Характер отношений между интервьюером и респондентом

Основной посыл методологии классического социо­логического исследования — изучение людей лишь как носите­лей некоей закономерности, которую надо открыть, на методи­ческом уровне применительно к интервью проявляется как субъект-объектные отношения между интервьюером и респон­дентом. Для интервьюера респондент выступает только в каче­стве объекта познания, источника информации. Именно поэто­му)ти отношения здесь всегда подчеркнуто иерархические, неравные, В самом деле, интервьюер с помощью опросника, в котором уже «закодирована» исследовательская концепция, нуждается лишь в ответах на «готовые» исследовательские Юпросы: «шаг вправо», «шаг влево» недопустимы. Такое ин-Гервью максимально несвободно для респондента. Его действительные представления, которые порой не вписыва-loioi в исследовательскую решетку, вынуждены корректиро-

ваться, изменяться, чтобы найти себе место на готовой шкале-вопросе.

Интервьюер здесь не включен в процедуру интервью как личность с его пристрастиями, убеждениями, эмоциями. Да и респондент здесь предстает в «усеченном» варианте, как отве­чающий на определенные вопросы (сам термин «респондент» произошел от англ. to respond — отвечать). Именно поэтому та­кое общение — это всегда ролевое взаимодействие, с четким «прописыванием» ролевых требований. Более того, именно соб­людение этих определенных нормативных предписаний гаран­тирует высокое качество такого интервью, определяет качество социологического исследования в целом.

В чем же заключается роль интервьюера в таком интервью, каковы ее основные содержательные элементы?

Прежде всего, интервьюер должен создать мотивацию к участию у опрашиваемых, т.е. сформировать положительное отношение к опросу; это необходимо сделать из-за того, что потенциальные респонденты, как правило, не заинтересованы в опросе, не испытывают чаще всего потребности отвечать на вопросы, задаваемые интервьюером.

Мотивация к участию создается двумя способами: обраще­нием к респонденту и контактными (первыми) вопросами ин­тервью. В свою очередь, обращение, чтобы быть эффектив­ным, должно содержать следующие элементы:

— название организации, проводящей исследования;

— цель исследования (зачем оно проводится, как будут ис­пользованы его результаты; где с ними можно ознакомить­ся);

— «правила игры» в процедуре интервью;

— гарантию анонимности для респондента.

Наряду с этими «обязательными» элементами обращение может включать и другие, ситуативные, которые интервьюер «придумает», чтобы побудить человека к участию в опросе. Не случайно даже классическое интервью при всей его заданное -ти и жесткости — это не только техника, ремесло, но еще и ис­кусство, хотя техники здесь и значительно больше, чем искус­ства.

Контактные вопросы, призванные «втянуть» респондент в общение с интервьюером, должны быть легкими, спокойны ми, личностно незначимыми, ответить на которые респонден­ту не стоит никакого труда. Как правило, это вопросы, касаю­щиеся ролевого статуса человека: профессии, должности, стажа работы, общего и в организации, места учебы, курса, факульте­та и т.д. Нельзя использовать в качестве контактных вопросы, касающиеся возраста, образования, семейного положения, до­хода респондента: это слишком значимая для человека инфор­мация, поле показателей его достижений и промахов, может быть, несостоявшихся надежд и разочарований.

Кроме того, интервьюер не должен создавать эффекта ин-, должен стремиться к его минимизации. Сама возможность смещения информации за счет «неправиль­ных действий» интервьюера базируется на том методологиче­ском положении классической социологии, что представления о социальной реальности у респондентов существуют в уже сформированном виде до интервью. Они не конструируются в процессе взаимодействия, но лишь аккуратно (или не очень) «снимаются» интервьюером. Отсюда чем сильнее влияние ин­тервьюера на респондента, тем более искаженной получается информация.

В Теме 2, Часть I, мы подробно рассказывали о тех «непра­вильных» действиях интервьюера, которые ведут к смещению информации, к так называемому «эффекту интервьюера». 'Здесь лишь подчеркнем, что сама «борьба» с этим явлением яв­ляется выражением одной из главных методологических уста­новок классической парадигмы — установки на достоверность получаемой информации, на ее соответствие «истинному поло­жению дел». Именно поэтому главная задача интервьюера щесь — «не исказить», «не испортить» информацию, которую сообщает респондент. В рамках такой методологической пози­ции интервьюер — только бесстрастный регистратор услышан­ного, только посредник между исследователем и респондентом, Призванный «выдавать» истинную информацию.

('егодня существует подтвержденная методическими иссле-(онаниями точка зрения, согласно которой достоверность информации, «эффект интервьюера» определяется не только травильной» (или неправильной) процедурой интервью, Имиджем интервьюера, но и его социально-демографическими ха­рактеристиками. При всем разнообразии и противоречивости результатов этих исследований некоторые общие выводы все-таки сегодня можно сделать¹.

Так, американские социологи полагают, что наиболее эффек­тивное общение происходит между интервьюером и респондентом одинакового пола и молодого возраста, а наименее эффективное — когда они одного возраста, но разного пола¹. Польские социологи³, подтверждая эту мысль, полагают, что при общении интервьюера и респондента разных полов происходит заметное смещение информации: респонденты стремятся «выставить» себя в луч­шем свете, произвести впечатление⁴. Методические исследо­вания американских социологов показали, что «идеальными интервьюерами» чаще всего являются женщины в возрасте 30—40 лет, с высшим образованием, интраверты по своему психическому складу.

Наконец, интервьюер в процедуре интервью должен «контролировать» компетентность респондента, указывать на противоречие в его ответах, правда, в мягкой, уважительной форме. Обычно в стандартизованном интервью контроль ком­петентности прежде всего достигается сочетанием основных и контрольных вопросов опросника, а также использованием воп­росов-ловушек. Вместе с тем и сама процедура интервью, когда интервьюер пытается указать на противоречие ответов, может «работать» на достоверность информации.

5. Нарративное интервью

5.1. Что такое нарративное интервью?

В нарративном интервью методологические посыл­ки качественной социологии выражены наиболее полно. Термин «нарратив» (narration) переводится с английского как «повест-

¹ Подробно см.: Погосян ГЛ. Указ. соч.

² Richardson S., Dodrenwend В., Klin D. Interviewing, Its Forms and Functions. N.Y, 1965. P. 138.

³ Погосян ГЛ. Указ. соч. С. 69.

⁴ Впрочем, в учебнике В.А.Ядова «Социологическое иссле­дование: методология, программа, методы» указана прямо противоположная тенденция.

вование». Российский исследователь Е.Ярская-Смирнова да­ет такое определение нарративного интервью: «Разговор, специально организованный вокруг последовательности со­бытий»'. В этом определении зафиксированы два важных мо­мента:

1 — этот вид интервью, так же как и все другие, специально организован для реализации исследовательских задач, т.е. выс­тупает методом исследования;

2 — последовательное! ь событий означает здесь последова­тельность событий жизни информанта. В идеале информант начинас..сетование с детства, с того момента, как он себя помнит, а заканчивает описанием событий своего настоя­щего.

Немецкий социолог Фриц Шютце, открыватель этого мето­да, «подсмотрел» «страсть» к рассказам о своей жизни в повсед­невности: преимущественно таким образом мы общаемся друг с другом. В этом смысле рассказы о событиях жизни, о пережи­том, по его мнению, являются «элементарным институтом че­ловеческой коммуникации... повседневной, привычной фор­мой коммуникации»².

Цель нарративного интервью — в максимальной представ­ленности жизненного опыта информанта, в представлении событий жизни так, как они были пережиты. Рассказы инфор­мантов — не прямое отражение объективных событий. Напро­тив, это всегда конструирование мира и конструирование человеком самого себя, когда информант выстраивает перед исследовате­лем реальность своей жизни так, как он ее видит на данный мо­мент.

Начиная с 1980 г. этот метод стал активно использоваться и Германии в рамках исследовательской стратегии «история Кизни», или в так называемых биографических исследовани­ях. Здесь объектами изучения выступали безработные, <мные, пациенты психиатрических клиник, участники

' Смирнова-Ярская Е. Социокультурный анализ нетипично­сти. С. 158.

² Цит. по: Журавлев В.Ф. Нарративное интервью в био­графических исследованиях. С. 35.

Второй мировой войны, представители тех или иных профес­сий и т.д.

Сегодня этот метод получил признание социологов во всем мире: пришло осознание, что с помощью нарративного интервью с его максимально выраженной субъектностью исследователь мо­жет получить глубокий доступ к субъективному миру информан­та, что это — ценнейший источник информации о социальных процессах, в которые «встроена» жизнь каждого человека. Начи­нается его практическое освоение и в российской социологии¹.