Социальные движения, их жизненные циклы и условия развития

Если социальные процессы опираются на массовые не скоординированные действия индивидов и в силу этого производят изменения в обществе непроизвольно и непреднамеренно, то социальные движения специально создаются для того, чтобы служить инструментом этих изменений. На начальных стадиях своего развития социальные движения практически неотличимы от социальных процессов, на конечных стадиях – представляют собой мощную организованную силу.

Существует множество определений социальных движений, но в каждом из них подчеркиваются по сути одни и те же черты – коллективность, единство, совместность действий значительных масс людей и их связь с социальными изменениями. Суммируем эти определения.

Социальное движение представляет собой совокупность сопряженных, скоординированных действий большого числа людей, направленных на поддержку определенных социальных изменений или против них.

Социальное движение в своем зрелом виде имеет неоднородную структуру. В центре движения находится некая организация, его среднюю часть составляют индивиды способные к коллективным групповым действиям во имя интересов движения, а громадная периферия состоит из изолированных друг от друга индивидов, действия которых характеризуются массовым поведением, как это имеет место при социальных процессах.

Когда возникли социальные движения? Античные историки описывают восстания рабов и взрывы массового недовольства населения. Средневековье помнит крестовые походы и крестьянские войны. Эпоху Возрождения и Реформации сопровождали культурные, этнические и религиозные движения. Социальные движения имели место и в период великих буржуазных революций, однако, только в последние два столетия они стали многочисленны, приобрели массовый характер и стали вызывать к жизни структурные общественные сдвиги.

Социальные движения весьма разнообразны и классифицируются по различным основаниям.

1. В зависимости от масштаба или глубины предполагаемых изменений выделяют реформистские и революционные социальные движения.

Реформистские (движения реформ) не требуют коренных перемен и направлены на изменение отдельных сторон жизни общества без полной его трансформации. Движения этого типа в своем законченном виде возникают только в демократических обществах, где люди могут открыто выражать свое мнение, критиковать существующие порядки и изменять их по желанию большинства. Движения реформ не могут развиваться в условиях тоталитарных режимов, при которых попытка любых социальных изменений расценивается как угроза существующей системе власти.

Разновидностей движений реформ множество: движения за принятие или отмену какого-либо закона, движения в защиту окружающей среды, феминистские движения, антивоенные, и т.п.

Когда реформы направлены на изменение социальных институтов, занимающих стратегическое положение в обществе (политический режим, форма правления, государственное устройство и т.п.) они могут иметь гораздо более далеко идущие последствия, чем предполагалось вначале. Такие реформы называются радикальными. К ним относятся движения за гражданские права этнических и расовых меньшинств, за национальное освобождение в колониальных странах. Реформы, проводимые сегодня в России, также следует отнести к разряду радикальных.

Революционные движения нацелены на коренное изменение всей социальной системы, которое осуществляется обычно насильственными методами. Революции следует отличать от государственных переворотов, которые оставляют институты и систему власти в обществе неизменными, меняя только людей, стоящих у власти.

В среде ученых и политиков отношение к революционным движениям всегда было неоднозначным. В ХIХ в. большинство из них рассматривали революцию как очень драматичную, но необходимую форму социальных изменений, с помощью которых общество совершает прорыв в будущее. Революция отождествлялась с динамичным, прогрессивным развитием общества, и такой подход нашел свое концептуальное выражение в теории К. Маркса.

В ХХ в. отношение к революции изменилось на диаметрально противоположное. Революция рассматривалась уже не как проявление высшей логики истории, а как кризис, стихийное бедствие, катастрофа, приводящая в большинстве случаев к последствиям, прямо противоположным тем целям, во имя которых революция совершалась.

Современная немарксистская наука отказалась от попыток определить место и роль революций во всемирно-историческом процессе и изучает революционные движения как разновидность массового коллективного поведения людей в критических ситуациях. Современные теории сосредоточили основное внимание на условиях возникновения, механизмах протекания и возможных сценариях развития революционных движений.

Вот как, например, выглядят наиболее типичные стадии развития этих движений с точки зрения американских социологов Л. Эдвардса и К. Бринтона: 1. Усиление недовольства и озлобленности населения в течение ряда лет вследствие социального кризиса, который наиболее болезненно ощущается восходящими классами, а не теми, кто нищ и подавлен. 2. Распространение в обществе критических взглядов, направленных против существующего режима. 3. Попытка правящего режима отвести нарастающую угрозу с помощью частичных реформ, которые, однако, не находят понимания со стороны общества. 4. Революционный взрыв, вызванный колебаниями и слабостью правящей верхушки. 5. Крушение старого режима и короткий период эйфории после победы. 6. политическое размежевание среди революционеров-победителей на консерваторов, умеренных и радикалов. 7. Период правления умеренных, которые пытаются сохранить некоторую преемственность с прежним режимом, что входит в противоречие с чаяниями и надеждами масс и вызывает у них разочарование. 8. Выход на активные позиции экстремистов и радикалов, которые используя недовольство масс захватывают власть, смещают умеренных и уничтожают всякую оппозицию. 9. Период террора, когда радикалы пытаются силой стереть все приметы старого режима и ввести новый порядок. 10. Постепенный возврат к спокойному состоянию, устойчивой власти, когда акцент смещается с политических изменений на экономический прогресс и социальную стабильность[cvii].

В развитом демократическом обществе революции маловероятны, поскольку демократия создает возможности для проведения социальных реформ, которые отодвигают революцию. Революционные движения возникают там, где реформы блокируются в такой степени, что единственным способом устранения социальных напряжений и конфликтов становится революция.

2. В зависимости от направленности социальных движений различают прогрессистские и консервативные движения.

Прогрессистские движения стремятся создать новые институты, принять новые законы, внедрить новый образ жизни, новые жизненные ценности, которых раньше не существовало.

Консервативные движения сохраняют верность традициям или стремятся к их возрождению. К первым, например, относятся многочисленные движения социалистов, ко вторым – движения за этническое, религиозное возрождение (в т.ч. исламский фундаментализм), движения за восстановление монархического строя в бывших социалистических странах и т.п.

3. В зависимости от стратегии или способа, которым представители социальных движений стремятся осуществить социальные изменения, различают инструментальные, экспрессивные и утопические движения.

Инструментальные движения направлены на изменение окружающей социальной среды средствами политической власти. К ним относятся все реформистские и революционные социальные движения.

Экспрессивные движения не стремятся изменить социальную действительности, а направлены на самовыражение и самосовершенствование. Они возникают тогда, когда окружающая социальная действительность не устраивает людей, а они не в состоянии ее изменить. В этом случае люди с помощью фантазий, ритуалов, танцев, игр и других форм эмоционального выражения создают вокруг себя особый искусственный мир, особую субкультуру, которая отгораживает их от неприглядной действительности и делает их жизнь терпимой.

Экспрессивные движения возникли в глубокой древности, К ним можно отнести мистерии, существовавшие в Древней Греции, Древнем Риме, Персии и Индии. В современном обществе экспрессивные движения чаще всего проявляются в молодежной среде – это хиппи, рокеры, панки, металлисты и им подобные. Часто в основе экспрессивных движений лежит идеализация прошлого - "славная история", "подвиги отцов и дедов". Так возникают движения ветеранов войны, дворянские собрания и т.п., которые возрождают давно ушедшие ритуалы, символику и стиль поведения. Сюда же относятся многочисленные мистические или религиозные движения, которые борются за спасение своих членов и возрождение религиозного духа, ограничиваясь рамками своих религиозных общин и не вмешиваясь в светскую общественную жизнь.

Утопические движения также возникают из-за неудовлетворенности людей существующим обществом и также стремятся создать свой собственный иллюзорный мир, однако представители этих движений не ограничиваются чисто умозрительным конструированием, а пытаются воплотить в жизнь свои представления об идеальном общественном устройстве.

Движения этого типа возникли в глубокой древности и первоначально были исключительно религиозными по своему характеру (движение первых христиан, религиозные секты Востока, основанные на всеобщем равенстве, и им подобные). Светские утопические движения были особенно популярны в ХVIII – ХIХ вв. (коммуны Р. Оуэна, фаланстеры последователей Ш. Фурье и т.п.), но, просуществовав короткое время, быстро распадались из-за внутренних противоречий.

В современном мире утопические движения продолжают существовать (например, построенные по типу коммун израильские кибуцы), но они уже не пользуютсяпрежней популярностью и нередко встречают сопротивление со стороны законопослушной части членов общества.

Существуют и другие типологии социальных движений. Их различают по сферам общественной жизни: экономические, политические, национально-этнические, культурные и т.п.; по "вектору" изменений: движения, контрдвижения и альтернативные движения (когда имеют место симметричные пары типа "левые – правые", "сионисты и антисемиты", "атеисты и фундаменталисты" и т.п.; по отношению к современности: движения старые, построенные по классовому принципу и ориентированные на экономические и политические интересы (тредюнионистские, рабочие и фермерские движения) и движения новые, очень разнородные по своему социальному составу и выдвигающие на передний план общечеловеческие проблемы (экологическое, феминистское движение, движение за мир и т.п).

Все социальные движения, независимо от их типа, проходят сходные стадии развития. Можно выделить четыре таких стадии: возникновения, мобилизации, формализации и институционализации.

На стадии возникновения у людей появляется чувство социальной несправедливости по отношению к происходящим в обществе переменам, ощущение неуверенности в завтрашнем дне,– возникает социальная напряженность. Появляются агитаторы и организаторы движений, все требуют начала активных действий – происходит идеологическое осознание сложившегося положения. Чтобы движение заявило о себе открыто, вышло наружу, необходимо некоторое событие, повод, прецедент. Если этого не происходит, движение распадается, так и не превратившись в организованную силу.

На стадии мобилизации движение приобретает массовость, выдвигает лидеров, внутренне дифференцируется на элиту и рядовых членов, активистов и сочувствующих, последовательных сторонников и случайных попутчиков. выделяются ведущая элита и рядовые члены. Эта стадия занимает короткий промежуток времени и при благоприятных обстоятельствах непосредственно переходит в стадию организационного оформления социального движения.

На стадии формализации социальное движение превращается в организацию со своей структурой, идеологией, программой, стратегией и тактикой. Не все социальные движения проходят эту стадию, но именно организация позволяет социальному движению добиться значительных изменений в обществе, направить энергию возбужденных масс на достижение строго определенных целей. Стадия формализации также занимает короткий промежуток времени и довольно быстро сменяется стадией институциализации.

На стадии институционализации социальное движение интегрируется в существующую социальную структуру общества и превращается в социальный институт по защите интересов своих членов, со своим чиновничьим аппаратом, статусно-ролевой иерархией, своими правилами поведения, символикой, униформой, зданиями, автомобилями, спонсорами и т.д.

Какие условия способствуют развитию социальных движений?

Если рассматривать общество как систему, то такими условиями являются социальная дезорганизация и аномия, когда нарушается привычный порядок вещей, и многочисленные слои населения начинают испытывать неудовлетворенность существующим положением. Однако социальная нестабильность не делает автоматически все взрослое население участниками социальных движений – существуют индивиды, обладающие особой предрасположенностью к участию в социальных движениях.

Среди факторов, определяющих такое участие, социологи называют в первую очередь следующие: высокая степень социальной мобильности индивида, которая затрудняет его интеграцию в социальные общности и вызывает чувство общей социальной неудовлетворенности (мигранты и им подобные); маргинальность, порождающая чувство растерянности, тревоги, а, в конечном счете, недовольство и озлобленность; социальная изоляция, обусловленная характером труда или образом жизни (шахтеры, моряки, старатели, интеллектуалы, работающие индивидуально, и т.п.); потеря или угроза снижения социального статуса; потеря семейных связей; личная неустроенность (неудачники, невротики, демобилизованные, временно не работающие и т.п.) [cviii].

Большинство социальных движений несет в себе и созидательный, и разрушительный потенциал, их воздействие на общество бывает трудно оценить однозначно, а последствия этого воздействия нередко ощущаются еще долго после того, как само движение прекратило свое существование. Социальные движения служат одним из способов изменения общества. Эти изменения могут быть необходимыми, но болезненными. Но именно социальные движения способны сконцентрировать силы для проведения таких изменений.

В последнее десятилетие в России происходят радикальные социальные перемены практически во всех сферах жизни общества. Эти перемены часто протекают неполно, непоследовательно и потому очень болезненно.

Ситуация усугубляется еще и тем, что в стране отсутствует единая для всех социальных слоев общества система духовных ценностей, нет общепризнанных, всеми одобряемых целей жизни индивидов и соответственно нет общепризнанных законных средств их достижения. То, что признается в качестве жизненной цели одними социальными слоями, категорически отрицается другими. Так, например, если одни считают перепродажу товаров с целью наживы естественной и законной, то другие решительно не приемлют это средство достижения богатства, признавая в качестве такового только честный труд. В России есть немало людей, для кого богатство, власть вообще не являются стимулами особой активности. Одни их просто презирают, считая главной ценностью высокий профессионализм и творческое самовыражение, другие, как и раньше, предпочитают "не высовываться".

Сейчас в России сосуществуют сразу несколько систем социокультурных ценностей – социалистические, тесно связанные с ценностями традиционного общества; ценности индустриального общества, ориентированные на высокий уровень производства, массового образования и потребления; ценности дикого нецивилизованного капитализма с его ориентацией на наживу и стяжательство; и наконец, ценности постиндустриального общества, в центре которых творческий труд ради самореализации.

Несовпадение базовой системы жизненных ценностей у разных слоев общества приводит к тому, что процессы кооперации и сотрудничества, столь необходимые для преодоления кризисных явлений, не являются доминирующими в российском обществе. Среди активной части населения преобладают процессы соперничества и конкуренции, которые протекают в крайне нецивилизованных формах. Основная же масса населения не имеет необходимых материальных и культурных возможностей и ресурсов чтобы "жить по-новому". Здесь и отсталость существующей технологической базы, отсутствие накоплений, "первоначального капитала", несоответствующий современным требованиям уровень общего и профессионального образования, отсутствие или неразвитость способностей к рациональной самоорганизации, стремления полагаться на самого себя, свой труд, и, наконец, элементарное социальное иждивенчество – привычка получать все блага сверху, от государства. Эти слои населения включены в процессы приспособления к сложившейся неблагоприятной ситуации, которые зачастую приобретают противоправный и даже криминальный характер.

Неоднородность российского общества в социокультурном отношении содержит в себе возможность нескольких альтернативных вариантов его дальнейшего развития. Авторы фундаментального прогноза "Россия: двадцать лет спустя …"[cix] называют четыре возможных сценария развития событий в российском обществе.

Первый сценарий – " сползание " – отражает реальные события второй половины 90-х гг. и рисует картину российской экономики и общества в целом, скользящих вниз по наклонной плоскости. Слабость государства и острая борьба за передел власти и собственности создали в обществе атмосферу неустойчивого социального равновесия. Наступит момент, когда это равновесие будет нарушено, и тогда дальнейшее развитие России может пойти по одному из следующих трех сценариев.

Второй сценарий – "двуглавый орел" – предполагает восстановление власти центрального правительства на основе союза крупного российского бизнеса и директоров промышленных предприятий с силовыми структурами. Данный сценарий предполагает возрождение великодержавных традиций российского прошлого и вновь ставит экономику в зависимость от государства.

Третий сценарий – "смутное время" – ведет в обратном направлении и рисует несколько вариантов возможного развития событий в случае дальнейшего ослабления государственной власти и полной утраты централизованного управления. Он предполагает долгий и мучительный распад России на несколько составляющих, тяготеющих к соседним регионам (Японии, Китаю, скандинавским странам, Германии и т.п.), который может прерываться периодическим "собиранием русских земель". В атмосфере общей нестабильности не исключена и более жестокая реакция – возникновение авторитарного агрессивного националистического государства, враждебного внешнему миру и намеревающегося возродить российское господство над государствами бывшего Советского Союза.

Последний, четвертый сценарий – "русское чудо" – предполагает быстрый взлет российской экономики и считается наименее вероятным из-за отсутствия или неразвитости необходимых технологических и социально-культурных предпосылок.

Наиболее благоприятный для России вариант развития - плавное и постепенное движение в сторону постиндустриального общества - является одновременно наиболее сложным. Он предполагает формирование механизма социального контроля, который обеспечивал бы доминирование в российском обществе постиндустриальных ценностей и институциональных средств их достижения, создание для всех слоев общества реальных возможностей для осуществления этих ценностей на практике.

События последнего десятилетия показывают, что выход России из сегодняшнего структурного кризиса скорее всего будет длительным, противоречивым и непоследовательным. Он будет протекать в виде приливов и отливов до тех пор, пока не сложится единая для большинства членов общества новая система ценностных ориентаций и не сформируется соответствующая ей иерархия социальных статусов и ролей.

[i] Сорокин П.А. Человек. Цивилизация. Общество. М. 1992., С. 354

[ii] Ленин В.И. Полн. собр. соч. Т. 36, С. 372.

[iii] Parsons T. The social system. Glencoe, 1951. P. 19.

[iv] Parsons T., Shils E.A. Toward a general theory of action. Cambrige,1951.

[v] Parsons T., Shils E.A. Working paper in theory of action. N.Y., 1953.

[vi] Dahrendorf R. Class and class conflict in industrial society. Stanford, 1959. P.135

[vii] Подробнее см. Варчук В.В. Социология права – отрасль социологии. Социологические исследования, 1996. № 10; Тадевосян Э.В. К вопросу о социологии права. Социологические исследования, 1997, № 11; Лапаева В.В. Социология права как юридическая дисциплина? Социологические исследования, 1999, № 7.

[viii] См. например, Керимов Д.А. Философские основания политико-правовых исследований.М., 1986, с.71-72; его же Основы философии права. М.,1992.

[ix] Казимирчук В.П., Кудрявцев В.Н. Современная социология права: Учебник для вузов. М., 1995, с. 9.

[x] См. Карбонье Ж. Юридическая социология. пер. с фр., М., 1986, с.48-53.

[xi] См. там же, с.50.

[xii] См., там же, с.277-338.

[xiii] См. там же, с.318.

[xiv] См. там же, с.322.

[xv] См. Энциклопедический социологический словарь. М., 1995.

[xvi] Сорокин П.А. Общедоступный учебник по социологии. Статьи разных лет. М., 1994.

[xvii] Вебер М. Избранные произведения. М., 1990.

[xviii].Фролов С. Социология. М., 1994.

[xix] Щепаньский Я. Элементарные понятия социологии. М., 1969.

[xx] Фролов С. Указ.раб.

[xxi] Фролов С. Указ.раб.

[xxii] Le Bon G. The Crowd. N.Y.,1960

[xxiii] Turner R. Collective behavior. N.Y., 1957

[xxiv] Щепаньский Я. Элементарные понятия социологии. М., 1969, С. 78

[xxv] Щепаньский Я. Элементарные понятия социологии. М., 1969, С. 78,79

[xxvi] Маркс К., Энгельс Ф. Соч. т. 3, с. 3

[xxvii] Маркс К., Энгельс Ф. Соч., т. 23. с. 62

[xxviii] Meed G. Mind, self and society. Chicago, 1934 p. 140-141

[xxix] Meed G. Mind, self and society. Chicago, 1934 p. 187-192

[xxx] Hailer A. Significant other // Amer. Sociol. Rev. 1953 № 2.

[xxxi] См. Любимова А.Б. Статус семьи: проблемы эволюции: социально-философский аспект. Н. Новгород, 1998.

[xxxii] См. Антонов А.И., Медков В.М. Социология семьи. М.,1996.

[xxxiii] См. Брук С.И. Население мира. Этнодемографический справочник, М., 1986, с.19.

[xxxiv] См. Смелзер Н. Социология: пер. с англ., М., 1994, с.566.

[xxxv] Современная русская идея и государство, М.,1995, с.93-94.

[xxxvi] См. Смелзер Н. Указ. раб. с. 567-568.

[xxxvii] См. Россия перед выбором, М., 1995, с.30 -34.

[xxxviii] См. Россия на пороге ХХI века, М., 1996, с. 163.

[xxxix] См. Кризис семьи и депопуляция в России (“Круглый стол”). Социологические исследования, 1999, № 11, с.53.

[xl] См.там же, с. 50-52.

[xli] См. Елизаров В.В. Демографическая ситуация и проблемы семейной политики. Социологические исследования. 1998, № 2, с. 55.

[xlii] Россия на пороге ХХI века, М., 1996, с. 162.

[xliii] Россия перед выбором, с. 32-33.

[xliv] См. Бреев Б.Д. К вопросу о постарении населения. Социологические исследования, 1998, № 2, с. 65.

[xlv] См. Кризис семьи и депопуляция в России (“Круглый стол”). Социологические исследования, 1999, № 11, с. 53.

[xlvi] См. Россия перед выбором, с.33.

[xlvii] Россия на пороге ХХI века, с.163.

[xlviii] Там же.

[xlix] См. Елизаров В.В. Указ. раб. с. 57.

[l] См. Антонов А.И. Демографическое будущее России: депопуляция навсегда? Социологические исследования, 1999, № 3, с. 85.

[li] Даль В.И. Толковый словарь живого великорусского языка М., 1980, Т. 3, С. 331.

[lii] Демографический энциклопедический словарь М.,1985, С. 339.

[liii] См.: Комаров М.С., Шадрина Л.Э. Социально-психологические последствия урбанизации // Вопросы философии, 1981, № 2

[liv] См.: Яргина З.Н. Эстетика города М., 1991, С.11

[lv] См.: Крапчан С.Г. Село Российской Федерации: социально-региональная структура. Новосибирск, 1989, С. 187.

[lvi] Симагин Ю.А Соотношение городского и сельского населения в России (1991-1997 гг.) // Социологические исследования, 2000, № 1.

[lvii] Даль В.И. Толковый словарь живого великорусского языка М., 1978, Т.1, С. 380.

[lviii] См. Скворцов Н.Г. Этничность: социологическая перспектива. Социологические исследования. М., 1999, с.21.

[lix] См. Смелзер Н. Социология: пер. с англ., М., 1994, с.307.

[lx] См., например, Арутюнян Ю.В. и др. Этносоциология: Учебное пособие для вузов. М., 1998.

[lxi] См. Бауман З. Мыслить социологически: Учеб. пособие, пер. с англ. М., 1996, с.169-186.

[lxii] См. Петрухин В.Я., Раевский Д.С. Очерки истории народов России в древности и раннем средневековье. М., 1998.

[lxiii] См. Россия на пороге ХХI века (Современные проблемы национально-государственного строительства РФ). М., 1996, с.136-142.

[lxiv] См. Россия в зеркале реформ. Хрестоматия по социологии современного российского общества. М., 1995, с.60-62.

[lxv] Григорьев С.И. Теоретические основы изучения жизненных сил национальных общностей. Социологические исследования, 2000, № 2, с.14.

[lxvi] См. Шестопал Е.Б., Брицкий Г.О., Денисенко М.В. Этнические стереотипы русских. Социологические исследования, 1999, с.63-64.

[lxvii] См. Социология. Учебное пособие, Общ. ред. Э.В.Тадевосяна. М., 1995, с.262.

[lxviii] См. Ковалев Е.М. Гуманитарная география России. М., 1995, с.33-34.

[lxix] См. там же, с.52-53.

[lxx] См. Национальный состав населения СССР, М., 1991, с.5, 28 и др.

[lxxi] См. далее Ковалев Е.М. Гуманитарная география России. М., 1995, с.54-64.

[lxxii] См. Россия в зеркале реформ. Хрестоматия по социологии современного российского общества. М., 1995, с.41.

[lxxiii] См. Здравомыслов А.Г. Этнополитические процессы и динамика национального самосознания россиян. Социологические исследования, 1996, № 12, с.26.

[lxxiv] Там же, с.26,29,32.

[lxxv] Там же, с.27,28,32.

[lxxvi] Там же, с.31.

[lxxvii] Там же, с.30.

[lxxviii] См. Авксентьев В.А. Этнические конфликты: история и типология. Социологические исследования, 1996, № 12, с.48.

[lxxix] Гидденс Э. Стратификация и классовая структура // Социологические исследования, 1992, № 9, С.112.

[lxxx] Parsons T. A revised analitical approch to the Theory of Social Stratification // Class, System and Power. N.Y., 1972, P.389.

[lxxxi] Barber B. Social Stratification. N.Y., 1957, P. 3

[lxxxii] Сорокин П.А. Система социологии. М., 1993. Т.2. С.357.

[lxxxiii] Ленин В.И. Полн. собр. соч. Т.39. С.15.

[lxxxiv] Darendorf R. Class and Class Conflict in Industrial Society. L.,1959. P.76.

[lxxxv] Аристотель. Политика // Сочинения: в 4-х т. Т.4 М: Мысль, 1984. С. 377.

[lxxxvi] См.: Словарь античности. М.: Прогресс, 1989. С.89.

[lxxxvii] Ключевский В.О. Соч. М., 1989. Т.6. С.225.

[lxxxviii] Римашевская Н. Сколько сбережений у населения России? // Власть, 1998. №.3

[lxxxix] См. Проблема бедности в современной России. Аналитический материал // Аналитическое управление Федерального собрания Российской Федерации, М: 2003.

[xc] См. Бедность и богатство в современной России: состояние и прогнозы // Институт социально-экономических проблем народонаселения РАН, М: 2003.

[xci] Там же, С.8-11.

[xcii] См. там же С.14-19.

[xciii] Там же, С.25.

[xciv] См. подробнее, Социология. Учебник для высших учебных заведений (Осипов Г.В. и др.), М., 1995, с. 208-212, 287-290 и др.

[xcv] См. Римашевская Н. Социальное дно России. Власть, 1999, № 9.

[xcvi] См. Социология. Учебник для высших учебных заведений (Осипов Г.В. и др.), М., 1995, с. 208-209.

[xcvii] См. Локосов В.В. Стабильность общества и система предельно-критических показателей его развития. Социологические исследования, 1998, № 4.

[xcviii] См. там же, с. 90.

[xcix] Подробнее см. Штомпка П. Социология социальных изменений, пер. с англ., М., 1996, с. 45-66.

[c] Подробнее см. Пригожин А.И. Современная социология организаций. М., 1995, с. 181-225.

[ci] См. там же, с. 308-309.

[cii] См. Краткий словарь по социологии, М., 1989, с. 198.

[ciii] См. Park R., Burgess E. Introduction to the science of sociology. Chicago, 1924, 89 p.

[civ] См. Смелзер Н. Социология, пер. с англ., М., 1994, с. 650.

[cv] См. Штомпка П. Социология социальных изменений, пер. с англ., М., 1996, с. 31-44 и др.

[cvi] См. там же, с.120-132.

[cvii] См. Edwards L., Brinton C. The anatomy of revolution. N. Y., 1959, 150-155 p.

[cviii] Подробнее см. Фролов С.С. Основы социологии: Учебное пособие. М., 1997, с. 284-289.

[cix] См. Ергин Д., Густафсон Т. Россия: двадцать лет спустя. Четыре сценария: пер. с англ. М.,1995.