ВВЕДЕНИЕ 56 страница

Австрия — оплот всех реакционных
сил на Апеннинском полуострове — подчи-
нила Ломбардию и Венецию суровому во-
енному режиму, австрийские войска до
1855 г. оккупировали Тоскану и остались
на неопределенное время в Романье, одной
из папских провинций. Папа настоял так-
же на том, чтобы французские войска не
покидали Рима. Прославляемый в 1847—
1848 гг. как «духовный вождь» националь-
ного движения, Пий IX превратился теперь
в его злейшего, непримиримого противни-
ка. Из страха перед революцией абсолюти-
стские режимы отказывались от проведе-
ния любых реформ. Их косная экономиче-
ская политика явилась одной из причин
застоя или очень медленного хозяйственно-
го развития большинства итальянских го-
сударств в 50-е годы. (

Усиление Сардинского королевствта. На этом фоне контрастом выглядело поло*к.е>— ние в Сардинском королевстве (Пьемон­те). Это было единственное итальянское государство, в котором уцелело конститу­ционное устройство. Попытки местной ре­акции, а также Австрии добиться его уп­разднения провалились. В 50-е годы кон­ституционно-парламентский порядок по­степенно укрепился в большой мере благо­даря деятельности главы умеренных либе­ралов Пьемонта графа Камилло Кавура (1810—1861).

Выходец из аристократической среды, Кавур стал олицетворением пьемонтского обуржуазившегося дворянства. Перестро­ив на капиталистической основе свое по­местье, он развернул торговлю сельскохо­зяйственной продукцией и одновременно активно участвовал в банковских, коммер­ческих, промышленных начинаниях, в же­лезнодорожном строительстве. Сторонник либерально-буржуазного строя, Кавур считал необходимым условием его утвер­ждения ускоренный рост капиталистиче­ской экономики,стимулируемый политикой фритреда и активным развитием транспор­та и банков.(^тав в 1850 г. премьер-ми­нистром, Кавур~энергично приступил к про­ведению такой политики. Пьемонтское пра­вительство заключило торговые договоры с ведущими государствами, снизило тамо­женные тарифы, содействовало строитель­ству железных дорог, шоссе и каналов; были укреплены финансовая система и кредит. Эти меры способствовали капита­листическому развитию сельского хозяйст­ва, оетавввшегося еще основой экономики Пьемонта, и активизировали промышлен­ность.

Ее главной отраслью являлось тек­стильное (особенно хлопчатобумажное) производство. Оживление затронуло так­же металлургию и машиностроение, в кото­ром численность занятых к началу 60-х го­дов (10 тыс. человек) выросла в 6—7 раз по сравнению с 40-ми годами. Резко уве­личилась внешняя торговля, в частности ввоз угля, железа, рельсов, машин. В 1859 г. длина железных дорог в Пьемонте превысила 900 км (против 8 км в 1848 г.), что составляло около половины протяжен­ности железных дорог во всей Италии. Та­ким образом, в 50-е годы Пьемонт стал развиваться значительно быстрее, чем большинство итальянских государств. Од­новременно в политическом плане прои­зошло сплочение либеральных сил Пьемон­та благодаря заключению в парламенте союза между умеренными либералами во главе с Кавуром и левыми либералами, за которыми стояла аграрная и торговая бур­жуазия.

Еще в 30-е годы Кавур пришел к убеж­дению о необходимости «скорейшего осво­вождения итальянцев от угнетающих их варваров» (т. е. австрийцев). Однако он полностью отвергал путь народной револю­ционной борьбы за независимость, а созда­ние единой Италии казалось ему делом столь отдаленного и туманного будущего, что еще в 1856 г. он считал призывы к объединению страны «глупостью». Реаль­ную цель Кавур усматривал в изгнании австрийцев из Ломбардии и Венеции и включении их, а также Пармы и Модены в состав Сардинского королевства. По­скольку оно не имело достаточно сил, что­бы бороться один на один с Австрией, Ка­вур хотел опереться на мощного союзника, который помог бы вытеснить австрийцев из Италии. Такими потенциальными союзни­ками Кавур считал Францию и Англию. / Под давлением этих держав Пьемонт BV1855 г. вступил в войну с Россией и на­правил в Крым 18-тысячный корпус. Кавур надеялся, что это приведет к сближению Франции и Англии с Пьемонтом. По окон­чании Крымской войны Кавуру удалось добиться включения в повестку дня Па­рижского мирного конгресса 1856 г. италь­янского вопроса. Его обсуждение оказа­лось практически безрезультатным, но сам факт, что Пьемонт открыто выступил в за­щиту итальянских нацональных интересов, произвел большое впечатление на общес­твенное мнение ^в_Италии.

Развитие национальною движения в 50-е годы. Республиканско-демократиче-ское и умеренно-либеральное направления. Поражение революции вызвало значитель­ные сдвиги в двух основных направлениях национально-освободительного движения. Хотя демократы достигли на заключитель­ном этапе революции большого успеха, ре­шить ее основные задачи им так и не уда­лось. Сразу же после окончания револю­ции в республиканском лагере началось обсуждение причин ее поражения. Некото­рые демократы пришли к выводу, что от­сутствие у республиканцев программы глу­боких социальных преобразований, в час­тности наделения крестьян землей, явилось главной причиной недостаточно широкого участия народа в революции и, следова­тельно, ее поражения. Один из военных руководителей Римской республики 1849 г.— социалист-утопист Карло Пиза-кане (1818—1857) видел решение аграрно­го вопроса в Италии в ликвидации крупно­го землевладения, обобществлении всей земли и передаче ее крестьянству. К. Пиза-кане, Д. Монтанелли, Д. Феррари и другие радикально настроенные демократы дока­зывали, что национальное движение долж­но сочетаться с социальным переустрой­ством, отвечающим интересам народных масс и потому способным привлечь их к ос­вободительной борьбе. С таких позиций они подвергли Мадзини резкой критике и даже намеревались оттеснить его от ру­ководства республиканским лагерем. Но их попытка не увенчалась успехом, так как большинство демократов отвергали идею крестьянской революции из опасений за судьбу земельной собственности, принад­лежавшей массе сельской и городской бур­жуазии.

Сам Мадзини не прислушался к этой критике. Он по-прежнему был убежден, что итальянская революция должна разре­шить только национальную проблему и что народ готов в любую минуту подняться на борьбуГ\^Поэтому Мадзини с удвоенной энергией* занялся восстановлением под-польТюй революционной сети, организа­цией заговоров и подготовкой восстаний. В ходе этой деятельности мадзинистам удалось опереться на первые рабочие об­щества в северной Италии — в Ломбардии и Лигурии. Однако попытка поднять вос­стание в Милане в феврале 1853 г. закончи­лась полной неудачей, несмотря на исклю­чительную отвагу, проявленную ремеслен­никами и рабочими в схватке с австрийски­ми войсками. Этот провал вызвал глубокий кризис в республиканском лагере.

Подпольные организации стали раска­лываться, многие демократы порвали с МадзиЬи, обвинив его в напрасных жер-твах^-Тогда Мадзини провозгласил в 1855 г. создание «Партии действия», при­званной объединить всех тех, кто готов был любой ценой вести революционную борьбу за освобождение. И все же раскол среди демократов углублялся. Часть из них по­шла на сближение с пьемонтскими умерен­ными либералами в связи с тем, что упро­чение буржуазно-либеральных порядков в Пьемонте (который к тому же стал прибе­жищем десятков тысяч патриотов, бежав­ших сюда из других итальянских госу­дарств после подавления революции) воз­родило надежду на превращение Сардин­ского королевства в опору национального движения.

Выразителем такой ориентации на Пьемонт стал руководитель венецианской революции 1848—1849 гг. Д. Манин. В 1855—1856 гг. он призвал демократов принести «жертву»: отречься от революци­онно-республиканской программы, порвать с Мадзини и всецело поддержать монархи­ческий Пьемонт как единственную силу, способную привести Италию к независимо­сти и объединению. Манин предложил так­же создать «национальную партию», в ко­торой сплотились бы ради объединения страны как демократы, отвергшие респуб­ликанизм, так и либералы-монархисты. Призыв Манина получил значительный от­клик среди патриотов различных политиче­ских взглядов, включая демократов, ото­шедших от Мадзини. Благожелательно от­несся к нему и Кавур. \С его согласия в 1857 г. в Пьё1ш1Гтй~-в*ало действовать «Итальянское национальное общество», лозунгом которого было объединение Ита­лии во главе с Савойской династией. Руко­водители общества предложили войти в его состав Гарибальди, имея в виду использо­вать популярность народного героя для привлечения на свою сторону демократиче­ских кругов. Гарибальди занял пост вице-председателя общества, но сохранил свои республиканские убеждения.

Формально «Национальное общество» было независимой организацией, на деле же оно являлось политическим орудием в руках пьемонтских умеренных либералов во главе с КавурЪм, Отделения «Нацио­нального общес!*жг нелегально создава­лись повсюду за пределами Пьемонта. Это было вызвано тем, что в Неаполитанском королевстве, Тоскане и других государст­вах полуострова влияние местных умерен­ных либералов упало после революции 1848—1849 гг., обнаружившей полное крушение их планов установить союз с мо­нархами и вовлечь их в национальное дви­жение. Либерально настроенные буржуа­зия и дворяне в этих государствах стали все более ориентироваться, на Савойскую династию и склонялись к признанию руко­водящей политической роли пьемонтских либералов, которые таким образом оказа­лись во главе умеренно-либерального на­правления в масштабах всей страны. В ре­зультате создания «Национального общес­тва» движение за освобождение и объеди­нение Италии на монархической основе — под главенством Савойской династии — вышло за рамки Сардинского королевства и приобрело общеитальянский характер.

Наиболее решительные демократы не желали смириться с переходом руководст­ва национальным движением в руки либе­ралов-монархистов. Ради того чтобы дать толчок революции, они готовы были на са­мопожертвование. В 1857 г. Пизакане, дей­ствуя в контакте с Мадзини, высадился с группой единомышленников недалеко от Неаполя с целью поднять народное восста­ние. Отважная попытка кончилась гибелью Пизакане и многих его товарищей. Траги­ческий исход этого предприятия усилил раскол в демократическом лагере, все больше его сторонников примыкало к «На­циональному обществу». Инициатива ос­тавалась в руках либералов-кавуристов. К концу 50-х годов Пьемонт превратился в ведущую силу национально-освободи­тельного движения.

Союз Пьемонта с ФранциейТОдной из задач внешней политики Наполеона III бы­ло вытеснение Австрии из Италии и утвер­ждение в ней французского верховенства. Наполеон III приступил к реализации этой цели в связи с покушением, совершенным на него в 1858 г. в Париже итальянским патриотом Орсини, активным участником обороны Римской республики 1849 г. Орси­ни надеялся, что устранение одного из ду­шителей итальянской революции — Напо­леона III, который военной силой поддер­живал обветшалый папский режим, расчи­стит путь для подъема освободительной борьбы. ^Зосле казни Орсини Наполеон III реНгнл-' выступить в роли «покровителя» итальянского национального движения, с тем чтобы нейтрализовать итальянских ре­волюционеров и одновременно утвердить французскую гегемонию в Италии.

По инициативе Наполеона III летом 1858 г. на французском курорте Пломбьер состоялась его тайная встреча с Кавуром, во время которой были согласованы усло­вия франко-пьемонтского военно-полити­ческого союза, оформленного в виде сек­ретного договора в январе 1859 г. Он пре­дусматривал освобождение Ломбардии и Венеции от австрийцев, присоединение этих областей к Пьемонту и создание та­ким путем Королевства Верхней Италии. Пьемонт обязался выставить 100 тыс. сол­дат, Франция — 200 тыс. За эту помощь Наполеон III потребовал, чтобы Сардин­ское королевство передало Франции часть своей территории — Саво шо^Нщщу_^— на том основании, что большинство населения этих провинций говорит по-французски. Кроме того, Наполеон III лелеял план со­здать в центре Италии, на базе Тосканы, королевство во главе со своим двоюродным братом, а на неаполитанский престол поса­дить также своего ставленника — сына Мюрата. Папе он отводил роль номиналь­ного главы будущей федерации четырех итальянских государств. Таким образом по-прежнему раздробленная Италия ока­залась бы связанной по рукам и ногам зависимостью от Франции. Кавур знал об этих планах Наполеона III, но надеялся, чтолгобытия помешают их осуществлению.

/После подписания договора союзники начали готовиться к войне с Австрией. В международном плане Наполеон III за­ручился обещанием России (раздражен­ной антирусской позицией Австрии в пери­од Крымской войны) соблюдать в случае войны благожелательный нейтралитет и не препятствовать присоединению к Пьемон­ту Ломбардии и Венеции, находившихся под владычеством Австрии. В Пьемонт съехалось со всех концов Италии 20 тыс. добровольцев, желавших присоеди­ниться к освободительному походу. Гари­бальди согласился принять участие в войне в качестве генерала пьемонтской армии и возглавить 3-тысячный добровольческий корпус, в состав которого были включены многие участники героической обороны Ри­ма и Венеции в 1849 г. Отношения с Ав­стрией все более накалялись, и это привело ~26^аяреля 1859--^1г-ггачалу-*ойяьи-^

Война с Австрией. Народные восстания в Центральной Италии.{'Военные действия развивались успешно для союзных войск. После поражения австрийской армии у Мадженты (4 июня) ей пришлось уйти из Милана. 8 июня в него торжественно всту­пили Наполеон III и пьемонтский король Виктор Эммануил II. Союзники продолжа­ли наступление, особенно быстро двигался корпус Гарибальди, отбивая у неприятеля город за городом. В конце июня француз­ские и пьемонтские войска добились побе­ды в упорных сражениях у Сольферино и Сан-Мартино. Военные поражения выну­дили австрийскую армию оставить всю Ломбардию.

Война вызвала подъем национального движения в Центральной Италии. Нача­лось брожение в Тоскаттеч Сторонники «На­ционального обществгггвозглавили боль­шую патриотическую демонстрацию во Флоренции, к которой присоединились вой­ска. Герцогу пришлось покинуть Тоскану. Было создано временное правительство с преобладанием умеренных либералов. В первой половине июня в обстановке на­родных волнений покинули свои владения правители Пармы и Модены, управление взяли на себя назначенные из Пьемонта губернаторы. Одновременно в Романье по­сле ухода австрийских войск народ стал.свергать папские власти и их место также заняли уполномоченные пьемонтского ко­роля. Вскоре восстания охватили и другие пр<5в*ин\1ии Папского государства. (Подъем народного движения в центре Цталии грозил сорвать замысел Наполео­на III посадить на престол Тосканы своего ставленника. В\то же время появилась уг­роза выступления Пруссии в поддержку Австрии. BceisTo вынудило Наполеона III прекратить военные действия. Не предуп­редив своего союзника, он заключил 11 июля в городке Виллафранка перемирие с австрийским императором Францем ИосифомХНа их встрече было решено, что Австрия--уступит Ломбардию Наполеону III, и он передаст ее Пьемонту, в Тоскану и Модену вернутся старые правители, власть папы будет восстановлена во всех его владениях, а Венеция останется в ру­ках Австрии.

(' Виллафранкское перемирие вызва­ло, взрыв возмущения во, всей Италии. Кавур ушел в отставку. Патриотические силы были полны решимости не допустить возврата свергнутых монархов. Прибыв­шие из Пьемонта генералы взяли под свое командование войска в Тоскане, Парме, Модене и Романье. Стало ясно, что навя­зать населению этих областей старые по­рядки или ставленника Наполеона III не удастся без вооруженной интервенции, на которую ни Австрия, ни Франция не осме­лились. \Поэтому Кавур, вернувшийся к власти в январе 1860 г., пошел на проведе­ние в Центральной Италии плебисцитов относительно дальнейшей судьбы освобож­денных территорий. Абсолютное большин­ство голосовавших высказалось за слияние Тосканы, Пармы, Модены и Романьи с Сардинским королевством. Но одновремен­но Савойя и Ницца в соответствии с дого­воренностью между Наполеоном 111 и Виктором Эммануилом перешли к Фран­ции. \

_^Ре^олюционное движение в южной Италии. Поход гарибальдийской «Тыся­чи». Летом и осенью 1859 г., когда полити­ка Кавура зашла в тупик, Мадзини стал призывать к революционным действиям в папских владениях (с целью освобождения Рима) и в Неаполитанском королевстве, ^бреди демократов-мадзинистов родилась идея послать в Сицилию вооруженный от­ряд с целью свержения Бурбонов, которые после кровавого подавления революции в 1849 г. оказались на острове в полной изо­ляции. Долго накапливавшаяся ненависть большинства сицилийцев к королевским властям вылилась в апреле 1860 г. в вос­стание в Палермо, подготовленное демок­ратами. Потерпев неудачу в городе, оно перекинулось на сельские районы, где на­чались волнения крестьян.

Когда известие о восстании дошло до Пьемонта, находившиеся здесь в эмигра­ции сицилийские революционеры обрати­лись к Гарибальди с предложением отпра­виться во главе вооруженного отряда в Си­цилию на помощь восставшим. Гарибальди дал свое согласие, предупредив, что ло­зунгом экспедиции будет объединение Ита­лии во главе с Виктором Эммануилом, т. е. лозунг «Национального общества».

В Генуе демократы развернули лихора­дочную подготовку. Чтобы вооружить рвавшихся в бой добровольцев и посадить их на суда, пришлось преодолеть сильное противодействие умеренных и Кавура, за­стигнутого инициативой демократов врас­плох. Он не мог открыто запретить это патриотическое начинание из опасения дискредитировать себя в глазах участни­ков национального движения. Однако Ка­вур старался сорвать экспедициюлсозда-вая для нее различные препятствияуВлас-ти отказались выдать волонтерам совре­менное оружие, приобретенное на патрио­тические пожертвования. Для отряда Га­рибальди удалось достать лишь тысячу старых, почти непригодных ружей. Несмот­ря на все препоны, утром 6 мая более тыся­чи человек во главе с Гарибальди отплыли на двух кораблях из Генуи. В состав «Ты­сячи» входили добровольцы из всех облас­тей Италии, многие из них закалились в бо­ях на бастионах Римской и Венецианской республик в 1848—1849 гг. и под командо­ванием Гарибальди в 1859 г. Среди гари­бальдийцев примерно половину составляли ремесленники и рабочие, много было в от­ряде интеллигентов и мелких городских буржуа.

^11 мая отряд высадился в Сицилии. Началась легендарная гарибальдийская эпопея. Перед Гарибальди стояла трудней­шая заДача: имея 1100 бойцов, подгото­виться к борьбе с размещенной на острове 25-тысячной королевской армией во главе с опытными генералами. Многое зависело от исхода первого боя. Он произошел у Ка-латафими спустя 4 дня после высадки. Га­рибальдийцы, одетые, как и их предводи­тель, в красные рубашки, яростной штыко­вой атакой отбросили трехтысячный отряд бурбонских войск. Затем Гарибальди со­вершил искусный скрытый маневр через горы, внезапно подошел к Палермо и во­рвался в него вместе с 3 тыс. присоеди­нившихся к нему вооруженных крестьян. В Палермо началось восстание. После 3 дней ожесточенных боев бурбонский ко­мандующий вынужден был заключить пе­ремирие, а затем оставил Палермо. Вслед за этим восстания охватили многие города Сицилии.

/ Поход Гарибальди совпал с развернув­шимся на острове широким народным дви­жением. Крестьяне поднимались на,борьбу в тылу королевских войск, облегчая на­ступление Гарибальди. Диктаторская власть, установленная им^в освобожден­ных районах, объявила о принятии ряда мер с целью привлечь народные массы, включая крестьян, под гарибальдийские знамена: отменялись налоги на помол зер­на и на ввозимые продукты питания; всем примкнувшим к освободительной борьбе был обещан участок общинной или коро­левской земли. Однако этих мер оказалось недостаточно, чтобы обеспечить Гарибаль­ди прочную поддержку крестьянских масс. Летом движение в деревне, первоначально заостренное против бурбонских властей, стало перерастать в социальную борьбу с землевладельцами. Крестьяне и батраки хотели вернуть себе те общинные земли, которые ранее были захвачены дворянами и буржуазией. Напуганные землевладель­цы просили гарибальдийское правительст­во о помощи. Перед лицом классового кон­фликта в деревне революционно-буржуаз­ная власть встала на защиту права собственности и сурово подавила один из главных очагов крестьянского движения, несколько его активных участников были расстреляны. К карательным мерам при­бегла и спешно созданная землевладель­цами национальная гвардия. В результате первоначальный энтузиазм сельских масс, вызванный приходом Гарибальди,ослабел, крестьяне отходили от его армии, попол­нявшейся в основном за счет горожан и притока добровольцев с севера. Опираясь на них, Гарибальди освободил Сицилию и 19 августа высадился на материке, в Ка­лабрии.

^-Поход Гарибальди вскрыл глубокий /кризис, назревший в Неаполитанском ко-Хролевстве. После того как гарибальдийцы разбили выставленные против них засло­ны; солдаты короля стали тысячами сда­ваться в плен. "Организованное сопротив­ление прекратилось. Еще до высадки Гари­бальди в южных областях королевства (особенно в Калабрии и Базиликате) нача­лись восстания горожан и крестьян, кото­рые расшатывали бурбонские порядки и способствовали деморализации правитель­ственных войск. Видя бессилие монархии и опасаясь расширения народных выступ­лений, землевладельцы — буржуазия и дворяне — использовали натиск низов и стали захватывать власть на местах в свои руки. Бурбонский режим рушился, и это позволило Гарибальди всего с несколькими соратниками, опередив свою армию, Совер­шить стремительный бросок-киН.еаполдЫ По пути население оказывало ему горячий прием. Король счел за лучшее убраться из Неаполя в крепость Гаэту, куда ушли и верные ему войска. 7 сентября 1859 г., на двадцатый день после высадки на конти­ненте, Гарибальди въехал в ликующий Не­аполь.

Теперь революционный полководец на­меревался идти на Рим, а затем освободить Венецию. Его армия насчитывала уже 50 тыс. бойцов, в большинстве своем до­бровольцев из северных и центральных об­ластей страны. Среди них было немало убежденных республиканцев. В Неаполь съехались ведущие деятели демократов, включая Мадзини. Гарибальди хотел отло­жить присоединение Юга к Пьемонту до полного освобождения всех итальянских земель, и республиканцы надеялись, что это позволит им укрепить свои позиции, созвать Учредительное собрание и придать рождающемуся итальянскому государству более демократический характер. Однако либералы постарались сорвать осущес­твление этих планов демократов. Они боя­лись, что дальнейшие успехи гарибальдий-ской армии вызовут усиление революцион­ных и республиканских сил в стране и поставят под угрозу существование пьемонтской монархии. Кроме того, Кавур считал, что попытка ликвидации светской власти папы приведет к иностранному вме­шательству (прежде всего Наполеона III) в итальянские дела.

^-—Противоборство либералов-монархи­стов и демократов вылилось в острый кон­фликт между Кавуром _и Гарибальди- По­сле освобождения Сицилии Т^аНуР*" при­знал, что «Гарибальди оказал Италии величайшие услуги, какие только человек может оказать родине»; когда же Гари­бальди отказался от немедленного присое­динения Сицилии к Пьемонту, Кавур стал обвинять его в том, что он сомкнулся с «людьми революции» и «сеет на своем пути беспорядок и анархию».\ Чтобы не допус­тить марша Гарибальди^-в-'-Центральную Италию и дальнейшего усиления демокра­тов, Кавур, которому крушение Бурбонов придало смелости и заставило его поверить в возможность скорого объединения Ита­лии, решил опередить демократов и частич­но осуществить выдвинутые ими же зада­чи. Он/убедил Наполеона III в необходимо-сти-быстрых действий для предотвращения революции в Папском государств^. С со­гласия французского императора пьемонт-ские войска спустя три дня после вступле­ния Гарибальди в Неаполь вторглись в папские владения и заняли их большую часть — провинции Марке и Умбрию. В ок-

тябре, после того как Гарибальди нанес поражение бурбонским войскам у Вольтур-но, пьемонтская армия вступила на неапо­литанскую территорию, преградив Гари­бальди путь на Рим.

К этому времени осложнилось положе­ние в неаполитанской деревне. Здесь, как и в Сицилии, сельские массы по-своему истолковали приход Гарибальди и сверже­ние бурбонских порядков: они сочли, что наступил долгожданный час решения в их пользу вопроса о земле. Первоначально эти надежды укрепил декрет Гарибальди о передаче в бесплатное пользование крестьянам Калабрии общинных земель, на которые зарилась местная буржуазия. В разных районах Юга крестьяне стали стихийно делить общинные угодья, отмеча­лись также случаи покушения на господ­ские владения. Имущие классы деревни решительно противились переходу общин­ных земель к крестьянам. На расширение крестьянского движения они отвечали реп­рессиями. Вызванное ими ожесточение сельских масс нашло выход в расправах с либералами и национальной гвардией.

В такой обстановке имущие классы -Юга стали требовать скорейшего слияния Неаполя с Пьемонтом, видя теперь в Са-войской монархии единственного гаранта.своей земельной собственности, которой угрожало разгоравшееся крестьянское движение. Опираясь на их поддержку, ли-бералы-кавуристы одержали верх в борьбе с демократами. Просьба Гарибальди пе­редать ему на год верховное управление Южной Италией была отклонена королем Виктором Эммануилом. Диктатура Гари­бальди была упразднена, изданные им дек­реты отменены, а его армия распущена. Отказавшись от всех наград, Гарибальди уехал на принадлежавший ему маленький островок Капреру.

Образование единого итальянского го­сударства. Итальянское королевство в 60-е годы/ Пьемонтские правящие круги стара­лись не-допустить созыва всеитальянского Учредительного собрания и осуществить объединение путем простого территориаль­ного расширения Сардинского королевст­ва, предложив населению освобожденных областей проголосовать за их присоедине­ние к Пьемонту: Плебисцит, проведенный 21 октября на Юге страны, одобрил слия­ние Неаполя и Сицилии с Сардинским ко­ролевством; в ноябре в результате плебис­цитов в его состав вошли также Умбрия и Марке. Таким образом к концу

г. Италия (кроме Рима с областью Лацио и Венеции) была фактически объединена. Собравшийся в Турине обще­итальянский парламент 17 марта

г. объявил о создании Итальянского королевства во главе с пьемонтским коро­лем Виктором Эммануилом II. Существо­вавшие в Пьемонте конституционные по­рядки были распространены на новое госу­дарство.

Объединение страны сопровождалось унификацией законодательства, судебной, денежной и таможенной систем, системы мер и весов, налогообложения. Это откры­ло путь для экономического сближения ра­зобщенных территорий. Благодаря! бурно­му строительству железных дорог (их про­тяженность выросла с 2500 км в 1861 г. до 6200 км в 1871 г.) были связаны между собой основные области Италии. В резуль­тате возникли благоприятные возможно­сти для более быстрого складывания еди­ного национального рынка.

Создание единого итальянского госу­дарства не улучшило условий жизни тру­дящихся. Напротив, огромные расходы, связанные с его образованием, привели к резкому увеличению налогового бремени, в частности косвенных налогов на продо­вольствие. Вся их тяжесть легла на кресть­ян и городской люд. Народные массы отве­чали на рост налогов бурными протестами и выступлениями, для подавления которых власти прибегали к вооруженной силе.

Объединение страны способствовало развитию рабочего движения. Оно зароди­лось еще в 40-е годы, когда возникло (главным образом в Сардинском королев­стве) несколько десятков рабочих обществ взаимопомощи. Первоначально они нахо­дились под влиянием умеренных либералов и свою единственную цель усматривали в улучшении материального положения ра­бочих. В 60-е годы общества взаимопомо­щи стали появляться во многих областях Италии, и в начале 70-х годов их было уже более 1400 (против 234 в 1860 г.), причем они охватывали около 200 тыс. рабочих. На съезды обществ стали съезжаться делега­ты из различных областей страны. Так ра­бочее движение начало приобретать обще-итальянский характер. В первой половине 60-х годов в рабочих организациях возоб­ладало влияние сторонников Мадзини. Они добивались вовлечения рабочих в борьбу за всеобщее избирательное право и их бо­лее активного участия на завершающем этапе объединительного движения.

Положение в Италии в 60-е годы было напряженным. Только что возникшее итальянское государство столкнулось с тя­желыми проблемами. Одной из них яви­лось широкое восстание неаполитанского крестьянства. Крушение надежд на реше­ние вопроса об общинных землях толкнуло сельские массы Юга к выступлению против новой власти, оказавшейся теперь в руках дворян и земельной буржуазии, особенно широко расхищавшей общинные угодья. Под их давлением итальянское правитель­ство отказалось от проведения в жизнь своего декрета от 1 января 1861 г. о разде­ле общинных земель, чего столь желали крестьяне. В такой обстановке сторонники Бурбонов разжигали недовольство сель­ских масс, играя на их издавна укоренив­шейся вере в свергнутую династию как заступницу крестьян. Как и в 1799 г., реак­ция надеялась с помощью всеобщего вос­стания в деревне восстановить монархию Бурбонов. Юг наводнили многочисленные вооруженные отряды, некоторые из них насчитывали тысячи людей. Их костяк со/ ставили солдаты и унтер-офицеры pacnael шейся бурбонской армии, которые по воз­вращении в деревню часто подвергались притеснениям со стороны либералов. Мно­гие современники, а затем и буржуазные историографы называли это движение «бандитизмом», объясняя его исключи­тельно склонностью жителей отсталогс Юга к разбою и насилиям и их традицией! ной приверженностью Бурбонам. На деле это восстание имело социальные корни \i выражало в преломленном, искривленное виде протест крестьян против нищеты и уг­нетения. Восставшие громили муниципали!-теты, сжигали архивы, расправлялись с л№ бералами,захватывали их земли,облагали многих землевладельцев контрибуциями. •