ВВЕДЕНИЕ 21 страница

Стечение этих благоприятных обстоя­тельств подтолкнуло Людовика XIV на но­вые территориальные захваты и завоева­тельные войны. На первом этапе они были успешными в основном потому, что велись против слабеющих испанских Габсбургов за обладание их владениями в Нидерлан­дах, Германии и Италии. Две первые круп­ные войны (1667—1668; 1672—1678) Франция повела за богатые и промышлен-но развитые Испанские Нидерланды. «Гол­ландские» войны не принесли Людови­ку XIV полной победы (т. е. захвата всех Испанских Нидерландов), но по Ахенскому 1668 г. и Нимвегенскому 1679 г. мирным трактатам Франция «округлила» свои владения: присоединила ряд городов в Южных Нидерландах (Лилль, Валансь­ен, Камбрэ и др.), а также обширную про­винцию Священной Римской империи Франш-Конте. Уже после заключения ми­ра Людовик XIV, воспользовавшись новой турецкой угрозой Вене, одним ударом в 1681 г. захватил центр провинции Эль­зас — город Страсбург.

Все эти приобретения Франции с 1667 г. Испания и Австрия вынуждены бы­ли санкционировать по соглашению 1684 г. в Регенсбурге. Регенсбургское со­глашение стало пиком французской геге­монии в континентальной Европе. Однако в тот самыц момент, когда, казалось, эк­спансионистские планы Людовика XIV бы­ли близки к осуществлению, международ­ная обстановка в Европе изменилась не в пользу Франции. Во-первых, расчеты французской дипломатии расправиться с австрийскими Габсбургами руками турок

(они возобновили нажим на Австрию и в 1683 г. осадили Вену) не оправдались. К концу XVII в. турки были оттеснены за Дунай. Во-вторых, «славная революция» 1688 г. и воцарение Вильгельма III Оран­ского, ярого врага Людовика XIV, привели к объединению в личной унии Голландии и Англии, лишив Францию всех выгод ее «финансовой дипломатии».

Результатом всех изменений явилось создание Аугсбургской лиги (1686) в со­ставе Австрии, Испании, Швеции, Англии и ряда немецких и итальянских княжеств под покровительством папы Иннокентия XI. Этот мощный союз был направлен про­тив дальнейшего усиления французской ге­гемонии. В 1688 г. Людовик XIV начал свою третью войну практически против всей Европы. Война длилась девять лет, стоила Франции 700 млн. ливров, принесла французам успех на суше и поражение на море и закончилась Рисвикским миром 1697 г. Впервые Людовик XIV ничего не приобрел. Самой крупной политической ус­тупкой Франции стало признание ею Виль­гельма III Оранского английским королем. Важным результатом Рисвикского мира явилось укрепление международных пози­ций Англии и начало скрытого, но все рас­тущего англо-французского антагонизма в континентальной Европе и особенно в ко­лониях.

Международные отношения в начале XVIII в. Война за «испанское наследство».

Начало XVIII в., казалось, не внесло изме­нений в основные направления развития международных отношений в Европе. По-прежнему «возмутителем спокойствия» был французский король, его врагами ос­тавались Габсбурги. Страна еще не опра­вилась от третьей войны, а Людовик XIV уже через три года бросил ее в четвертую, последнюю свою войну — за «испанское наследство» (1701 —1714). «Испанское на­следство» — это была прежде всего гро­мадная колониальная империя в Новом Свете, а также рассеянные по Европе вла­дения испанского короля, включая и бога­тые Южные Нидерланды, из-за кото­рых в XVII в. было пролито столько крови.

Поводом для войны послужил ставший вакантным королевский престол Испании (после смерти в 1700 г. бездетного Карла II из испанской ветви Габсбургов). В ре­зультате усилий французской дипломатии Карл завещал трон Филиппу Анжуйско­му — внуку Людовика XIV, правда, с ого­воркой, что испанская и французская коро­ны никогда не соединятся (т. е. Франция не поглотит Испанию и наоборот). Однако с таким оборотом дела не смирился ав­стрийский Габсбург Леопольд I, выдвинув на испанский престол своего претенден­та — эрцгерцога Карла. В конце концов Франции удалось взять верх, и после смер­ти Карла II Филипп Анжуйский был про­возглашен испанским королем под именем Филиппа V.

Людовик XIV решил использовать сво­его внука как марионетку Франции, добив­шись династическим путем того, чего он не мог завоевать силой оружия. Заявив, что между Францией и Испанией «нет больше Пиренеев», он пренебрег завещанием Кар­ла II и особой грамотой признал права Филиппа V не только на испанский, но и на французский престол (т. е. на личную унию Испании и Франции). Затем, ссылаясь на «неопытность» внука в государственных делах, Людовик XIV стал управлять сразу двумя могущественными державами. Французские войска были введены в Ис­панские Нидерланды. Всем испанским гу­бернаторам и вице-королям в колониях бы­ло предписано выполнять указы Людови­ка XIV как «старшего» государя.

Франция начала теснить в испанских колониях английских и голландских куп­цов, отказывая им в торговых привилегиях. Каплей, переполнившей чашу терпения но­вого соперника Франции — Англии, стали закулисные маневры Людовика XIV с целью возвращения на английский престол изгнанных революцией Стюартов: в нару­шение Рисвикского мира он отказался от признания Вильгельма III Оранского ан­глийским королем и после его смерти в 1701 г. торжественно объявил, что един­ственным претендентом на английскую ко­рону может быть только сын умершего во Франции в изгнании Якова II, «усыновлен­ный» Людовиком XIV. За всеми этими ди­настическими комбинациями скрывались планы французского абсолютизма на ми­ровую гегемонию: Франция через своих марионеток на престолах Испании и Анг­лии руководила бы всей Европой и всеми

колониями. Но этим грандиозным прожек­там не суждено было сбыться.

Против Франции вновь создалась мощ­ная коалиция, Европа была ввергнута в пу­чину тяжелейшей и кровопролитной войны на суше и на море. Военные действия нача­лись в 1701 г. и развертывались одновре­менно на четырех театрах: в Италии, Испа­нии, Западной Европе и Нидерландах. Вой­ну Людовику XIV объявили Англия и Гол­ландия. Австрийские Габсбурги, только что успешно завершившие войну с турками (Карловицкий мир 1699 г.), также высту­пили против Франции и ее союзницы Испа­нии. К коалиции присоединились Португа­лия, Бранденбург, Савойя. Большие на­дежды Людовик XIV возлагал на традици­онного союзника Франции — Швецию, об­ладавшую тогда самой передовой армией в Европе. Но шведский король Карл XII именно в это время увяз в Северной войне против России, Дании и Польши и ничем не смог помочь Франции. От полного пораже­ния Францию спасли только разногласия в лагере ее противника и их внутренние трудности (в Австрии—восстание 1703— 1711 г. в Венгрии под предводительством Ференца Ракоци; в Англии — приход к власти в 1711 г. тори, стремившихся к рес­таврации Стюартов и примирению с Фран­цией).

Открывшийся в Утрехте мирный кон­гресс завершился подписанием в 1713 г. мирных договоров между Францией и Испанией, с одной стороны, и Англией, Голландией, Бранденбургом, Савойей и Португалией — с другой. Испании были оставлены ее колонии, но Филипп V Бурбон отрекся от претензий на французскую ко­рону, сохранив за собой лишь испанский престол. Эрцгерцогу Карлу (ставшему к тому времени императором Священной Римской империи под именем Карла VI) в качестве компенсации за отказ от испан­ского престола перешли Испанские Нидер­ланды (Бельгия) и все испанские владения в Италии (Миланское герцогство, Неапо­литанское королевство, Сардиния и др.). В следующем году к Утрехтскому миру присоединилась и Австрия (Раштаттский договор 1714 г.). Англия получила как буд­то бы совсем немного: клочок скалы на Пиренеях (крепость Гибралтар), несколь­ко бывших французских территорий в Се­верной Америке — остров Ньюфаундленд, устье реки св. Лаврентия в Канаде,— а также особые права на торговлю в испан­ских колониях, включая так называемое асьенто (исключительные права работор­говли). Однако эти ключевые приобрете­ния стали важной ступенью на пути к ан­глийскому господству на морях и к даль­нейшему расширению британской колони­альной империи в Северной Америке.

Французский абсолютизм потерпел крупное внешнеполитическое поражение, знаменовавшее конец французской гегемо­нии в Европе. Это поражение явилось так­же серьезной неудачей Франции в торгово-колониальном соперничестве с Англией, которая, оттеснив Голландию, выдвига­лась отныне на ведущие позиции в между­народной торговле, мореплавании, колони­альной экспансии. Вместе с тем война за «испанское наследство» и Утрехтский мир положили начало новому этапу обострения англо-французского антагонизма, ставше­го для всего XVIII века преобладающим в международных отношениях.

Северная война 1700—1721 гг. Выход России на берега Балтики. Почти одновре­менно с войной за «испанское наследство» на другом конце Европы развернулась Се­верная война. Вестфальский мир 1648 г. передал в руки шведов устья всех наиболее важных торговых рек Северной и Северо-Восточной Европы — Невы, За­падной Двины, Одера, Эльбы, Везера — и на целые полвека превратил почти всю Балтику в «шведское озеро». Владея также восточным (Ингерманландия и Лифлян-дия) и южным (Померания) Балтийским побережьем, шведские короли с середины

XVII в. контролировали внешнюю торгов-
лю целой группы тяготевших к Балтике
государств. С этим положением не хотели
мириться правящие круги Речи Посполи-
той, Дании, набиравшего силу Бранден-
бургско-Прусского государства и особенно
России. При Петре I в начале XVIII в. сло-
жилась сильная антишведская коалиция
в составе России, Дании, Речи Посполитой
и Бранденбурга (Пруссии). Балтийский
вопрос стал одним из стержневых направ-
лений международной политики всего

XVIII века.

Северная война носила затяжной ха­рактер и велась с переменным успехом. Но победы русской армии на суше под Полта­вой в июне 1709 г. и молодого русского галерного флота в сражении против швед­ской эскадры при мысе Гангут (Ханко) в июле 1714 г. принесли России долгождан­ную победу: Петр I «прорубил окно в Евро­пу». Однако закулисное вмешательство ан­глийской и голландской дипломатии, не желавших закрепления России на берегах Балтики, затянуло юридическое закрепле­ние этого военного успеха на целые семь лет. По Ништадтскому миру 30 августа 1721 г. шведы уступали России Ингерман-ландию (Ижорскую землю), Эстляндию с Ревелем (Таллином) и Нарвой, Лифлян-дию с Ригой и Юго-Западную Карелию. Россия прочно вышла на берега Балтики, «ногою твердой став у моря» (А. С. Пуш­кин).

В итоге двух крупных войн первой чет­верти XVIII в.— за «испанское наследст­во» и Северной —<■ в международном ба­лансе сил произошли важные изменения: Голландия, Испания, Швеция сошли в раз­ряд второстепенных держав Европы, осла­бились позиции Габсбургов и француз­ских королей, но возрос вес Англии и России в международных делах.

Перегруппировка держав в середине XVIII в. Последствия Семилетней вой­ны 1756—1763 гг. в Европе и колониях. К середине XVIII в. в Европе быстро на­бирала силу Пруссия. Будучи во време­на Вестфальского мира всего лишь од­ним из десятков немецких княжеств, Пруссия в течение полутора столетий непрерывно «округляла» свои владения за счет других немецких земель, швед­ских владений в Померании и особенно польских земель. Наибольшее усиление Пруссии происходило при короле Фрид­рихе II (1740—1786), выдвинувшем ам­бициозные планы господства над всей Германией. Воспользовавшись династи­ческим предлогом (смертью императора Карла VI, не оставившего мужского потом­ства), прусский король вознамерился ото­брать у Габсбургов корону императора Священной Римской империи.

Главным препятствием на пути этих честолюбивых планов Фридриха II была Австрия. Дочь Карла VI Мария Терезия сумела проявить максимум изворотливо­сти, заручиться поддержкой Франции, Рос­сии, Швеции и Речи Посполитой и сохра­нить корону империи за династией Габ­сбургов. Однако Пруссии удалось добиться частичного успеха: в ходе войны за «ав­стрийское наследство» она отторгла у Ав­стрии одну из самых богатых и промыш-ленно развитых провинций — польскую Силезию (1742).

В последующие десятилетия австро-прусский конфликт углублялся, постепенно приобретая характер второго по значимо­сти после франко-английского. Последний же к середине XVIII в. крайне обострился. В 1754—1755 гг. в Канаде вспыхнули анг­ло-французские военные столкновения в борьбе за колонии в Северной Америке. Англия и Франция начали лихорадочные поиски союзников в Европе, ибо именно здесь должен был решаться вопрос о коло­ниальном преобладании. Новому воору­женному конфликту предшествовала дип­ломатическая перегруппировка держав. Англия, видя военные успехи Пруссии, вре­менно отказалась от поддержки Австрии и сделала ставку на Фридриха II (англо­прусский союз 1756 г.) как главную удар­ную силу в Европе против Франции.

Франция, опасаясь усиления Пруссии в союзе с Англией, пошла на сближение со своим традиционным врагом — Австрией, в 1756 г. между ними был подписан Вер­сальский союзный договор. Усиление Пруссии и захватнические планы Фридри­ха II очень встревожили Россию, ибо в слу­чае их осуществления создалась бы пря­мая угроза ее приобретениям на побережье Балтики. В ответ на англо-прусский союз Россия заключила в том же году союз с Ав­стрией, а затем присоединилась к Версаль­скому договору 1756 г. Против Англии и Пруссии образовалась мощная коалиция в составе Франции, Австрии и России, к ко­торой присоединились также Швеция, Сак­сония и в 1761 г. Испания.

В итоге всех этих перегруппировок анг­ло-французский и австро-прусский кон­фликты переросли в Семилетнюю войну, развернувшуюся не только в Европе, но и в Северной Америке и в азиатских коло­ниях европейских держав. Военные дейст­вия на этих двух театрах войны развива­лись по-разному. В Европе Фридрих II быс­тро разгромил и французские, и австрий­ские войска, но справиться с русской армией не смог. Более того, прусский ко­роль потерпел ряд сокрушительных пора­жений и едва не попал в плен. Русская армия даже временно заняла в 1760—

гг. Берлин. Лишь смерть императри­цы Елизаветы и воцарение «гольштинского принца» Петра III — ярого поклонника прусской системы, заключившего в

г. не только мир, но и союз с Пруссией, спасли Фридриха II от катастрофы.

По Губертусбургскому мирному дого­вору 1763 г. между Францией, Австрией и Пруссией Фридрих II сохранил за собой Силезию, а Мария Терезия — корону Свя­щенной Римской империи. Между Ав­стрией и Пруссией установилось временное равновесие сил, не в последнюю очередь потому, что после дворцового переворота в июне 1762 г. и вступления на престол Екатерины II Россия аннулировала союз­ный договор с Пруссией. Успехи русской армии в Семилетней войне затормозили дальнейшую экспансию Пруссии в Цен­тральной Европе; они также значительно подняли международный престиж России.

Совершенно другая картина сложи­лась на «колониальном театре». Здесь со­юзник Пруссии — Англия — полностью взяла верх над Францией и Испанией. Французов вытеснили из Канады и изгна­ли из Индии. В 1763 г. в Версале был подписан мирный договор между Великоб­ританией, Францией и Испанией, завер­шивший Семилетнюю войну в колониях. По условиям мира Франция потеряла Ка­наду, почти все свои владения в Индии (кроме нескольких торговых городов на ее восточном побережье — Пондишери и др.), Испания передавала англичанам по­луостров Флориду и остров Менорку. По­сле Утрехтского мира 1713 г. Версальский мир 1763 г. означал новый крупный шаг к укреплению колониального могущества «туманного Альбиона».

Международные отношения в 60—90-х годах XVIII в. Восточный и польский во­просы. Новая перегруппировка сил. Семи­летняя война не привела к какому-либо кардинальному изменению в системе евро­пейских международных отношений, сло­жившихся в первой четверти XVIII в. после Утрехтского и Ништадтского мирных дого­воров. По-прежнему усиливались между­народные позиции Англии и России, тщет­но пытался вернуть себе былую гегемонию французский абсолютизм, временно ослаб австро-прусский антагонизм. Новым фак­тором становится прогрессирующее ослаб­ление позиций Речи Посполитой и Осман­ской империи, и именно вокруг польского и восточного вопросов завязывается новый тугой узел международных противоречий.

Вплоть до конца XVII в. Османская империя представляла реальную военную угрозу для Европы, особенно для России и Австрии. В этих условиях Речь Посполи­тая, несмотря на свою внутреннюю сла­бость, являлась естественным союзником европейских держав в борьбе против ос­манской экспансии в Европе. Но к началу XVIII в. положение Османской империи в системе международных отношений кар­динально меняется: она вступила в полосу внутреннего кризиса, обострения нацио­нально-освободительной борьбы угнетае­мых ею народов и военных неудач в борьбе с соседними государствами, особенно с Россией. Поражение Петра I в борьбе с Турцией в ходе Северной войны (Прутский мирный договор 1711 г.) было последней военной победой султанов. Последующие русско-турецкие войны (1735—1739; 1768—1774; 1787—1791) привели к круп­ному военно-дипломатическому пораже­нию Турции, в результате которого она потеряла Северное Причерноморье,а Рос­сия получила выход к теплым морям.

К середине XVIII в. завязался слож-
ный, растянувшийся на полтора века
(вплоть до первой мировой войны) узел
международных противоречий великих
держав вокруг восточного вопроса. С ре-
шением восточного вопроса оказались свя-
заны судьбы народов, населявших Египет,
Сирию, Балканский полуостров и Закав-
казье, режим черноморских проливов, тор-
гово-экономические интересы правящих
классов многих европейских и азиатских
государств, противоречия трех крупней-
ших религий мира — ислама, католицизма
и православия. J

Уже русско-турецкая война 1735— 1739 гг. показала, что без тщательной дип­ломатической подготовки Россия не смо­жет решить проблему выхода к Черному морю, ибо с 30-х годов XVIII в. на всех переговорах русских с турками за спиной последних постоянно маячили фигуры по­слов Франции и Англии в Константинопо­ле: султаны, не надеясь больше на со­бственные силы, искали поддержки у вели­ких держав. После Северной войны и выхо­да России к побережью Балтийского моря Франция и Англия начали сколачивать «восточный барьер» из Турции, Речи По­сполитой и Швеции с целью ослабить меж­дународные позиции России. Используя в качестве пугала «угрозу с Севера», Фран­ция и Англия с конца 30-х годов XVIII в. стали усиленно укреплять свои торгово-экономические (режим капитуляций, т. е. преимущественное право торговли французских и английских купцов в об­ширной империи султанов) и военные (по­сылка военных инструкторов и оружия) позиции в Турции.

Две последние в XVIII в. войны России с Турцией (1768—1774; 1787—1791) про­исходили в условиях значительно возрос­шей «интернационализации» восточного вопроса. Борьба вокруг него тесно перепле­талась с другими проблемами, прежде все­го с обострением международных противо­речий, возникавших в связи с прогрес­сировавшим ослаблением Речи Посполи­той и вмешательством великих держав в ее внутренние дела. Франция и Англия пытались толкнуть на войну с Россией часть правящих кругов Речи Посполи­той, разжечь стремление к реваншу в Швеции (русско-шведская война 1741 — 1743 гг.).

Непосредственным поводом к перегруп­пировке сил после Семилетней войны пе­ред новым обострением восточного вопро­са послужили выборы нового польского ко­роля в 1763 г. после смерти Августа III Саксонского. Франция и Англия выдви­нули свою креатуру, Екатерина II — свою. Но в отличие от прошлых лет Россия на этот раз заручилась поддержкой Пруссии (секретный союз 1764 г.), причем не толь­ко в польских, но и в турецких делах. В итоге победил ставленник русско-прус­ского блока — бывший фаворит императ­рицы Станислав Понятовский. Однако на этом Екатерина II не успокоилась. В про­тивовес системе «восточного барьера», вдохновителем которого была Франция, она в 60-х годах XVIII в. создала «север­ную систему» (военные союзы с Пруссией, Данией, торговый договор 1766 г. с Ан­глией), направленную против «южных держав» (Франция, Австрия, Турция, Неа­политанское королевство).

«Северная система» обеспечила России дипломатическое закрепление военных ус­пехов, достигнутых в ходе русско-турецкой войны 1768—1774 гг. Заключенный по ее итогам Кючук-Кайнарджийский мир 1774 г. открыл наконец Черное море для России. Этот крупный успех русской дип­ломатии был закреплен после русско-ту­рецкой войны 1787—1791 гг., которую Рос­сия начала в союзе с Австрией. Война, не­смотря на выход из нее австрийцев в 1790 г., закончилась новым сокрушитель­ным поражением Турции: по Ясскому миру 1791 г. все Северное Причерноморье (Юж­ная Украина, Крым, Северное Предкав­казье) окончательно вошли в состав Рос­сийской империи. Очередное поражение Турции вызвало подъем национально-ос­вободительного движения народов Балкан и вселило в них надежду на скорое осво­бождение от османского ига с помощью России.

Параллельно с восточным вопросом в 70—90-е годы XVIII в. большое место в международных отношениях занял поль­ский вопрос. К середине XVIII в. Речь По-сполитая территориально еще оставалась одним из самых больших государств Евро­пы (больше Франции и Испании, вместе взятых). Однако в XVIII в. она пережива­ла глубокий внутренний кризис и в плане государственной централизации намного отставала от своих соседей. На польские земли давно зарились Пруссия и Австрия, не прочь была вернуть себе западные бело­русские и украинские'земли и царская Рос­сия. Воспользовавшись тем, что француз­ский абсолютизм вступил в полосу затяж­ного внутриполитического кризиса, завер­шившегося Великой французской буржу­азной революцией, Англия в 70—80-х го­дах начала войну со своими североамери­канскими колониями (США) и увязла в ней; Османская империя не только пе­рестала угрожать Европе, но и сама пе­реживала глубокий кризис в результате неудачных для нее войн; Пруссия, Австрия и Россия после трех разделов 1772, 1793 и 1795 гг. поделили между собой Речь Поспо-литую — польское государство исчезло с политической карты Европы (подробнее см. гл. 5, § 6). Разделы польских земель были реакционным актом. Они явились ос­новой дальнейшего союза трех феодально-абсолютистских монархий, принявших участие в разделах.

Влияние Американской и Французской революций на международные отношения конца XVIII в. Последние два десятилетия XVIII в. внесли существенные изменения в расстановку политических сил основных европейских государств. Новыми здесь бы­ли два важных фактора — временное ос­лабление внимания Англии к делам конти­нентальной Европы в 1775—1783 гг. из-за занятости войной в Северной Америке и особенно выход Франции из борьбы дер­жав на востоке Европы в 1789—1794 гг. в связи с революцией и отражением инос­транной интервенции.

Американская революция подвергла серьезному испытанию «северную систе­му» и к началу 80-х годов XVIII в. вызвала ее развал. Причина крылась в отказе Ека­терины II поддержать Англию в ее затя­нувшейся войне против североамерикан­цев. Вместо этого Россия выступила в 1780 г. с декларацией о морском вооружен­ном нейтралитете, направленном против Англии и объективно защищавшем торго­во-экономические интересы США. Более того, под эгидой России в том же 1780 году была создана Лига держав вооруженного морского нейтралитета (Россия, Швеция, Дания, Голландия и Пруссия).

Очевидные успехи России на междуна­родной арене побудили Англию сразу по­сле окончания войны в Северной Америке вновь вернуться к идее «восточного барь­ера». Новым здесь было включение в него Пруссии, боявшейся усиления России (ан­гло-прусский союз 1786 г.). В противовес сближению Англии с Пруссией Россия за­ключила союз с Австрией (1781 —1790). Тогда англичане в обмен на щедрые субси­дии толкнули в 1788 г. шведского короля Густава III на новую войну с Россией. По­ложение серьезно осложнилось враждеб­ным Екатерине II нейтралитетом Пруссии и скрытой помощью Франции Швеции (секретный франко-шведский союз 1784 г., направленный против России).

Однако расчеты вдохновителей «вос­точного барьера» на то, что Россия не вы­несет войны на два фронта — против Тур­ции и Швеции, провалились. Обе войны закончились для России успешно: турец­кая — победоносным Ясским миром 1791 г., шведская — Верельским миром 1790 г., подтвердившим результаты Север­ной войны.

Успешные для России итоги русско-шведской и русско-турецкой войн были связаны также с общим изменением меж­дународной обстановки в Европе в связи с началом Великой французской буржуаз­ной революции. Она временно отодвинула на второй план борьбу на Балтике и вос­точный вопрос, но чрезвычайно обострила старый конфликт Франции с Австрией и Пруссией в Центральной Европе и колони­альный спор с Англией. Борьба с револю­ционной Францией вызвала новую крупную перегруппировку европейских держав, ко­торые стали образовывать антифранцуз­ские коалиции. Международные отноше­ния с 1792 г. вступили в новую фазу — фа­зу революционных и наполеоновских войн и кардинальной перекройки политической карты Европы и мира.

2. Колониальная политика во второй половине XVII—XVIII веке. Складывание колониальной системы капитализма

В XVII—XVIII вв. закладываются ос­новы колониальной системы капитализма. Колониальная проблема в этот период ста­новится важным аспектом международных отношений. Против «старых» колониаль­ных держав Испании и Португалии высту­пают «молодые» капиталистические хищ­ники Голландия и Англия, в торгово-коло-ниальное соперничество активно включает­ся Франция. Упорная борьба за колонии разгорается в Новом Свете, в Юго-Восточ­ной Азии, в Индии, в западной Африке.

Колониальная политика этого времени была тесно связана с процессом «первона­чального накопления» и развитием ману­фактурного капитализма в Европе. Захват и ограбление колоний ускоряли шедшее в XVII—XVIII вв. формирование мирового капиталистического рынка, способствова­ли громадному накоплению богатств в странах-метрополиях, росту мануфактур­ного производства. Беспощадная эксплуа­тация колоний стала одним из важнейших условий, которые позволили развитым странам Европы (прежде всего Англии) осуществить начиная с последней трети XVIII в. переход от мануфактурного к фаб­ричному, промышленному капитализму. В то же время народы колониальных стран обрекались на чудовищную эксплуатацию, голод и отставание.

Для экономической эксплуатации коло­ний в мануфактурный период капитализма характерен ряд особенностей. В это время страны-метрополии обогащались в значи­тельной мере путем прямого грабежа, за­хвата богатств, накопленных завоеванны­ми странами в предшествующий период (так было в Центральной и Южной Амери­ке, в Индии, Индонезии). Большую роль играла эксплуатация путем прямого при­нуждения (рабство, крепостничество) на­селения колоний и привезенных из Африки рабов к непосильному труду на плантациях по выращиванию тропических культур (пряности, сахарный тростник, кофе, инди­го, хлопок), в рудниках, где добывались драгоценные металлы. Так поднимавшаяся буржуазия, выступавшая у себя на родине с требованиями свободы и гражданского равенства, ставила себе на службу самые варварские, архаичные формы эксплуата­ции и порабощения в колониях. Широкое развитие получила приносившая колос­сальные барыши работорговля. С 1680 по 1780 г. только в североамериканские коло­нии Англии и на Антильские острова было вывезено из Африки около 2,2 млн. рабов.

По мере развития капиталистической мануфактуры во второй половине XVII— XVIII вв. возрастало значение колоний как закрытых для конкурентов рынков сбыта и источников сырья, тем более выгодных, что здесь имелись широкие возможности для неэквивалентной (в пользу метропо­лий) торговли.

Характерной чертой эпохи была дея­тельность находившихся под покровитель­ством государства монопольных торговых компаний, что было связано с преимуще­ственным развитием в то время торгового капитала. Ост-Индская компания в Ан­глии, Ост-Индская и Вест-Индская в Гол­ландии, Ост-Индская во Франции осуще­ствляли прямую эксплуатацию населения колоний, выкачивали из них огромные средства; они являлись в XVII—XVIII вв. важным орудием «первоначального на­копления» для европейской буржуазии. Однако к концу XVIII в. с ростом капита­листической промышленности, началом промышленного переворота в Англии сис­тема монопольных компаний, закрывав­шая широким слоям буржуазии прямой доступ к эксплуатации колоний, изживала себя и вызывала протесты в буржуазных кругах. В 1769 г. была ликвидирована французская Ост-Индская компания, в 1784 г. резко ограничены права английской Ост-Индской компании.

Колониальная политика XVII—XVIII вв. сопровождалась ожесточенным сопер­ничеством, которое вырастало в многочис­ленные военные конфликты — «торговые войны» между европейскими государства­ми за колониальное и торговое преоблада­ние (англо-голландские, франко-голланд­ские, англо-французские и др.). Торгово-колониальное соперничество играло важ­ную роль во всех крупных войнах этого периода (в частности, в войне за «испан­ское наследство» и Семилетней войне). Торговые войны велись в разных концах света, в ходе их каждая из колониальных держав стремилась монополизировать ко­лониальную торговлю, так как в мануфак­турный период именно «...торговая гегемо­ния,— подчеркивал К. Маркс,— обеспечи­вает промышленное преобладание. Отсюда решающая роль, которую в то время игра­ла колониальная система»¹.

На формирование колониальных импе­рий отдельных стран оказывал влияние ряд факторов: социально-экономический облик страны-метрополии, уровень развития и плотность населения в завоеванных зем­лях, складывавшийся мировой капитали­стический рынок.

Испано-португальская колониальная система в XVII—XVIII в. Испания и По­ртугалия вступили на путь колониальной экспансии в конце XV—начале XVI в., когда они были еще феодальными страна­ми. Отсюда феодальный характер присвое­ния богатств, поступавших из колоний: на­грабленные и добытые трудом порабощен­ного населения, они попадали в руки короны и высшего дворянства и расходова­лись на проведение великодержавной по-