Оборотная сторона

В статье «Ярлыки и методы» мы кратко разоб­рали позиции, большинство из которых, рассмат­риваемых в отдельности, говорят в пользу изу­чения боевых искусств. К сожалению, к этому списку вроде бы явных достоинств можно было бы добавить и другой список, но я предпочитаю назвать главное, на мой взгляд. Православное ве­роисповедание различает семь грехов, которые ведут человека к вечной погибели. Таковые есть:

1. Гордость.

2. Сребролюбие.

3. Блуд.

4. Гнев.

5. Чревоугодие.

6. Зависть.

7. Уныние.

В этом списке нет насилия и убийства, а на первом месте стоит гордость. Почему? Потому, что все остальные грехи совершаются в мире из-за нее. Сам Денница пал из-за гордости, и в мир вошел грех. Гордыня — самое страшное состоя­ние души. И этот грех поражает тех, кто начи­нает заниматься боевыми искусствами.

Попытка сказать (или помыслить), что я сво­боден от какого-то греха - уже грех. Это как раз и есть гордыня - - отрицание в себе любого греха или какого-нибудь недостатка. И Господь на это говорит:

Говоришь: «так как. я невинна, то верно гнев Его отвратися от меня». - Вот, Я буду су­диться с тобою за то, что говоришь: «я не согрешила». (Книга пророка Иеремии, 2. 35).

Но было бы наивно полагать, что сами искус­ства являются причиной развития в душе тако­го недуга, как гордыня. Нет. Любой человек и в любой области своего делания может быть под­вержен этому состоянию. А как оно опасно и более других грехов, я не могу не предупредить о нем, точнее - - где оно обычно гнездится.

Любой из «положительных ярлыков», ради ко­торого вы переступили порог спортзала, потен­циально может стать причиной развития в душе гордыни. Особенно самые юные, но и взрослые тоже, никто не застрахован от этого.

Если вы приходите в боевые искусства с тем, чтобы научиться постоять за себя, в силу труд­ных обстоятельств в жизни, по мере вашего про­движения вперед вы начнете осознавать свое пре­восходство перед остальными, для начала, может быть, обидчиками. Чувство превосходства над ос­тальными может свить себе гнездо в душе и за­тем разрастаться со стремительной быстротой. В качестве предупреждающего средства я могу посоветовать выбросить из головы мысль, что вы пришли в спортзал исключительно ради самообо­роны.

Гордыня может иметь скрытую форму - так называемая тайная гордость. Внешне вы ничем не «сообщаете» о себе, но внутри испытываете это тайное состояние превосходства над другими. Другой человек может заниматься гирями или хо­дить на лыжах каждое воскресенье, но вы «выше» его по той причине, что занимаетесь каратэ, на­пример. Что он может сделать вам своими лы­жами при случае? Ничего. А от вас он может по­лучить удар ногой в голову.

Я не знаю, что и хуже - тайная гордость или явное ее проявление, когда человек может пони­мать, а может и не понимать своего состояния. А бывает, что и то, и другое поражает душу.

Подростки, как правило, хвалятся друг перед другом растяжками и шпагатами (кто выше уда­рит ногой); своими бицепсами (кто больше ото­жмется на кулаках) и прочим. Выставляя свои достижения напоказ перед сверстниками, они не испытывают при этом никаких комплексов. Те из них, кому посчастливилось записаться в настоя­щую секцию и кому, быть может, объяснили там, что драться нехорошо, по-своему свысока смот­рят на остальных. В их среде конкуренция про­исходит на другом уровне - спортивные сорев­нования, турниры, аттестационные экзамены внутри самой школы. Что творится на них? Как сами спортсмены воспринимают себя в момен­ты, когда им в силу сложившихся обстоятельств приходится делить между собой призы и грамо­ты, почетные первые места и пояса?

И среди уже продвинутых мастеров этой «тай­ной конкуренции» примеров не мало. В том из­дательстве, где мне удалось издать свою книгу по работе с нунчаку, меня спросили, а как я от­ношусь к произведениям других авторов? Увидя показанные мне книги, я ответил, что положи­тельно отношусь. Тогда меня спросили более кон­кретно о некоторых вещах. Оказывается, на ряд книг пришли критические замечания от некото­рых «мастеров» боевых искусств. Они критико­вали одного автора за то, что он переврал все японские (или китайские) названия и термины; что он охватил в своих произведениях слишком уж широкий круг вопросов, а так в природе не бывает; что методики не соответствуют класси­ческим, да и тому подобное.

Что я мог ответить издателю на этот вопрос? Но раз у тебя спрашивают твое мнение, значит для кого-то оно важно. И я ответил так, как сам к этому отношусь. Для меня не имеет значения насколько точны в русском произношении япон­ские или китайские слова. От того, что я их буду «правильно» знать и произносить моего мастер­ства не прибавится, а главное, не прибавится смысла на том основании, что я просто русский человек и все. Широкий круг вопросов и методи­ки? Ну если человек занимался всем этим кру­гом вопросов и приобрел какой-то личный опыт, почему бы ему не поделиться им? В силу талан­тов, которые дал ему Господь, он может записать свои мысли и, на самом деле, научить многих и многих через свои книги в отличие от тех крити­чески настроенных «мастеров», которые сидят в своих залах и имеют дело лишь с небольшой груп­пой учеников. Кстати, они не скрывая гордятся этим, как и тем, что сами могут являться личным учеником какого-нибудь учителя.

Вот вам типичный пример из нашей действи­тельности, как люди, занимающиеся вроде бы одним делом, «любят» своих соратников. И в моей практике был такой случай. Когда я обдумывал общее название статей по нунчаку для публика­ций в журнале, мне показалось несправедливым, что слово «нунчаку» всюду отделяется от при­ставки «до», что для японцев означает «Путь». Путь чего-либо. Отсюда происходят названия «Дзю-До», «Каратэ-До», «Айки-До», Кэн-До» и т.д. Почему не может быть «Нунчаку-До», по­думал я; ведь это оружие может практиковать­ся как самостоятельная дисциплина. На это один человек (кстати, сам издав по боевым искусст­вам несколько хороших книг) авторитетно заявил, что нет такого искусства. Судьба свела нас еще раз у книжного прилавка, на котором стояла бельгийская книга под названием «Нунчаку-До...» В ней рассказывалось, между прочим, о том, что в Европе существует федерация «Нун­чаку-До», объединяющая около 20 государств и чем она занимается.

Трагедия Брюса Ли во многом зависела и от скрытой гордыни, которая была сильно развита в нем. Конечно, великий мастер и киноактер не по ожидал, что у славы есть оборотная сторона. Он шел к ней в силу своих тщеславных планов, а па­раллельно с этим вокруг него, как снежный ком, разрасталась толпа завистников и конкурентов. И мастера боевых искусств, и журналисты, и ки­ношники да и просто незнакомые люди факти­чески являлись скрытыми врагами Брюса, каж­дый по-своему внося свою лепту в его преждев­ременную кончину. По-настоящему верных со­ратников и друзей у него было не очень много, гораздо больше просто сочувствующих.

Бесы могут действовать вокруг нас, внутри нас и через тех, кто подле нас. Я думаю, что Брюс к концу своей жизни получил «полный букет». При­чем, кое-что он создал собственными руками и собственной волей, а сверх этого наслоилось до­полнительное, прилепляясь, как иголки к магни­ту. А при внимательном рассмотрении увидим, что причиной многих бед была гордыня.

Как бороться с гордыней? Научиться можем на примерах святоотеческих. Посмотрите на рус­ских ратников, разве они, да и все православное русское воинство, приписывали подвиги себе? Найдем ли в рассказах явные свидетельства о том, что причиной победы стали какие-то сверху­дивительные способности воина, которые, к тому же, он развил благодаря какой-то «тайной» ме­тодике? Никак. Вместо этого любой подвиг при-пысывается силе Божией, благодати Божией или заступлению и помощи святых. Так ли в летопи­сях восточных боевых искусств? Здесь подвиги

воинов — это прежде всего подвиги самости, под­виги мистического «духа воина».

В Священном Писании, и особенно в Ветхом Завете, находим огромное число примеров, как Господь сокрушал сердца самых смелых, самых храбрых, самых сильных, самых удалых, самых самых. Вмиг разбегались и даже не понимали, что с ними происходит. Может ли сегодня, в наше время, случаться такое? Безусловно. Всевидящий Господь, помимо нашей воли, когда мы часто не понимаем глубинного смысла происходящего вок­руг нас, Сам помогает праведникам преодоле­вать зло, а злу обращаться в добро.

Я думаю отношение христианских воинов к сво­им подвигам и победам должно стать для сегод­няшних любителей боевых искусств бесценным оружием в борьбе с одним из самых страшных грехов души - гордыни. Для начала не следует держать в себе мыслей о каком-то успехе или про­движении вперед, не давать ей проникнуть глу­боко в сознание. Победив на соревновании, мож­но публично заявить, что сегодня просто повез­ло, а завтра кто-то другой займет мое место. Про­стейшая фраза, но способная сокрушить невиди­мую угрозу, которая, как тень, неотступно нахо­дится рядом.

ПОЧЕМУ СУЩЕСТВУЕТ ЗЛО

Мы занимаемся боевыми искусствами, потому что существует зло. Боевые искусства появились из-за того, что существует зло. А задумывался ли кто-нибудь из нас по-настоящему, почему суще­ствует зло? Настольная книга каждого христиа­нина «Закон Божий» так отвечает на этот воп­рос.

Стр. 595-597 в издании 1967 года протоиерея Серафима Слободского.

Мысль о мировом зле лежит тяжким бременем сомнения на сердцах многих верующих людей. Кажется непонятным, почему Бог допускает зло. Ведь Бог в Своем Всемогуществе легко мог бы устранить зло... Как может бесконечно милости­вый Бог терпеть, чтобы злые поступки одного не­годяя обрекали бы тысячи, иногда миллионы, может быть, даже половину человечества на нужду, горе и бедствия?..

В чем же состоит «смысл зла»? Ведь у Бога ни­чего нет бессмысленного. Чтобы ответить на эти вопросы, необходимо напомнить, что такое зло. Под злом мы должны понимать не страдания, нужду и лишения, но грехи и нравственную вину. Бог не хочет зла. Всемогущий Бог не может одоб­рять зло. Больше того, Бог запрещает зло. Бог наказывает зло. Зло, или грех, есть нарушение Божиего закона.

Истинная вера Христова указывает на следую­щие две причины существования зла в мире:

1. Первая причина лежит в свободе воли человека. Наша свобода воли -- это отпечаток Божественного подобия. Этот Божий дар поднимает человека выше всех существ мира... В свободном выборе добра и отклонении от зла человек воз­величивает Бога, прославляет Бога и совершен­ствуется сам. Бог дает людям с доброй волей возможность заслужить себе Небо, а людям со злой
волей — преисподнюю. Но как то, так и другое получается лишь путем свободы человеческой воли...

Итак, внутренняя причина происхождения зла, или греха, заключается в свободной воле чело­века.

2. Вторая причина или смысл существования зла состоит в том, что Бог также и зло направляет к добру. Но Бог допускает зло не ради добра. Богутакая дорогая плата не нужна. Зла Бог не хо­чет ни при каких обстоятельствах. Но так как зло проникло в мир по вине творения, то Бог в Сво­ем мировом плане заставляет также и зло слу­жить добру.

Вся история человечества, вплоть до событий на­ших дней, показывает истину этих слов. Величай­шие катастрофы народов были в то же время ве­личайшими триумфами религии, обращением людей к Богу...

Но и это вплетение зла в план управления ми­ром не являлось какой-то запоздалой надстрой­кой, поправкой к созданному. Это вплетение зла произошло в акт вечной воли Бога, в котором было решено создание мира. Ибо Бог есть вечное сегодня! И Его предвидение идет от вечности. Оно действует всегда и непре­рывно.

Святое Евангелие и блаженный Феофилакт о зле

Берегитесь лжепророков, которые приходят к вам в овечьей одежде, а внутри суть волки хищ­ные. По плодам их узнаете их. (Матфей, 7. 15, 16).

Толкование Феофилакта. Обычно еретики бы­вают хитры и лукавы; поэтому говорит: «бере­гитесь». Они говорят приятные речи и показы­вают вид как будто честной жизни, но внутри их — уда. Овечья одежда — это кротость, кото­рой пользуются иные лицемеры с тою целью, что­бы льстить и обманывать. От своего плода они узнаются, то есть по делам и жизни. Хотя бы они на время и скрывались, но внимательными изоб­личаются.

Другую притчу предложил Он им, говоря: Цар­ство Небесное подобно человеку, посеявшему доброе семя на поле своем. Когда же люди спа­ли, пришел враг его и посеял между пшеницею плевелы и ушел. Когда взошла зелень и пока­зался плод, тогда явились и плевелы. П ришед-ши же рабы домовладыки сказали ему: госпо­дин! не доброе ли семя сеял ты на поле твоем? откуда же на нем плевелы? Он же сказал им: враг человека сделал это. А рабы сказали ему: хочешь ли, мы пойдем, выберем их? Но он ска­зал: нет, чтобы, выбирая плевелы, вы не выдер­гали вместе с ними пшеницы. Оставьте расти вместе то и другое до жатвы; и во время жат­вы я скажу жнецам: соберите прежде плевелы и свяжите их в связки, чтобы сжечь их; а пше­ницу уберите в житницу мою. (Матфей, 13. 24-30).

Толкование Феофилакта. В прежней притче Господь сказал, что четвертая часть семени пала на добрую землю, в настоящей же показывает, что враг и этого самого семени, которое пало на добрую землю, не оставил не испорченным по той причине, что мы спали и не радели. Поле — это мир и душа каждого. Тот, Кто сеял, есть Хрис­тос; доброе семя — добрые люди или мысли; пле­велы -- ереси и худые мысли; тот, кто сеял их, дьявол. Спящие люди — это те, которые по ле­ности дают место еретикам и худым мыслям. Рабы же — это ангелы, которые негодуют на то, что существуют ереси и испорченность в душе, и желают сжечь и исторгнуть из этой жизни и еретиков, и мыслящих дурное. Бог не позволяет истреблять еретиков путем войн, чтобы вместе не пострадали и не были уничтожены и правед­ные. Бог не хочет умертвить человека из-за злых мыслей, чтобы вместе не была уничтожена и пшеница. Так, если бы Матфей, будучи плеве­лом, был исторгнут из этой жизни, то вместе была бы уничтожена и имевшая впоследствии произрасти от него и пшеница слова; равным об­разом и Павел, и разбойник, ибо они, будучи плевелами, не были уничтожены, но им позволено было жить, чтобы после того произросла их доб­родетель. Поэтому Господь говорит ангелам: при кончине мира, тогда соберите плевелы, то есть еретиков. Как же? В связки, то есть связав им руки и ноги, ибо тогда никто уже не может де­лать, но всякая деятельная сила будет связана. Пшеница же, то есть святые, будет собрана жнецами-ангелами в небесные житницы. Равным образом худые мысли, которые имел Павел, ког­да преследовал, были сожжены огнем Христа, сбросить который на землю Он и пришел, а пшеница, то есть хорошие мысли, собраны в жит­ницы церкви.

Тогда Иисус, отпустив народ, вошел в дом. И приступивши к Нему, ученики Его сказали: изъясни нам притчу о плевелах на поле. Он же сказал им в ответ: сеющий доброе семя есть Сын Человеческий', поле есть мир', доброе семя, это — сыны Царствия, а плевелы -- сыны лу­кавого; враг, посеявший их, есть диавол; жат­ва есть кончина века, а жнецы суть Ангелы. По­сему, как собирают плевелы и огнем сжигают, так будет при кончине века сего: пошлет Сын Человеческий Ангелов Своих, и соберут из Цар­ства Его все соблазны и делающих беззаконие и ввергнут их в печь огненную; там будет плач и скрежет зубов; тогда праведники воссияют, как солнце, в Царстве Отца их. Кто им.еет уши слышать, да слышит! (Матфей, 13. 36—43).

Толкование Феофилакта. Отпустил народ тог­да, когда он не получил никакой пользы от уче­ния. Ибо Он говорил притчами, чтобы Его спро­сили. Они же не позаботились об этом и не ис­кали научиться чему-либо; поэтому Господь по справедливости отпускает их. Только об одной этой притче спрашивают (ученики), потому что другие казались им более ясными. Под плевела­ми разумеется все вредное, что растет среди пшеницы: куколь, горох, дикий овес и др.

Продолжение. Что должно было сказать, то ска­зано выше. Ибо мы сказали, что здесь идет речь о ересях, которым позволено быть до конца мира. Если мы будем убивать и истреблять еретиков, подымутся раздоры и войны; а при раздорах и многие из верных, может быть, погибнут. Но и Павел, и разбойник были плевелами, прежде чем уверовать, но они не были истреблены в то вре­мя ради имеющей произрасти в них пшеницы, ибо в последующее время они принесли Богу плод, а плевелы пожгли огнем Святого Духа и пылом свой души.

Продолжение. Так как солнце кажется нам си­яющим более всех звезд, поэтому Господь срав­нивает славу праведников с солнцем. Но они будут сиять ярче солнца. Так как Солнце прав­ды есть Христос, так праведники просветятся тог­да подобно Христу, ибо они будут, как боги.

В силу элементарного физического закона «действие порождает противодействие», боевые искусства не учат, как побороть зло, как сохра­нить мир. Я мог бы согласиться с тем, что, буду­чи уверенным в себе, человек сможет снисходи­тельно смотреть на мелкие обиды, понимая, что никакой реальной угрозы они для него не пред­ставляют. Ну, а если угроза будет реальной?

С первых шагов в боевых искусствах человек обучается способам, как защитить себя самому. Эта самость затмевает на многие годы все дру­гие способы сохранения мира.

Было бы несправедливо говорить о том, что бо­евые искусства всего лишь агрессия и не более того. Выдающиеся мастера прошлого, да и совре­менный далеко продвинутый боец, приходят в результате опыта в боевых искусствах к понима­нию того, что лучший бой тот, который не со­стоялся. Они начинают все больше и больше раз­мышлять над тем, как сохранить мир. При этом они продолжают заниматься своими искусства­ми, и порою их мысли заходят в тупик. Стано­вится ясно, что причиняя кому-то боль, о мире, о гармонии говорить уже не приходится. Наступает момент «озарения» - понимания, что боевые ис­кусства только мешают достижению мира. Осоз­нающий это человек готов отказаться от собствен­ной защиты, не предпринимать никаких действий против агрессии, а со смирением встретить свой смертный час. Безусловно, на это его подвигли какие-то сильные внутренние мотивы, скрытые от посторонних глаз. Таких «подвижников» в боевых искусствах на самом деле не так уж много, и, как правило, они не на виду.

Но если в результате долгих занятий боевыми искусствами человек все-таки приходит к внут­ренней гармонии и начинает отрицать насилие, вырабатывает какое-то смирение в себе, значит польза, реальная польза от занятий есть? Все дело в том, что узок путь к истине, а лукавых путей много. Кто даст вам гарантию в самом на­чале, что вы найдете истину, блуждая по много­численным лабиринтам иных учений и практик? В христианстве миру учат с первых шагов, о смирении, как основе нашего спасения, говорят сразу, а не потом.

В книге Чака Норриса «Секрет внутренней силы» есть такой эпизод. Один человек пришел в монастырь, чтобы научиться боевым искусст­вам. Три дня ему пришлось просидеть под его стенами в дождь и холод, голодному, прежде чем двери открылись и его впустили. Объяснение здесь простое: с первых шагов начинается испы­тание и соответствующее обучение.

Речь в данном случае шла о буддийском мо­настыре. А можем ли мы представить аналогич­ную ситуацию у стен христианского православ­ного монастыря? Нет. Когда человек нуждается в пище и крове, не время проверять его волю, он может просто погибнуть. Нужно помочь ему сра­зу (открыть двери и впустить), а не наблюдать со стороны, как он преодолеет это испытание. Вот она - короткая дорога к добродетели, эта доро­га — любовь.

На тренировках боевых искусств партнеры вы­нуждены часто сознательно делать себе больно. И это неотъемлимая часть методики. Происходит это и тогда, когда один из партнеров не согла­сен с этим. В таком случае у него есть два пути: уйти из школы или терпеть. Но настораживает сам факт присутствия подобного метода - со­знательное причинение боли. Что воспитает это в душе.человека, какие зерна сеятся и какой будет всход?

«Христиане слабаки!» - слышим мы со всех сторон. Да, я считаю себя слабаком, потому что сегодня, прозанимавшись боевыми искусствами двадцать лет, мне легче ответить на удар ударом. Мне проще постоять за себя с кулаками, чем по­кинуть место драки. За все время своих трени­ровок я только и делал, что учился блокировать и ударять, защищаться и нападать. И я ни разу не задумался о том, почему это все происходит со мной? Почему я должен находиться в посто­янном напряжении, в постоянном ожидании нападения, быть в постоянной готовности ответить на внезапную атаку со стороны? И чем больше расслабляешься, медитируешь на иллюзорном спокойствии, тем больше думаешь о том, что это твое расслабление на самом деле служит тому, чтобы находиться в постоянном напряжении, ожидая удар со стороны.

Да, я слабак, потому что не научился благо­словлять. Я знаю сотни способов убить и ни од­ного, чтобы хотя бы попытаться сохранить мир. Ну а ты, воин, а не богатырь, в добром понима­нии этого слова, задавал ли себе такой вопрос хоть раз в жизни: что тебе проще — атаковать или благословлять?