Главная Случайная страница Контакты | Мы поможем в написании вашей работы! | ||
|
И ВЗАИМООТНОШЕНИЯ
С «БЛИЖНИМ ЗАРУБЕЖЬЕМ»
Россия — огромная страна, которая находится в 11 часовых поясах. Ее граница (20 тысяч километров) — самая протяженная в мире, она тянется от Европы до Восточной Азии. Это дает России уникальную возможность вмешиваться в дела других стран, особенно ввиду того, что многие из ее соседей в течение длительного времени подчинялись Москве.
Учитывая, что становление государства и расширение его территории во времена царизма были тесно взаимосвязаны, понимаешь, почему Россия традиционно рассматривала свои границы как нечто подвижное, нефиксированное. Статическое равновесие времен «холодной войны» придало постоянство внешним границам Советского Союза. Однако с распадом СССР на Россию и еще 14 независимых государств стабильности пришел конец.
Россия почувствовала свою уязвимость, и это в определенной мере объясняет ее агрессивную риторику и маневрирование. Около 25 миллионов этнических русских остались за пределами границ новой Российской Федерации после развала Советского Союза. Для русских су-
ществование такой зарубежной диаспоры является и причиной, и оправданием потенциального права на вмешательство в дела бывших советских республик. С другой стороны, население самой Российской Федерации очень неоднородно: почти 20% ее жителей являются нерусскими. Проблема лояльности и устремлений представителей нерусских национальностей стоит в ряду наиболее сложных.
Перед лицом подобных проблем у нынешней Российской Федерации и ее соседей возникает ощущение, что они опять находятся в зловещей тени бывшего Советского Союза. Сталинская политика в отношении народов СССР представляла собой смесь расчета и озлобленности. В общей сложности в Центральную Азию и Сибирь было переселено около двух миллионов нерусских, в результате чего треть из них погибла. В противоположном направлении осуществлялась плановая миграция русских из центральных районов России с тем, чтобы они развивали промышленность в отдаленных, но имеющих важное значение частях Советского Союза. Русское меньшинство пользовалось там некоторыми привилегиями. Политика поддержки интересов русских в ущерб интересам представителей других национальностей, сопровождаемая попытками избежать всплеска «буржуазного» русского национализма, играла важную роль в планах Москвы по созданию Советской империи.
Конечно, она провалилась, о чем всем за пределами Кремля стало известно задолго до этого. Одно из самых нелепых заявлений, принадлежащих советским лидерам, сделано, конечно, Леонидом Брежневым в 1972 году на праздновании пятидесятой годовщины образования СССР: «Национальный вопрос, доставшийся нам в наследство от прошлого, — утверждал он, — решен полностью, окончательно и бесповоротно»*. Не пройдет и двадцати лет, как этот самый национализм поможет разрушить Советский Союз «полностью, окончательно и бесповоротно». Остается подождать и посмотреть, сможет ли он сделать то же самое с Российской Федерацией.
Стоит ли удивляться тому, что на этом фоне легко возникает этническая и национальная подозрительность. За годы, прошедшие после распада Советского Союза, Российская Федерация и ее соседи пережили целую череду кризисов. Характеризовались они тремя общими фак-
* Процитировано Хью Сетоном-Уотсоном, который был незабвенным источником мудрости для меня и многих других, в эссе «Исторический аспект русского национализма» (в книге The Last Empire, ed Robert Conquest, Hoover Institution, 1986, р. 25).
торами: тревогой России за русское меньшинство в странах, которые она с нотой беспокойства называла «ближним зарубежьем»; попытками России использовать Содружество Независимых Государств (СНГ) в качестве средства интеграции бывших советских республик в конфедерацию под ее руководством; борьбой России за контроль над проживающими на ее собственной территории нациями и принадлежащими им республиками и регионами.
Каждый регион имеет свои особенности. В какие-то из них вернулась стабильность, в других же виды на будущее неопределенны, и положение в некоторых из этих последних непосредственно затрагивает интересы Запада.
Естественно, Запад всегда волновали события, происходящие на восточном фланге Европы, а теперь — НАТО. Судьба стран Балтии была напрямую связана с судьбой Советского Союза. Одним из самых обнадеживающих актов нового режима Бориса Ельцина стало подобающее цивилизованному государству признание того, что Эстония, Латвия и Литва (которые были захвачены Советским Союзом силой и обманом в соответствии с пактом Молотова — Риббентропа в 1940 году) имеют право быть независимыми государствами. Трудности, которые впоследствии возникли с русским меньшинством, особенно в Эстонии и Латвии, где они составляли около 30% населения, были прямым следствием прежней политики Советов, направленной на разбавление местного населения русскими. Естественно, эстонцы и латыши захотели восстановить контроль над собственными странами и культурой в ущерб русским. Напряжение там совершенно реально и может стать чрезвычайно опасным.
Предоставленные самим себе, страны Балтии стали все больше отходить от Москвы и дрейфовать в сторону своих скандинавских соседей. Их высокоразвитые, талантливые и глубоко европейские народы видели себя составной частью Запада и желали еще теснее интегрироваться с ним. Россия не имела права преграждать им путь. Постимперский синдром довлеет над всеми бывшими великими государствами и вызывает головную боль у их соседей. Желание России обеспечить достойное отношение к русскому меньшинству в государствах Балтии было абсолютно понятным, однако она не могла рассчитывать на то, что ей позволят определять направление развития этих стран.
Запад, в свою очередь, должен был дать Москве ясно понять это и тем самым уменьшить соблазн демонстрировать силу. Наилучшим спо-
собом было принятие стран Балтии в НАТО. Конечно, большое значение имел выбор момента. Мы должны загодя информировать русских о наших намерениях и стараться убедить их в том, что наши действия не угрожают интересам Москвы. С этой точки зрения, президент Джордж У. Буш был совершенно прав, когда недвусмысленно заявил перед поездкой в Словению для первой встречи с президентом Путиным, что считает принятие стран Балтии в НАТО неизбежностью*. Дабы у Москвы не сложилось ложного впечатления о том, что сотрудничество в войне против терроризма дает ей право наложить вето на решение о расширении НАТО, через некоторое время подобное заявление следует повторить. Однако, когда дело дойдет до окончательного шага, т. е. реального приема прибалтийских или других стран в блок, мы должны ясно сознавать, что делаем, и относиться к этому предельно серьезно, поскольку членство в НАТО — не просто символ. Оно предполагает в случае необходимости применение силы для сохранения территориальной целостности любой страны, входящей в блок.
Не менее важно с точки зрения интересов Запада и будущее Украины. Причин выражать недовольство по поводу Украины у России еще больше, чем по поводу стран Балтии. Киев с IX по XII столетие был центром Киевской Руси — предшественницы российского государства. Огромное число русских все еще видят в Украине часть России. По большей части православная Восточная Украина тяготеет к России в значительно большей степени, чем откровенно независимая Западная, в которой большинство составляют униаты. Серьезно расходятся взгляды нового украинского государства и России на судьбу Черноморского флота и будущее Крыма. Более медленное по сравнению с Россией продвижение Украины по пути экономической реформы в первые годы ее независимости ставит под вопрос даже не перспективы страны, а ее выживаемость.
Правительству президента Кучмы, несмотря на все его недостатки, удалось все же разрешить большинство проблем в отношениях между Украиной и Россией. Фактически происходит рождение Украины, которая признает свои исторические связи с восточным соседом, но в то же время ориентируется на Запад. Украина достаточно велика (ее население составляет 51 миллион человек) и потенциально богата (у нее плодородные земли, хотя экономика находится в ужасном состоянии),
* Выступление в Варшавском университете 15 июня 2001 г.
чтобы претендовать на центральную роль в Восточной Европе. Это имеет очень большое значение для западных стран. На Украину нельзя смотреть как на страну, находящуюся в российской «сфере влияния». Для сильной Украины больше подходит роль буфера между Россией и НАТО. Такой подход, пожалуй, был бы полезен для обеих сторон.
Отстаивая независимость и одновременно пытаясь разрешать существующие разногласия по возможности мирно, Украина энергично противостоит попыткам России превратить СНГ в некое подобие Советского Союза*. На противоположном полюсе находится Лукашенко, президент Белоруссии, который последовательно добивается объединения своего автократического государства с Россией и создания нового политического, военного и экономического союза.
Большинство других бывших советских республик проводят промежуточную политическую линию, меняя курс в соответствии с конкретными условиями. Пять центрально-азиатских республик вначале стремились присоединиться к СНГ. Ни у одной из них не было опыта управления собственными делами, которые в прежние времена планировались из Москвы, а их экономика сильно зависела от связей с Россией. Однако уже через несколько лет на их ориентацию стали оказывать влияние другие факторы, на которые Запад не может не обращать внимания.
Во-первых, большое значение имеет этническая принадлежность народов Центральной Азии. Преобладающая часть населения четырех из пяти государств этого региона — Казахстана, Киргизстана, Туркменистана и Узбекистана — имеет общие корни с турками. Хотя Турция и не граничит с этими государствами, она занимает активную позицию в регионе, а ее влияние как процветающей, сильной и ориентированной на Запад страны, по всей видимости, будет расти.
Во-вторых, после крушения коммунизма значение ислама существенно возросло. Он является объединяющим началом в борьбе против коррупции и злоупотреблений властью в Центральной Азии, как, впрочем, и в других регионах мира.
Третьим фактором является острая реакция России, в определенной мере испытывающей те же проблемы: напряженность в отношениях между этническими группами, составляющими ее население, рост вли-
* Содружество Независимых Государств образовано 21 декабря 1991 г. одиннадцатью бывшими республиками Советского Союза.
яния внешних сил, прежде всего воинствующего ислама. Многотысячный контингент российских войск был размещен в республиках Центральной Азии задолго до того, как этот регион приобрел стратегическое значение для американской кампании против «Талибана». Москва оказывала значительную поддержку таджикскому правительству в войне с исламистами. На границах Таджикистана находится 17 тысяч российских военнослужащих. Россия в 1999 году предоставила военную помощь Киргизстану, введя на его территорию 2500 солдат. Еще 15 тысяч военнослужащих размещено в Туркменистане.
В июне 2001 года противодействие исламской угрозе под руководством Москвы получило новое развитие. Россия, Китай и четыре центрально-азиатских государства — Казахстан, Киргизстан, Таджикистан и Узбекистан — заключили в Шанхае договор о сотрудничестве в целях обеспечения безопасности, который открыто направлен на противодействие проникновению через их границы поддерживаемого талибами терроризма*.
Тремя месяцами позже, после террористических актов в Нью-Йорке и Вашингтоне, значение Центрально-Азиатского региона резко возросло. Чтобы вести кампанию против «Аль-Каиды» и «Талибана» не прибегая к помощи Пакистана, действия с территории которого могли дестабилизировать обстановку в этой стране, США стали искать поддержку государств, граничащих с Афганистаном на севере. Правительства Узбекистана и Таджикистана согласились, причем первое с большим энтузиазмом, разместить американские базы на своей территории. Казахстан предоставил Соединенным Штатам воздушное пространство. У узбеков и таджиков были свои причины помогать борьбе против «Талибана». Однако именно поддержка намерений Америки со стороны России как наиболее влиятельной силы в регионе позволила преодолеть местные страхи и нерешительность. (Ниже я попытаюсь проанализировать значение этого шага для американско-российских отношений в долгосрочной перспективе.)
Стратегическая значимость Центральной Азии обусловлена также и экономическими факторами. Там сосредоточены большие запасы нефти, природного газа, золота, серебра, урана и других полезных ископаемых. На первом месте, однако, стоят нефть и газ. По оценкам, неф-
* Договор также отражает региональные амбиции России и ее стремление установить новые стратегические отношения с Китаем. Тема китайско-российских отношений затрагивается также на стр. 50.
тяные запасы Казахстана и Туркменистана вместе с Азербайджаном превышают запасы Ирана и Ирака. Разведанные запасы газа только в одном Туркменистане в два раза больше запасов месторождения в Северном море. Тенгизское месторождение нефти в Казахстане входит в число крупнейших в мире, а месторождение в Кашагане, разведанное в начале 2001 года, по некоторым оценкам, еще крупнее.
Нефть и газ являются ключом к взаимоотношениям на Кавказе, в этой этнической пороховой бочке, вовсе не из-за Азербайджана с его запасами, а просто потому, что для освоения сказочного энергетического богатства каспийского региона в целом необходимы трубопроводы. Россия, желая сохранить контроль над этой нефтью, включилась в новую «великую игру» с той же энергией, с какой она делала это в прошлом. Она попыталась заставить Азербайджан и центрально-азиатские республики ориентироваться на российские нефте- и газопроводы, соединяющие Каспий с Новороссийском, ее черноморским портом*. В последние годы Россия продемонстрировала способность создавать проблемы в стремлении отстоять собственные интересы. Конечно, в регионе, опутанном сложными заговорами и контринтуитивными теориями, следует соблюдать предельную осторожность в приписывании каких-либо действий конкретным действующим лицам. Вместе с тем вряд ли требует особых доказательств то, что Россия поддерживала свержение первого постсоветского президента Грузии Звиада Гамсахурдия в январе 1992 года, а также сепаратистский мятеж в Абхазии с целью подтолкнуть Грузию к вступлению в СНГ, где ее можно было держать под более жестким контролем. Аналогичным образом в 1993 году Абульфаз Эльчибей, откровенно прозападный президент Азербайджана, моментально ощутил на себе российский прессинг, как только решил заключить контракт с западным консорциумом на добычу азербайджанской нефти и, таким образом, отказаться от услуг России. Россия перекрыла каналы экспорта нефти из Азербайджана и руками Армении усилила напряженность вокруг Нагорного Карабаха. Когда же это не принесло результатов, г-н Эльчибей был попросту свергнут в результате переворота, а его место занял бывший член советского политбюро Гейдар Алиев. Но и тот оказался не таким уступчивым, как ожидалось, и при поддержке русских два раза предпринимались попытки его свержения.
В настоящее время прорабатываются возможности строительства альтернативных трубопроводов: а) Баку — Тбилиси — Джейхан с выходом на Запад (этот маршрут поддерживают США); 6) в Иран; в) в Китай.
Деструктивные последствия российской политики налицо. Грузия, Азербайджан и Армения пребывают в состоянии разрухи и политического распада, в этих республиках процветает коррупция. Необъятные же богатства каспийского региона по-прежнему не эксплуатируются. Запад должен добиваться установления законности и стабильности в этих государствах, получения доступа к этому источнику нефти и газа в качестве альтернативы Ближнему Востоку и, конечно, разумного соблюдения интересов России. России, со своей стороны, следует смириться с тем, что, хотя Центральная Азия с Кавказом и входят в традиционную сферу ее интересов, она не может претендовать на единоличное присутствие в них, если желает процветания этим регионам. А их процветание полностью в интересах России.
Ослабление напряженности на Северном Кавказе — еще более сложная проблема уже в силу того, что он находится в пределах границ Российской Федерации. История коренных народов этого региона печальна, и России вряд ли стоит ждать от них благодарности. Особенно ярко это проявляется в Чечне.
Сталинская депортация 1944 года стоила жизни 200 тысячам чеченцев. После развала СССР и отделения «суверенных» республик Южного Кавказа чеченцам, как и другим нерусским народностям новой Российской Федерации, было отказано в праве на свободу. Они восстали и объявили себя независимыми.
В 1994 году русские попытались подавить сопротивление. Кремль и российские вооруженные силы решили продемонстрировать другим этническим группам, подумывавшим об отделении, что на их намерения не будут смотреть сквозь пальцы. Развязывание кампании было обусловлено также и желанием России сохранить контроль над нефтепроводом, проходящим по территории Чечни. Как известно, эта первая кампания привела к катастрофе, и спасти униженные российские вооруженные силы удалось лишь благодаря харизме и дипломатическим способностям генерала Александра Лебедя.
Вторая российская кампания против Чечни, начатая в 1999 году, имела те же мотивы, однако она была намного лучше подготовлена, опиралась на более крупные военные силы и довольно быстро достигла цели — разгрома Чечни. Она, со всей очевидностью, задумывалась как демонстрация российской военной силы. Даже документально подтвержденные случаи жестокости по отношению к гражданскому населению должны были служить уроком для врагов России. По существу, все это
показывало, что, несмотря на вытеснение из Восточной Европы, с Ближнего Востока и Балкан, Москва полностью контролирует порядок у себя дома.
Вторая чеченская кампания началась при общем одобрении со стороны русских, и это имело очень большое значение*. Возможно, сказалась односторонность освещения конфликта в средствах массовой информации. Да и сами чеченцы, без сомнения, сыграли на руку России, организовав вторжение исламских фанатиков в соседний Дагестан. Однако главной причиной всплеска русского национализма было все же желание отомстить за серию взрывов в конце лета 1999 года, в результате которых погибло более 300 москвичей.
Убедительные доказательства участия чеченцев в подготовке и осуществлении этих терактов не представлены до сегодняшнего дня. Вместе с тем чеченская кампания за какие-то восемь месяцев превратила практически неизвестного до того премьер-министра Путина в чрезвычайно популярного президента Путина. Она также оставила после себя полностью разрушенную столицу Чечни, тысячи убитых мирных жителей и волну беженцев, лишенных всякой надежды на будущее.
Поведение России в Чечне непростительно, но его нельзя назвать необъяснимым, особенно ввиду того, что чеченцы (независимо от того, кто взорвал дома в 1999 году) в последние три года все чаще прибегали к терроризму. Угрожающе увеличилось число угонов самолетов, взрывов с участием террористов-смертников, нападений на гражданские объекты, кроме того, расширялись связи чеченцев с исламскими террористами, включая Усаму бен Ладена. Это, конечно, не оправдывает отказ России уважать желания и интересы чеченского народа. Большинство чеченцев вовсе не являются исламскими фанатиками: ими движут главным образом национальные, а не религиозные мотивы. К моменту событий 11 сентября обеспокоенность российских граждан в отношении жестоких кампаний, нацеленных на подавление чеченского сопротивления, вновь стала нарастать. Объявление широкой войны против терроризма не должно стать новым оправданием попыток российских властей стереть чеченский народ с лица земли. В противном случае действия Москвы могут существенно облегчить террористам задачи по вербовке боевиков на Кавказе.
* Опросы общественного мнения, проводимые в период второй кампании, показали, что ее поддерживают от 55 до 69% респондентов, в то время как число сторонников первой кампании не превышало 20%.
• Мы должны предельно ясно говорить о том, что действия России в Чечне неприемлемы.
• Мы должны ясно дать понять, что, несмотря на уважение интересов великой державы, мы не признаем права Москвы дестабилизировать обстановку в государствах бывшего СССР.
• Страны Балтии, учитывая их желание, должны быть приняты в НАТО.
• Запад имеет определенные интересы на Украине (которая граничит со странами НАТО), в Центральной Азии и республиках Южного Кавказа (расположенные там огромные запасы нефти и газа должны разрабатываться нами и Россией); все эти государства
должны пользоваться нашей поддержкой — политической, технической и экономической.
• Мы должны продолжать сотрудничество с Россией в целях противодействия исламскому экстремизму в Центральной Азии.
МОЖНО ЛИ ИМЕТЬ ДЕЛО С ПУТИНЫМ?
Как только стало ясно, что Путин — будущий хозяин Кремля, вокруг него возникла масса домыслов и противоречивых слухов. Основные факты нам известны; не ясно, что из них следует. Владимир Путин осуществил мечту своего детства, став в 1975 году, в возрасте двадцати двух лет, сотрудником КГБ — секретной службы Советского Союза. В конце 80-х он работал с секретной службой Восточной Германии, «Штази», ведя в числе прочего разведывательную деятельность против НАТО (по его собственному признанию, сделанному в пространном интервью в марте 2000 года). В начале 90-х Путин возвращается в родной Санкт-Петербург, где сначала работает в университете, а затем в администрации мэра города — известного реформатора, ныне покойного, Анатолия Собчака (обвинявшегося некоторыми во взяточничестве). В 1996 году Путин перебирается в Москву в качестве заместителя главы кремлевской администрации. В 1998-м его назначают руководителем Федеральной службы безопасности (ФСБ), преемницы КГБ. Затем с должности секретаря президентского Совета безопасности он в августе 1999 года перемещается на пост премьер-министра, а в марте следующего года занимает место Ельцина.
Все это не говорит практически ни о чем; в самом деле, учитывая прошлую профессию г-на Путина, где обман и дезинформация ставились во главу угла, это даже меньше, чем ничто. В сфере высокой политики всегда очень важно понимать, чего ты не знаешь. Те, кто думает, что знает, но на деле ошибается и действует в соответствии со своими заблуждениями, — опаснее всего на руководящем посту.
Нынешний премьер-министр Великобритании определенно теряет над собой контроль, когда начинает высказывать свои суждения о г-не Путине. Он с энтузиазмом расписывает его как «современно мыслящего деятеля» и предлагает позволить ему воспользоваться плодами труда группы выработки долгосрочной стратегии британского правительства. Г-н Блэр утверждает также, что Путин «видит Россию сильной и с твердым порядком, но в то же время демократической и либеральной».
Значительная часть этого не более чем самообман. Западные лидеры хотели бы видеть здорового, трезвого, предсказуемого и презентабельного российского руководителя. А еще вопреки всему они надеются, что он окажется реформатором и демократом. Конечно, теоретически возможно, что такой человек выйдет из недр КГБ. Однако в той же, если не большей, степени возможно, что Владимиру Путину намного ближе модель другого руководителя КГБ, побывавшего на месте главы государства, — Юрия Андропова, в котором в свое время Запад видел либерала, исходя из того, что тот любил джаз и пил шотландское виски, и совершенно игнорируя его ключевую роль в жестокой расправе над восставшими венграми в 1956 году. Вскоре после своего избрания г-н Путин торжественно открыл мемориальную доску Андропову на старом здании КГБ на Лубянке. Это не слишком обнадеживающий знак.
С тех пор, конечно, образ Путина как президента стал более отчетливым, хотя и сохранил свою неоднозначность. Его подход, как представляется, заключается в создании сильной государственной власти, способной навести порядок в стране. Несмотря на зловещие нотки, именно это имел в виду г-н Путин, когда произносил свою, теперь часто повторяемую, фразу «диктатура закона». С его точки зрения, как и с точки зрения, по всей видимости, большинства россиян, в годы правления Горбачева и Ельцина власть основных институтов государства часто использовалась для обслуживания корыстных интересов финансовых олигархов, мафии и региональных начальников. В условиях последовавших хаоса и коррупции в проигрыше оказался российский народ, а сама Россия была унижена. Популизм и патриотизм стали осно-
вой предвыборной кампании г-на Путина и принесли ему удивительный успех — он завоевал 53% голосов избирателей и продолжает пользоваться (по крайней мере в настоящий момент) широкой поддержкой.
Эта программа содержит много положительных моментов. Свобода без порядка есть не что иное, как анархия. Пока российское общество, экономика и политика глубоко криминализированы, перспектива устойчивого оздоровления просто отсутствует. Правительство любой страны должно обладать силой для выполнения основных задач, особенно ввиду таких колоссальных препятствий, как в России.
В то же время правительство в свободном обществе должно быть ограниченным по масштабу и сфере проникновения в его жизнь, оно не должно вторгаться в такие области жизни, которые по праву являются частными; оно, прежде всего, должно утверждать и твердо исполнять, а не подрывать и попирать закон. Обращение к «решительным» мерам и «сильным» личностям слишком часто является не более чем первым шагом к диктатуре в том или ином ее виде.
Как программа г-на Путина соотносится с этим? Пожалуй, самой очевидной чертой его анализа является реализм. Путин, по всей видимости, понимает, что Россия находится в крайне тяжелом состоянии и движение в сторону усугубления этого состояния, неважно под каким флагом — коммунизма или контролируемого мафией квазикапитализма, неприемлемо. В своем послании Федеральному собранию РФ в июле 2000 года он в мрачных тонах обрисовал положение страны: демографический спад, который (по его словам) «угрожает жизнеспособности нации»; невозможность экономического роста без структурной реформы; захват криминалом «значительного сегмента» экономики. Г-н Путин убедительно изложил программу рыночных реформ, предложив снизить налоги, ограничить вмешательство правительства, создать условия для конкуренции. Некоторые положения программы уже реализованы. В окружении президента как минимум несколько человек понимают эту программу и верят в нее*. Прежде всего, Путин, похоже, понял, что программа реформ — не просто инструмент для выбивания дополнительных кредитов из легковерного Запада. Он понимает, что политика экономического возрождения жизненно необходима как сред-
* Например, главный экономический советник президента г-н Илларионов, которого я уже цитировала выше. См. стр 114.
ство, способное предотвратить попадание России в вечную зависимость от других. Это также разумно. Чтобы жесткие экономические меры заработали, необходимо использовать такой фактор, как национальная гордость, что и было продемонстрировано Великобританией в начале 80-х годов.
Я одобряю также и намерение российского президента срздать эффективные административные структуры и структуры, обеспечивающие безопасность. Россия — огромная страна, которой нелегко управлять. В некоторых районах, возможно, следует усилить контроль со стороны центра, для того чтобы искоренить коррупцию. Мои российские друзья говорят о необходимости «национализировать» Кремль еще раз после того, как он в течение долгого времени оставался «приватизированным» различными влиятельными силами. Совершенно естественным является стремление человека, начинающего осуществление подобной программы, опереться на «новых людей» из числа друзей и доверенных лиц. Именно так работает политика — особенно в политических джунглях.
Несмотря на все сказанное, я могу понять и тех в России (в настоящее время их меньшинство), кого беспокоят некоторые решения г-на Путина, в частности ограничение полномочий выборных региональных губернаторов, назначение на ключевые посты своих ставленников, работавших прежде в ФСБ, а также запрет критически настроенных независимых средств массовой информации. Что следует в этом видеть — восстановление власти или зарождение авторитаризма? Это еще предстоит решить.
Граждан зарубежных государств, однако, больше всего волнует подход президента Путина к международным отношениям. Здесь также есть противоречивые моменты. В некоторых отношениях позиции России очень схожи с позициями бывшего Советского Союза.
Россия, например, проявила решимость противостоять американскому мировому превосходству. Она (надо отметить, не без помощи правительств Франции и Германии) попыталась использовать проблему противоракетной обороны и приверженность условиям Договора по ПРО, чтобы отколоть Европу от Америки. Кроме того, Россия пытается выстроить широкое «стратегическое партнерство» с Китаем, направленное против Запада.
По правде говоря, у подобных внешнеполитических методов никогда не было долгосрочной перспективы, даже для России. Г-ну Путину
и его советникам следовало бы знать, что ни Москва, ни Пекин, даже если они объединят усилия, не смогут состязаться в великодержавной политике с Америкой. Напротив, было бы неплохо заручиться помощью Америки или, как минимум, ее терпением, пока страна пытается восстановить экономику. Он мог бы также подумать над тем, чтобы привлечь Соединенные Штаты с их новой системой ПРО к защите российских городов от ракет, нацеленных на них исламскими террористами или государствами-изгоями.
Дата публикования: 2014-11-03; Прочитано: 227 | Нарушение авторского права страницы | Мы поможем в написании вашей работы!