, неизменное переживание. Это состояние готовности к игре возникает из особого мировосприятия, которое многие из нас несут в себе с детства, — из радости и изумления перед загадочными и непредсказуемыми картинами жизни. Лао Цзы напоминает, что мы должны “еще раз стать маленькими детьми”.

"Мудрец в миру застенчив и покорен — он выглядит смущенным.

Люди смотрят на него и слушают.

Он ведет себя как маленький ребенок"[72].

Как хочется повернуть жизнь к себе лицом! Насколько захватывает открытие сокровенного процесса, который только этого и ждет! Буддисты назвали бы этот метанавык “экстазом” или "живым удовольствием":

"Радостный интерес к происходящему... Принятие закона Дао наполняет наши умы великой радостью и продлевает момент экстаза. Настоящее наслаждение в поисках истины приводит к бодрости духа"[73].

Игровое начало и свобода

Склонность к игре освобождает нас от обычных идентичностей и общепринятых норм. "Игривость" как качество терапевта может внести изменение в стиль его работы, раскрыть иррациональные импульсы и сигналы, впустить в ситуацию нечто абсурдное или заставить его двигаться, играть или петь и просто чувствовать себя во время работы свободнее. Это могло бы быть и приглашением расслабиться в моменты усталости, зацикленности или тупиковой ситуации. Позволив возникнуть этому чувству, мы можем открыть дорогу новым знаниям и прозрениям.

Я вспоминаю, как работала с довольно застенчивой женщиной, которая, как она сама сказала, чувствовала себя очень подавленной. Здесь не имеет значения, что я предложила, но она стала еще глубже погружаться в свою депрессию. Чувствуя себя утомленной и не зная как выйти из тупика, я начала прислушиваться к своим импульсам и, к полному моему удивлению, ощутила в себе ребенка, которому хочется поиграть. Я спросила, не будет ли она возражать, если я попробую исследовать свои чувства. Получив ее согласие, я начала прыгать и играть в игрушки, которые находились в моей комнате. Вдруг женщина засмеялась и подползла ко мне на коленях. Мы с ней довольно долго играли и смеялись, как маленькие дети. Женщина поведала мне, что стала настолько взрослой и ответственной, что теперь и не подступиться к тому ребенку, который жил внутри нее. Поэтому то она и сделалась такой угрюмой и потеряла интерес к жизни. Она поняла, что ей необходима "игривость", чтобы стряхнуть с себя это состояние и жить по-новому.

Юмор и глупость

Склонность к игре как метанавык неразлучна с чувством юмора. Жизнь — штука забавная, а иногда даже смешная. То тут, то там можно встретить шутников, ловкачей, клоунов, комедиантов и сумашедших, способных рассмешить и заставить по-другому взглянуть на жизнь. Сочинения даосов всегда полны юмора. В Китае к художнику относятся как к человеку “глупому, сумасшедшему, с причудами или эксцетричному”.

В изумительной книге "Путь Дзэна" Алан Уоттс (Alan Watts) рассказывает о дзэнских живописцах, постигших прелесть нелепости. Он описывает работу двух художников, которые рисовали патриархов и дзэнских учителей таким образом:

"... Отрешенные как лунатики, нахмуренные, громко кричащие, хохочущие во все горло, праздно проводящие время, всецело предоставленные судьбе. Следуя своим излюбленным темам, они выбрали в качестве прототипов для дзэнских образов двух сумасшедших отшельников Хан-шан и Шин-те и непомерно толстого любимца публики Пу-тая, стремясь этим удивительным сочетанием счастливых бродяг и мошенника передать блестящую нелепость и пустоту дзэнской жизни"[74].

Уоттс рассказывает, что неизменной темой любого дзэнского искусства является “... нецелеустремленность жизни... выражение художником своего внутреннего состояния, ведущего в никуда в неопределенный момент времени.” В известном смысле терапевт-даос может быть немного глупым. Он не знает, куда идти; он наслаждается бесцельным путешествием, пока жизнь дарует ему этот путь. Он пустоголов и следует за природой.

Некоторые современные терапевты, такие как Фриц Перлз и Милтон Эриксон, рискнули шагнуть за пределы исключительной серьезности терапевтической "схватки" и показали, что жизнь и терапия вовсе не обязательно должны быть усердными, мучительными и взвешенными переживаниями. Очень серьезный терапевт смотрит на жизнь как на чрезвычайно важное дело. Терапевт, который замечает свою склонную к игре натуру, скорее отметит, что жизнь также может быть радостной и волнующей. Такой терапевт иногда чувствует себя счастливым и свободным — как "безрассудный" мудрец, живущий одним днем, зная, что никуда не надо идти и ничего не надо делать. Однако этот мудрый человек гибок, в нужный момент он может переключиться и стать серьезным и ответственным.

Каждый день — прекрасный день

Самую яркую демонстрацию ребячливого, игривого состояния я наблюдала в Японии во время нашей встречи с дзэн-буддистским учителем. Когда он вышел приветствовать нас, его рот растянулся в улыбке, глаза лукаво прищурились, да и весь он был окутан тончайшим покрывалом смеха. Какое удовольствие встретить архетипичного дзэнского учителя!

Откуда только берется это безграничное счастье? Какая вера стоит за его духовным мастерством? Когда мы спросили его об этом, последовал ответ: ”Каждый день — прекрасный день!”

Учитель воспринимал каждое переживание так, как если бы оно было единственно правильным в данный момент. Он мог рассказывать о чем-то достаточно серьезном, а через мгновение хохотать до слез. Вера в то, что “каждый день — прекрасный день”, напоминала нам: если мы хотим плыть по волнам наших переживаний, нам необходимо верить, что все самое абсурдное, непомерно трудное, мучительное и загадочное исполнено смысла. Если мы больны или на улице дождь, то все же этот день может быть прекрасным, если "забраться внутрь" этих ощущений и творчески помочь им раскрыться.

"Ребенок" у барьера

Позиция ребенка — полезный метанавык, когда требуется помочь человеку, натолкнувшемуся на свой барьер (см. главу 2). Это происходит, когда кто-то приблизился к переживанию новой стороны своего "я", но колеблется и отходит назад к своей привычной идентичности. В этот момент новое переживание возникает и блокируется. Терапевту и клиенту полезно почувствовать себя снова детьми и перешагнуть этот барьер так, как это сделали бы дети. Это качество воскрешает в нашей памяти то время, когда мы свободно экспериментировали с жизнью: события еще не были столь однозначными, а жизнь была богата сюрпризами и выдумками. Склонность к игре может помочь принять те наши стороны, от которых мы так или иначе отрезаны.

Отстраненность

Детский взгляд на мир и отношение ко всему с юмором тесно связаны с другим метанавыком — отстраненностью. Отстраненность — это особое чувство, при помощи которого мы выходим из сложившейся ситуации, отступая назад и открывая “мета” точку зрения, или, другими словами, внешнюю точку зрения. Всем нам знакомо чувство отстраненности в те неуловимые моменты, когда, откинувшись на спинку стула, мы слегка цепенеем или впадаем в транс. Погрузившись в это чувство, мы получаем возможность взглянуть на драму жизни со стороны.

Точно так же терапевт, целиком поглощенный первичным процессом клиента, может действовать не столь эффективно, как тот, который, почувствовав в себе отстраненность, на какой-то миг отступает назад. Более широкая перспектива может дать информацию о тех аспектах процесса, которые каким-то образом выпали из его поля зрения. Возможно, он настолько запутался в происходящем, что упустил какие-то детали. Следуя за своей отстраненностью, терапевт вместе с тем выходит за границы привычных способов работы и отношений, опять становясь гибким и открывая внутри себя свободный дух экспериментаторства.

Отстраненность часто ассоциируется с юмором. Дон Хуан постоянно смеялся над серьезностью и самомнением своего ученика Карлоса. Всякий раз, когда Карлос становился серьезным или расстраивался, дон Хуан разражался смехом. Этот смех происходил из чувства отстраненности. Дон Хуан говорил Карлосу: ”Пока тебе кажется, что важнее тебя на этом свете ничего нет, ты не сможешь почувствовать мир вокруг себя. Ты похож на зашоренную лошадь, ты видишь только себя самого, отдельно от всего остального”[75].

Юмор и отстраненность несут в себе слегка непочтительное, но сочувственное отношение к нашему обычному мировосприятию. Мы не только уважительно относимся к первичному процессу, который сам по себе достаточно однобок, но также твердо поддерживаем вторичный процесс и его послания. В последнем примере, Арни не остановился на страхе этой женщины перед “ведьмой”, но помог ей раскрыть это переживание и понять о себе нечто новое. Юмор и отстраненность — вот способ объяснить нашему первичному процессу, что существует еще очень много миров, которые ждут своих открывателей.

Этот сторонний, отрешенный взгляд на вещи как раз и делает клоунов такими смешными. Вы замечали когда-нибудь, как в самый серьезный момент стоит комедианту повернуться к аудитории и сказать что-то совершенно очевидное, и все начинают хохотать? Комики на какой-то момент отдаляются от ситуации и говорят что-нибудь неуместное или непочтительное — то, о чем многие из нас думают, но никогда не произнесут это вслух, так как по уши увязли в происходящей драме.

Арни самый забавный из всех, кого я знаю. Как-то он работал с мужчиной, страдающим астмой. Объясняя, на что похожа астма, мужчина демонстрировал это, сильно надавливая Арни на грудь. Арни призывал его продолжить, но мужчина неожиданно и резко спросил: "Вы боитесь, что я могу сделать это еще сильнее?" Арни медленно произнес: ”Да, такая мысль пронеслась у меня в голове!” И оба рассмеялись. Не раз я видела, как Арни вклинивался в отношения между супругами, когда они были безмерно поглощены друг другом, витая в облаках или шумно споря, и насмешливым, забавным голосом говорил: ”А что вы здесь делаете? Кто-то в трансе? Есть кто дома?”

Отстраненность и мудрый старик

Не так давно я услышала замечательную историю о метанавыке отстраненности[76]. Учитель айкидо приехал из Соединенных Штатов в Японию, чтобы пополнить свои знания. Он вошел в вагон метро, и вдруг огромный, совершенно пьяный детина, шатаясь, свалился в проход между сидениями, выкрикивая угрозы. Учителя айкидо охватило возбуждение при мысли, что наконец-то он сможет применить свое мастерство на деле. До этого у него не было такой возможности, не считая обычной практики.

Когда пьяный детина и учитель айкидо уже готовы были сойтись в рукопашной, невысокий пожилой человек, сидящий на скамейке, спросил у пьяного, мог бы тот подняться и поговорить. Парень угрожал старику, и тем не менее его что-то заинтересовало. Пожилой человек спросил, что он пил. Детина ответил: ”Сакэ!” Старик улыбнулся и, прищелкнув языком, сказал, что по вечерам тоже любит пить сакэ вместе с женой. А потом поинтересовался, есть ли у парня жена, и пьяный ответил с грустью в голосе, что он одинок. Учитель айкидо должен был выходить. Он повернулся и увидел, что голова пьяного покоится на коленях старика, детина что-то тихо говорит, а старик качает головой.

Что сделал этот старик? Он отошел от потенциальной опасности данной ситуации. Он не принял агрессивность пьяного за чистую монету и, отстранившись от нее, вошел в мир этого человека и увидел, что ему нужен друг, чтобы было с кем поговорить. Старик услышал его мольбу о дружбе и помощи. В конце этой истории учитель айкидо признался, что чувствовал себя грубым и неповоротливым и понял, что отныне он будет преподавать айкидо в совершенно ином духе. Я бы сказала, что его метанавыки претерпели изменения, чувства отстраненности и сочувствия взяли верх над позицией борьбы.

Действительно, отстраненность часто ассоциируется с мудростью и возрастом. Мы приписываем это свойство пожилым людям, которые много повидали и много пережили, приобрели великую мудрость и освободились от необходимости “делать” повседневную жизнь. Хотя метанавык отстраненности время от времени не обходит стороной всех нас.

Отстраненность в трудных ситуациях

Отстраненность — важное умение в работе со сложными ситуациями. Отрешенный мудрец или терапевт способен пройти сквозь огонь и остаться холодным. Он в состоянии пережить вместе с клиентом трудную ситуацию, сцены жестких групповых конфликтов или организационные сложности, придерживаясь точки зрения наблюдателя, которая помогает прояснить, что происходит[77].

Склонность к игре и отстраненность приближают нас к тем аспектам "я", о которых мы обычно забываем. Они напоминают нам о духе детской свободы, как, впрочем, и о нашей древней мудрости, которая, отойдя в сторону, смотрит на события с большей перспективы.

8. "РЫБАЛКА"

Один из центральных метанавыков терапевта даоистского типа — это способность следить за качественными изменениями своего внимания во время работы. Он заметит и момент наибольшей концентрации внимания, и момент, когда его внимание рассеяно и блуждает от предмета к предмету. Мой коллега, Ниша Зенофф (Nisha Zenoff), прекрасно описал эту способность плавно переходить от одного типа внимания к другому, назвав его “рыбалкой”.

Вы когда-нибудь рыбачили? Вы садитесь в лодку или устраиваетесь на берегу, забрасываете удочку и затем, устроившись поудобнее, наслаждаетесь пейзажем. Настало время расслабиться и ждать. Любой хороший рыбак знает, что нервозность и напряженное ожидание — плохие помощники в этом деле. Вы просто расслабляетесь и отпускаете свои мысли гулять по синему небу и глубоким водам. Но вот леска немного задрожала. Вы приподнимаетесь и проверяете, не пора ли тянуть. Если пусто, вы возвращаетесь в состояние умиротворенности и покоя, терпеливо ожидая, что же будет дальше. Волнение приходит, когда рыба все-таки клюнет. Настает момент активных действий. Вы хватаете удочку и целиком отдаетесь этой задаче. Ловкость, сосредоточенность и точность — и вот уже рыбка извивается у вас на крючке. Искусным рыбаком можно стать, лишь соединив в себе расслабленность и сосредоточенность.

Даос — рыбак с головы до пят. Он наблюдает изменения в природе, но ничего не предпринимает, пока не настанет момент действовать. Он настоящий минималист, который использует энергию, необходимую только для того, чтобы поймать рыбу. Он столь же точен, сколь и беспечен. В следующем примере попробуйте испытать все эти различные настроения рыбалки. Этот случай содержит материал для изучения метанавыка этой и последующей главы.

Спрятаться под коврик

Сью, 22-летняя женщина, тяжело опустилась в кресло. Она почти неслышно произнесла, что хочет поработать над чем-нибудь, и не двигалась с места. Арни тоже сидел очень тихо. Он выглядел умиротворенно, как будто ему нечего делать. Сью довольно долго сидела молча и неподвижно. Потом она что-то невнятно пробормотала. Арни немного растерянно оглянулся и продолжал терпеливо ждать.

Спустя некоторое время Арни медленно подошел к ней, слегка потряс за плечо: ”Давай что-нибудь делать”. Сью вяло поднялась и вышла вместе с ним в центр круга. Она сказала, что после обеда у нее была мигрень. Она смотрела вниз, выглядела несчастной, ничего не говорила довольно долгое время и больше не двигалась.