ВВЕДЕНИЕ 33 страница. 3 мая 1815 г. на основе договоров Рос­сии, Австрии и Пруссии был осуществлен передел польских земель

3 мая 1815 г. на основе договоров Рос­сии, Австрии и Пруссии был осуществлен передел польских земель. К России пере­шла большая часть бывшего герцогства Варшавского с населением в 3,2 млн. чело­век. Эта территория включалась в состав Российской империи под названием Коро­левства Польского — по образцу Вели­кого княжества Финляндского, т. е. с от­носительно широкой по сравнению с другими национальными окраинами им­перии внутренней автономией, предус­матривавшей введение* монархической конституции и право иметь собственные вооруженные силы. Краков, на который притязала Австрия, был объявлен воль­ным городом с республиканским устрой­ством. В виде компенсации Австрия по­лучила Восточную Галицию.

В итоге всех этих территориальных перекроек больше всех выиграли Ав­стрия, Пруссия и Россия, которые и ста­нут вплоть до Крымской войны главны­ми стражами «венской системы». Авст­рия почти полностью вернула все терри­тории (включая бывшие Иллирийские провинции — Далмацию), утерянные в 1800—1809 гг. в ходе наполеоновских войн, став отныне главным противником принципа национального самоопределе­ния в Европе. Вновь, как и в XVIII в., сумела увеличить свои владения Пруссия,и ее влияние в Германии заметно возросло. За царской Россией помимо переданной ей большей части герцогства Варшавского Заключительный акт конгресса закрепил Финляндию (отвоеванную еще в 1809 г. у Швеции) и Бессарабию (отошедшую от Турции по мирному договору 1812 г.).

От зафиксированных в Заключитель­ном акте территориальных перекроек фор­мально менее всего выиграла Великобри­тания — в континентальной Европе она не получила ни одного квадратного километ­ра. Тем не менее фактическое влияние Анг­лии на европейские дела после Венского конгресса чрезвычайно усилилось. Воздей­ствие Англии проявлялось как через ее участие в «трактатах 1815 г.» (прежде все­го в Четверном союзе России, Австрии, Пруссии и Великобритании), так и через зависимые в финансово-экономическом или династическом отношении малые госу­дарства Евррпы. В Германском союзе таким государством стало королевство Ганно­вер, наследственное владение английских королей, территория которого под давлени­ем английских представителей на конгрес­се была значительно расширена. Провод­ником английской политики стал и Виль­гельм I Оранский, глава нового Ни­дерландского королевства.

Территориальные приобретения (не
отраженные в Заключительном акте
конгресса, поскольку англичане воспро-
тивились включению в него колониаль-
ных проблем) были сделаны Великобри-
танией за пределами Европы. За ней ос-
тались захваченные в ходе наполеонов-
ских войн бывшие голландские (Капская
провинция в Южной Африке, остров
Цейлон и др.), французские (остров Маль-
та, Ионические острова, Сейшельские
острова, остров Тобаго и др.), а
также некоторые испанские и порту-
гальские колонии. *" ""

Наряду с вопросами о границах в Евро­пе участники Венского конгресса попыта­лись решить несколько мировых экономи­ческих и дипломатических проблем. К иХ числу относились запрет работорговли, свобода судоходства по европейским рекам и конвенция по определению старшинства дипломатических представителей.

С инициативой об отмене работорговли выступила Англия: запретив в 1807 г. рабо­торговлю в своих владениях, она не хотела, чтобы на ней наживались другие государ­ства (прежде всего Испания, Португалия, южные штаты США). Добиться запрета не удалось; все же в 1815 г. Венский конгресс принял декларацию об осуждении рабо­торговли в принципе, но каждой державе предоставлялось право самой определить сроки ее ликвидации.

В марте 1815 г. была принята конвен­ция по определению старшинства диплома­тических представителей, заменившая сме­тенный Французской революцией средне­вековый дипломатический этикет и ранги (выше всех — император Священной Рим­ской империи, португальский король — главнее английского короля и т. д.). Кон­венция привела дипломатический протокол в соответствие с реальной расстановкой сил. Все короли и императоры (т. е. Ан­глия, Австрия, Россия, Пруссия и др.) попали в первый ранг, во второй — князья и великие гершэги (а также республикан­ские США и Швейцария), остальные — в третий. Дипломатов тоже разбили на ранги: послы, посланники, поверенные в делах. В своей основе Венская конвенция

1815 г. о дипломатических рангах сохра­нилась до наших дней.

"Образование Священного союза. Свое­образной идеологической и вместе с тем военно-политической надстройкой над «венской системой» дипломатических со­глашений явился так называемый Священ­ный союз европейских монархов против революции.

События «ста дней», которые произве­ли на современников, и особенно на учас­тников Венского,конгресса, исключитель­ное воздействие: поддержка армией и зна­чительной частью населения нового захва­та власти Наполеоном, молниеносный крах первой реставрации Бурбонов,— породили в европейских реакционных кругах тезис о существовании в Париже какого-то все­европейского тайного «революционного ко­митета», дали новый импульс их стремле­нию задушить повсюду «революционный дух», поставить преграду революционно-демократическим и национально-освободи­тельным движениям. В сентябре 1815 г. мо­нархи России, Австрии и Пруссии подписа­ли и торжественно провозгласили в Пари­же акт о создании «Священного союза монархов и народов». Содержавшиеся в этом документе религиозно-мистические идеи противопоставлялись идеям Француз­ской революции; Декларации прав челове­ка и гражданина 1789 г.

Однако Священный союз создавался не только для идеологической манифестации, это был и инструмент действия. Акт объяв­лял незыблемым статус-кво 1815 г. и уста­навливал, что при любой попытке его нару­шения монархи «во всяком случае и во всяком месте станут подавать друг другу пособие, подкрепление и помощь». Чтобы придать Священному союзу общеевропей­ский характер, Австрия, Пруссия и особен­но Россия добилисьв 1815—1817 гг. присо­единения к нему всех европейских госу­дарств, кроме папы римского, Англии и мусульманской Турции. Однако Англия фактически участвовала первые годы в де­ятельности Священного союза как член Четверного союза (Россия, Австрия, Прус­сия и Англия), воссозданного в ходе пе­реговоров о втором Парижском мире. Именно английский министр иностранных дел лорд Каслри (при поддержке Меттер-ниха) придал тексту договора о Четверном союзе такую редакцию, которая позволяла его участникам вооруженным путем вме­шиваться в дела других государств союза под флагом защиты «спокойствия и благо­денствия народов и охранения мира всей Европы».

В осуществлении политики легитимиз­ма и борьбы с угрозой революции применя­лась разная тактика. Для политики Свя­щенного союза до начала 20-х годов была характерна попытка противопоставить ре­волюционным идеям пацифистскую фразе­ологию, широкую пропаганду религиозно-мистических идей. В 1816—1820 гг. Вели­кобританское и Русское библейские общее-' тва при активной правительственной под­держке распространяли изданные в тыся­чах экземпляров библии, евангелия и про­чие религиозные тексты. Ф. Энгельс под­черкивал, что сначала защита принципа легитимизма осуществлялась «...под при­крытием таких сентиментальных фраз, как «Священный союз», «вечный мир», «об­щественное благо», «взаимное доверие между государем и подданными» и т. д. и т. д., а затем и без всякого прикрытия, при помощи штыка и тюрьмы» ⁶.

В первые годы после создания «венской системы» в политике европейских монар­хий наряду с откровенно реакционной ли­нией сохранилась и определенная тенден­ция адаптации к велениям времени, к компромиссу с верхушечными слоями евро­пейской буржуазии. В этом направлении шло, в частности, принятое на Венском конгрессе в 1815 г. и отвечавшее интересам торгово-промышленных кругов общеевро­пейское соглашение о свободе и порядке навигации по Рейну и Висле, которое стало прототипом для последующих соглашений такого рода (о Дунае и др.).

Продолжалось использование некото­рыми монархами (прежде всего Александ­ром I) в своих целях конституционных при­нципов. В 1816—1820 гг. при поддержке Александра I (и вопреки сопротивлению Австрии) на основе решений Венского конгресса по Германскому союзу были введены умеренные конституции в южноне­мецких государствах — Вюртемберге, Ба-дене, Баварии и Гессен-Дармштадте.

1815 г. о дипломатических рангах сохра­нилась до наших дней.

-Образование Священного союза. Свое­образной идеологической и вместе с тем военно-политической надстройкой над «венской системой» дипломатических со­глашений явился так называемый Священ­ный союз европейских монархов против революции.

События «ста дней», которые произве­ли на современников, и особенно на учас­тников Венского.конгресса, исключитель­ное воздействие: поддержка армией и зна­чительной частью населения нового захва­та власти Наполеоном, молниеносный крах первой реставрации Бурбонов,— породили в европейских реакционных кругах тезис о существовании в Париже какого-то все­европейского тайного «революционного ко­митета», дали новый импульс их стремле­нию задушить повсюду «революционный дух», поставить преграду революционно-демократическим и национально-освободи­тельным движениям. В сентябре 1815 г. мо­нархи России, Австрии и Пруссии подписа­ли и торжественно провозгласили в Пари­же акт о создании «Священного союза монархов и народов». Содержавшиеся в этом документе религиозно-мистические идеи противопоставлялись идеям Француз­ской революции; Декларации прав челове­ка и гражданина 1789 г.

Однако Священный союз создавался не только для идеологической манифестации, это был и инструмент действия. Акт объяв­лял незыблемым статус-кво 1815 г. и уста­навливал, что при любой попытке его нару­шения монархи «во всяком случае и во всяком месте станут подавать друг другу пособие, подкрепление и помощь». Чтобы придать Священному союзу общеевропей­ский характер, Австрия, Пруссия и особен­но Россия добилисьв 1815—1817 гг. присо­единения к нему всех европейских госу­дарств, кроме папы римского, Англии и мусульманской Турции. Однако Англия фактически участвовала первые годы в де­ятельности Священного союза как член Четверного союза (Россия, Австрия, Прус­сия и Англия), воссозданного в ходе пе­реговоров о втором Парижском мире. Именно английский министр иностранных дел лорд Каслри (при поддержке Меттер-ниха) придал тексту договора о Четверном союзе такую редакцию, которая позволяла его участникам вооруженным путем вме­шиваться в дела других государств союза под флагом защиты «спокойствия и благо­денствия народов и охранения мира всей Европы».

В осуществлении политики легитимиз­ма и борьбы с угрозой революции применя­лась разная тактика. Для политики Свя­щенного союза до начала 2Q-.X годов была характерна попытка противопоставить ре­волюционным идеям пацифистскую фразе­ологию, широкую пропаганду религиозно-мистических идей. В 1816—1820 гг. Вели­кобританское и Русское библейские общес­тва при активной правительственной под­держке распространяли изданные в тыся­чах экземпляров библии, евангелия и про­чие религиозные тексты. Ф. Энгельс под­черкивал, что сначала защита принципа легитимизма осуществлялась «...под при­крытием таких сентиментальных фраз, как «Священный союз», «вечный мир», «об­щественное благо», «взаимное доверие между государем и подданными» и т. д. и т. д., а затем и без всякого прикрытия, при помощи штыка и тюрьмы» ⁶.

В первые годы после создания «венской системы» в политике европейских монар­хий наряду с откровенно реакционной ли­нией сохранилась и определенная тенден­ция адаптации к велениям времени, к компромиссу с верхушечными слоями евро­пейской буржуазии. В этом направлении шло, в частности, принятое на Венском конгрессе в 1815 г. и отвечавшее интересам торгово-промышленных кругов общеевро­пейское соглашение о свободе и порядке навигации по Рейну и Висле, которое стало прототипом для последующих соглашений такого рода (о Дунае и др.).

Продолжалось использование некото­рыми монархами (прежде всего Александ­ром I) в своих целях конституционных при­нципов. В 1816—1820 гг. при поддержке Александра I (и вопреки сопротивлению Австрии) на основе решений Венского конгресса по Германскому союзу были введены умеренные конституции в южноне­мецких государствах — Вюртемберге, Ба-дене, Баварии и Гессен-Дармштадте.

В Пруссии продолжала долгие дебаты комиссия по подготовке конституции: ко­роль обещал ввести ее в разгаре войн с На­полеоном в 1813 и 1815 гг. Наконец, в преддверии Ахенского конгресса 1818 г. не­которые деятели русской дипломатии (пре­жде всего И. Каподистрия) предполагали включить вопрос о даровании монархами подданным «разумных конституций» в до­кумент, подготовлявшийся для обсужде­ния на этой важной международной встре­че. В марте 1818 г. в нашумевшей речи в польском сейме Александр I высказался о возможности распространить «законно-свободные учреждения» на «все страны, провидением попечению моему вверен­ные». Однако из этих прожектов ничего не получилось. Консервативно-охранитель­ное, открыто реакционное направление все более брало верх во внутренней и внешней политике главных европейских монархий. Ахенский конгресс 1818 г., в котором учас­твовали члены Четверного союза и Фран­ция, не стал поэтому решать конституцион­ную проблему, а сосредоточил усилия на борьбе против эмигрантов «ста дней». Кон­гресс постановил досрочно вывести из Франции, выплатившей большую часть контрибуции, оккупационные войска. Франция была допущена в число великих держав и могла отныне на равных правах участвовать в совещаниях членов Четвер­ного союза (он был возобновлен на кон­грессе). Союз этих держав называлсяяен-тархией.

В целом Священный союз на первом этапе его деятельности остался преимуще­ственно политико-идеологической над­стройкой над «венской системой». Однако начиная с европейских революций 20-х го­дов XIX в. он превратился в тесный союз трех его главных участников — России, Австрии и Пруссии, которые главную зада­чу союза будут видеть только в вооружен­ном подавлении революций и национально-освободительных движений 20—40-х годов XIX в. в Европе и Америке. Дольше просу­ществует «венская система» как система договорных обязательств о сохранении го­сударственных границ в Европе. Ее окон­чательный распад произойдет только после Крымской войны.

В целом «венская система» с ее над-) стройкой в виде Священного союза носила реакционный характер: она была призвана затормозить прогресс капитализма, обра­зование национальных государств в Евро­пе и национально-освободительное движе­ние в колониях. Исторически эта система была обречена на развал.

2. Буржуазные революции и национально-освободительные движения в 20-е годы XIX века в Европе

20-е годы XIX в. отмечены рядом рево­люционных выступлений и восстаний в За:_ падной Европе и на Балканах. Буржуазные революции в Испании, Португалии и Ита­лии были вызваны притязаниями буржуа­зии на власть и ее борьбой против абсолю­тизма, восстановленного после краха напо­леоновской империи. Хотя обстановка в этих странах в годы Реставрации сущес­твенно различалась (в Италии антифео­дальные преобразования революционного и наполеоновского периода в основном ос­тались в силе, тогда как в Испании и По­ртугалии феодальные устои общества не были поколеблены), вспыхнувшие здесь буржуазные революции имели некоторые общие специфические черты. Эти выступ­ления (равно как и национально-освободи­тельная революция в Греции, восстание в Валахии) не носили стихийного характе­ра, они были задуманы и подготовлены тайными обществами, состоявшими из бур­жуазных элементов, интеллигенции, либе­ральных дворян и военных.

В странах Пиренейского полуострова и в Италии особую роль в революциях сыг­рали армии, что объясняется рядом обсто­ятельств".' В Испании, Португалии и Ита­лии буржуазия, все еще весьма слабая и в большой мере связанная с землец^де была заинтересована в глубоких социаль­ных преобразованиях, ее главной целью являлось достижение компромисса с мо_-„ нархами и дворянством путем установле­ния конституционного строя. Буржуазия и либеральное дворянство в своем боль­шинстве не желали (и не могли) развязать широкое народное движение из опасения за сохранность собственности. Они предпо­читали осуществить «контролируемую» ре­волюцию, которая не выходила бы за пред­начертанные ей рамки и не приняла бы большого размаха. Буржуазно-дворянские революционеры надеялись, что, подчинив себе армию и лишив таким образом осла­бевший абсолютизм его важнейшей воору­женной опоры, они совершат военный пе­реворот и без особого труда и без вовлече­ния в революцию широких масс добьются желаемого результата. Использование ар­мий в революционных целях в первые годы Реставрации облегчалось тем, что во всех звеньях командного состава оставалось мноГсгвШШгах; "Которые выдвинулись в пе­риод наполеоновских войн из рядов буржу­азии и отчасти из народной среды; сохра­нив передовые политические взгляды, они со своей стороны были противниками ре­акционного режима Реставрации и желали государственных преобразований. Либе­ральной ориентации придерживались груп­пы офицеров-дворян в Сардинском коро­левстве и Испании, не говоря уже о дво­рянских революционерах в России.

Революции в Испании, Португалии и особенно в Италии обнажили слабость аб­солютизма, его неспособность противосто­ять революционному натиску без поддер­жки извне; появилась возможность прину­дить его с помощью армии к компромиссу. Однако революции произошли в тот мо­мент, когда силы европейской реакции дей­ствовали еще сплоченно, полные решимо­сти не допустить возрождения революции на континенте. В противоборстве с фрон­том реакционных держав Священного сою­за разрозненные революции в отдельных странах не имели шансов на успех при столь узкой базе среди народных масс. Крестьянство осталось в стороне от рево­люций, и это явилось важнейшей причиной их слабости и поражения.

Буржуазная революция в Испании 1820— 1823 годов

Предпосылки революции. Реставрация старого порядка в 1814 г. обострила соци­ально-экономические и политические про­тиворечия внутри испанского общества. Развитие капиталистического уклада тре­бовало проведения буржуазных преобра­зований.

В первые десятилетия XIX в. увеличи­лась численность хлопчатобумажных, шел­ковых, суконных, железоделательных ма­нуфактур. Крупнейшим центром мануфак­турного производства стала Каталония. В Барселоне встречались предприятия, на которых работало до 600—800 человек. Ра­бочие, занятые на мануфактурах, труди­лись как в хозяйских мастерских, так и на дому. Мануфактурное производство пусти­ло корни и в деревне: в Каталонии и Вален­сии многие безземельные крестьяне летом батрачили, а зимой работали на суконных мануфактурах.

Важное место в испанской экономике занимала колониальная торговля. С ней были неразрывно связаны интересы куп­цов и судовладельцев Кадиса, Барселоны и других портовых городов. Колонии в Латинской Америке служили рынком сбы­та для испанской текстильной промыш­ленности.

Развитие капиталистических отноше­ний в промышленности сталкивалось с це­лым рядом препятствий. В Испании сохра­нялись внутренние таможенные пошлины, длькабала (средневековый налог на торго­вые сделки), государственные монополии; в городах продолжали существовать мно­гочисленные цехи.

В испанской деревне преобладали фео­дальные отношения. Более ²/з обрабатыва­емой земли находилось в руках дворянства и церкви. Система майоратов гарантиро­вала сохранение монополии феодалов на землю. Многочисленные феодальные по­винности, налоги и церковная десятина тяжелым грузом лежали на крестьянских хозяйствах. Держатели выплачивали позе­мельные повинности в денежной или нату­ральной форме; феодалы продолжали пользоваться баналитетными правами и другими сеньориальными привилегиями. Примерно половина испанских деревень находилась под юрисдикцией светских сеньоров и церкви.

Рост цен на хлеб и другие продукты в XVIII в. способствовал втягиванию дво­рянства во внутреннюю и колониальную торговлю. В северных районах Испании, где были распространены различные фор­мы феодального держания и полуфеодаль­ной аренды, этот процесс приводил к усиле­нию натиска сеньоров на крестьян. Дворя­не пытались увеличить существующие повинности и ввести новые, сократить сро­ки держания, что вело к постепенному пре­вращению держателей в арендаторов. Участились случаи захвата сеньорами об­щинных земель. По-другому обстояло дело в Андалусии, Эстремадуре, Новой Касти­лии — районах крупного дворянского зем­левладения. Здесь вовлечение дворян в торговлю вызывало сокращение традици­онной мелкокрестьянской аренды и расши­рение собственного хозяйства сеньоров, ос­нованного на применении труда батраков и малоземельных крестьян. Проникновение капиталистических отношений в сельское хозяйство ускорило расслоение деревни: возрастала численность малоземельных и безземельных крестьян, выделялась зажи­точная крестьянская верхушка.

Разбогатевшие купцы и предпринима­тели, желая упрочить свое положение, при­обретали наделы разорившихся крестьян и общинные земли. Многие буржуа брали на откуп феодальные повинности и церков­ную десятину. Рост буржуазного землевла­дения и приобщение буржуазии к эксплуа­тации крестьянства сближали верхушку буржуазии с той частью дворянства, кото­рая была в наибольшей степени связана с торговлей. Поэтому испанская буржуа­зия, объективно заинтересованная в ликви­дации феодализма, в то же время тяготела к компромиссу с дворянством. Подобная расстановка классовых сил во многом оп­ределила характер тех преобразований, ко­торые были проведены в Испании в годы буржуазных революций.

Феодально-абсолютистские порядки, восстановленные в.1814 г., вызывали рез­кое недовольство широких кругов буржуа­зии, либерального дворянства, военных, интеллигенции. Экономическая слабость испанской буржуазии, отсутствие у нее опыта политической борьбы привели к то­му, что особую роль в революционном дви­жении в первые десятилетия XIX в. стала играть армия. Активное участие военных в борьбе против французских захватчиков, взаимодействие армии с партизанскими отрядами способствовали ее демократиза­ции и проникновению в нее либеральных идей. Патриотически настроенные офице­ры надяди..,оеознавать необходимость глу­боких перемен в жизни страны. Передовая часть армии выступала с требованиями, отражавшими политические интересы бур­жуазии.

В 1814—1819 гг. в армейской среде и во многих крупных городах — Кадисе, Ла-Корунье, Мадриде, Барселоне, Валенсии, Гранаде — возникали тайные общества масонского типа. Участники заговоров — офицеры, юристы, торговцы, предпринима­тели — ставили перед собой цель подгото­вить пронунсиамьенто — государственный переворот, совершаемый армией,— и уста­новить конституционную монархию. В 1814—1819 гг. неоднократно преприни-мались попытки подобных выступлений. Крупнейшее из них произошло в сентябре 1815 г. в Галисии, где в восстании приняло участие около тысячи солдат под руковод­ством X. Диаса Порльера, героя антинапо­леоновской войны. Абсолютизм жестоко расправился с организаторами восстания, офицерами и купцами Ла-Коруньи. Однако репрессии не могли покончить с революци­онным движением.

Начало революции. Толчком к началу второй буржуазной революции в Испании послужила война за независимость испан­ских колоний в Латинской Америке. Эта тяжелая и безуспешная для Испании вой­на привела к окончательной дискредита­ции абсолютизма и росту либеральной оп­позиции. Центром подготовки нового про­нунсиамьенто стал_^адис, в окрестностях которого были расквартированы войска, предназначенные для отправки в Латин­скую Америку. 1 января 1820 г. недалеко от Кадиса началось восстание в армии, его возглавил подполковник Рафаэль Риего. Вскоре к отряду Риего присоединились войска под командованием А. Кироги. Целью „восставших было восстановление конституции 1812 г.

Революционные войска пытались взять Кадис, однако эта попытка окончилась не­удачей. Стремясь заручиться поддержкой населения, Риего настоял на лроведении рейда по Андалусии. Отряд Риего по пятам преследовали войска роялистов; к концу рейда от двухтысячного отряда осталось всего 20 человек. Но известие о восстании ТТ~походе Риего всколыхнуло всю страну. В конце февраля — начале марта 1820 г. начались волнения в крупнейших городах Испании. 6—7 марта народ вышел на улицы Мадрида. В этих условиях Фер­динанд VII вынужден был объявить о вое,-., становлении конституции J812 г., созыве

кортесов, упразднении инквизиции. Король назначил новое правительство, состоявшее из умеренных либералов — «модерадос».

Начавшаяся революция вовлекла в по­литическую жизнь широкие круги город­ского населения. Весной 1820 г. повсюду создавались многочисленные «Патриоти­ческие общества», выступавшие в под­держку буржуазных преобразований. В деятельности «Патриотических об­ществ», со временем превратившихся в по­литические клубы, участвовали предприни­матели и торговцы, интеллигенция, воен­ные, ремесленники. Всего в. годы револю­ции насчитывалось более; 250 «Патриоти­ческих обществ», которыеч;ыграли важную роль в политической борьбе. Одновременно в городах формировались отряды нацио­нальной милиции, взявшие на себя борьбу с контрреволюционными силами. Войска, поднявшие восстание на юге страны в ян­варе 1820 г., вошли в состав так называе­мой армии наблюдения, призванной защи­щать завоевания революции; возглавил ее

- Р. Рисго.

Преимущественным влиянием в «армии наблюдения», в национальной милиции и «Патриотических обществах» пользова­лось левое_ крыло либералов — «востор­женные» («эксальтадос»). Среди руково­дителей «эксальтадос» были многие участ­ники героического восстания в январе 1820 г.— Р. Риегр, А. Кирога, Э. Сан-Ми-

ХЁДЬ^ «Эксальтадос» требовали решитель­ной борьбы против сторонников абсолю­тизма и последовательного проведения в жизнь принципов конституции 1812 г., рас­ширения деятельности ~«Патрйотических обществ», усиления национальной мили­ции. В 1820—1822 гг. «эксальтадое» поль­зовались поддержкой широких кругов го­родского населения.

Революция нашла отклик и в деревне. В кортесы поступали жалобы сеньоров на крестьян, прекративших платить повинно­сти; в некоторых районах крестьяне отка­зывались от уплаты налогов. Осенью

1820 г. в провинции Авила крестьяне пыта-
лись разделить земли герцога Мединасе-
ли — одного из крупнейших испанских фе-
одалов! Волнения в деревне выдвинула аг-
рарный вопрос на первый план политиче-
ской борьбы.

Буржуазные преобразования 1820—

1821 гг. Пришедшие к власти в марте
1820 г. умеренные либералы опирались на
поддержку либерального дворянства и вер-
хушки буржуазии. «Модерадос» одержали
победу на выборах в кортесы, которые от-
крылись в Мадриде в июне 1820 г.

Социально-экономическая политика «модерадос» благоприятствовала разви­тию промышленности и торговли: была от­менена цеховая система, упразднены внут­ренние таможенные пошлины, монополии на соль и табак, провозглашена свобода торговли. Осенью 1820 г. кортесы приняли решение о ликвидации религиозных орде­нов и закрытии части монастырей. Их иму-щество перешло в собственносткхйсудар^ ства и подлежало продаже. Были отменены майораты — отныне дворяне могли сво­бодно распоряжаться своей земельной соб­ственностью. Многие обедневшие идальго стали продавать свои земли. Аграрное за­конодательство «модерадос» создало воз­можность перераспределения земельной собственности в пользу буржуазии.

Более сложным оказалось решение во­проса о..феодальных повинностях. «Моде­радос» стремились к компромиссу с дво­рянством; в то же время волнения в дерев­не заставляли буржуазных революционе­ров идти навстречу требованиям крестьян. В июне 1821 г. кортесы приняли закон об отмене сеньориальных прав. Закон отме­нял юридическую и административную власть сеньоров, баналитеты и другие сень­ориальные привилегии. Поземельные по­винности сохранялись, если сеньор мог до­кументально доказать, что земля, обраба­тываемая крестьянами, является его част­ной собственностью. Однако Фердинанд VII, вокруг которого сплотились силы фео­дальной реакции, отказался утвердить за­кон об отмене сеньориальных прав, исполь­зовав право приостанавливающего вето, предоставленное королю конституцией 1812 г. Боясь вступить в конфликт с дво­рянством, «модерадос» не решились нару­шить королевское вето. Закон об отмене сеньориальных прав остался на бумаге.

«Модерадос» стремились не допустить углубления революции и поэтому выступа­ли против вмешательства народных масс в политическую борьбу. Уже в августе 1820 г. правительство распустило «армию наблюдения», в октябре ограничило свобо­ду слова, печати и собраний. Эти меры привели к ослаблению революционного ла­геря, что сыграло на руку роялистам. В 1820—1821 гг. они организовывали мно­гочисленные заговоры с целью восстанов­ления абсолютизма.

Приход к власти «эксальтадое». Недо­вольство народных масс политикой прави­тельства, его нерешительностью в борьбе с контрреволюцией привело к дискредита­ции «модерадос». Влияние же «эксальта­дое», напротив, возросло. Народ связывал с ними надежды на продолжение револю­ционных преобразований. В конце 1820 г. от «эксальтадое» отделилось ради­кальное крыло, получившее название «ко­мунерос». Участники этого движения счи­тали себя продолжателями той борьбы, которую вели против усиления королевской власти «комунерос» XVI в.