Дневники вампиры. Жажда крови 5 страница

Теперь Дамон кружил по арене, а пума сжалась в комок в центре, почти не двигаясь и следя за ним внимательными глазами. Вдруг Дамон рванулся и побежал вокруг зверя с такой бешеной скоростью, что пуме пришлось крутиться как будто преследуя собственный хвост.

Воцарилась тишина. Под пологом шатра слышались только шаги Дамона и пумы. Дамон продолжал свою охоту, двигаясь быстрее, чем пума могла хотя бы заметить.

Толпа смотрела, как Дамон скользнул к пуме и, пока та не поняла, с какой стороны он нападает, набросился на нее. Он укусил ее за загривок и держал, предоставив ей биться и вырываться.

Келли вцепилась в мою руку. Я не отрывал глаз от поединка, готовый бежать на арену, если понадобится мое вмешательство.

Пума двигалась все медленнее. При каждом ее рывке в опилках появлялся еще один красный ручеек. Левая задняя лапа ослабла и дрожала. Пума начала валиться на песок. Дамон отпустил ее и отскочил назад, готовый впиться в вену на шее.

И тут пума поднялась и отбросила Дамона. Пока он пытался встать, она укусила его за бок.

Толпа снова закричала, потом засвистела.

– Дерись! – умолял я, сжимая кулаки.

Дамон обмяк, как старый носок в собачьей пасти. Пума швырнула его на песок, а потом широко раскрыла пасть. Но не успела она броситься, как Дамон откатился в сторону. Он ударил пуму плечом, запрокинув ее голову так, что стали видны короткие белые волоски у нее на горле.

Дамон клыками разорвал вену. Пума затихала, по мере того как лужа крови на арене становилась все больше, пока не превратилась в целое озеро. В его центре оказался мой брат, стоявший на коленях над мертвой пумой.

Он встал и сделал шаг назад. Посмотрел на толпу, широко улыбаясь. С клыков капала кровь. Толпа кричала и свистела, а Дамон обозревал ее, облизывая губы.

Галлахер хлопал толстыми ладонями. Поставившие на победителя прыгали и обнимались. Проигравшие швыряли шляпы на землю или просто мертво смотрели перед собой.

Я бросился вперед, пытаясь пробраться к брату, но к нему уже подходили охранники, держа наготове цепи и пропитанные вербеной сети. Опьянев от такого количества крови на голодный желудок, Дамон не замечал их. Прежде чем я успел хотя бы закричать, чтобы предупредить его, его стянули сетями и потащили с арены.

Даже спеша изо всех сил, я не успел бы преодолеть толпу, загораживавшую путь. Между мной и выходом, крича и улюлюкая, теснились гуляки. Когда я проложил себе путь наружу, повозка уже уезжала с ярмарочной площади.

Свистел кнут. Стучали копыта. Дамона увезли.

Я бежал по следу повозки мимо хижин, а потом через лес, пока на самом краю города не потерял запах. К кирпичной стене здания прислонился пьяница, что‑то не мелодично насвистывавший.

В порыве слепого гнева я бухнулся на колени, схватил его, вонзил клыки в шею и высосал всю кровь прежде, чем он успел хотя бы застонать. Кровь была горькой, но я глотал, пока ноги не начали подкашиваться.

Сидя на корточках, я вытер рот тыльной стороной ладони и огляделся. Меня терзали смятение и ненависть. Почему я не смог спасти Дамона? Почему я просто смотрел на подстрекавшего толпу Галлахера, пока пума рвала моего брата? Почему Дамон позволил взять себя в плен и поставил меня в это немыслимое положение?

Лучше бы я не настаивал на том, чтобы он стал вампиром. Если бы его тут не было, и я бы приехал в Новый Орлеан один, все было бы намного проще. А теперь я пытался быть хорошим братом и хорошим вампиром одновременно, и у меня не получалось ни того ни другого.

Я пошел домой. Протопал по ступенькам, толкнул дверь, так что задребезжали петли; одна из висевших в холле картин со стуком упала на пол.

Бакстон смотрел на меня с другого конца комнаты. Его глаза светились в темноте.

– У тебя какие‑то проблемы, связанные с дверьми? – поинтересовался он сквозь сжатые зубы.

Я попытался пройти мимо, но он загородил мне дорогу.

– Извини, – пробормотал я, отодвигая его с пути.

– Извинить? – Бакстон сложил руки на груди. – Вваливаешься, как будто к себе домой. Воняешь как человек. Не мне указывать мисс Лекси, но, думаю, тебе нужно демонстрировать уважение к ее дому… брат.

Слово «брат» обожгло меня.

– Думай, что говоришь, – оскалился я.

Бастон только усмехнулся:

– Я буду думать, что говорю, когда ты будешь думать, что делаешь.

– Мальчики? – окликнула Лекси сверху мелодичным голосом, так не соответствующим происходящему внизу. Она спустилась по лестнице, и при виде меня в ее глазах мелькнуло беспокойство:

– Дамон?..

– Жив. Но мне не удалось его спасти.

Лекси присела на край хлипкого кресла‑качалки и посмотрела на меня сочувственно:

– Бакстон, ты не принесешь нам козьей крови?

Глаза Бакстона сузились, но он послушно отправился в кухню. Из гостиной доносились звуки рояля – Хьюго играл веселый французский марш.

– Спасибо. – Я сел на диванчик. Мне не хотелось козьей крови. Я хотел галлонами вливать в себя человеческую кровь, пить ее, пока не заболею и не впаду в забытье.

– Он сильный, – сказала Лекси.

– Бакстон меня не волнует.

– Я имею в виду твоего брата. Если он похож на тебя, он сильный.

Я посмотрел на нее снизу вверх. Она приблизилась и взяла меня за подбородок.

– Ты должен в это поверить. Я верю. Проблема в том, что ты хочешь, чтобы все было идеально. Ты нетерпелив.

Я вздохнул. Меньше всего мне хотелось выслушивать очередную лекцию о жизни вампиров.

Кстати, я вовсе не был нетерпеливым. Я был в отчаянии.

– Разработай другой план, который поможет его спасти. – Лекси взглянула на Бакстона, который принес серебряный поднос с двумя кружками.

Бастон остановился.

– Faut‑il l’aider[2]– спросил он по‑французски.

– Nous l’aiderons,[3]– ответила Лекси.

Они не знали, что в детстве я изучал французский. Странно было слышать, как они обсуждают, помочь ли мне освободить Дамона. Я уставился на свои руки: на них все еще оставалась засохшая кровь последней жертвы.

Бакстон брякнул поднос на полированный вишневый стол.

– У тебя не получится втянуть нас в это дело, – проревел он, почти касаясь клыками моей шеи. Он с силой оттолкнул меня к стене, и я ударился затылком о мраморную каминную доску.

Проснулась Сила, и я ударил его в плечо. Но Бакстон был старше и сильнее, он прижал меня к стене, упираясь руками в грудь. Я почувствовал, как по ушибленному затылку потекла кровь.

– Ты себялюбивое неблагодарное чудовище, – с ненавистью прошептал Бакстон. – Я уже видел таких вампиров. Ты воображаешь, что тебе принадлежит весь мир, тебе наплевать на других. Ты портишь нам всем репутацию.

Я изворачивался и дергался, пытаясь вырваться из его захвата, но вдруг руки, сдавливавшие мою грудь, ослабили хватку, и Бакстон с громким стуком грохнулся на пол.

– Бакстон, – поучительным тоном сказала Лекси, смотря на лежащее у ее ног тело, – сколько еще веков нужно, чтобы ты научился обращаться с гостями? Стефан. Думаю, человеческую кровь ты переносишь плохо. Необязательно было так себя вести, – она говорила как рассерженная учительница. – А теперь я выпью свою кровь в тишине. Удачи, мальчики. – Она выскользнула из комнаты с кружкой крови в руках.

Как она могла уйти так спокойно, зная, что моего брата держат в плену и пытают? Я во многом зависел от Лекси, и мне сейчас важнее всего было получить помощь в поиске и спасении Дамона.

Как будто услышав мои мысли, она остановилась в дверях, ведущих на ее половину, и посмотрела на нас обоих.

– Если я скажу… когда я скажу, что нужно спасать Дамона, мы его спасем. Ясно это вам обоим?

– Да, мисс Лекси, – Бакстон с трудом поднялся сначала на колени, а потом на ноги.

Я кивнул, почти не скрывая гнева. Если?

Бакстон похромал вон из комнаты, напоследок еще раз одарив меня сердитым взглядом.

Дом вдруг показался мне слишком маленьким. Стены, пол и потолок давили со всех сторон. Зарычав, я пролетел через холл, выскочил в дверь и побежал обратно на Лейк‑роуд.

На следующее утро я проснулся от того, что кто‑то потряс меня за плечо.

– Отстань! – пробормотал я, но будивший оказался настойчив.

Я открыл глаза и обнаружил, что лежу, свернувшись в клубок, рядом с одной из палаток цирка уродов.

– Ты спал здесь? – спросила Келли, складывая руки на груди. Я сел и протер глаза, вспоминая предыдущий вечер. Я вернулся на площадь, не зная, куда еще идти, и завалился спать.

– Доброе утро, мисс Келли, – я проигнорировал ее вопрос. Встав, я смахнул грязь со штанов. – Чем я могу вам помочь?

Она пожала плечами. На ней было розовое хлопковое платье, подчеркивавшее тонкую талию и оставлявшее открытыми усеянные веснушками руки.

Цвет платья плохо сочетался с ярко‑рыжими волосами, и почему‑то она напомнила мне шиповник.

– Мы собираемся сделать перерыв на несколько дней. Папа получил столько денег, что хочет сделать следующее представление еще грандиознее. – Келли улыбнулась. – Первое правило шоу‑бизнеса: заставь публику хотеть большего.

– Как там Да… вампир? – спросил я, рукой закрывая глаза от солнца. Хотя кольцо защищало меня от смерти, под солнечными лучами я все равно чувствовал себя беззащитным и неуклюжим. Темнота прятала мои клыки, а при свете дня приходилось постоянно контролировать скорость своих движений, не отвечать на вопросы, которые я, по идее, не должен услышать, и не давать воли своему голоду.

Келли убрала выбившуюся прядь пламенных волос за ухо.

– Думаю, с вампиром все в порядке. Папа велел постоянно за ним присматривать. Никто не хочет, чтобы он умер. Пока, по крайней мере.

Пока меня не слишком обрадовало, но это было уже что‑то. У меня появилось время.

Она нахмурилась:

– Конечно, вряд ли ему вообще дадут умереть. То, что мы делаем с ним и с животными, отвратительно, – она говорила очень тихо, практически себе под нос.

Я быстро взглянул на нее. Неужели судьба Дамона ей не безразлична?

– Можно мне на него посмотреть? – спросил я, сам удивляясь собственной смелости.

Келли шлепнула меня по руке:

– Нет! Если, конечно, ты не заплатишь, как и все остальные. Впрочем, он все равно не здесь.

– Э‑э‑э…

– Э‑э‑э, – передразнила она, но потом ее взгляд смягчился. – Не могу поверить, что ты действительно здесь спал. Тебе некуда идти?

Я смело выдержал ее взгляд:

– Я… поссорился с семьей – это была не совсем ложь.

Тем временем цирк начал просыпаться. Из палатки вышел силач – лицо у него было усталое. Неожиданно он упал на землю и принялся отжиматься. Предсказательница судьбы с полотенцем в руках направилась к озеру, подальше от чужих глаз – очевидно, умываться. Двое неизменных охранников внимательно смотрели на нас с Келли.

Келли тоже это знала:

– Погуляем?

Она пошла по грязной дороге к краю озера, откуда уже не был виден цирк. Подняла камень и бросила в озеро. Он тяжело плюхнулся в воду.

– Никак не научусь пускать «блинчики», – сказала она таким грустным голосом, что я расхохотался.

– Что смешного? – Она снова ударила меня по руке. Ударила легко, в шутку, но браслеты у нее на запястье были перевиты вербеной, и ее прикосновение обожгло кожу. Она положила руку мне на плечо.

– Ты в порядке? – Она наморщила лоб.

Я вздрогнул и соврал:

– Да.

– Ну ладно. – Она бросила на меня скептический взгляд. Наклонилась за еще одним камнем и выразительно подняла рыжую бровь, прежде чем бросить его в воду. Камень булькнул.

– Кошмар! – Я тоже подобрал камень и пустил его по воде. Он успел отскочить от нее пять раз, а потом затонул.

Келли засмеялась и захлопала в ладоши:

– Научи меня.

– Резче двигай запястьем. И возьми плоский камень. – Я заметил гладкий коричневый камешек с белой полоской и вручил ей. – Держи. А теперь бросай. – Я коснулся ее руки, следя за тем, чтобы не задеть вербену.

Она закрыла глаза и швырнула камень, который все‑таки отскочил от воды. Она победно вскинула руки.

– Спасибо, Стефан, – ее глаза сияли.

– Больше не чужак? – поддразнил я.

– Ты меня чему‑то научил. Значит, мы друзья.

– Правда? – Я бросил еще один камень.

Мы с Дамоном пускали «блинчики» в пруду около дома. Загадывали желания и верили, что они исполнятся, если угадать число подскоков. Я ненадолго закрыл глаза. Если он подпрыгнет пять раз, я освобожу Дамона. Но камень оказался тяжелым и утонул после двух «блинчиков». Я разозлился на самого себя за веру в детские игры.

– Итак, в чем же твоя самая главная проблема? Неумение пускать «блинчики»? – Я постарался сохранить легкий тон разговора.

Она улыбнулась, но глаза у нее были грустные:

– Нет. Тебе не кажется, что с воображаемыми проблемами зачастую труднее справиться, чем с реальными?

– Кажется, – тихо сказал я.

Солнце медленно поднималось над горизонтом, окрашивая озеро оранжевым. Несколько лодок уже были на воде; рыбаки забрасывали сети. Ветер свистел в ушах, напоминая о том, что, каким бы теплым ни было солнце, зима все равно близится.

– Я никогда ни с кем об этом не разговаривала. Второе правило семейного бизнеса Галлахеров – не доверять никому.

– Твой отец – жесткий человек, – рискнул я, почувствовав ее напряжение, – может, слишком жесткий?

– Мой отец чудесный, – бросила Келли и нахмурилась, приложив руку к губам.

– Прости, – поняв, что слишком тороплю события, я поднял руки, будто сдаваясь, – это было недопустимо с моей стороны.

Келли опустила руки.

– Нет, это ты меня прости. Я его защищаю. Он – все, что у меня есть.

– А где твоя мать?

– Умерла, когда мне было шесть лет, – просто сказала Келли.

– Я понимаю. – Я подумал о собственной матери. – Это тяжело…

Келли сорвала травинку и начала рвать ее на мелкие кусочки.

– Я стараюсь быть сильной. Но после маминой смерти папа ушел в работу.

– И ты, кажется, тоже.

– Теперь, когда затея с вампиром оказалась успешной, я надеюсь, что все изменится к лучшему. Отец вспыльчивый и это тем заметнее, чем меньше у него денег.

При упоминании «затеи с вампиром» я пнул ногой гальку. Несколько камешков молниеносно пролетели по воздуху и с громким всплеском упали в воду в нескольких метрах от берега.

– Что это было? – насторожилась Келли.

Я заставил себя улыбнуться и успокоиться, чтобы казаться похожим на человека. Разозлившись, я забыл, что нужно прятать Силу:

– У меня просто большой опыт по части бросания камней.

Келли подняла бровь, как будто хотела поспорить. Но сказала только:

– Пошли обратно. Папа хочет, чтобы мы убрали площадку.

– Отлично, – кивнул я. Наедине с Келли я почти потерял контроль над собой.

– Стефан, я тут подумала… если несколько дней представлений не будет, ты не мог бы показать мне город?

– Но я не знаю города. Ты живешь здесь дольше меня.

Щеки Келли заалели:

– Папа не разрешает мне выходить из дома, только по делу. Но в Новом Орлеане столько разных развлечений и приключений. – Она посмотрела на меня сквозь длинные ресницы. – Пожалуйста… с тобой я буду в безопасности.

Я чуть не рассмеялся над ее заявлением, но смех застрял в горле. Келли ошиблась: со мной она необязательно будет в безопасности, но я смогу использовать ее как гарантию безопасности моего брата. В конце концов, ей известно все о цирке Галлахера – в том числе и то, где ее отец держит Дамона.

– Хорошо, давай так и сделаем.

– Это будет так весело! – Келли схватила меня за руки и закружила. – Жди меня в парке в конце моей улицы в девять часов. – Она поднялась на цыпочки и поцеловала меня в щеку. Она была так близко, что я почти чувствовал биение ее сердца. Я отпрянул – у меня закружилась голова и зачесались челюсти. Мне пришлось отвернуться, потому что клыки удлинились. Понадобится пять глубоких вдохов, чтобы они вернулись в нормальное состояние.

– Ты в порядке? – Она положила руку мне на плечо.

Я изобразил улыбку и снова повернулся к ней:

– Просто немного волнуюсь из‑за сегодняшнего вечера.

– Ладно.

Пока мы шли обратно, она что‑то напевала.

Я провел языком по зубам. Я действительно волновался. Но волнение было похоже на страсть, а еще со времен встречи с Катериной я помнил, что ни к чему хорошему страсть не приводит.

В сумерках я добрался до дома и обнаружил сидящую на диване Лекси – руки сложены на груди, нога нетерпеливо постукивает по полу. Больше всего она походила на сердитую наседку. Хьюго и Перси, по‑кошачьи вытянувшись, лежали на кушетках в другом углу комнаты. Я с большим облегчением отметил, что Бакстона нигде не было. Интересно, сколько времени они меня ждали?

– Вижу, ты решил вернуться. – Лекси хмурилась.

– Да, – согласился я, пряча улыбку.

– И что‑то изменилось, – добавила она. Понюхала воздух и свела брови. – Ты не ел. Молодец.

– Привет, – поздоровался я с Хьюго и Перси, не обращая внимания на пристальный взгляд Лекси. Они удивленно посмотрели на меня. Раньше я никогда не делал попыток с ними заговорить.

– Привет, – буркнул Перси, а Хьюго только таращил на меня глаза.

Лекси продолжала изучать меня, уперев руки в бока:

– Рассказывай, Стефан. В этом доме ни у кого нет секретов друг от друга.

– У меня есть план спасения Дамона, – я сам поразился тому, насколько легкомысленно это прозвучало.

– Это же чудесно! – Лекси захлопала в ладоши. – И что же ты собираешься делать?

– Ну, первая часть плана – свидание, – признался я.

– Свидание? – Лекси подняла брови. – С кем?

Я прочистил горло:

– С дочерью Галлахера, Келли.

– У тебя свидание с человеком?! – поразился Перси одновременно с тем, как Лекси выпалила:

– У тебя свидание с Келли Галлахер?!

Я поднял руки, защищаясь:

– Она попросила меня показать ей город сегодня вечером. А во время прогулки я вытяну из нее информацию о Дамоне. Я не могу подчинить ее из‑за вербены, но есть и другие способы заставить женщину говорить.

Перси и Хьюго переглянулись. На лицах у них был написан протест.

– На твоем месте я бы этого не делал, – сказал Хьюго. Я удивился. Я не слышал, как он разговаривает, с той самой ночи, как они меня нашли.

– Согласен. Тебе захочется или убить ее, или поцеловать, а ни один из этих вариантов не кончится ничем хорошим, – сказал Перси. Странно было слышать такие слова от хрупкого мальчика с полудетским лицом.

– Они правы, – настойчиво сказала Лекси, – и им тяжело далось это знание. Кто знает, как ты будешь вести себя наедине с этой девушкой, не говоря уж о том, как будет вести себя она. Ты видел ее дом… ее оружие. Я боюсь…

– Да‑да. Я слишком молод, я не могу контролировать свои порывы, и я обязательно совершу ошибку, – нетерпеливо прервал я.

Лекси встала и посмотрела на меня:

– Да, все это правда. Ты сильный, но я боюсь, что эмоции возьмут над тобой верх.

– Не возьмут, – возразил я. – Я погуляю с ней, чтобы выяснить, не знает ли она чего‑нибудь о Дамоне. Если я хочу спасти его – мирным путем – она – лучший вариант.

Лекси выпятила подбородок, но потом только вздохнула:

– Будь осторожен.

– Ты не можешь идти на свидание в таком виде. – Хьюго тяжело поднялся с кушетки. – Перси, подбери ему что‑нибудь посимпатичнее из одежды.

Перси кинул на Лекси умоляющий взгляд. Она скрестила руки:

– Что такое? Ты все слышал?

Перси соскользнул с кушетки и пошел наверх.

– Если ты идешь гулять с леди, ты должен хорошо выглядеть, – резко пояснил Хьюго. – Лекси, тебе нужно сходить с ним за покупками.

– Хорошо. Стефан, идем завтра вечером.

– С чего ты вдруг стал таким заботливым? – подозрительно спросил я у Хьюго.

Хьюго показал в улыбке заостренные зубы:

– Если ты спасешь Дамона с помощью человека, нам не придется вмешиваться. Марш одеваться!

Я закатил глаза, но пошел наверх вслед за Перси. Он протянул мне белую рубашку и черные брюки.

Мне вдруг захотелось новенькой одежды и помады, чтобы зачесать волосы назад. Но я тут же напомнил себе о том, о чем говорила Лекси: сейчас мне нужно получше узнать Келли Галлахер и выяснить у нее слабые места Патрика Галлахера.

Но хотя я продолжал утверждать, что Дамон – единственная причина, по которой я иду на свидание, я не мог не помнить о том, как закружилась моя голова, когда Келли поцеловала меня в щеку.

Я расправил манжеты аккуратно отглаженной рубашки и застегнул куртку. Начищенные бронзовые пуговицы сверкнули в свете фонаря, когда я свернул на Лорел‑стрит.

Я потер лицо, чтобы убедиться, что на губах не осталось крови. Перед вечерним свиданием с Келли я наведался к барменше из «Дамочек», чтобы немного утолить голод. Кровь у нее была сладкая, как мед. Как только теплая жидкость коснулась языка, все чувства обострились, а мир вокруг стал четче.

Звенели цикады, я чувствовал запах роз, но желудок не сжимался от голода. Я был готов к свиданию. В парке в конце улицы росли магнолии и старые вязы, а в центре был мраморный фонтан, украшенный фигурой обнаженной женщины. Сквозь журчание фонтана я слышал стук человеческого сердца.

– Эй! – позвал я.

– Стефан! – Келли выступила из‑за каменного ангелочка в слабое пятно газового света. Рыжие волосы, горящие в мерцающем освещении, свободно рассыпались по плечам. На ней было простое кремовое платье с кружевным корсажем; узкие бедра драпировала юбка в оборках.

Кровь быстрее побежала по моим жилам.

– Что? – Келли покраснела, заметив мой взгляд.

– Ты выглядишь… ну… как девушка.

Она была прекрасна.

– Здорово, спасибо. – Келли закатила глаза и ткнула меня в плечо. – Ты просто привык видеть меня в рабочей одежде. Но ты тоже хорошо выглядишь.

Я прочистил горло и оттянул воротничок. Одежда внезапно стала неудобной, а ночной воздух перестал проникать в легкие. На мгновение я подумал, что реагирую таким образом на какое‑то вещество в крови барменши.

– Спасибо, – вежливо сказал я.

– Стефан? – Келли приподняла руку.

– Ой, извини. – Я взял ее руку в свою. Ее покрытая веснушками рука коснулась моей ладони. Я вздрогнул и перехватил ее под руку.

– Куда прикажете, мисс Галлахер?

Она посмотрела на меня с улыбкой:

– Бурбон‑стрит, разумеется.

Келли вела меня по мощеным переулкам, где с балконов домов свешивались гардении. Повинуясь порыву, я сорвал одну и заложил ей за ухо. В Мистик‑Фоллз было принято приносить дамам цветы или небольшие сувениры.

– Хочешь, открою тебе секрет? – прошептала Келли.

– Какой? – с любопытством спросил я. Я уже знал много секретов, но этот, может быть, приведет меня к Дамону…

Она встала на цыпочки и приложила руку к моему уху. Звук крови, текущей под кожей, стал сильнее вдесятеро. Я сжал губы, заставляя клыки спрятаться обратно.

– У тебя рубашка не заправлена.

– Спасибо, – смутился я, заправляя рубашку.

Келли засмеялась:

– Знаешь, что я по‑настоящему хочу посмотреть? – Она взяла меня за руку.

– Что? – Все силы уходили на то, чтобы не слушать движение крови в ее венах.

– Бурлеск. У мадам Икс такое шоу, о котором все говорят.

Мы прошли по городу, минуя шумные толпы и повозки, и, наконец, добрались до аккуратного квартала, за которым высилось старинное величественное здание. Простая табличка у двери извещала черными буквами, что здесь обитает мадам Икс. Из всех окон пился мягкий свет, а к воротам один за другим подкатывали экипажи, высаживая хорошо одетых пассажиров.

Я запаниковал. У меня не было денег. А еще на мне была школьная форма, вышедшая из моды в начале века.

– Келли, думаю… – начал я, пытаясь придумать другой способ провести вечер, но тут дверь перед нами распахнулась.

– Добрый вечер. Вы гости? – Открывший дверь обозрел мой старомодный наряд. Я был категорически неподходяще одет и знал это. А вот Келли выглядела ослепительно.

– Да, – Келли расправила плечи.

– Извольте назвать свои имена.

Судя по тому, как сжались губы Келли, она не знала о наличии списка гостей. Я выступил вперед, озаренный внезапным вдохновением:

– Мы супруги Пикар. Реми и Каллиопа.

– Одну минуту, сэр. – Он прошаркал к пюпитру, в лежащем на котором списке почти наверняка не было мистера Реми Пикара. Он перевернул страницу, потом снова посмотрел на первую.

– Стефан, что ты делаешь? – прошептала Келли.

– Все под контролем. Просто улыбайся.

Дворецкий вернулся. Выглядел он искренне обеспокоенным.

– Прошу прощения, сэр, но вашего имени нет в сегодняшнем списке. – Он огляделся, будто готовый позвать охрану, если мы вздумаем скандалить.

«Я хочу, чтобы ты пропустил нас и не задавал больше вопросов», – подумал я, направляя на него всю энергию.

– Мы все‑таки хотим войти, – заявил я, смотря ему прямо в глаза и игнорируя сверливший мне спину взгляд Келли, – вы уверены, что наших имен нет в списке?

«Пусти нас, не заглядывая в список».

– Знаете, думаю, я мог их видеть. Нет, точно видел. Как же, Пикары! Прошу простить. Это была моя ошибка. Проходите, пожалуйста. – Выражение лица у него было несколько безжизненное. Через большие двойные двери он пропустил нас в роскошный холл. Сверкали хрустальные люстры, пахло жасмином, магнолиями и фрезиями. – Добро пожаловать к мадам Икс. Если вам понадобится помощь, обратитесь ко мне.

– Спасибо, – поблагодарил я.

Келли стояла рядом, растерянно глядя на меня:

– Как ты это сделал?

Я пожал плечами:

– Я просто заставил его усомниться. Он не хотел отказывать Пикарам, кто бы они ни были. Представляешь, если бы наши имена были в списке, а он бы нас не пустил? Мы бы пожаловались его хозяйке.

Честно говоря, мне было страшно. Моя Сила росла.

– Значит, это не первый раз, когда ты куда‑то проникаешь незаконно?

– Тебе ли не знать, что это так? – усмехнулся я.

Она рассмеялась, и я внезапно закрутил ее под рукой в танцевальном па. На нас уставились. Хотя в углу и сидел пианист, наигрывавший бойкую мелодию, никто не танцевал. Гости собирались кучками, беседовали, посасывали сигары и пили шампанское.

– Ты здесь кого‑нибудь знаешь? – спросил я, пока мы шли мимо роскошно одетых пар.

Келли, нахмурившись, пожала плечами, оглядела комнату и выпятила подбородок:

– Они все ненавидят моего отца. Они считают его сторонником Союза, использующим Новый Орлеан в своих целях. Может, это и так, но, по крайней мере, он не строит из себя ничего другого.

Я поерзал в кресле. Разве не этим занимался я сам? Не строил из себя того, кем никак не являюсь? Мне не хотелось на нее смотреть, чтобы она не поняла по глазам, что я лгу.

Мимо прошел слуга с подносом шампанского. Я взял два бокала и передал один Келли:

– Твое здоровье.

Мы медленно пили искрящуюся жидкость, а разговоры вокруг становились все громче и оживленнее с каждым подносом напитков, который выносили слуги. Мужчины начинали двигаться медленнее, женщины охотнее смеялись.

– Твой отец готов к следующему представлению? – Я пытался говорить непринужденно.

– Думаю, да.

– И с кем будет сражаться вампир?

– Не знаю. С крокодилом. Или тигром. Зависит от того, кого папа сможет найти быстрее. А зачем тебе?

– Хочу сделать ставку, – уклончиво ответил я.

– Папа хочет подобрать кого‑нибудь подешевле. Он боится, что люди не раскошелятся, чтобы посмотреть на еще одно животное. Понятно же, что вампир намного сильнее.

– А – я попытался обработать всю информацию.

– Давай не будем говорить о работе. Сегодня нужно веселиться! Видит бог, у нас в жизни веселья немного. – Келли погрустнела. – Кстати, о веселье, – она указала на группку людей, проходящих через двойные двери в дальнем конце клуба, – думаю, шоу там.

– Пойдем? – Я подал ей руку.

В задней, меньшей, комнате теснилось множество столов. У стены высилась сцена, тускло освещенная свечами. Мы с Келли не стали лезть в толпу перед сценой, а сели на низкую, обитую красным бархатом скамейку, стоявшую под большим зеркалом.

Когда все заняли свои места, на сцену вышел распорядитель. Это оказался человек в обычном костюме и плаще. А я‑то воображал, что увижу что‑то громкое, масштабное, что будет много бравурной музыки и полуодетых женщин.

– Добрый вечер! – объявил он. – Как все уже слышали, среди нас вампир.

Зрители нервно захихикали. Я искоса взглянул на Келли. Это ловушка? Она знает, кто я? Но Келли подалась вперед, завороженная словами распорядителя.

Тот улыбнулся, наслаждаясь повисшим в комнате напряжением:

– Да, вампир. Как в дешевом цирке у озера.

Публика засмеялась. Келли не преувеличивала, говоря, что ее отец непопулярен в городе. Я посмотрел на нее. Щеки у нее пылали так же, как и волосы, но она смотрела прямо на сцену, упершись локтями в колени.

– Свидетели утверждают, что Галлахеру пришлось заковать своего вампира в цепи, чтобы он не убежал. Но к мадам Икс вампир пришел с визитом сам!