Практичне заняття №1 (2 години). 26 страница

пренебрегать, забывать, не обращать внимание). She could make up for it

now (она сможет наверстать упущенное). She would lay herself out to be

charming (она будет из кожи лезть, чтобы быть очаровательной /с ними/; to

lay oneself out — стараться изо всех сил, to lay out — зд. напрягать,

тратить силы). Her tenderness for Michael (ее нежность к Майклу) and her

ever-present sense of having been for years unjust to him (и ее постоянное:

“постоянно присутствующее» чувство того, что она многие годы была

несправедлива к нему) filled her with contrition (наполнили ее искренним

раскаянием). She felt that she had been selfish and overbearing (она чувствовала,

что вела себя эгоистично и властно), and she wanted to atone for all that (и ей

очень хотелось загладить вину за все это). She was eager to sacrifice herself (ей

не терпелось пожертвовать собой), and so wrote to her mother to announce her

imminent arrival (и, тогда, /она/ написала своей матери, чтобы сообщить:

«объявить» о своем скором приезде; imminent — надвигающийся,

предстоящий).

career [kq'rIq] neglect [nI'glekt] contrition [kqn'trIS(q)n] imminent ['ImInqnt]

Julia had a feeling that perhaps in the course of her brilliant and triumphant career

she had a trifle neglected her mother. She could make up for it now. She would lay

herself out to be charming. Her tenderness for Michael and her ever-present sense

of having been for years unjust to him filled her with contrition. She felt that she

had been selfish and overbearing, and she wanted to atone for all that. She was

eager to sacrifice herself, and so wrote to her mother to announce her imminent

arrival.

She managed in the most natural way in the world (ей удалось самым

естественным /на свете: «в мире»/ образом) to see nothing of Tom till her last

day in London (совершенно не встречаться: «не видеть» с Томом до дня ее

отъезда из Лондона: «ее самого последнего дня в Лондоне»). The play had

closed the night before (спектакль закрылся накануне вечером) and she was

starting for St. Malo in the evening (и она уезжала в Сен-Мало вечером). Tom

came in about six o'clock to say good-bye to her (Том приехал около шести

часов, чтобы попрощаться с ней). Michael was there, Dolly, Charles Tamerley

and one or two others (там был Майкл, Долли, Чарльз Тэмерли и еще парочка

других людей: «один или два других»), so that there was no chance of their

being left even for a moment by themselves (и, у них не было ни одного шанса

остаться хоть на мгновение наедине). Julia found no difficulty in talking to him

naturally (Джулия, как оказалось, без труда могла разговаривать с ним

естественно: «не нашла никакой трудности»). To see him gave her not the

anguish she had feared (встреча с ним: «увидеть его» не причинила ей тех

мучений, которые она боялась /почувствовать/) but no more than a dull

heartache (не более, чем тупую боль в сердце; heartache — душевные муки,

горе, страдания). They had kept the date and place of her departure secret (они

скрывали дату и время ее отъезда: «держали в секрете»), that is to say (если

так можно выразиться; that is to say — другими словами, иначе говоря), the

Press representative of the theatre had only rung up a very few newspapers

(представитель театра по связям с прессой позвонил всего лишь в несколько

газет; very few — очень немногие), so that when Julia and Michael reached the

station (таким образом, когда Джулия и Майкл приехали на вокзал) there were

not more than half a dozen reporters and three camera-men (там уже были с

полдюжины: «не более чем» репортеров и три фотографа).

heartache ['hQ:teIk] departure [dI'pQ:tSq] representative ["reprI'zentqtIv]

She managed in the most natural way in the world to see nothing of Tom till her

last day in London. The play had closed the night before and she was starting for

St. Malo in the evening. Tom came in about six o'clock to say good-bye to her.

Michael was there, Dolly, Charles Tamerley and one or two others, so that there

was no chance of their being left even for a moment by themselves. Julia found no

difficulty in talking to him naturally. To see him gave her not the anguish she had

feared but no more than a dull heartache. They had kept the date and place of her

departure secret, that is to say, the Press representative of the theatre had only rung

up a very few newspapers, so that when Julia and Michael reached the station there

were not more than half a dozen reporters and three camera-men.

Julia said a few gracious words to them (Джулия произнесла: «сказала им»

несколько любезных слов), and Michael a few more (и Майкл добавил еще:

«немного больше»), then the Press representative took the reporters aside and

gave them a succinct account of Julia's plans (после этого, пресс-агент отвел

репортеров в сторону и кратко изложил им планы Джулии: «дал им сжатый

отчет о планах Джулии»; to take smb. aside — отводить кого-либо в сторону

для разговора). Meanwhile Julia and Michael posed while the camera-men to the

glare of flashes photographed them arm in arm (тем временем Джулия и Майкл

позировали, а фотографы под блеск фотовспышек запечатляли их /то/ рука

под руку; glare — резкий свет, ослепительный блеск), exchanging a final kiss

(/то/ обменивающихся прощальным поцелуем), and at last Julia, half out of the

carriage window, giving her hand to Michael who stood on the platform (и, в

конце концов, Джулию, наполовину высунувшуюся из окна вагона,

протягивающую свою руку Майклу, который стоял на платформе).

"What a nuisance these people are (какие же они навязчивые, эти фотографы:

«эти люди»)," she said. "One simply cannot escape them (просто никуда от них

не спрячешься; «просто нельзя избежать их»; to escape — бежать, уходить,

спасаться)."

"I can't imagine how they knew you were going (не могу себе представить,

откуда: «как» они узнали, что ты уезжаешь)."

The little crowd that had assembled (небольшая толпа, которая собралась) when

they realized that something was going on (когда люди: «они» поняли, что что-

то происходит) stood at a respectful distance (стояла на почтительном

расстоянии). The Press representative came up (пресс-агент подошел) and told

Michael he thought he'd given the reporters enough for a column (и сказал

Майклу, что, как он думает, он дал репортерам достаточно /информации/ для

целой колонки; column — зд. отдел, раздел, рубрика, столбец в газете). The

train steamed out (поезд тронулся; steam — пар; to steam — выпускать пар).

succinct [sqk'sINkt] nuisance ['nju:s(q)ns] column ['kOlqm]

Julia said a few gracious words to them, and Michael a few more, then the Press

representative took the reporters aside and gave them a succinct account of Julia's

plans. Meanwhile Julia and Michael posed while the camera-men to the glare of

flashes photographed them arm in arm, exchanging a final kiss, and at last Julia,

half out of the carriage window, giving her hand to Michael who stood on the

platform.

"What a nuisance these people are," she said. "One simply cannot escape them."

"I can't imagine how they knew you were going."

The little crowd that had assembled when they realized that something was going

on stood at a respectful distance. The Press representative came up and told

Michael he thought he'd given the reporters enough for a column. The train

steamed out.

Julia had refused to take Evie with her (Джулия отказалась взять с собой Эви).

She had a feeling (у нее было такое чувство) that in order to regain her serenity

(что для того, чтобы восстановить свое /душевное/ спокойствие) she must cut

herself off completely for a time from her old life (она должна полностью

отрезать себя на какое-то время от своей старой жизни). Evie in that French

household would be out of place (Эви, в том домашнем хозяйстве с

французским укладом будет совершенно не ко двору; be out of place — быть

неуместным). For Madame Falloux, Julia's Aunt Carrie, married as a girl to a

Frenchman (из-за того, что мадам Фаллу, тетя Джулии Кэрри, вышла, еще

молодой девушкой, замуж за француза), now as an old, old lady spoke French

more easily than English (и теперь, когда она была уже старой, старой дамой,

она говорила по-французски более бегло: «более легко», чем по-английски).

She had been a widow for many years (она была вдовой уже долгие годы) and

her only son had been killed in the war (и ее единственный сын был убит на

войне). She lived in a tall, narrow stone house on a hill (она жила в высоком

узком каменном доме, на холме), and when you crossed its threshold from the

cobbled street (и, когда вы переступали: «пересекали» его порог, входя с

булыжной мостовой; cobbled — мощеный; cobble — булыжник) you entered

upon the peace of a bygone age (вы вступали: «входили» в мир прошедших

лет).

serenity [sI'renItI] threshold ['TreS(h)qVld] bygone ['baIgOn]

Julia had refused to take Evie with her. She had a feeling that in order to regain her

serenity she must cut herself off completely for a time from her old life. Evie in

that French household would be out of place. For Madame Falloux, Julia's Aunt

Carrie, married as a girl to a Frenchman, now as an old, old lady spoke French

more easily than English. She had been a widow for many years and her only son

had been killed in the war. She lived in a tall, narrow stone house on a hill, and

when you crossed its threshold from the cobbled street you entered upon the peace

of a bygone age.

Nothing had been changed for half a century (ничего не было изменено за

/прошедшие/ полвека). The drawing-room was furnished with a Louis XV suite

under covers (в гостиной комнате стоял гарнитур: «комната была

меблирована гарнитуром» в стиле Людовика XV, накрытый чехлами; cover

— покрывало, обертка, футляр), and the covers were only taken off once a

month (и чехлы снимались единственно раз в месяц) to give the silk underneath

a delicate brushing (чтобы аккуратно почистить щеткой шелковую обивку

/скрытую под чехлами/; underneath — зд. указывает на положение под

поверхностью чего-либо). The crystal chandelier was shrouded in muslin

(хрустальные вазы были обернуты в кисею: «муслин») so that the flies should

not spot it (для того, чтобы мухи не засидели их; fly — муха; to spot —

покрывать пятнами, пачкать). In front of the chimney-piece (перед камином)

was a fire-screen of peacocks' feathers (располагался каминный экран из перьев

павлина) artfully arranged and protected by glass (искусно составленных в

композицию и защищенных стеклом; to arrange — приводить в порядок,

располагать в определенном порядке). Though the room was never used (и,

хотя этой комнатой никогда не пользовались) Aunt Carrie dusted it herself

every day (тетя Кэрри вытирала в ней пыль собственноручно каждый день;

dust — пыль, to dust — стирать пыль). The dining-room was panelled (столовая

была обшита панелями) and here too the chairs were under dust-covers (и здесь

также стулья были накрыты: «были под» чехлами). On the sideboard was a

silver epergne (на серванте располагался серебряная горка; epergne — ваза для

середины обеденного стола из нескольких ярусов), a silver coffee-pot

(серебряный кофейник), a silver tea-pot and a silver tray (серебряный чайник

для заварки и серебряный же поднос).

century ['sentSqrI] underneath ["Andq'ni:T] chimneypiece ['tSImnIpi:s]

Nothing had been changed for half a century. The drawing-room was furnished

with a Louis XV suite under covers, and the covers were only taken off once a

month to give the silk underneath a delicate brushing. The crystal chandelier was

shrouded in muslin so that the flies should not spot it. In front of the chimney-piece

was a fire-screen of peacocks' feathers artfully arranged and protected by glass.

Though the room was never used Aunt Carrie dusted it herself every day. The

dining-room was panelled and here too the chairs were under dust-covers. On the

sideboard was a silver epergne, a silver coffee-pot, a silver tea-pot and a silver tray.

Aunt Carrie and Julia's mother, Mrs. Lambert, lived in the morning-room (тетя

Кэрри и мать Джулии, миссис Лэмберт, проводили большую часть времени:

«жили» в маленькой столовой, примыкающей к кухне), a long narrow room,

with Empire furniture (в длинной узкой комнате с мебелью в стиле ампир;

Empire — стиль ампир, empire — империя, имперский). On the walls in oval

frames were oil portraits of Aunt Carrie and her deceased husband (на стенах в

овальных рамах висели: «были» написанные маслом портреты тети Кэрри и

ее покойного мужа; oil — масло), of his father and mother (его отца и матери),

and a pastel of the dead son as a child (и рисунок пастелью их погибшего:

«умершего» сына, когда он был ребенком). Here they had their work-boxes

(здесь у них были их корзинки с принадлежностями для рукоделия), here they

read their papers (здесь они читали свои газеты), the Catholic La Croix

(названия газет: «Католик ла Круа»), the Revue des Deux Mondes («Ревю де

Де-Монд») and the local daily (и местную ежедневную газету), and here they

played dominoes in the evening (и здесь же они играли в домино по вечерам).

Except on Thursday evenings (за исключением четвергов: «вечеров по

четвергам») when the Abbe and the Commandant La Garde, a retired naval officer

(когда аббат и майор гвардии, отставной морской офицер), came to dinner

(приходили к обеду), they had their meals there (они там же и ели: «принимали

свою пищу»); but when Julia arrived (но, когда приехала Джулия) they decided

that it would be more convenient to eat in the dining-room (они решили, что

будет гораздо удобнее есть в столовой).

deceased [dI'si:st] dominoes ['dOmInqVz] naval ['neIv(q)l]

Aunt Carrie and Julia's mother, Mrs. Lambert, lived in the morning-room, a long

narrow room, with Empire furniture. On the walls in oval frames were oil portraits

of Aunt Carrie and her deceased husband, of his father and mother, and a pastel of

the dead son as a child. Here they had their work-boxes, here they read their

papers, the Catholic La Croix, the Revue des DewcMondes and the local daily, and

here they played dominoes in the evening. Except on Thursday evenings when the

Abbe and the Commandant La Garde, a retired naval officer, came to dinner, they

had their meals there; but when Julia arrived they decided that it would be more

convenient to eat in the dining-room.

Aunt Carrie still wore mourning for her husband and her son (тетя Кэрри все еще

носила траур по своему мужу и сыну; mourning — печаль, горе, траур). It was

seldom warm enough for her (погода редко была достаточно теплой для нее) to

leave off the little black tricot that she crocheted herself (чтобы /она/ сняла

маленькую черную накидку, которую она сама связала крючком; to leave off

— переставать делать что-либо; tricot — трикотажное изделие; to crochet

— вязать крючком). Mrs. Lambert wore black too (миссис Лэмберт тоже

носила черный), but when Monsieur L'Abbe and the Commandant came to dinner

(но когда господин Аббат и Майор приходили к обеду) she put over her

shoulders a white lace shawl (она набрасывала на плечи белую кружевную

шаль) that Julia had given her (которую ей подарила Джулия). After dinner they

played plafond for two sous a hundred (после обеда они играли в плафон

/карточная игра/ по два су за сотню). Mrs. Lambert, because she had lived for so

many years in Jersey (миссис Лэмберт, благодаря тому, что она прожила

долгие годы в Джерси) and still went to London (и все еще ездила в Лондон),

knew all about the great world (знала все о светском обществе; the great world

— высший свет), and she said that a game called contract was much played (и

она говорила, что очень популярна была игра под названием бридж-контракт:

«в игру под названием контракт много играют»; a contract — /зд. разг. карт./

= contract bridge), but the Commandant said it was all very well for Americans

(но Майор говорил, что это все было очень хорошо для американцев), but he

was content to stick to plafond (но его полностью удовлетворяла игра в

плафон; to stick to smth — зд. придерживаться чего-либо, быть верным чему-

либо), and the Abbe said that for his part (и Аббат говорил, что, с его стороны:

«что касается его») he thought it a pity (он думает, что очень жаль: «какая

жалость») that whist had been abandoned (что вист был забыт; to abandon —

отказываться, оставлять). But there, men were never satisfied with what they

had (но мужчины же никогда не /были/ довольны тем, что у них есть); they

wanted change, change, change, all the time (им все время хочется перемен,

перемен, перемен, все время).

mourning ['mO:nIN] tricot ['trIkqV] crochet ['krqVSeI]

Aunt Carrie still wore mourning for her husband and her son. It was seldom warm

enough for her to leave off the little black tricot that she crocheted herself. Mrs.

Lambert wore black too, but when Monsieur L'Abbe and the Commandant came to

dinner she put over her shoulders a white lace shawl that Julia had given her. After

dinner they played plafond for two sous a hundred. Mrs. Lambert, because she had

lived for so many years in Jersey and still went to London, knew all about the great

world, and she said that a game called contract was much played, but the

Commandant said it was all very well for Americans, but he was content to stick to

plafond, and the Abbe said that for his part he thought it a pity that whist had been

abandoned. But there, men were never satisfied with what they had; they wanted

change, change, change, all the time.

Every Christmas Julia gave her mother and her aunt expensive presents (на

каждое Рождество Джулия делала своей матери и тете дорогие подарки), but

they never used them (но они никогда ими не пользовались). They showed them

to their friends with pride (они показывали их своим друзьям с гордостью),

these wonderful things that came from London (эти удивительные вещи,

которые прибывали из Лондона), and then wrapped them up in tissue paper (и

после этого заворачивали их в тонкую оберточную бумагу) and put them away

in cupboards (и прятали их в стенных шкафах; to put away — убирать,

откладывать, копить). Julia had offered her mother a car (Джулия предлагала

матери /купить/ машину), but she refused it (но та отказалась от нее). For the

little they went out (так как они не часто выходили /в свет/), they could go on

foot (они везде могли передвигаться пешком); a chauffeur would steal their

petrol (шофер бы только воровал у них бензин), if he had his meals out it would

be ruinous (если он будет питаться не дома, это будет разорительно; to have

meals out — питаться в ресторане) and if he had them in it would upset

Annette (а если он будет питаться дома, то это расстроит/собъет с толку/будет

нервировать Аннетт; to have meals in — питаться дома). Annette was cook,

housekeeper and housemaid (Аннетт была кухаркой, домоправительницей:

«экономкой» и горничной). She had been with Aunt Carrie for five and thirty

years (она служила у: «была с» тети Кэрри тридцать пять лет). Her niece was

there to do the rough work (ее племянница помогала ей: «была там» выполнять

тяжелую работу), but Angele was young, she wasn't forty yet (но Анжель была

молода, ей не было еще и сорока), and it would hardly do to have a man

constantly about the house (и вряд ли это годится, чтобы в доме постоянно

находился мужчина).

tissue ['tISu:, 'tIsju:] petrol ['petrql] ruinous ['ru:Inqs]

housekeeper ['haVs"ki:pq]

Every Christmas Julia gave her mother and her aunt expensive presents, but they

never used them. They showed them to their friends with pride, these wonderful

things that came from London, and then wrapped them up in tissue paper and put

them away in cupboards. Julia had offered her mother a car, but she refused it. For

the little they went out, they could go on foot; a chauffeur would steal their petrol,

if he had his meals out it would be ruinous and if he had them in it would upset

Annette. Annette was cook, housekeeper and housemaid. She had been with Aunt

Carrie for five and thirty years. Her niece was there to do the rough work, but

Angele was young, she wasn't forty yet, and it would hardly do to have a man

constantly about the house.

They put Julia in the same room she had had as a girl (они поместили Джулию в

ту же самую комнату, которая была у нее, когда она была маленькой

девочкой) when she was living with Aunt Carrie for her education (когда она

жила с тетей Кэрри и ходила в школу: «для ее образования»). It gave her a

peculiar, heart-rending sensation (это вызвало у нее особенное,

душераздирающее чувство) indeed for a little it made her quite emotional (на

самом деле, на какой-то момент это вызвало у нее очень сильные эмоции:

«сделало ее очень эмоциональной»). But she fell into the life very easily (но она

вписалась в эту жизнь очень легко; to fall (fell, fallen) into — впадать,

входить в какое-либо состояние). Aunt Carrie had become a Catholic on her

marriage (тетя Кэрри приняла католичество: «стала католичкой» при

замужестве) and Mrs. Lambert, when on losing her husband she settled down in

St. Malo (и миссис Лэмберт, когда, потеряв своего мужа, она осела в Сен-

Мало), having received instructions from the Abbe (получив наставления:

«обучение» у Аббата), in due course took the same step (должным образом

совершила тот же шаг). The two old ladies were very devout (две старые дамы

были очень набожны). They went to Mass every morning (они ходили на

литургию: «к мессе» каждое утро) and to High Mass on Sundays (и к

торжественной мессе: «обедне с пением» по воскресеньям). Otherwise they

seldom went out (в других случаях они редко выходили; otherwise — иначе,

по-другому, в других отношениях). When they did it was to pay a ceremonious

call on some old lady (когда они выходили: «делали это», то для того, чтобы

нанести чопорный: «церемонный» визит какой-нибудь старой леди; to pay a

call on smb — посетить кого-либо) who had had a bereavement in the family

(которая понесла тяжелую утрату в семье) or one of whose grandchildren was

become engaged (или, если, один из внуков или внучек которой объявляли о

помолвке: «становились помолвленными»).

peculiar [pI'kju:lIq] devout [dI'vaVt] ceremonious ["serI'mqVnIqs]

bereavement [bI'ri:vmqnt]

They put Julia in the same room she had had as a girl when she was living with

Aunt Carrie for her education. It gave her a peculiar, heart-rending sensation,

indeed for a little it made her quite emotional. But she fell into the life very easily.

Aunt Carrie had become a Catholic on her marriage and Mrs. Lambert, when on

losing her husband she settled down in St. Malo, having received instructions from

the Abbe, in due course took the same step. The two old ladies were very devout.

They went to Mass every morning and to High Mass on Sundays. Otherwise they

seldom went out. When they did it was to pay a ceremonious call on some old lady

who had had a bereavement in the family or one of whose grandchildren was

become engaged.

They read their papers, and their magazine (они читали /свои/ газеты и журнал),

did a great deal of sewing for charitable purposes (много шили: «выполняли

много швейных работ» для благотворительных целей), played dominoes and

listened to the radio that Julia had given them (играли в домино, и слушали

радиоприемник, который подарила им Джулия). Though the Abbe and the

Commandant had dined with them every Thursday for many years (хотя Аббат и

Майор обедали у них каждый четверг уже долгие годы: «много лет») they

were always in a flutter when Thursday came (они всегда были в волнении,

когда наступал четверг). The Commandant, with the sailor's downrightness that

they expected of him (Майор, с прямодушием моряка, которое они от него и

ожидали), did not hesitate to say so if something was not cooked to his liking (не

колеблясь, говорил, если что-нибудь было приготовлено не в его вкусе; liking

— зд. любовь, склонность, вкус к чему-либо), and even the Abbe, though a saint,

had his likes and dislikes (даже у Аббата, хотя он и был святым человеком,

были свои симпатии и антипатии).

magazine ["mxgq'zi:n] charitable ['tSxrItqb(q)l] downrightness ['daVn"raItnIs]

They read their papers, and their magazine, did a great deal of sewing for

charitable purposes, played dominoes and listened to the radio that Julia had given

them. Though the Abbe and the Commandant had dined with them every Thursday

for many years they were always in a flutter when Thursday came. The

Commandant, with the sailor's downrightness that they expected of him, did not

hesitate to say so if something was not cooked to his liking, and even the Abbe,

though a saint, had his likes and dislikes.

For instance, he was very fond of sole Normande (например, ему очень

нравилась камбала по-нормандски), but he insisted on its being cooked with the

best butter (но он настаивал на том, чтобы она была приготовлена с самым

лучшим сливочным маслом), and with butter at the price it was since the war that

was very expensive (и с маслом, по той цене /на него/, что установилась со

времен войны, то есть по очень дорогой). Every Thursday morning Aunt Carrie

took the cellar key from the place where she had hidden it (каждый четверг,

утром, тетя Кэрри брала ключ от винного погреба, из тайника: «из того

места, где она его прятала») and herself fetched a bottle of claret from the cellar

(и сама шла и приносила бутылку сухого красного вина /кларет/ из погреба).