Глава 62. Жертва

На деревенском лугу люди королевы складывали костры.

«Или верней сказать – на снегу»? Повсюду лежали сугробы по колено, кроме участка, где их разгребли, чтобы топорами, кирками и лопатами выкопать ямы в замёрзшей земле. Завывал западный ветер, наметая всё больше снега с замёрзших озёр.

– Ты же не хочешь на это смотреть, – произнесла Али Мормонт.

– Не хочу, но буду.

Аша Грейджой – дочь кракена, а не какая-то там изнеженная девица, которой не вынести омерзительного зрелища.

День выдался тёмным, холодным и голодным, так же как вчера и позавчера. Большую его часть они продрожали возле прорубленных ими в самом маленьком из замёрзших озёр лунок, неловко сжимая рукавицами леску. Ещё недавно можно было рассчитывать на улов в одну-две рыбины, а жители Волчьего леса, более опытные в зимней рыбалке, вытаскивали даже по четыре-пять. Сегодня Аша не разжилась ничем, кроме пробирающего до костей озноба. Али преуспела не больше. Прошло три дня с тех пор, как у них в последний раз был улов.

Медведица сделала ещё попытку.

– Мне не нужно на это смотреть.

«Это ведь не тебя хотят сжечь люди королевы».

– Тогда ступай. Даю слово, что не убегу. Куда мне идти? В Винтерфелл? – расхохоталась Аша. – Говорят, он всего в трёх днях езды.

Шестеро людей королевы устанавливали два огромных сосновых столба в ямы, которые выкопали полдюжины их товарищей. Аше не нужно было спрашивать, зачем. Она знала. «Столбы». Скоро наступит ночь, и красного бога надо накормить. «Подношение крови и огня, – так называли это люди королевы, – чтобы Владыка Света обратил на нас свой пламенный взор и растопил этот треклятый снег».

– Даже в этой юдоли страха и тьмы Владыка Света защитит нас, – вещал сир Годри Фарринг собравшимся, пока столбы забивали в ямы.

– Что может ваш южный бог сделать со снегом? – спросил Артос Флинт. Его чёрная борода покрылась корочкой льда. – На нас сошёл гнев старых богов. Это их мы должны ублажать.

– Да, – согласился Вулл Большое Ведро. – Красный Рахлу тут ничего не значит. Вы только рассердите старых богов, наблюдающих со своего острова.

Крестьянская деревушка притулилась между двумя озёрами. То, что побольше, было усеяно небольшими заросшими лесом островками, торчавшими из воды, словно замёрзшие кулаки какого-то утонувшего великана. На одном из таких островков росло древнее кривое чардрево, чей ствол и ветви не уступали белизной окружавшему снегу. Восемь дней назад Аша вместе с Али Мормонт отправились на остров, чтобы поближе рассмотреть ствол с раскосыми красными глазами и окровавленным ртом. «Это всего лишь сок, – уговаривала она себя. – Красный сок, текущий в этих чардревах». Но переубедить себя оказалось невозможно: разум твердил одно, а глаза видели другое, и видели они замёрзшую кровь.

– Это вы, северяне, навлекли на нас этот снег, – утверждал Корлисс Пенни. – Вы и ваши демонические деревья. Рглор спасёт нас.

– Рглор нас погубит, – возразил Артос Флинт.

«Чума на обе ваши веры», – подумала Аша Грейджой.

Сир Годри Убийца Великанов, осмотрев столбы, толкнул один, чтобы убедится в его устойчивости.

– Хорошо. Хорошо. Сойдёт. Сир Клейтон, приведите жертву.

Сир Клейтон Саггс был надёжной правой рукой Годри. «Или отсохшей рукой?» Аша не любила сира Клейтона. Фарринг, похоже, искренне верил в красного бога, а Саггс просто жесток. Она видела, как тот, разинув рот, алчными глазами пялится на ночные костры. «Не бога он любит, а огонь», – решила она. Когда Аша спросила сира Джастина, всегда ли Саггс был таким, тот скривился.

– На Драконьем Камне он играл на деньги с палачами и предлагал им помощь в допросе пленников, особенно если попадались молоденькие женщины.

Аша не удивилась. Она не сомневалась, что Саггс получил бы особое удовольствие, если бы сжигали её. «Если буря не прекратится».

Уже девятнадцатый день их отряд оставался в трёх днях пути от Винтерфелла. «Сотня лиг от Темнолесья до Винтерфелла. Три сотни миль полёта ворона». Вот только никто из них не был вороном, а буря всё не унималась. Каждое утро, надеясь увидеть солнце, Аша просыпалась лишь для того, чтобы увидеть очередной снегопад. Буря погребла каждую хижину, каждый навес под горами грязного снега. Скоро сугробы станут такими высокими, что поглотят и общинный дом.

Не осталось никакой еды, кроме павших лошадей, рыбы из озера, которой с каждым днём удавалось наловить всё меньше и меньше, и той скудной добычи, что могли раздобыть фуражиры в этих холодных, мёртвых лесах. Поскольку рыцари и лорды короля забирали львиную долю конины, простым солдатам мало что доставалось. Неудивительно, что они начали есть мертвецов.

Аша пришла в такой же ужас, как и все остальные, когда Медведица рассказала ей, что четырёх человек Писбури застали за разделыванием кого-то из людей покойного лорда Фелла. Те срезали куски плоти с бёдер и ягодиц мертвеца, в ожидании, когда прожарится нанизанное на вертел предплечье. Впрочем, Аша не удивилась. Она могла поклясться, что эти четверо были не единственные, кто отведал человечины во время их страшного похода, но первые, кого на этом поймали.

По королевскому указу четвёрка Писбури заплатит за своё пиршество жизнями… на костре, дабы положить конец буре. Так требовали люди королевы. Аша Грейджой не верила в красного бога, но молилась, чтобы они оказались правы. Если это не поможет, то будут и другие сожжения, и сир Клейтон Саггс сможет исполнить своё заветное желание.

Сир Клейтон привёл четверых людоедов, раздетых донага, со связанными за спиной руками. Младший из них плакал, ковыляя по снегу. Ещё двое шли как мёртвые, уставившись себе под ноги. Аша поразилась, как обыденно выглядели эти мужчины. «Не чудовища, – поняла она, – просто люди».

Старший из четвёрки был их сержантом. Он один вёл себя дерзко, выплёскивая злобу на людей королевы, когда те копьями подгоняли его вперёд.

– Пошли вы все, вместе со своим красным богом, – шипел он. – Слышишь меня, Фарринг? Убийца Великанов? Я смеялся, когда сдох твой грёбаный кузен, Годри. Нужно было нам и его съесть, так уж он прекрасно пах, когда его поджаривали. Держу пари, паренёк-то, наверняка, был вкусным, мягким и сочненьким.

От удара древком копья мужчина рухнул на колени, но не замолчал. Поднявшись, он сплюнул кровь и выбитые зубы, и начал снова.

– Член, поджаренный на вертеле, самое вкусное. Жирная маленькая колбаска.

Он не унялся, даже когда его стали заковывать в цепи.

– Корлисс Пенни, иди сюда. Что за имя такое, Пенни? Столько стоила твоя мамаша? А ты, Саггс, проклятый бастард, ты…

Сир Клейтон не сказал ни слова. Единственный удар меча рассёк горло сержанта, залив грудь брызнувшей кровью.

Плакса зарыдал ещё сильней, сотрясаясь от каждого всхлипа всем телом – таким тощим, что Аша могла пересчитать все рёбра.

– Нет, – взмолился он, – пожалуйста, труп это был, труп, а нам хотелось есть, пожалуйста…

– Сержант оказался самым смышлёным, – сказала Аша Медведице. – Подначил Саггса убить его.

Она задумалась, сработает ли этот фокус второй раз, если наступит её черёд.

Четыре жертвы приковали спиной к спине – по двое к каждому столбу. Там они и висели – трое живых и один мертвец, пока приверженцы Владыки Света складывали им под ноги разрубленные брёвна и сломанные ветки, поливая дрова маслом. Приходилось торопиться. Снег как всегда валил вовсю, и древесина скоро совсем отсыреет.

– Где король? – спросил Корлисс Пенни.

Четыре дня назад от холода и голода умер один из оруженосцев короля – парень по имени Брайен Фарринг, родственник сира Годри. Станнис Баратеон стоял с мрачным лицом у погребального костра, пока тело парня предавали огню. Затем король удалился в сторожевую башню и с тех пор не появлялся… Хотя время от времени его величество видели на крыше башни на фоне сигнального огня, горевшего днём и ночью.

– Разговаривает с красным богом, – уверяли одни.

– Взывает к леди Мелисандре, – утверждали другие.

По мнению Аши, то и другое означало, что пропащий король молит о помощи.

– Канти, ступай, найди его величество и доложи, что всё готово, – приказал Годри ближайшему к нему солдату.

– Король здесь, – произнёс голос Ричарда Хорпа.

Поверх панциря сир Ричард Хорп надел стёганый дублет с гербом – три бабочки «Мёртвая голова» на серо-жёлтом поле. За Хорпом шёл король Станнис. Позади, опираясь на трость из терновника и стараясь не отставать, ковылял Арнольф Карстарк. Лорд Арнольф нашёл их восемь дней назад. Северянин привёл с собой сына, трёх внуков, четыре сотни копейщиков, четыре десятка лучников, дюжину всадников, мейстера с клетью воронов… но провизии захватил лишь для себя и своих людей.

Аше объяснили, что на самом деле Карстарк не лорд, а лишь кастелян Кархолда на то время, пока настоящий лорд остаётся в плену у Ланнистеров. Старик был худым, сгорбленным и кривобоким – его левое плечо на полфута было выше правого, с цыплячьей шеей, косыми серыми глазами, жёлтыми зубами и серо-белой всклокоченной бородой. Если бы не несколько прядей седых волос, то его можно было бы назвать плешивым. Аше были чем-то неприятны улыбки Карстарка. Но если верить слухам, то именно ему достанется Винтерфелл, если замок удастся взять. Когда-то, в далёком прошлом, род Карстарков отделился от родового дерева Старков, к тому же лорд Арнольф был первым знаменосцем Эддарда Старка, присягнувшим Станнису.

Из того что знала Аша, Карстарки верили в тех же самых старых богов севера, которым поклонялись Вуллы, Норри, Флинты и другие горные кланы. Она задумалась, не для того ли король повелел лорду Арнольфу присутствовать при сожжении, чтобы тот самолично убедился в могуществе красного бога.

При виде Станниса двое прикованных к столбам мужчин взмолились о милосердии. Король выслушал их молча, сжав челюсти, а потом сказал Годри Фаррингу:

– Можете начинать.

Убийца Великанов вознёс руки.

– Владыка Света, услышь нас!

– Владыка Света, защити нас, – пели люди королевы, – ведь ночь темна и полна ужасов.

Сир Годри поднял голову к чернеющему небу.

– Благодарим тебя за солнце, что согревает нас. Умоляем вернуть его нам, о, Владыка, чтобы оно осветило путь к твоим врагам.

Снежинки таяли у него на лице.

– Благодарим тебя за звёзды, что присматривают за нами по ночам. Умоляем снять пелену, что скрывает их, чтобы мы могли вновь возрадоваться их сиянию.

– Владыка Света, защити нас, – молили люди королевы, – и разгони эту беспощадную тьму.

Вперёд вышел сир Корлисс Пенни и взмахнул над головой зажатым в руках факелом, раздувая пламя. Один из пленников начал скулить.

– Рглор, – пел сир Годри, – мы преподносим тебе четырёх грешников. С чистым и радостным сердцем предаём их твоему очистительному пламени, чтобы выжечь тьму из их душ. Пусть их грешная плоть обгорит и почернеет, чтобы их души восстали и вознеслись к свету свободными и непорочными. Прими их кровь, о, Владыка, и растопи ледяные цепи, что сковывают твоих слуг. Внемли страданиям и даруй силу нашим мечам, чтобы мы могли пролить кровь твоих врагов. Прими жертву и укажи нам путь к Винтерфеллу, чтобы мы могли одолеть нечестивцев.

– Владыка Света, прими жертву, – отозвалась сотня голосов.

Сир Корлисс зажёг факелом первый костёр, а затем швырнул его к подножию второго.

Взвились ввысь струйки дыма. Пленники закашлялись. Заплясали первые язычки огня, застенчивые, как девы, порхающие и вьющиеся вокруг брёвен и ног узников. Через миг столбы поглотило пламя.

– Он был мёртв! – взвыл плакса, когда огонь лизнул его ноги. – Мы нашли его мёртвым… пожалуйста… мы хотели есть…

Пламя добралось до его мошонки. Когда загорелись волосы вокруг его члена, мольба перешла в долгий неописуемый визг.

Аша Грейджой почувствовала привкус желчи во рту. На Железных Островах она видела, как жрецы её народа резали глотки рабам и отдавали их тела морю во славу Утонувшего Бога. Это было жестоко, но происходившее сейчас оказалось куда хуже.

«Закрой глаза, – говорила она себе. – Заткни уши. Отвернись. Тебе не обязательно на это смотреть». Люди королевы пели гимны во славу красного Рглора, но Аша не могла разобрать слов из-за воплей. Жар от костра обжигал ей лицо, но она всё равно дрожала. Воздух наполнился дымом и смрадом горящей плоти. Одно из тел всё ещё билось в раскалённых цепях, удерживавших его на столбе.

Через какое-то время крики прекратились.

Король Станнис без единого слова зашагал прочь, назад в уединение своей сторожевой башни. «Обратно к своему сигнальному огню, – поняла Аша, – искать ответы в пламени». Арнольф Карстарк поковылял было за ним, но сир Ричард Хорп взял старика за руку и повёл к общинному дому. Зрители стали расходиться, каждый к своему костру и тому скудному ужину, который удалось раздобыть.

Клейтон Саггс незаметно пристроился к Аше.

– Железной щёлке понравилось представление?

От его дыхания несло луком и элем. «А глазки-то у него поросячьи», – подумала Аша. Отлично подходят человеку с крылатой свиньёй на щите и плаще. Саггс подошёл к ней так близко, что она могла сосчитать угри у него на носу, и сказал:

– Когда на столбе закорчишься ты, народу соберётся куда больше.

Он был прав. Волки её не любили. Железнорожденная, она была в ответе за преступления своего народа: за Ров Кейлин, за Темнолесье, за Торрхенов Удел, за столетия набегов на Каменный Берег, за всё, что Теон натворил в Винтерфелле.

– Отпустите меня, сир.

Каждый раз, когда Саггс заговаривал с ней, она тосковала по своим топорам. Аша владела боевым танцем не хуже любого островитянина, каждый из десяти её пальцев мог бы это подтвердить. «Если б только я могла станцевать с этим». Лицам некоторых мужчин очень шла борода, лицу Клейтона Саггса подошёл бы топор между глаз. Но топора у неё не было, и она сделала то, что ей оставалось – попыталась вывернуться. Сир Клейтон только усилил хватку, затянутые в перчатку пальцы впились ей в руку, словно стальные когти.

– Миледи попросила вас, её отпустить, – произнесла Али Мормонт. – Вам лучше послушать её, сир. Леди Ашу не сожгут.

– Сожгут, – ответил Саггс. – Мы слишком долго терпели среди нас эту демонопоклонницу.

И всё же он отпустил руку Аши. С Медведицей без нужды не ссорятся.

В этот момент появился Джастин Масси.

– У короля иные планы на свой трофей, – сказал он с лёгкой улыбкой.

Его щёки раскраснелись от холода.

– У короля? Или у тебя? – презрительно фыркнул Саггс. – Можешь планировать, что твоей душе угодно, Масси. Её всё равно предадут огню. Её и её королевскую кровь. Красная Женщина всегда говорит, что королевская кровь обладает особой силой. Например, чтобы умилостивить нашего Владыку.

– Пусть Рглор удовольствуется теми четырьмя, что мы только что ему послали.

– Четыре низкородных мужлана. Нищенское подношение. Отбросы вроде них не остановят снег. А она может.

В разговор вступила Медведица.

– А если ты сожжёшь её, а снег не перестанет идти, что тогда? Кого ты спалишь следующим? Меня?

Аша не могла больше держать язык за зубами.

– А почему не сира Клейтона? Может, Рглору понравится один из его людей. Верующий, который станет петь ему гимны, пока пламя будет лизать его хрен.

Сир Джастин захохотал. Саггсу было не так весело.

– Хихикай на здоровье, Масси. Посмотрим, кто будет смеяться, если снегопад не прекратится.

Он окинул взглядом мертвецов на столбах и отошёл к сиру Годри и людям королевы.

– Мой защитник, – обратилась Аша к Джастину Масси. Тот заслуживал этих слов, каковы бы ни были его мотивы. – Благодарю вас за спасение, сир.

– Это не прибавит тебе друзей среди людей королевы, – сказала Медведица. – Ты перестал верить в красного Рглора?

– Я потерял веру в нечто большее, чем он, – ответил Масси, его дыхание курилось белой дымкой. – Но в ужин я всё ещё верю. Присоединитесь ко мне, миледи?

Али Мормонт тряхнула головой.

– Нет аппетита.

– У меня тоже. Но вам всё же стоит впихнуть в себя немного конины, иначе потом будете жалеть. Когда мы вышли из Темнолесья, у нас было восемь сотен лошадей. Прошлой ночью насчитали всего шестьдесят четыре.

Это её не удивило. Почти все могучие боевые кони пали, включая того, что принадлежал Масси. Большинство верховых лошадей постигла та же участь. Даже низкорослые лошадки северян страдали из-за нехватки корма. Но зачем им лошади? Станнис больше никуда не двигался. Солнце, луна и звёзды не показывались так давно, что Аша начала думать, не приснились ли они ей.

– Я поем.

Али тряхнула головой.

– А я нет.

– Тогда позвольте мне присмотреть за леди Ашей, – сказал сир Джастин. – Даю слово, я не дам ей сбежать.

Медведица неохотно согласилась, пропустив насмешку мимо ушей. На том они и расстались: Али пошла в свою палатку, Аша и Джастин Масси – в общинный дом. Идти было недалеко, но сугробы были глубокими, ветер – порывистым, а ноги Аши превратились в глыбы льда. Лодыжку на каждом шагу пронзала боль.

Тесный и убогий общинный дом был самой крупной постройкой в деревне. Поэтому его заняли лорды и полководцы, а Станнис поселился в каменной сторожевой башне на берегу озера. Два стражника охраняли вход, опёршись на высокие копья. Один из них открыл перед Масси смазанную створку двери, и сир Джастин провёл Ашу внутрь, к блаженному теплу.

Походные скамьи и столы располагались по обе стороны помещения, рассчитанного на пятьдесят человек. Впрочем, сейчас там теснилось вдвое больше народу. Посередине земляного пола была выкопана костровая траншея, а в крыше проделан ряд дымовых отверстий. Волки сидели по одну сторону траншеи, рыцари и южные лорды – по другую.

Южане, по мнению Аши, смотрелись довольно жалко – измождённые, с впалыми щеками, некоторые бледные и болезненные, другие с красными и обветренными лицами. Северяне, напротив, выглядели сильными и здоровыми: одетые в меха и сталь грузные румяные мужчины с густыми кустистыми бородами. Наверняка, они тоже голодали и мёрзли, но переход дался северянам намного легче благодаря их низкорослым лошадям и «медвежьим лапам».

Аша стащила меховые рукавицы и, поморщившись, размяла пальцы. Ногам стало больно, как только замёрзшие ступни начали отогреваться. Селяне, уходя, оставили хороший запас топлива, поэтому воздух был полон дыма и крепкого земляного аромата горящего торфа. Стряхнув налипший снег, Аша повесила свой плащ на колышек у двери.

Сир Джастин нашёл им места на скамье и принёс ужин на двоих: эль и куски конины, обугленные снаружи и сырые внутри. Глотнув эля, Аша набросилась на мясо. Порция была меньше, чем в прошлый раз, но её желудок всё же заурчал от запаха пищи.

– Благодарю, сир, – произнесла она. По её подбородку стекали кровь и жир.

– Джастин, я настаиваю.

Масси разрезал своё мясо на кусочки и подцепил один из них кинжалом.

Дальше за столом Вилл Фоксглоув рассказывал соседям, что через три дня Станнис возобновит поход на Винтерфелл. Он услышал об этом от одного из конюхов, ухаживавших за лошадьми короля.

– Его величество видел в пламени победу, – уверял Фоксглоув. – Победу, о которой тысячелетиями будут петь и в замках лордов, и в крестьянских хижинах.

Джастин Масси поднял взгляд от конины.

– Холодный счёт этой ночью достиг восьмидесяти. – Он вытащил из зубов кусок хряща и бросил ближайшей собаке. – Если мы выдвинемся, погибнут сотни.

– Останься мы тут, погибнут тысячи, – возразил сир Хэмфри Клифтон. – Я скажу: выступить или умереть.

– А я отвечу: выступить и умереть. Придём мы к Винтерфеллу, и что? Как мы его захватим? Половина наших людей настолько слабы, что едва переставляют ноги. Ты бросишь их на штурм стен? На постройку осадных башен?

– Нам следует остаться здесь, пока погода не переменится, – высказался сир Ормунд Уайлд, бледный старый рыцарь, чей характер так не соответствовал имени. Аша слышала сплетни, что некоторые солдаты делают ставки на то, кто из великих рыцарей и лордов умрёт следующим. Сир Ормунд считался явным фаворитом. «Интересно, сколько поставили на меня? – задумалась Аша. – Возможно, ещё не поздно заключить пари».

– Здесь у нас, по крайней мере, есть убежище, – стоял на своём Уайльд, – а в озёрах водится рыба.

– Слишком мало рыбы и слишком много рыбаков, – мрачно произнёс лорд Писбури.

У него была веская причина хмуриться. Это его людей только что сжёг сир Годри, и кое-кто в этом самом зале утверждал, что Писбури точно знал, чем те занимались, а может и сам участвовал в их трапезах.

– Он прав, – проворчал Нед Вудс – разведчик из Темнолесья. Его называли Безносым Недом, потому что две зимы назад он отморозил себе кончик носа. Вудс знал Волчий Лес как никто другой. Даже самые гордые лорды короля научились прислушиваться к его мнению. – Я знаю эти озёра. Вы сотнями сидите на них, точно черви на трупе. Прорубили столько лунок, что удивительно, как лёд до сих пор не провалился. Некоторые места вблизи острова похожи на изъеденный крысами сыр.

Он покачал головой.

– С озёрами покончено. Вы выудили из них всё что возможно.

– Вот ещё одна причина выступить, – заявил Хэмфри Клифтон. – Если нам уготована погибель, умрём с оружием в руках.

Те же споры звучали и прошлой ночью, и позапрошлой. «Выступить и умереть, остаться и умереть, отступить и умереть».

– Ты волен погибнуть, как пожелаешь, Хэмфри, – сказал Джастин Масси. – Что до меня, я лучше доживу до весны.

– Так можно и трусом прослыть, – ответил лорд Писбури.

– Уж лучше трусом, чем людоедом.

Лицо Писбури исказилось от внезапной ярости.

– Ты…

– Смерть – это часть войны, Джастин. – У входа стоял сир Ричард Хорп с промокшими от тающего снега волосами. – Те, кто пойдут с нами, получат свою долю добычи, которую мы заберём у Болтона и его бастарда, и ещё большую долю бессмертной славы. Тем, кто слишком слаб, чтобы идти, придётся позаботиться о себе самим. Но даю слово, мы отправим им еду, как только возьмём Винтерфелл.

– Вы не захватите Винтерфелл!

– Нет, захватим, – послышался возглас с высокого стола, где сидел Арнольф Карстарк со своим сыном и тремя внуками. Лорд Арнольф поднялся, как поднимается насытившийся стервятник. Одной рукой, покрытой пятнами, он опирался на плечо своего сына.

– Мы возьмём замок ради Неда и его дочери. Да и ради Молодого Волка, с которым так жестоко расправились. Если понадобится, я со своими людьми укажу путь. Я говорил то же самое его величеству, нашему доброму королю. «Выступим», – сказал я ему, – «и до того, как сменится луна, искупаемся в крови Фреев и Болтонов».

Мужчины затопали ногами и застучали кулаками по столу. Сплошь северяне, как заметила Аша. По другую сторону траншеи южные лорды восседали на скамьях в молчании.

Джастин Масси дождался, пока шум стихнет, а потом сказал:

– Ваша отвага достойна восхищения, лорд Карстарк, но отвагой не проломишь стены Винтерфелла. Скажите на милость, как вы собираетесь захватить замок? Забросаете снежками?

Ему ответил один из внуков лорда Арнольфа:

– Мы срубим деревья на тараны, чтобы сломать ворота.

– И погибнете.

Подал голос другой внук:

– Сделаем лестницы, будем штурмовать стены.

– И погибнете.

Заговорил Артор Карстарк – младший сын лорда Арнольфа:

– Мы построим осадные башни.

– И погибнете, погибнете, погибнете… – сир Джастин закатил глаза. – Боги милосердные, вы, Карстарки, все безумны?

– Боги? – произнёс Ричард Хорп. – Ты забываешься, Джастин. Тут лишь один бог. Не говори о демонах в нашем обществе. Лишь Владыка Света может спасти нас. Ты не согласен?

Он положил ладонь на рукоять своего меча, будто для большей внушительности, но его глаза не отрывались от лица Джастина Масси.

Сир Джастин сник под этим взглядом.

– Владыка Света, да. Моя вера так же сильна, как и твоя, Ричард, и ты знаешь это.

– Я не в вере твоей сомневаюсь, Джастин, а в мужестве. Ты предрекал поражение на каждом нашем шагу на пути из Темнолесья. Возникает сомнение, на чьей же ты стороне?

Масси покраснел.

– Я не собираюсь выслушивать оскорбления.

Дёрнув свой мокрый плащ со стены с такой силой, что Аша услышала треск рвущейся ткани, он прошёл к выходу мимо Хорпа. Порыв холодного ветра ворвался в зал, взметая золу из костровой траншеи и раздувая огонь немного ярче.

«Быстро же он сломался, – подумала Аша. – Мой защитник сделан из сала». Но, тем не менее, сир Джастин был одним из немногих, кто возразил бы, задумай люди королевы её сжечь. Поэтому она поднялась, надела плащ и вышла в бурю вслед за ним.

Она заблудилась, не успев пройти и десяти ярдов. Аша видела сигнальный огонь на вершине сторожевой башни – слабый парящий в воздухе оранжевый огонёк. Остальная деревня исчезла. Оставшейся в одиночестве посреди белого царства снега и тишины Аше пришлось пробираться сквозь высокие сугробы, доходившие ей до бёдер.

– Джастин? – позвала она.

Ответа не последовало. Где-то слева девушка услышала ржание лошади. «Напугана, бедняжка. Небось, догадывается, что завтра станет чьим-то ужином». Аша плотнее закуталась в плащ.

Она вслепую пробиралась обратно к лугу. Сосновые столбы всё ещё стояли на месте. Они обуглились, но не догорели. Аша увидела, что цепи на мертвецах уже остыли, но всё так же крепко сжимают тела стальными объятиями. Примостившийся на одном из трупов ворон рвал клочья горелой плоти с почерневшего черепа. Снежная крошка, засыпав пепел у подножия костров, уже дошла мертвецам до лодыжек. «Старые боги хотят их похоронить, – подумала Аша. – Эти жертвы – не их работа».

– Хорошенько посмотри на них, щёлка, – произнёс позади неё низкий голос Клейтона Саггса. – Станешь такой же хорошенькой, когда тебя поджарят. Скажи мне, а кальмары визжат?

«Бог моих предков, если ты слышишь меня в своих подводных чертогах, пошли мне один маленький метательный топор». Утонувший Бог не ответил ей. Он редко отвечал. В этом состоит трудность общения с богами.

– Ты не видел сира Джастина?

– Этого высокомерного идиота? Что тебе от него надо, щёлка? Если хочешь потрахаться, то как мужчина я лучше Масси.

«Снова щёлка?» Странно, что мужчины вроде Саггса используют это слово, чтобы унизить женщину, при том что это единственная часть, которую они в ней ценят. А Саггс ещё хуже Среднего Лиддля. «Когда он использует это слово, то именно так и думает».

– Твой король кастрирует насильников, – напомнила она.

Сир Клейтон усмехнулся.

– Король почти ослеп, пялясь в огонь. Но не бойся, щёлка, я не изнасилую тебя. Иначе потом пришлось бы тебя убить, а я уж лучше посмотрю, как ты сгоришь.

«Опять эта лошадь».

– Ты слышал?

– Что слышал?

– Лошадь. Нет, лошадей. Больше одной.

Она повернула голову, прислушиваясь. Снег искажал звук, и было сложно понять, откуда тот раздаётся.

– Это какая-то кальмарская игра? Я не слышу… – Саггс нахмурился. – Проклятая преисподняя. Всадники.

Он завозился со своим поясом, замешкавшись из-за мешавших рукам рукавиц, и вытащил из ножен свой длинный меч.

К тому времени всадники уже были здесь.

Они появились из бури, словно отряд призраков. На маленьких лошадях восседали могучие наездники, казавшиеся ещё больше из-за громоздких мехов. Висевшие у них на бёдрах мечи, дребезжа в ножнах, пели свою стальную песню. Аша заметила боевой топор у седла одного из седоков и боевой молот за спиной другого. Имелись и щиты, но настолько облепленные снегом и льдом, что гербы было не разглядеть. Несмотря на всю одетую на неё шерсть, меха и варёную кожу, Аша чувствовала себя голой. «Рог, – подумала она, – мне нужен рог, чтобы поднять лагерь на ноги».

– Беги, глупая щёлка! – заорал сир Клейтон. – Беги и предупреди короля. Лорд Болтон напал!

Саггс скотина, но в храбрости ему не откажешь. Он зашагал по снегу с мечом в руке, встав между всадниками и королевской башней. Позади него, подобно оранжевому оку какого-то бога, мерцал сигнальный огонь.

– Кто едет? Стой! Стой!

Предводитель придержал лошадь перед Саггсом. Остальные, на вид десятка два, остались позади. У Аши не было времени сосчитать сколько их точно. Там, в буре, вслед за этими могут следовать сотни других. В темноте и буране может скрываться всё войско Русе Болтона. Впрочем…

«Их слишком много для разведки и слишком мало для авангарда». А двое одеты во всё чёрное. «Ночной Дозор», – внезапно дошло до неё.

– Кто вы? – спросила Аша.

– Друзья, – ответил странно знакомый голос. – Мы искали вас под Винтерфеллом, но нашли только Амбера Воронье Мясо, бьющего в барабаны и трубящего в рога. Добраться до вас оказалось непросто.

Всадник спрыгнул с седла, откинул капюшон и поклонился. Его борода была так густа и так сильно обледенела, что Аша сперва его не признала. Но вдруг поняла кто это.

– Трис? – спросила она.

– Миледи. – Тристифер Ботли преклонил колено. – Девица тоже здесь. Роггон, Злой Язык, Пальцатый, Грач… нас шестеро – все, кто мог ехать верхом. Кромм умер от ран.

– Кто это? – спросил Клейтон Саггс. – Ты один из её людей? Как вы выбрались из подземелий Темнолесья?

Трис поднялся и стряхнул снег с колен.

– Сибилле Гловер предложили за нас хороший выкуп, и она решила принять его во имя короля.

– Какой выкуп? Кто стал бы платить за морские отбросы?

– Я, сир, – сказавший это выехал вперёд на своей низкорослой лошадке. Он был так высок, худ и длинноног, что они только чудом не волочились по земле. – Я нуждался в надёжной охране, чтобы меня в безопасности доставили к королю, а леди Сибилла хотела избавиться от парочки голодных ртов.

Шарф скрывал черты лица длинноногого, а на голову была нахлобучена самая странная шляпа, которую приходилось видеть Аше со времён последнего плавания в Тирош: башня без полей из какой-то мягкой материи, как будто друг на друга поставили три цилиндра.

– Мне дали понять, что здесь я смогу найти короля Станниса. У меня к нему неотложное дело.

– И кто же, семь вонючих преисподних, ты такой?

Длинноногий изящно соскользнул с мохнатой лошадки, снял свою необычную шляпу и поклонился.

– Имею честь быть Тихо Несторисом, скромным слугой Железного Банка Браавоса.

Вот уж с кем Аша Грейджой меньше всего ожидала столкнуться в ночи, так это с браавосским банкиром. Нелепица какая-то. Смех, да и только.

– Король Станнис занял сторожевую башню. Уверена, сир Клейтон с радостью проводит вас к нему.

– Это было бы прекрасно. Время дорого, – банкир изучал её своими проницательными тёмными глазами. – Если не ошибаюсь, вы леди Аша из дома Грейджой.

– Я Аша из дома Грейджой. Леди или нет, мнения расходятся.

Браавосиец улыбнулся.

– Мы привезли вам подарок. – Он кивнул стоявшим позади людям. – Мы надеялись найти короля у Винтерфелла. Но, увы, та же самая буря поглотила замок. Под стенами мы встретили Морса Амбера с войском зелёных мальчишек, ожидавших прихода короля. Он вручил нам вот это.

«Старик и девушка», – подумала Аша, глядя на двух человек, которых грубо толкнули в снег перед ней. Девушка, хоть и закутанная в меха, сильно дрожала. Не будь она так напугана, её можно было бы назвать хорошенькой, несмотря на почерневший от мороза кончик носа. Старик… мало кому он показался бы привлекательным. Аша видела чучела, на которых было больше плоти. Его лицо напоминало обтянутый кожей череп, а волосы были белые и грязные. И от него воняло. При виде этого старика Ашу замутило от отвращения.

Он поднял глаза.

– Сестра. Вот видишь. В этот раз я тебя узнал.

У Аши замерло сердце.

– Теон?

Его губы растянулись в нечто похожее на усмешку. Половины зубов недоставало, а оставшиеся были разбиты и расколоты.

– Теон, – повторил он. – Меня зовут Теон. Нужно помнить своё имя.