Эрагон.Брисингр 17 страница

Король Оррин сцепил свои пальцы вместе под своим подбородком и пристально посмотрел на складку в его одеждах.

- Я сказал больше, чем я намеревался... Поэтому по всем этим причинам и другим кроме того, я соглашаюсь с Насуадой. Ты был прав воздержавшись от действий, когда обнаружил этого Слоана в Хелгринде. Такой же неудобный, как и этот эпизод был, если не намного хуже, и для тебя также, если бы ты убил, чтобы понравиться себе, а не в самообороне или на службе у других.

Насуада кивнула:

- Хорошо сказано.

Повсюду Арья слушала с загадочным выражением. Независимо от ее собственных мыслей по этому делу она не разгласила их.

Оррин и Насуада беспокоили Эрагона многими вопросами о клятвах, которые он наложил на Слоана, так же как и вопросами об остальной его поездки. Допрос продолжался так долго, что у Насуады был поднос с охлажденным сидром, фруктами и пирогами с мясом, принесенный в шатер, наряду с бедром молодого вола для Сапфиры. У Насуады и Оррина была вполне достаточная возможность поесть между вопросами; однако, они удержали Эрагона так занятым разговором, что ему удалось съесть только два кусочка фрукта и несколько глотков сидра, чтобы промочить свое горло.

В конце концов король Оррин простился с ними и отбыл, чтобы проверить состояние своей конницы. Арья ушла минуту спустя, объяснив тем, что она должна сообщить королеве Имиладрис и как она сказала:

- Нагреть лохань воды, отмыть песок со своей кожи и вернуть своим чертам лица их обычный вид. Я не чувствую самой себя с отсутствующими кончиками моих ушей, с глазами круглыми и одинаковыми и костями моего лица в неправильных положениях.

Когда она осталась наедине с Эрагоном и Сапфирой, Насуада вздохнула и прислонилась своей головой к спинке стула. Эрагон был потрясен тем, какой усталой показалась она. Ушли ее предыдущая живучесть и твердость осанки. Ушел огонь из ее глаз. Она, понял он, делала вид, чтобы быть более сильной, чем она была, чтобы избежать искушения своих врагов и деморализования варденов видом ее слабости.

- Тебе плохо? – спросил он.

Она наклонилась к своим рукам.

- Не совсем. Это занимает гораздо больше, чтобы выздороветь, чем я ожидала... Несколько дней хуже, чем другие.

- Если ты хочешь, я могу…

- Нет. Спасибо, но нет. Не соблазняй меня. Одно правило Суда длинных ножей – это, что ты должен позволить своим ранам заживать самим, без магии. Иначе, соперники не вынесут в полной мере боли от своих разрезов.

- Это варварство!

Вялая улыбка коснулась ее губ.

- Возможно и так, но это – то, что есть, и я не потерплю неудачи так поздно в испытании просто потому, что я не смогла противостоять чему-то вроде боли.

- Что, если твои раны загноятся?

- Если они загноятся, то я заплачу цену за свою ошибку. Но я сомневаюсь, что это произойдет, пока Анжела помогает мне. У нее есть удивительный кладезь знаний, где имеются и лекарственные растения. Я почти верю, что она может сказать тебе истинное имя каждой разновидности травы на равнинах к востоку от сюда просто ощупывая их листья.

Сапфира, которая была такой спокойной, что казалась спящей, теперь зевнула – почти касаясь пола и потолок кончиками своей открытой челюсти – и тряхнула своей головой и шеей, посылая пятна света, отражающиеся от ее чешуи и кружащиеся по палатке с головокружительной скоростью.

Выпрямившись на своем стуле, Насуада сказала:

- Ах, я сожалею. Я знаю, это было утомительно. Вы оба были очень терпеливы. Спасибо.

Эрагон становился на колени и поместил свою правую руку на ее:

- Ты не должна волноваться обо мне, Насуада. Я знаю свои обязанности. Я никогда не стремился править; это не моя судьба. И если мне когда-нибудь предложат возможность сесть на трон, то я откажусь и посоветую, чтобы он достался кому-то, кто больше подходит, чем я, чтобы руководить нашей расой.

- Ты – хороший человек, Эрагонn, - пробормотала Насуада и сжала его руку своими. Затем она хихикнула. – Что о тебе, Роране и Муртаге, кажется, я провожу большую часть своего времени, волнуясь о членах твоей семьи.

Эрагон исправил утверждение:

- Муртаг – не моя семья.

- Конечно. Прости меня. Но тем не менее, ты должен признать, что просто потрясающе, сколько беспокойства вы трое вызвали и в Империи, и среди Варденов.

- Таков уж наш талант, - пошутил Эрагон.

"Это у них в крови, - сказала Сапфира. - Везде, куда они идут, они впутываются в худшие из возможных неприятностей. - Она толкнула Эрагона в руку, - Особенно вот этот. Чего еще можно ожидать от людей из Долины Паланкар? Они ведь все потомки сумасшедшего короля.

- Но сами они не сумасшедшие, - сказала Насуада, - По крайней мере я так не думаю. Хотя иногда трудно быть в этом уверенными, - засмеялась она. - Если бы ты, Роран, и Муртаг были заперты в одной камере, я не могла бы с уверенностью сказать, кто бы выжил.

Эрагон тоже засмеялся:

- Роран. Он не позволил бы такой мелочи, как смерть встать между ним и Катриной.

Улыбка Насуады стала немного напряженнее.

- Да, я полагаю, что не позволил бы.

Она замолчала на несколько ударов сердца, а затем:

- Моя доброта эгоистична. День почти окончен, а я держу вас тут просто для того, чтобы насладиться одной-двумя минутами праздной беседы.

- Для меня это удовольствие.

- Да, но есть места лучше этого для дружеского разговора. После всего, через что вы прошли, я думаю, что ты хотел бы помыться, вернуть себе надлежащий облик и хорошо поесть, не так ли? Ты должно быть голоден!

Эрагон поглядел на яблоко, которое он все еще держал, и с сожалением заключил, что будет невежливо продолжать есть его теперь, когда его аудиенция у Насуады близилась к концу. Насуада поймала его взгляд и сказала:

- Твои глаза говорят без всяких слов, Губитель Шейдов. У тебя вид оголодавшего за зиму волка. Ладно, я не буду мучить тебя больше. Ступай, искупайся и облачись в свою самую прекрасную тунику. Когда ты обретешь надлежащий вид, я буду крайне рада, если ты согласишься присоединиться ко мне за ужином. Надеюсь, ты понимаешь, что будешь не единственным моим гостем, поскольку дела Варденов требуют моего постоянного внимания, но ты бы значительно скрасил этот процесс, если бы согласился присутствовать.

Эрагон подавил гримасу при мысли о необходимости провести еще больше часов, парируя словесные уколы тех, кто стремился использовать его для собственного преимущества, или удовлетворяя чужое любопытство о Всадниках и драконах. Однако Насуаде нельзя было отказать, так что он поклонился, молчаливо принимая ее предложение.

16.Банкет с друзьями.

Эрагон и Сапфира покинули, темно-красный шатер Насуады с группой эльфов расположившихся в нем, и пошли к маленькой палатке, которая была выделена для них после присоединения к Варденам на Пылающих Равнинах.

После проверки, что ни одна из его немногих вещей не была украдена во время его отсутствия, Эрагон осторожно снял свою броню и положил под койку. Её необходимо было смазать, но это можно и отложить. Когда он засунул руку еще дальше под койку его пальцы почувствовали что-то твердое, закутанное в ткань. Он щупал в темноте, пока его рука не нашла длинный тяжёлый предмет. Схватив его, он положил тяжелую обернутую тканью связку на колени. Развязал узлы на обертке, а затем, начиная с самого толстого конца связки, начал раскручивать грубые полосы материи.

Дюйм за дюймом, показывалась протертая кожаная рукоятка двуручного меча Муртага. Эрагон остановился, когда полностью размотал рукоятку, крестообразную гарду, и большую часть мерцающего лезвия, которое было столь же зазубрено как в видении, когда Муртаг блокировал удары Заррока Эрагона.

Эрагон сидел, уставившись на оружие, одолеваемый противоречивыми чувствами. Он не знал, что побудило его, но через день после сражения он вернулся на плато и вытащил меч из болота, куда Муртаг уронил его. Даже после одной ночи из-за химической реакции элементов сталь приобрела пятнистую завесу ржавчины. Заклинанием он рассеял сетку коррозии. Муртаг украл его меч, и Эрагон чувствовал, что вынужден поднять меч Муртага. Этот обмен был неравный и ненамеренный, хотя и минимизировал утрату. Или потому что он хотел оставить себе сувенир на память о том кровавом конфликте. И возможно, что он все еще питал скрытую привязанность к Муртагу, несмотря на мрачные обстоятельства, которые повернули их друг против друга. Независимо от того, насколько Эрагон ненавидел то, чем стал Муртаг, он еще жалел его, не имея возможности отрицать связь, которая существовала между ними. Их судьбы были разделены. Если бы не несчастный случай рождения, он был бы воспитан в Урубаене, а Муртаг в Долине Паланкар. И наверно их текущие положения, возможно, были бы полностью противоположены. Их жизни были неизменно переплетены.

Эрагон пристально глядел на серебряную сталь, составляя заклинание, которое пригладило бы неровности на лезвии, закрыло клиновидные трещины по краям и восстановило прочность закаленной стали. Но задался вопросом: «а должен ли я?» Шрам, которым Дурза наградил его, оставался как напоминание об их столкновении, по крайней мере, пока драконы не стерли его во время Агэти Бледрен. Должен ли он сейчас оставлять этот шрам на мече? И какое чувство бы оставило это в сердцах Варденов, если бы он захотел владеть клинком предателя? Заррок был подарком Брома; Эрагон, не мог отказаться от его принятия, и при этом ему не было жаль. Но теперь он не был под принуждением, пока его собственный неназванный меч, лежит у него на бедрах.

«Я нуждаюсь в мече, - подумал он. – Но не в этом мече».

Он снова завернул меч в холст материи и спрятал его обратно под койку. Потом, с новой рубашкой и туникой подмышкой, он покинул палатку и пошел купаться.

Когда он был чист и облачен в прекрасную рубашку и тунику, то решил встретиться с Насуадой около палаток целителей, как она просила. Сапфира полетела, поскольку сказала:

«Пространство слишком ограничено для меня на земле; я начну валить палатки. Кроме того, если я буду прогуливаться с тобой, толпа людей соберется вокруг нас так, что мы будем едва в состоянии двинуться.»

Насуада ждала его рядом с тремя флагштоками, на которых полдюжины безвкусно повешенных вымпелов колебались на холодном воздухе. Она переоделась после их расставания и теперь носила легкое летнее платье цвета бледной соломы. Ее плотные, подобные мху волосы были уложены высоко на голове в запутанной массе узлов и шнурков. Одиночная белая лента удерживала прическу на месте.

Она улыбнулась Эрагону. Он улыбнулся в ответ и ускорил шаг. Когда он приблизился, его охранники, смешались с ее охранниками с заметным всплеском подозрения со стороны Ночных ястребов и деланным безразличием со стороны эльфов.

Насуада взяла его руку и, пока они говорили, вела его через море палаток. Выше, Сапфира кружила над лагерем, ждавшая, пока они не прибудут к своему месту назначения. Эрагон и Насуада говорили о многом. Немного важных дел было обсуждено, но ее остроумие, ее веселость и ее задумчивые замечания очаровали его. Ему было легко разговаривать с ней и намного легче слушать, и эта непринужденность заставила его понять, насколько он заботился о ней. Его забота о ней давно превысила полномочия вассала. Это было новое чувство для него, их обязательства. Кроме его тети Мэриэн, о которой он имел только слабые воспоминания, он вырос в мире мужчин и мальчиков, и у него никогда не было возможности дружить с женщиной. Его неопытность делала его неуверенным, а его неуверенность делала его неуклюжим, но Насуада, казалось, не замечала этого.

Они остановились перед палаткой, которая пылала изнутри светом многих свечей и жужжала множеством неразборчивых голосов.

- Теперь мы должны снова нырнуть в болото политики. Готовься.

Она распахнула откидную створку палатки, и Эрагон подскочил, поскольку ее хозяин крикнул: «Сюрприз!» Широкий складной стол, заваленный едой, стоял в центре палатки. За столом сидели Роран и Катрина, приблизительно двадцать жителей Карвахолла - включая Хорста и его семью, травницу Анжелу, Джоада и его жену – Хелен, и несколько людей, незнакомых Эрагону, но у которых был вид моряков. Полдюжины детей играли на земле рядом со столом; они приостановили свои игры и уставились на Насуаду и Эрагона с открытыми ртами, по-видимому неспособные решить, кто из этих двух странных персонажей заслуживает большего внимания.

Эрагон усмехнулся, ошарашенный. Прежде, чем он смог подумать, что сказать, Анжела подняла свою бутылку и воскликнула:

- Ну же, только не стой там с открытым ртом! Проходи, садись. Я хочу есть!

Все засмеялись, а Насуада потянула Эрагона к двум пустым стульям рядом с Рораном. Эрагон провел Насуаду к ее месту, и когда она опустилась на стул, спросил:

- Это ты устроила все это?

- Роран предположил, кого ты мог бы захотеть видеть здесь, но да, первоначально идея была моей. И я сделала несколько дополнений к столу, как ты можешь видеть.

- Спасибо, - сказал растроганный Эрагон. – Огромное спасибо тебе.

Он увидел Эльву, сидящую со скрещенными ногами в дальнем левом углу палатки, с тарелкой пищи на коленях. Другие дети избегали ее – Эрагон не мог даже представить, чтобы у них было много общего — и никто из взрослых кроме Анжелы не чувствовал себя комфортно в ее присутствии. Маленькая девочка с узкими плечами пристально поглядела на него из-под своих черных ресниц своими ужасными фиолетовыми глазами и изрекла, как он предположил, следующее:

«Мои поздравления, Губитель Шейдов».

«Мои поздравления, Далеко Смотрящая», - пробормотал он в ответ. Ее тонкие розовые губы растянулись в том, что было бы очаровательной улыбкой, если бы не пара глаз, горевших чуть выше.

Эрагон схватился за подлокотники, когда затрясся стол, загрохотали блюда, а стенки палатки заколебались. Затем задняя часть палатки прогнулась и разошлась, поскольку Сапфира засунула свою голову внутрь:

«Мясо, - мечтательно сказала она. - Я чувствую запах мяса».

Следующие несколько часов Эрагон наслаждался обилием пищи, напитков, и общением с хорошей компанией. Это походило на возвращение домой. Вино текло как вода, и после того, как они опустошили свои чашки несколько раз, жители деревни и думать забыли про уважение и воспринимали его, как своего земляка, что было самым лучшим подарком, который они могли ему предложить. Они были столь же щедры и к Насуаде, хотя и воздержались от отпускания шуток в ее адрес, как иногда делали с Эрагоном. Легкий дым заполнил палатку, поскольку свечи таяли. Рядом Эрагон услышал взрыв смеха Рорана потом еще и еще, а через стол еще более громкий взрыв смеха Хорста. Пробормотав заклинание, Анжела пустила в пляс маленького человечка, которого она вылепила из корки хлеба и закваски, ко всеобщему развлечению. Дети постепенно преодолели свой страх перед Сапфирой и осмелились подойти к ней и погладить ее по морде. Вскоре они уже карабкались по ее шее, вися на ее шипах и дергая из всех сил за гребни выше ее глаз. Эрагон смеялся, когда наблюдал за этим. Джоад развлекал толпу песней, которую он давно выучил из книги. Тара танцевала джигу. Зубы Насуады сверкнули, когда она отбросила свою голову назад. И Эрагон по запросам народа рассказывал некоторые из его приключений, включая детальное описание его полета из Карвахолла с Бромом, который представлял особый интерес для его слушателей.

- Подумать только, - сказала Гертруда, круглолицая целительница, теребящая свой платок, - у нас был дракон! В нашей долине, и мы даже не знали об этом! – Парой вязальных спиц, вынутых из ее рукавов, она указала на Эрагона. – Подумать только, я ухаживала за тобой, когда твои ноги были ободраны от полета на Сапфире, и никогда не подозревала по какой причине. – Качая головой и кудахча языком, она набрала коричневой пряжи шерсти и начала вязать со скоростью, рожденной десятилетиями практики.

Илейн стала первой, кто оставил вечеринку, испытывая усталость навлеченный ее передовой стадией беременности; один из ее сыновей, Балдор, пошел с ней. Полчаса спустя, Насуада решила уйти, объясняя это тем, что требования ее положения препятствуют тому, чтобы она осталась на столько, на сколько она хотела бы, но она пожелала им здоровья и счастья и надеялась, что они продолжат поддерживать ее в ее борьбе против Империи.

Когда она вышла из-за стола, то подозвала к себе Эрагона. Он присоединился к ней у входа. Поворачивая плечи к остальной части палатки, Насуада сказала:

- Эрагон, я знаю, что тебе нужно время, чтобы оправиться от своей поездки и что у тебя есть собственные дела, к которым ты должны уделить время. Поэтому, завтра и послезавтра у тебя свободные дни, которые ты можешь провести так, как захочешь. Но утром третьего дня, приходи ко мне в шатер, мы поговорим о твоем будущем. У меня есть очень важная миссия для тебя.

- Моя Леди. – сказал он. – Ты держишь Эльву под рукой всюду, куда бы не пошла, не так ли?

- Да, она – моя гарантия против любой опасности, которая могла бы прорваться мимо Ночных ястребов. Кроме того, ее способность предугадать боль оказалась чрезвычайно полезной. Настолько легче получить чье-то сотрудничество, когда ты посвящен в весь их скрытую боль.

- Действительно ли ты желаешь избавиться от этого?

Она изучила его проникающим пристальным взглядом.

- Ты собираешься избавить Эльву от ее проклятья?

- Я собираюсь попробовать. Помнишь, я обещал ей, так что я попробую.

- Да, я помню. – Крушение падающего стула отвлекло ее на мгновение, потом она сказала. – Твое

обещание будет смертью для нас... Эльва незаменима; ни у кого больше нет ее способностей. И услуга, которую она оказывает, как я проверила, стоит больше чем гора золота. Я даже думала, что из всех нас она одна смогла бы победить Гальбаторикса. Она была бы в состоянии предвидеть каждое его нападение, и твое заклинание покажет ей, как противостоять им, и пока противостояние им не требует, чтобы она пожертвовала своей жизнью, она будет одерживать победу... Для пользы Варденов, Эрагон, для пользы всех в Алагейзии, разве ты не можешь симулировать свою попытку вылечить Эльву.

- Нет, - сказал он, выплюнув слово, как будто оно оскорбляло его. – Я не сделал бы этого, даже если бы я мог. Это было бы неправильно. Если мы вынудим Эльву остаться такой, то она повернется против нас, и я не хочу иметь ее своим врагом, - он сделал паузу. - Кроме того, есть шанс, за которым я, возможно, не следую. Удаление такого неопределенно сформулированного заклинания очень трудная перспектива в лучшем случае... Если я могу сделать предложение…?

- Что?

- Будь честной с Эльвой. Объясни ей, что она значит для Варденов, и спроси ее, если она продолжит нести ее бремя ради всех свободных людей. Она может отказаться; она имеет право, но если она сделает это, ее персона не та, на которую мы хотели бы положиться, так или иначе. И если она примет, то тогда это должно быть добровольно.

С несколько хмурым взглядом Насуада кивнула.

- Я поговорю с нею завтра. Ты должен присутствовать тоже, помочь мне убедить ее снять твое проклятие, если мы потерпим неудачу. Будьте в моем шатре спустя три часа после рассвета. – И она понеслась в освещенную факелами ночь.

Намного позже, когда свечи растаяли почти до конца, и сельские жители начали рассеиваться, Роран схватил Эрагона за локоть и повёл его к задней части палатки, туда где другие не смогли бы их услышать.

- То, что ты сказал ранее о Хелгринде, это было все? – спросил Роран. Его хватка походила на пару железных щипцов, сжавшихся вокруг локтя Эрагона. Его глаза были тверды и просили ответа, и в той же мере необычно уязвимы.

Эрагон держал свой пристальный взгляд.

- Если ты доверяешь мне, Роран, то никогда не задавай мне этот вопрос снова. Это не то, что ты хотел бы знать. – Эрагон чувствовал глубокое чувство неловкости из-за необходимости скрыть существование Слоана от Рорана и Катрины. Он знал, что обман был необходим, но он все еще чувствовал себя неудобство, что солгал своей семье. На мгновение, Эрагон считал замечание Рорана верным, но потом он вспомнил все причины, по которым он решил не делать этого, и удержал язык за зубами.

Роран колебался. Стиснув зубы, он отпустил Эрагона.

- Я доверяю тебе. Это – то, для чего существует семья, в конце концов, а? Доверие.

- Для этого и для убийства друг друга.

Роран засмеялся и потер свой нос большим пальцем.

- Это тоже, - он расправил свои худые круглые плечи, ссутулился и потер правое плече, привычка, которую он приобрел после того, как Раззак укусил его. – У меня есть другой вопрос.

- О?

- Это – благо... я ищу твоей поддержки, - кривая улыбка коснулась его губ, и он пожал плечами. – Я никогда не думал, что буду говорить об этом с тобой. Ты моложе чем я, ты только достиг своей мужественности, и ты – мой кузен.

- О чем ты говоришь? Прекрати ходить вокруг да около куста.

- О браке, - сказал Роран, и вскинул подбородок. – Ты поженишь нас с Катриной? Я был бы очень рад, если бы ты сделал это, я пока не говорил ей об этом, ожидая твоего ответа, я знаю, что Катрина чтила бы и восхищалась, если бы ты согласился соединить нас узами брака как мужа и жену.

Удивленный, Эрагон был в недоумении и не мог вымолвить ни слова. Наконец ему удалось запинаясь спросить:

- Меня? – потом он поспешно добавил, - я буду счастлив сделать это, конечно, но... я? Это действительно то, чего ты хочешь? Я уверен, что Насуада согласилась бы поженить вас... это мог бы сделать и король Оррин, реальный король! Он ухватился бы за шанс осуществлять контроль над церемонией, если бы это помогло ему заработать мое доверие

- Я хочу, чтобы это был ты, Эрагон, - сказал Роран и хлопнул его по плечу. – Ты – Всадник, и ты – единственный другой живущий человек, который разделяет мою кровь; Муртаг не в счет. Я не могу думать о ком-либо еще, кто обвяжет веревкой вокруг моего запястья и ее.

- Тогда, - сказал Эрагон, - я сделаю это. – Воздух вышел из него, как только Роран схватил его и сжал со всей его потрясающей силой. Он немного задыхался, когда Роран освободил его, и затем, как только его дыхание возвратилось, сказал:

- Когда? Насуада запланировала миссию для меня. Я не знаю точно, что это, но все же я предполагаю, что это заставит меня напряженно трудиться в течение некоторого времени. Так... возможно в начале следующего месяца, если события позволяют?

Плечи Рорана, напряглись и тут же расслабились. Он покачал своей головой как бык, запутавшийся своими рожками в кусте ежевики.

- Что относительно послезавтра?

- Так скоро? Не слишком ли опрометчиво? Едва ли есть время, чтобы подготовиться. Люди будут думать, что это непристойно.

Плечи Рорана взметнулись, и вены на его руках выпирали, поскольку он сжимал и разжимал свои кулаки.

- Это не может ждать. Если мы не будем женаты и быстро, то у старух будет более интересная тема для сплетен, нежели мое нетерпение. Ты понимаешь?

Эрагону потребовалось время, чтобы ухватить смысл вложенный в слова Рорана, но как только он понял, Эрагон не мог помешать широкой улыбке расползтись по его лицу:

"Роран, собирается стать отцом", - подумал он. Все еще улыбаясь, он сказал:

- Я думаю тогда послезавтра, – проворчал Эрагон, поскольку Роран обнял его снова, похлопав его по спине. Слегка напрягшись, он освободил себя.

Усмехаясь, Роран сказал:

- Я у тебя в долгу. Спасибо. Теперь я должен пойти, поделиться новостью с Катриной, и мы должны сделать все возможное для подготовки к свадебному банкету. Я сообщу точный час, как только мы выберем.

- Прекрасно.

Роран пошел к палатке, затем он повернулся и выбросил руки в воздух, как будто собирался прижать к груди весь мир.

- Эрагон, я собираюсь жениться!

Смеясь, Эрагон махнул ему рукой.

- Иди и прекрати дурачится, она ждет тебя.

Эрагон залез на Сапфиру, как только откидные створки палатки закрылись за Рораном.

- Блодгарм? – позвал он. Тихий как тень, эльф выскользнул на свет, его желтые глаза, пылали как угли. – Сапфира и я собираемся полететь некоторое время. Мы встретимся с тобой в моей палатке.

- Губитель Шейдов, - сказал Блодгарм и поклонился.

Сапфира подняла свои массивные крылья, сделала вперед три шага и взлетела над рядами палаток. Движения ее тела встряхнули Эрагона, и он схватил шип перед собой для поддержки. Сапфира поднималась вверх выше мерцающего лагеря, пока он не стал несущественным участком света, затмеваемым темным пейзажем, который окружил его. Там она осталась, плавая между небесами и землей, и все было тихо.

Эрагон положил голову на ее шею и смерил взглядом блестящий оркестр пыли, который охватил небо.

«Отдыхай, если хочешь, - сказала Сапфира. - Я не позволю тебе упасть»...

И он отдыхал, окруженный видениями круглого каменного города, который стоял в центре бесконечной равнины и маленькой девочки, которая блуждала среди узких, вьющихся переулков в его пределах и кто-то пел преследующую мелодию.

И ночь тянулась к утру.

17. Пересекающиеся сказания

Только наступил рассвет. Эрагон сидел на своей койке, смазывая кольчугу, когда один из лучников варденов подошел к нему и попросил вылечить его жену, которая страдала от злокачественной опухоли. Даже при том, что он, как предполагалось, должен был быть в шатре у Насуады менее, чем через час, Эрагон согласился и сопровождал человека до его палатки. Эрагон нашел его жену очень ослабленной из-за опухоли, и потребовалось все его искусство, чтобы извлечь коварные усики из ее плоти. Это усилие сделало его усталым, но он был рад, что смог спасти женщину от долгой и болезненной смерти.

Позже Эрагон присоединился к Сапфире, ждавшей рядом с палаткой лучника, и стоял с нею в течение нескольких минут, разминая ей мускулы около основания шеи. Мурлыча, Сапфира стегнула своим извивающимся хвостом и повернула голову и плечи так, чтобы он получил доступ к ее гладкой покрытой металлом нижней стороне. Она сказала:

"Пока ты был занят там, пришли другие просители, чтобы добиться аудиенции с тобой, но Блодгарм и его сородичи прогнали их, так как их просьбы не были срочны".

"Это так? - Он протолкнул свои пальцы под край одной из ее больших чешуек на шее, почесывая еще сильнее. – Возможно я должен подражать Насуаде."

"Как это?"

"В шестой день каждой недели, с утра до полудня, она дает аудиенцию всем, кто желает донести свои просьбы или споры до нее. Я мог бы делать то же самое."

"Мне нравится эта идея, - сказала Сапфира. – Только ты должен быть осторожным, чтобы не расходовать слишком много своей энергии на нужды людей. Мы должны быть готовы сразиться с Империей при моментальном предупреждении." - Она вытянула шею к его руке, мурлыча еще громче.

"Мне нужен меч," - сказал Эрагон.

"Тогда возьми тот."

"Ммм..."

Эрагон продолжал почесывать ее, пока она не отодвинулась и не сказала:

"Ты опоздаешь к Насуаде, если не поспешишь."

Вместе они направились к центру лагеря и шатру Насуады. Это было ближе, чем в четверти мили, поэтому Сапфира шла с ним вместо того, чтобы полететь среди облаков как раньше.

Футов за сто от шатра они случайно наткнулись на Анжелу, травницу. Она стояла на коленях между двумя палатками, указывая на квадрат из кожи, покрывающий низкую, плоскую скалу. На коже лежала смешанная куча костей длиной с палец, с выгравированными различными символами на каждой грани: суставы дракона, по которым она прочитала будущее Эрагона в Тирме.

Напротив Анжелы сидела высокая женщина с широкими плечами; с загорелой, обветренной кожей; с темными волосами, завязанными длинной, толстой веревкой, спускающимися по ее спине; и с лицом, которое было все еще красивым несмотря на суровые линии, которые годы обрисовали вокруг ее рта. Она носила красновато-коричневое платье, которое было сшито для более низкой женщины; ее запястья торчали на несколько дюймов из рукавов. Она повязала полоску темной ткани вокруг каждого запястья, но одна лента на левой руке ослабилась и соскользнула к локтю. Эрагон увидел толстые слои шрамов в том месте, которое она скрывала. Это был тот вид шрамов, которые можно было получить только от постоянного трения наручников. В какой-то момент он понял, она попала в плен к своим врагам и боролась — сражалась, пока не разодрала свои запястья до костей, если судить по ее шрамам. Он задался вопросом, была ли она преступницей или рабыней, и почувствовал, что его лицо потемнело, когда он подумал о ком-то, настолько жестоком, чтобы позволить такому вреду случиться с заключенным под его надзором, даже если вред причинялся им самим.

Рядом с женщиной находилась серьезно выглядящая девочка-подросток, только вступающая в полный расцвет своей зрелой красоты. Мускулы ее предплечий были необычно большими, словно она была ученицей кузнеца или фехтовальщика, что было очень невероятно для девочки, независимо от того насколько сильной она могла быть.

Анжела только что закончила говорить что-то женщине и ее спутнице, когда Эрагон и Сапфира остановились позади кудрявой ведьмы. Одним движением Анжела собрала суставы в кожаный квадрат и спрятала их под желтым поясом на своей талии. Вставая, она озарила Эрагона Сапфиру блестящей улыбкой.

- О, у вас обоих есть самое безупречное чувство выбора времени. Вы всегда, кажется, появляетесь всякий раз, когда спускающееся веретено судьбы начинает вращаться