ВВЕДЕНИЕ 40 страница

Большой популярностью в рабочей сре­де 40-х годов пользовались идеи «икарий-ского» «мирного коммунизма» Э. Кабе. В духе утопистов XVIII в. Кабе полагал, что строй общности отвечает самой приро-^А де человека, а потому в конечном счете соответствует интересам и трудящихся, и буржуазии. Отсюда возможность мирного установления коммунизма путем убежде­ния. В утопическом романе «Путешествие в Икарию» Кабе изобразил коммунистиче­ское общество, построенное на основе со­циального и политического равенства, братства и демократии. Несмотря на иллю­зии Кабе о примирении классов, нарисо­ванная им яркая картина несправедливо­стей буржуазного мира и страданий трудя­щихся масс имела большое значение в политическом просвещении рабочих.

Мелкобуржуазный социализм. Луи Блан, Жозеф Прудон. Развитие промыш­ленного переворота имело следствием мас­совое разорение мелких собственников. Это порождало острую критику капитали­стического строя с мелкобуржуазных пози­ций. Идеи мелкобуржуазного социализма пользовались в 40-е годы большой попу­лярностью и в среде рабочего класса, в ко­тором численно преобладали еще ману­фактурные и ремесленные рабочие.

Широкую известность в последние годы Июльской монархии приобрели идеи исто­рика и публициста Луи Блана (1811 — 1882). В своих трудах он выступал с резкой критикой режима Июльской монархии. Ис­ходя из ложного представления о единстве интересов рабочих и буржуазии, он дока­зывал, что социальное преобразование до­лжно быть осуществлено не в борьбе с бур­жуазией, а в сотрудничестве с нею. Услови­ем его проведения Л. Блан считал уста­новление демократической республики, ко­торая осуществит социальное переустрой­ство, создав во всех отраслях промыш­ленности «общественные мастерские». Объединив по профессиям рабочих и пред­принимателей, их орудия труда и денежные средства, пользуясь субсидиями и поддер­жкой государства, эти «производительные ассоциации» постепенно вытеснят частные капиталистические предприятия. Таким образом, Л. Блан выдвинул иллюзорный план мирного переустройства общества на социалистический лад на основе классово­го сотрудничества и при решающей под­держке буржуазного государства.

В 1840 г. П. Ж. Прудон (1809—1865), сын мелкого кустаря, впоследствии набор-. щик, служащий, публицист-теоретик анар- \ хизма, в книге «Что такое собственность?» \ сформулировал свой знаменитый тезис: «Собственность — это кража». Однако это относилось лишь к крупной капиталистиче­ской собственности. Мелкую же частную собственность Прудон считал основой справедливого общественного строя. Пра­вильно поняв формальный характер бур­жуазной демократии, Прудон вообще отри­цал значение демократии и политической борьбы. Он предложил свой рецепт мирно­го лечения капитализма без революции и без государства, путем взаимопомощи мел­ких производителей. Прудон надеялся пре­вратить всех трудящихся в равноправных производителей с помощью преобразова­ния обмена. Путь к этому он видел в орга­низации безденежного эквивалентного об­мена товарами и дарового взаимного кре­дита мелких хозяйств при сохранении частной собственности.

Идеи Л. Блана, Прудона и других мел­кобуржуазных социалистов отвлекали ра­бочих от революционной борьбы, тормози­ли развитие их классового самосознави*..

Кризис Июльской монархии. Внутрен­няя и внешняя политика Июльской монар­хии привела к тому, что в оппозиции к это­му режиму оказались широчайшие слои населения — рабочие, крестьяне, мелкая буржуазия, широкие круги торгово-про­мышленной буржуазии. С середины 40-х годов XIX в. быстро нарастала кризисная ситуация в стране. Рабочие забастовки 1846 г. в угольных районах Сент-Этьенна и в Туре привели к прямому столкновению с правительственными войсками. Нараста­ла буржуазная оппозиция против господ­ства финансовой аристократии, которое представляло, как подчеркивал К. Маркс, «... постоянную угрозу, постоянный ущерб для торговли, промышленности, земледе­лия, судоходства, для интересов промыш­ленной буржуазии...»²².

Если в первые годы Июльской монар­хии число представителей промышленни­ков в палате депутатов было близко к поло­вине ее состава, то к 1847 г. оно сократи­лось до одной трети. И это в то время, когда промышленная буржуазия приобре-'

ГГаййя диспропорция — важнейшее проти­воречие политической жизни Франции 40-х садоВ.

Буржуазная оппозиция выступила с ло­зунгом «избиг^ате^ьной₁._рефор_>мы». Гизо, с 1840 г, фактически возглавлявший прави­тельство и ставший к этому времени ярым консерватором, на требование о расшире­нии избирательного права дал циничный ответ: «Обогащайтесь, господа, и вы стане­те избирателями».

Буржуазная и мелкобуржуазная оппо­зиция, группировавшаяся вокруг газет «Насьональ» и «Реформа», столкнувшись с отказом правительства идти на уступки, вынуждена была обратиться к массам. Ле­том 1847 г. во Франции началась широкая кампания публичных политических банке­тов. В виде тостов на них произносились речи с требованиями политических реформ. Активное участие в этих банкетах прини­мали рабочие.

Глубокий политический кризис Июль­ской монархии стал очевидным.

²² Маркс К-, Энгельс Ф. Соч. 2-е изд. Т. 7. С. 10.

Развитие французской культуры. Соци­ально-экономические и политические изме­нения, связанные с капиталистическим

развитием Франции, способствовали подъему народного образования и уровня грамотности. В результате реформы на­чального образования 1833 г. была создана единая система начальных школ, и количе­ство их значительно увеличивалось. Дети, чьи родители получали от муниципалите­тов удостоверение о бедности, могли учить­ся бесплатно. Результат этой реформы ска­зался довольно быстро: если в 1829 г. толь­ко 45% призывников в армию умели читать, то в 1848 г. — 64%. Рост грамотно­сти привел к расширению круга читателей, что способствовало усилению политическо­го влияния периодической печати. Число газет и журналов росло как в Париже, так и в провинции, с 1830 по 1848 г. их еже­дневный тираж вырос в 4 раза.

В развитии духовной культуры Фран­ции — литературы, живописи, музыки — в период Реставрации и Июльской монар­хии преобладало романтическое направле­ние, сложное по своему идейному и худо­жественному содержанию. В нем перепле­лись тенденции консервативные, которые представляли собой феодальную реакцию на Великую французскую революцию и на изменения, совершившиеся в обществен­ной жизни страны, и прогрессивные, в ко­торых проявились мечты о лучшем буду­щем, острое недовольство новым капитали­стическим миром с его бездуховностью, практицизмом и безудержным стремлени­ем к наживе.

В литературе становление французско­го романтизма связано с именами таких крупных писателей, как Ф. Р. де Шатобри-ан — один из основателей и духовный гла­ва консервативного направления, Жерме-на де Сталь и Бенжамен Констан — пред­ставители буржуазного прогрессивного романтизма. На 30—40-е годы XIX в. при­ходится расцвет творчества Виктора Гюго (1802—1885), который стал главой фран­цузского прогрессивного, демократическо­го романтизма. Характерный для романти­ков историзм мышления, интерес к нацио­нальной истории проявились в развитии во Франции нового литературного жанра — исторического романа (В. Гюго, А. де Виньи), который пользовался большой по­пулярностью. Большой вклад в развитие французской поэзии внесло творчество А. Ламартина и А. де Виньи.

Торжество прогрессивного романтизма в 30—40-е годы XIX в. создало предпосыл­ки для рождения нового литературного на­правления — критического реализма. Уже в творчестве убежденного демократа, на­родного поэта Франции П. Ж. Беранже проявились черты реализма. Его сатириче­ские стихи и песни были очень популярны среди простого народа. Наивысшего подъема критический реализм достиг в творчестве Стендаля (1783—1842), О. де Бальзака (1799—1850), П. Мериме. Пред­ставители критического реализма, по сло­вам Бальзака, «щупали пульс своей эпохи, чувствовали ее болезни, наблюдали ее фи­зиономию». Глубокая критика буржуазно­го общества, обнажение его непримиримых противоречий, влияние социальной среды на характер и поведение человека — вот те вопросы, которые стояли в центре внима­ния талантливейших писателей Франции этого времени.

В упорной борьбе с классицизмом пер­вой четверти XIX в. складывалась роман­тическая школа и в живописи (Т. Же-рико, Э. Делакруа). В 30—60-е годы XIX в. оформилась Барбизонская шко­ла — группа мастеров реалистического пейзажа (Т. Руссо, Ш. Ф. Добиньи). Од­ним из создателей французского реалисти­ческого пейзажа XIX в. был и К. Коро. Произведения О. Домье, художника, тесно связанного с демократическим движением, полны острогротескной сатиры на короля Луи Филиппа и правящую буржуазию. В то же время Домье создал в своих про­изведениях образ рабочего-революционе­ра. Французское музыкальное искусство обогатилось в этот период творчеством вы­дающегося композитора и дирижера Г. Берлиоза, создателя романтической про­граммной симфонии, А. Адана, утвердив­шего романтическое направление во фран­цузском балете («Жизель», «Корсар»). В 30—40-е годы Париж — один из центров мировой музыкальной культуры. Здесь жи­вут и работают такие выдающиеся компо­зиторы, как Ф. Лист, Ф. Шопен.

6. Германские государства

Пруссия и другие германские государ­ства после 1815 г. Венский конгресс сохра­нил государственную раздробленность

11 Новая история

Германии, хотя и значительно сокра­тившуюся во время наполеоновских войн. Созданный по решению держав-победительниц Германский Союз вклю­чал теперь 37 (позднее 34) самостоя­тельных монархий и 4 вольных горо­да — Гамбург, Бремен, Любек и Франк-фурт-на-Майне. Последний стал мес­топребыванием единственного общегер­манского органа — Союзного сейма, решения которого были, однако, не обязательны для правителей отдельных государств. Монархи видели в государ­ственной раздробленности страны наи­лучшее средство упрочить классовое гос­подство дворянства и сохранить свои вла­дения. Не хотели допустить создания единой Германии как возможного сопер­ника в будущем также Англия, Россия и Франция.

Самое влиятельное государство Гер­манского союза — Австрия и второе по значению — Пруссия вошли в него лишь теми районами, которые прежде входили в состав Священной Римской империи. Вне союза остались принадлежавшие Прус­ской монархии Восточная Пруссия, Поме­рания и округ Познань, а также входившие в состав Австрийской империи Венгрия, Словакия, Галиция и итальянские владе­ния Австрии. Вместе с тем союз включал в себя Ганновер, Люксембург и Гольштейн, которыми владели соответственно короли Англии, Голландии и Дании.

Территория Пруссии состояла из двух отдельно расположенных частей — шести старопрусских провинций на востоке и двух на западе — Рейнской и Вестфалии. Последние продолжали значительно опе­режать в экономическом отношении более отсталый восток Пруссии: здесь успешно шло капиталистическое развитие, крепла богатая и влиятельная буржуазия. В нема­лой мере этому способствовали антифео­дальные преобразования, проведенные во время Французской революции и в наполе­оновский период. На востоке по-прежнему господствовало юнкерство и преобладало крупное помещичье землевладение. В на­ходившихся под властью Пруссии поль­ских землях социальный гнет усугублялся национальным, проводилась политика на­сильственного онемечивания местного на­селения.

Различия между западными и восточ­ными провинциями Пруссии усиливались из-за неупорядоченной таможенной систе­мы. На востоке в 1815 г. насчитывалось 67 различных таможенных тарифов, зачас­тую противоречивших друг другу. На запа­де сохранялись еще частично тарифы вре­мен Тридцатилетней войны и пошлины пе­риода французской оккупации. Решение таможенной проблемы стало ближайшим требованием прусской буржуазии, нуждав­шейся в защите от иностранной конкурен­ции. В 1818 г. рейнские буржуа подали королю прошение о необходимости созда­ния единого таможенного союза во всей Германии. Но из-за противодействия Ав­стрии, опасавшейся усиления Пруссии, единый покровительственный таможенный тариф был тогда введен лишь на террито­рии Пруссии. Это свидетельствовало об усилении политического влияния прусской буржуазии в жизни государства, хотя по­беда над Францией лишь упрочила абсо­лютистский режим Фридриха Вильгельма III. После войны он забыл свои обещания ввести конституцию. Вместо этого в про­винциях были учреждены сословные пред­ставительства — ландтаги, обладавшие только совещательными правами.

В большинстве других германских госу­дарств также преобладали абсолютист­ские режимы. В Ганновере и Саксонии бы­ли восстановлены почти все феодальные повинности крестьян, а также сословные ландтаги, закрепившие политическое гос­подство дворянства. Иное положение сло­жилось на юго-западе. В Баварии, Бадене, Вюртемберге и Гессен-Дармштадте, где влияние буржуазной Франции оставило неизгладимый след, в 1817—1820 гг. была подтверждена отмена зависимого положе­ния крестьян и введены умеренные консти­туции, отразившие повышение роли бур­жуазии. Двухпалатная система с высоким имущественным цензом, сохранившая при­вилегии дворянства, все же означала постепенное приближение этих государств к монархии нового, буржуазного типа.

Развитие капиталистических отноше­ний. В первой половине XIX в. Германия представляла собой преимущественно аг­рарную страну. Население ее в 1816 г. со­ставляло около 23 млн., к середине века — более 35 млн. человек. Три четверти его

проживало в деревне и занималось сель­ским хозяйством, а также домашним ре­меслом. Личной зависимости крестьян уже не существовало, но они были опутаны сетью различных платежей, повинностей и долгов. В Пруссии юнкерство только вы­играло от аграрной реформы начала века, сохранившей множество феодальных пе­режитков. По условиям реформы кресть­янство, чтобы освободиться от барщины, к 1821 г. вынуждено было уступить юнкер­ству в Бранденбурге и Восточной Пруссии четвертую часть своих земельных наделов, в Померании и Силезии — почти 40%. Со­гласно установленному в 1821 г. новому порядку выкупа феодальных повинностей им могли воспользоваться только кресть­яне, обладавшие полной упряжкой рабоче­го скота и способные единовременно внес­ти дворянам-землевладельцам выкуп в размере 25 годовых платежей. При таких условиях к середине века в Пруссии осво­бодиться от повинностей смогла лишь чет­верть всего крестьянства, исключительно зажиточного.

Ограбление прусского крестьянства да­ло юнкерству возможность начать глубо­кую перестройку своего хозяйства на капи­талистической основе при беспощадной эк­сплуатации труда полуфеодально-зависи­мых безземельных батраков и малоземель­ных крестьян, вынужденных продавать свою рабочую силу. Процесс капиталисти­ческого преобразования крупного земле­владения сопровождался его техническим перевооружением и улучшением агротех­ники. В руках юнкерства сосредоточива­лась решающая доля средств сельскохо­зяйственного производства. Осуществле­ние прусских аграрных реформ сопровож­далось пополнением рядов землевладель­цев представителями буржуазии; это со­здавало основу для сближения социальных позиций дворянства и буржуазии и откры­вало возможность для политического ком­промисса между этими классами в буду­щем. Такой путь капиталистического аг­рарного развития, когда «крепостническое помещичье хозяйство медленно перераста­ет в буржуазное, юнкерское... при выделе­нии небольшого меньшинства «гроссбау-эров» («крупных крестьян»)», особо мучи­тельный для крестьянства, страдавшего и от гнета полуфеодальных повинностей, и от новой капиталистической эксплуата­ции, В. И. Ленин определил как «прусский» путь развития капитализма в сельском хо­зяйстве ²³.

На западе Германии, где преобладало мелкое крестьянское хозяйство и феодаль­ные пережитки не были так сильны, рас­слоение крестьянства шло уже быстрыми темпами, особенно на Рейне. Там выдели­лась сельская буржуазия («гроссбау-эры»), использовавшая труд основной мас­сы разорявшихся крестьян как наемной рабочей силы.

Немецкая промышленность в первые десятилетия XIX в. состояла главным об­разом из мануфактур и ремесленных мас­терских. Переход к фабричному производ­ству наметился лишь в хлопчатобумажной промышленности Саксонии, в Рейнско-Вестфальском районе и Силезии.

Успешное развитие капиталистических отношений в Германии замедляла раздроб­ленность страны, тормозившая складыва­ние единого внутреннего рынка. Широкий наплыв иностранных, прежде всего англий­ских, товаров сужал возможности сбыта изделий немецкой промышленности. Недо­вольная этим буржуазия Германии, осо­бенно прусская, все настойчивее выступа­ла за общую покровительственную тамо­женную систему.

23 Ленин В. И. Поли. собр. соч. Т. 16. С. 216.

К началу 30-х годов правительство Пруссии уже добилось уничтожения тамо­женных барьеров с шестью соседними мел­кими государствами. В 1831 г. к этому та­моженному объединению присоединился Гессен-Дармштадт и начались переговоры с Баварией, Вюртембергом и среднегер-манскими государствами. В ночь на 1 янва­ря 1834 г. был провозглашен новый Тамо­женный союз из 18 государств с населени­ем в 23 млн. человек. На их границах были торжественно сломаны и сожжены тамо­женные шлагбаумы. В 1835 г. в него всту­пили Баден и Нассау. Создание Таможен­ного союза знаменовало новый этап эконо­мического развития Германии, началось формирование хозяйственного единства страны при сохранении государственной раздробленности. Однако политическое влияние Пруссии, занявшей ведущее поло­жение в Таможенном союзе, резко возрос-

И*

ло. Недовольная этим Австрия пыталась подорвать союз, заключая сепаратные торговые соглашения с его отдельными членами.

Прусское юнкерство охотно покупало дешевые английские изделия и также не раз выступало против образования Тамо­женного союза. Оно опасалось, что в ответ на его создание другие государства подни­мут пошлины на вывозимые юнкерством продукты сельского хозяйства. Буржуазия же, напротив, требовала дальнейшего ужесточения протекционизма для защиты от иностранной конкуренции. Ее идеологом и теоретиком выступал известный буржу­азный экономист из Вюртемберга профес­сор Ф. Лист, пропагандировавший необхо­димость государственного вмешательства в хозяйственную жизнь.

Начало промышленного переворота. В начале 30-х годов XIX в. в Германии стала развертываться промышленная ре­волюция. Она стала возможной благодаря появлению свободной рабочей силы из чис­ла разоренных ремесленников и крестьян, успешному накоплению крупных капита­лов дворянства и буржуазии, значительно­му росту городского населения и увеличе­нию его покупательного спроса. Огромную роль в промышленном перевороте сыграли технический прогресс и развитие транспор­та. Пароходы появились на Рейне с 1822 г., в 1835 г. открылась первая железная доро­га Нюрнберг — Фюрт, за которой последо­вали линии Берлин — Потсдам, Лейп­циг — Дрезден. С начала 40-х годов раз­вернулось строительство нескольких круп­ных линий по всей Германии. К 1848 г. про­тяженность железных дорог в Германии более чем вдвое превышала французскую и составляла свыше 5 тыс. км, из которых 2,3 тыс. км приходилось на Пруссию. К же­лезнодорожным линиям прибавилась и развитая сеть шоссейных дорог (12 тыс. км в 1848 г.), которые строились в основном по инициативе и на средства Пруссии.

Сооружение железных дорог не только стимулировало торговлю, но и требовало большого количества угля и металла, что в свою очередь ускоряло рост тяжелой про­мышленности. Особенно быстро развива­лась Рейнская область с ее большими запа­сами угля и железной руды в долинах Рура и Саара. Там появились новые крупные центры горной и металлургической про­мышленности — Бохум и Эссен. Увеличи­лось число паровых машин: в Пруссии в 1830 г. их насчитывалось 245, а в 1849 г. — 1264. Возникло машиностроение. Круп­нейшим центром его стал Берлин, где про­изводились паровые машины и локомоти­вы. Берлинский машиностроительный за­вод Борзига, на котором в 1841 г. был построен первый локомотив, превратился в главного производителя паровозов в Гер­мании.

В Саксонии ускоренным темпом разви­валась текстильная промышленность. Руч­ное прядение вытеснялось механическими веретенами, их число перевалило к середи­не века за полмиллиона по сравнейию с 283 тыс. в 1814 г. Центр саксонской тек­стильной промышленности Хемниц совре­менники называли «немецким Манчесте­ром».

Производство обрабатывающей про­мышленности Германии возросло в 30— 40-е годы на 75%, темпы его роста были выше, чем во Франции, однако по общему уровню промышленного развития Герма­ния продолжала отставать от нее, а тем более от Англии. Текстильная промышлен­ность оставалась царством рассеянной ма­нуфактуры; еще в 1846 г. только 4,5% пря­дильных станков находились на фабриках, остальные — у рабочих-надомников. Из-за недостатка капиталов преобладала;уста­ревшая технология. Доменные печи ^ Гер­мании работали на древесном угле, и про­изводительность каждой из них в десять раз уступала работавшим на коксе англий­ским и бельгийским доменным печам. Пер­вая использовавшая кокс домна появилась в Рурском бассейне только в 1847 г. Хотя выплавка чугуна с 1831 по 1842 г. возросла с 62 до 98 тыс. т, металлургическая про­мышленность не могла удовлетворить по­требности страны.

40-е годы отмечены также растущим ввозом в Германию полуфабрикатов и ма­шинного оборудования. Однако развитию внешней торговли мешали слабость торго­вого флота и неспособность раздробленной Германии защищать интересы ее торгов­цев на мировых рынках. Отсутствие госу­дарственного единства было главным фак­тором, сдерживавшим развитие капитали­стического производства.

Промышленный переворот в Германии повлек за собой складывание промышлен­ного пролетариата. Общее число лиц на­емного труда возросло с 450 тыс. в 1832 г. до почти одного миллиона в 1846 г., но их основную часть еще составляли ре­месленные подмастерья и рабочие на дому. В наиболее развитой Пруссии в 1846 г. на­считывалось 750 тыс. горняков, железнодо­рожных и мануфактурных рабочих, 100 тыс. из которых составляли женщины и дети, а на долю фабрично-заводского пролетариата приходилось всего 96 тыс. К середине XIX в. в Германии ремесло и мануфактурная промышленность еще преобладали над крупным машинным про­изводством.

Рост оппозиционного движения. В пер­вые годы Реставрации против попыток уси­ления феодальной реакции решительно вы­ступало только немецкое студенчество, по своему составу в основном мелкобуржу­азное. Центрами его движения были уни­верситеты городов Йены и Гисена. Патрио­тически настроенная радикальная моло­дежь требовала создания единой свобод­ной Германии и призывала к свержению монархов. По инициативе студенческой ор­ганизации Йены в Вартбургском замке (под Айзенахом), где когда-то укрывался от преследований Лютер, немецкая моло­дежь отметила годовщину лейпцигской «битвы народов» и трехвековой юбилей Ре­формации. В празднестве 17—18 октября 1817 г. приняли участие почти 500 студен­тов из 13 протестантских университетов и ряд прогрессивных профессоров. После факельного шествия его участники, подра­жая Лютеру, демонстративно сожгли раз­личные символы реакции (австрийскую капральскую палку, гессенскую солдат­скую косицу и др.) и книги наиболее нена­вистных идеологов Реставрации.

После вартбургского выступления сту­денты Йены создали «Всегерманский сту­денческий союз» под девизом «Честь, сво­бода, отечество!», а также тайное общест­во для борьбы с реакцией. Его участник Карл Занд заколол в марте 1819 г. реакци­онного драматурга и доносчика А. Коцебу. Убийство дало властям желанный повод разгромить демократическое движение.

В августе 1819 г. конференция предста­вителей стран Германского союза приняла

Карлсбадские постановления о введении строгой цензуры и запрещении студенче­ских организаций. Была создана специаль­ная следственная комиссия, проводившая на протяжении всех 20-х годов судебные процессы над участниками тайных органи­заций. Но задушить революционное дви­жение в стране не удалось. Его новый подъем начался в 30-е годы под влиянием Июльской революции во Франции, восста­ния в Польше и провозглашения независи­мости Бельгии.

Почти одновременно в августе — сен­тябре 1830 г. в различных государствах Германии вспыхнули массовые волнения. В Саксонии, где столкновения с полицией начались еще в июне, центром недовольст­ва стал промышленный город Лейпциг. В нем, а также в столице Саксонии — Дрездене впервые в Германии была орга­низована буржуазная гражданская гвар­дия. Король Саксонии, как и правитель Ганновера, был вынужден согласиться на введение конституционных порядков. Ре­акционные монархи отреклись от престола в Брауншвейге и Гессен-Касселе, и здесь в 1831 —1832 гг. также были введены кон­ституции. На юго-западе страны, в Бава­рии, Бадене и Вюртемберге, где и прежде имелись конституции, буржуазия добилась свободы прессы и развернула в печати кам­панию за единство Германии.

Вершиной демократического движения за объединение страны и демократические преобразования в 30-е годы явилась гам-бахская демонстрация 27 мая 1832 г. в Пфальце у развалин Гамбахского замка. В ней приняли участие около 30 тыс. ре­месленников и подмастерьев из всех немец­ких государств, представители либераль­ной буржуазии и интеллигенции, польские эмигранты и французские демократы из Страсбурга. Гамбахская демонстрация, проходившая под лозунгами объединения страны и введения конституционных сво­бод, показала, что в Германии зреют пред­посылки для широкого революционного движения. Встревоженная этими события­ми реакция перешла в наступление. По настоянию Австрии и Пруссии Союзный сейм в июне 1834 г. ужесточил законы, ограничивавшие права ландтагов и свобо­ду печати и запрещавшие политические организации, народные демонстрации и но­

шение черно-красно-золотистых общена­циональных эмблем. В Гессене полиция разгромила тайное «Общество прав чело­века» во главе с ветераном студенческого движения пастором Ф. Вейдигом и студен­том Г. Бюхнером — одаренным поэтом, ав­тором известной революционной драмы «Смерть Дантона». Общество стремилось подготовить в Германии демократическую революцию и развернуло с этой целью ши­рокую агитацию. Пропаганда велась не только в городах, но и среди крестьян, для которых Бюхнер написал листовку «Гес­сенский сельский вестник» с призывом: «Мир хижинам — война дворцам!»

Буржуазный либерализм. Богатеющая немецкая буржуазия все настойчивее до­бивалась своего участия в управлении страной и осуждала засилье дворянства, видя в нем источник ее раздробленности и отсталости. Однако степень политиче­ской зрелости буржуазии в отдельных го­сударствах была различна, общенацио­нального буржуазного движения не сущес­твовало. Страх и перед монархией,и перед народными массами заставлял либералов искать мирного соглашения с дворянством и в основном ограничиваться робкими пе­тициями о даровании конституций сверху, одновременно открыто осуждавшими рево­люции как «противозаконное и вредное» явление.

Наиболее известную петицию такого рода от имени рейнской буржуазии пред­ставил прусскому королю в 1831 г. влия­тельный ахенский фабрикант Д. Ганземан. В ней предлагалось учредить общепрус­ский ландтаг и изменить избирательную систему, чтобы ликвидировать сословные привилегии дворянства и допустить буржу­азию к политической власти, но без введе­ния всеобщего избирательного права. На­строенная монархически либеральная бур­жуазия не помышляла о решительной борьбе с абсолютистскими режимами. Нао­борот, она пыталась убедить короля, что важнейшую опору монархии должен пред­ставлять союз буржуазии и юнкерства. Без такого союза, по мнению либералов, возра­стала угроза восстания «черни», одинако­во угрожающей этим классам. Неодно­кратные предупреждения о грозной опасно­сти со стороны пролетариата и социализма повторял в своих сочинениях буржуазный социолог Л. Штейн, ссылавшийся на опыт Франции.

Другим важнейшим лозунгом либера­лов было требование национального объединения Германии. Отсутствие едино­го государства задевало материальные ин­тересы буржуазии и крайне затрудняло выход немецкой промышленности и торгов­ли на мировой рынок. В этот период проя­вились уже и экспансионистские аппетиты немецкой буржуазии, мечтавшей о захва­тах и колониях.

Надежды прусских либералов на ре­формы со стороны вступившего на престол в 1840 г. короля Фридриха Вильгельма IV не сбылись. Новый монарх сразу заявил о невозможности изменений в абсолютист­ской системе Пруссии. Это усилило оппози­ционные настроения буржуазии, выразите­лями которых стали кельнская «Рейнская газета» и «Кенигсбергская газета». В мно­гочисленных статьях, зачастую резких по тону, либеральная пресса начала широкую кампанию за реформы. В Бадене в 1844 г. завершилось издание многотомного «Государственного словаря», ставшего библией немецкого либерализма. Словарь пропагандировал сословно-цензовую кон­ституционную монархию с двухпалатной системой в качестве идеального государ­ственного строя. Главной чертой либераль­ной оппозиции оставался ее «всеподдан­нейший», по замечанию Ф. Энгельса, ха­рактер ²⁴.

Мелкобуржуазно-демократический ра­дикализм. Гораздо решительнее либераль­ной крупной буржуазии были настроены мелкобуржуазные слои населения Герма­нии, которые испытывали гнет не только полуфеодальных порядков, но и нарождав­шегося капиталистического строя. Такие условия приводили их передовых предста­вителей к решительному протесту и порож­дали в их среде республиканско-демокра-тические идеи, сформулированные, однако, еще в очень неопределенной форме.