Люблинская уния 3 страница

отмечалось, окрестности Трок, Вильно и Гродно были заселены служилыми татарами, которые обязывались нести военную службу. В южных областях вместо термина «боярин» часто употреблялось слово «земянин», которым именовались по преимуществу только богатые бояре. Со временем оба эти слова были вытеснены термином «шляхтич» (от нем slahta - род, порода). Уже начиная с Городельского привилея в государственных актах все чаще вместе с названием «бояре» употребляются термины «бояре-шляхта» или «шляхта». Этим привилеем, собственно, и было положено начало шляхетскому сословию в ВКЛ. Привилей, как известно, предоставил разные права польской шляхты тем литовским «баронам» и знатным боярам, которые исповедовали римскую католическую веру и которых поляки сопричислили к своим гербовым братствам. Привилей Ягайло 1432 г. и Сигизмунда Кейстутовича 1434 г. доровали и русским князьям, панам и боярам те же шляхетские права и вольности, которые получили и литовские паны и бояре в 1413 г. Привилей Казимира 1447 г. распространил шляхетские права и на бояр земель - аннек-сов. Со второй четверти XVI в. название «шляхта» стало употребляться для обозначения всего феодального сословия.

Шляхте было присуще значительное имущественное неравенство. Взаимоотношения между разными группами шляхты основывались на принципах феодальной иерархии. От магнатов зависела околичная, чиншевая шляхта. На низшей ступени шляхетского сословия находилась мелкая шляхта, которая владела небольшими участками земли с несколькими крестьянами или даже без них. Политические права шляхты постепенно расширялись. Впервые это произошло, когда Ягайло решил стать королем польским. За согласие на его брак с Ядвигой он выдал в 1387 г. первый привилей шляхте. Этим он создал прецедент предъявления определенных сословных требований к каждому государю, который вступал на престол. Шляхетские права и привилегии явились главным фактором, объединявшим элиты всех земель ВКЛ.

Привилей 1413 г. также расширял права шляхты, узаконив участие ее представителей в работе рады. Это уже было политическое право. В том же году ряд политических прав был распространен и на православных шляхтичей¹. Дальнейшее расширение шляхетских политических вольностей, и в частности прав феодалов Беларуси, Литвы и Украины, предусматривалось привилеем 1447 г. В нем гарантировалось право феодалов на землю, свободу выезда за границу, право судить зависимых от них

¹ Как этот шаг, так и последующие, предпринимавшиеся великими князьями в данном направлении, фактически проблему до конца не решали Оттесненные на задний план белорусские, украинские и русские феодалы были недовольны своим политическим положением и продолжали добиваться таких же прав, какими пользовались литовские феодалы.

людей, и прежде всего крестьян. С целью не допустить проникновения в ВКЛ польских феодалов и сохранить его самостоятельность в привилее содержалось положение, согласно которому землю, государственные звания и чины могли получать только местные феодалы, граждане княжества Великий князь обязался также каждый раз просить у шляхты позволения собирать налог с частнособственнических подданных Это давало шляхте возможность контролировать вопросы войны и мира, другие стороны государственного управления. В 1505 г. Александр ввел Радом-скую конституцию, еще больше расширявшую права шляхты.

Великие князья заботились о повышении общеобразовательного уровня шляхты. Для юношества привилегированных сословий в XIII—XVI вв. главной и почти единственной школой были дворы как великокняжеский, так и значительных вельмож и феодалов. Каждый магнат содержал при себе сотни и даже тысячи молодых людей, преимущественно шляхтичей Помимо получения определенных общеобразовательных знаний молодежь проходила здесь школу общественной жизни, готовилась быть воинами, чиновниками и землевладельцами. Уже при Казимире стало поощряться обучение шляхетской молодежи в западных университетах. В 1457 г. Казимир издал акт, в котором содержалось это разрешение. Князь не скупился и на помощь студентам из государственной казны.

Значительное расширение политических прав этого сословия состоялось в 1492 г. При вступлении на престол великий князь Александр¹ издал конституционную хартию, вошедшую в историю как Александров привилей.'который развивал дальше идеи, заложенные в привилее 1447 г Казимира IV, об ограничении власти великого князя панами-радой Это первый общегосударственный документ, провозглашавший вольности как для литовской, так и белорусской шляхты. Ей давались такие политические и социально-экономические права, которые перекрывали и делали ненужными все местные привилегии. Этим актом подтверждались все права и вольности, дарованные шляхте прежними государями, и провозглашалось 20 новых. Значительная часть из них ограничивала власть великого князя. На высшие должности могли назначаться только уроженцы Великого княжества Без суда великий князь не имел права никого освободить от государственной должности и обещал не давать преимуществ «плебеям» перед шляхтой, хранить ее достоинство.

К концу XVI в. шляхта представляла собой сплоченное, юридически более или менее однородное сословие Примечательно, что уже в середине этого столетия 80 % всей шляхты составляла белорусская. Она владела 80 % зе-

¹ Если Казимир поддерживал равновесие Польши и ВКЛ, то Александр этому особого внимания не уделял и в целом плохо исполнял свои обязанности в важнейших областях управления.

мель, находившихся в распоряжении средних и мелких феодалов (86, 46). Шляхта обладала большим общественно-политическим весом. Шляхтичи имели право участия в политической жизни, и прежде всего право избирать и быть избранными в шляхетские учреждения, сеймы. Они обязаны были также участвовать в «посполитом рушении», т.е. в общем сборе войска, если такое проводилось по решению сейма. С начала XVI в. военная повинность регулировалась сеймовыми «ухвалами», т.е. постановлениями. За основание принимались количество крестьянских служб в шляхетском имении. Определялось выставлять конного ратника в полном снаряжении, как правило, с 10 крестьянских служб. Мелкие землевладельцы должны были лично выезжать на войну «водле можности свое». Кроме военной шляхетские имения облагались повинностью замковой, дорожной и мостовой, т.е. обязанностью ставить работников при постройке и ремонте замков, дорог и мостов. От всяких других «тяглей» и «дачек» на «господаря великого князя» шляхетские имения согласно земским привилеям 1413,1434 и 1447 гг. освобождались. Лично шляхтич был освобожден от налогов. С его имения (с людей, живущих на его территории) прямой налог мог быть собран только по постановлению сейма.

Однако со временем возникли трудности в определении того, кто может считаться шляхтичем и кто не может войти в это сословие. Мелкое боярство мало чем отличалось от крестьянства. Разница между ними незаметно стиралась, и часть таких бояр, наряду с военной службой, отбывали тягловую повинность в пользу великокняжеского или панского двора.

В начале XVI в. начался длительный процесс определения, кто может пользоваться шляхетскими вольностями, а кто не может. Чтобы доказать принадлежность к шляхетскому сословию, нужно было согласно принятому в 1522 г. «Уставу о выводе шляхетства за прымовою» предъявить великокняжескую фа-моту о том, что земля тому или иному лицу была предоставлена на условиях его военной земской (т.е. конной) службы, и где предки соискателя шляхетства назывались бы боярами, или найти двух свидетелей-шляхтичей, которые подтвердили бы факт несения такой службы. Бояре, которые жили на частнособственнических землях, свое шляхетство доказывали таким же способом.

В 1528 г. был составлен так называемый «попис земский», в котором поименно были перечислены все бояре-шляхта, обязанные нести военную службу¹. К этому реестру позже стали обращаться за справками при разборе

¹ Шляхта должна была собираться в ополчение (посполитое рушэнне), выставлять в войско одного всадника с пяти волок земли. Конного воина иногда содержали несколько семей, покупая ему оружие, снаряжение и мундир. В XVIII в. роль ополчения уменьшилась, и войска состояли преимущественно из наемных офицеров и солдат.

дел о шляхетстве. Помещение в этот список считалось официальным признанием шляхетского достоинства лица.

С конца 20-х гг. XVI в. выдавались также специальные грамоты на шляхетство. На торжественном празднестве, посвященном принесению ленной присяги прусским герцогом Альбрехтом в 1525 г., король и великий князь Си-гизмунд возвел в шляхетское сословие своего мытника Езофовича с учетом заслуг не только его самого, но и его брата Авраама Езофовича, бывшего подскарбия земского, т.е. министра финансов ВКЛ.

Окончательно вопросы принадлежности к шляхетству были разрешены при проведении реформы в сельском хозяйстве в середине XVI в. С того времени принадлежность к шляхте устанавливалась по акту рождения или ноби-литации, т.е. введения в это сословие государем за заслуги перед державой. Шляхтич признавался человеком «добрым», благородным, достойным доверия и поэтому в судебных тяжбах «шляхетская присяга» принималась за решающий довод. Предусматривалось и лишение шляхетского звания в случае, если его носитель обвинялся в тягчайших уголовных преступлениях или если он менял рыцарский образ жизни на плебейские занятия: начинал заниматься торговлей, ремеслом, шинкарством. Шляхтянка утрачивала этот статус, если выходила замуж за нешляхтича¹.

Личность шляхтича охранялась законом от лишения свободы без суда. Он имел право перемещения внутри страны и отъезда за границу. Должности и звания, полученные шляхтичем, признавались пожизненными, и только

¹ Относительно быстро сложились обычаи и правила поведения шляхты, установился ее особый быт. Важную интеграционную функцию среди шляхты, разбросанной по своим, как правило, далеко отстоявшим друг от друга имениям, была традиция сбора гостей. На них собирались семьями, что присоединяло к публичной жизни и женскую часть сословия Среди шляхты существовал культ гостя, породивший пословицу «Гость в дом - Бог в дом». В долгие зимние вечера люди вместе проводили время в играх и забавах, делились новостями, угощались различными напитками, придерживаясь соответствующих форм и обычаев Визиты соседей друг к другу традиционно имели довольно сложный ритуал. Ждать и приветствовать гостя непременно следовало на крыльце Экипажи медленно въезжали на подворье, чтобы дать время хозяевам на соответствующую подготовку Гостей торжественно вводили в покои, причем хозяин приглашал гостя, а хозяйка - его жену. Гостеприимный стол обязательно должен быть накрыт - неуважительным считалось угощать гостя за ненакрытым столом. Во время угощения каждый должен был произнести речь, непременно стоя, используя специальные жесты и желательно латинскую фразеологию Иногда гости в большом количестве появлялись неожиданно, и начиналось всеобщее веселье, продолжавшееся до тех пор, пока не исчерпывались все запасы хозяина, Правда, в накладе хозяин не оставался. Участники таких праздников присылали ему потом различного рода продовольствие.

путем повышения он мог быть переведен с одной должности на другую. Дела, касавшиеся чести шляхтича, судил сам государь. За убийство или оскорбление шляхтича закон предусматривал гораздо большее наказание, чем за такие же деяния против людей «простага стану». За умышленное убийство шляхтича смертной казни подвергались все участники преступления. Такая же мера наказания применялась и за ранение шляхтича. Если же убийство совершалось шляхтичем, то дело завершалось штрафом. Причем за убийство шляхтичем шляхтича платилось 100 коп денег, за панцирного боярина - 60 коп, за мещанина города с Магдебургским правом - 30 коп, за крестьянина - 25 коп, за холопа - 20. Честь женщины шляхетского происхождения оберегалась удвоенным наказанием.

Права шляхты все больше и больше расширялись, она становилась единственным господствующим сословием. Статут ВКЛ 1566 г. провозгласил шляхту собственником живших на ее земле крестьян, освободил ее от пошлин за вывоз на внешний рынок товаров, произведенных в ее имениях. Все это давало шляхетскому сословию большие экономические, социальные и политические преимущества, возвышало ее в государстве, что часто приводило к конфронтации с великокняжеской властью.

Как на великокняжеских, так и на частновладельческих и церковных землях в XIV-XVI вв. жили люди специальных служб, и в частности военно-дворовые слуги путные и панцирные бояре. Это был своеобразный верхушечный слой феодально-зависимого сельского населения, который примыкал по своему социальному положению к боярам-шляхте. Путные бояре -это военно-служилая, промежуточная между благородным боярством и зажиточным крестьянством социальная группа. Рекрутировалась она из вольных слуг, которые после перевода в путных бояр несли военную службу и пользовались такими же правами, как и панцирные бояре. Последние представляли особую категорию служилых людей, несших службу на коне в тяжелом («панцирном») вооружении. В отличие от слуг, которые освобождались от других повинностей только в военное время, панцирные бояре не несли никаких крестьянских повинностей. В XVII—XVI11 вв. их стали привлекать к службе и в мирное время (в качестве полицейских, курьеров и т.д.). На почти одинаковом положении с боярами-шляхтой и земянами (так назывались бояре-шляхта в Подляшье, Берестейской области, на Волыни, Подолье и западной части Киевской земли) находились и татары, проживавшие в великокняжеских доменах, преимущественно в Трокском воеводстве и Новогрудском повете. Татары-землевладельцы пользовались теми же правами, что и бояре-шляхта, на тех же основаниях владели имениями, отправляли военную службу. Из переписи следует, что татары делились на

стяги, которыми командовали хоружие. В тех местностях, где татары жили рассеянно, они выходили на войну вместе с местными боярами-шляхтою.

Соц иально-экономическое положение крестьянства

Основной производительной силой общества и самым многочисленным социальным слоем было крестьянство. Появление феодальной земельной собственности и развитие феодальных общественно-экономических отношений, расширение прав шляхты сопровождались его закрепощением, которое в XIV-XVI вв. приобрело массовый характер. Уже во второй половине XV в. отношения феодальной зависимости между хозяевами и подневольными тружениками-крестьянами, владевшими своим собственным двором (дымом), вызвали к жизни административный и правовой контроль над ними, осуществлявшийся наместниками, старостами, тиунами. Это вело к ужесточению повинностей. Продуктовая рента из архаических коллективных даней превращалась в подушную продуктовую подать. Бесплатные совместные сезонные работы (толоки) стали превращаться в регулярную барщину. Постепенно начала взиматься с крестьян и денежная рента. Правда, в XV - начале XVI вв. она еще не была преобладающей формой феодальной эксплуатации, поскольку товарно-рыночные отношения в это время только начинали развиваться.

Закрепощению крестьян способствовал и обычай великих князей переуступать часть крестьянских повинностей дворянам - шляхте. Привилей Сигизмунда I от 1434 г. передавал им важнейшую часть взимаемой ренты -дякло. Привилей Казимира 1447 г. освободил зависимых от феодалов крестьян от серебщизны, поставок и работ на строительстве замков, дополнительных сенокосов. Фактически это означало признание власти феодала над крестьянином и невмешательство великого князя в их отношения. Великокняжеским привилеем 1457 г было установлено, что крестьяне являются подданными не великого князя (государя), а того феодала, которому они принадлежат. Феодал стал представлять крестьянина в суде, при осуществлении имущественных сделок, разделе имущества и др. Даже выкуп родителям за невесту сменился выплатой ее господину, если девушка выходила замуж за чужого крестьянина. По мере утверждения крепостничества формировалась прослойка бесправных крестьян. Фактически это были люди, не подпадавшие ни под какую, регулируемую правом, сословную категорию. Человек, не исполнявший повинностей, считался бродягой.

С середины XV в. крестьяне подпадали под юрисдикцию судов, действовавших в имениях феодалов и зависимых от них. Шляхта солидарно согласилась не принимать в своих владениях беглых крестьян. В основном

крестьяне подразделялись на «похожих» и «непохожих», т.е. тех, кто имел право перехода, и тех, кто такой возможностью не обладал, был прикреплен к земле. «Непохожие» крестьяне назывались еще людьми тяглыми, так как они принадлежали владельцу на основе вотчинного права и обязаны были отбывать в его пользу определенные повинности и платить налоги. Процесс формирования «непохожих» крестьян происходил медленно и, скорее всего, под влиянием опыта западных стран, и прежде всего Польши, где понятие крепостного права сложилось очень рано, хотя акт, согласно которому крестьяне утрачивали личную свободу и право собственности на землю, был принят в 1496 г. при короле Яне-Альбрехте. Уже в грамотах первой половины XV в. определенным группам населения Великого княжества Литовского запрещался выход с земли. Великий князь Казимир привилеем 1447 г. запретил переходы крестьян от одного феодала к другому. Он обязался сам не принимать в своих землях выходцев из боярских владений и запретил другим феодалам принимать «чужих» крестьян. Все это фактически было началом оформления крепостной зависимости крестьян от феодалов. Такие ограничения свободы крестьян приобретали все больший размах. В XVI в. уже нередкой была практика, когда землевладельцы целых регионов любыми средствами, иногда путем необъективного решения суда, добивались перевода своих крестьян в состояние «непохожих». На протяжении XVI в. слой «похожих» людей почти исчез, хотя их права и не отменялись законом. Крестьянство превратилось в «тяглое», несвободное, оказалось на крепостном положении.

На практике пути и методы прикрепления крестьян были довольно разнообразными. Достаточно было боярину или «похожему» крестьянину отлучиться, занять соседнюю «тягловую» землю, пропустить военную службу или военную перепись, и ему сразу же предъявлялся иск о превращении в «тяглеца». Выход на какую-нибудь хозяйственную работу вместо службы, которую отправляли свободные, также становился основанием для прикрепления Само собой разумеется, что крепостными оказывались пленные: татары, жители Великого княжества Московского и др. Часто крестьяне, не имевшие возможности заплатить долг, добровольно переходили в разряд зависимых, или «отчичей». Такая же доля постигала и тех, кто передавался истцу на казнь за совершенное преступление или кто не мог заплатить судебный штраф. По Статуту 1529 г. беглый должник возвращался заимодавцу «не инай, яко отчич», т.е. превращался в зависимого. Суды широко использовали принцип «давности». Если свободный крестьянин прожил какое-то время на земле другого владельца, он становился зависимым. В Статуте Великого княжества Литовского 1588 г. этот принцип получил юридическое

закрепление. Устанавливалось, что 10-летнее проживание свободного человека на земле владельца делает его тяглым отчичем.

До конца XVI в. на территории Беларуси был распространен и такой древний социальный институт, как закупничество - заклад человека во временную неволю до выплаты долга или его отработки. Если размер отработок в договоре не указывался конкретно, то он определялся в соответствии со специальными законами. Необходимо сказать и о самом низком социальном слое населения - «челяди невольной», составлявших обычно непосредственную рабочую силу двора феодала. В XIV—XVI вв. это была наиболее бесправная категория зависимого и эксплуатируемого сельского населения в ВКЛ. Она не имела земли и других средств производства, жила во дворах феодалов, содержалась ими и была их полной собственностью. Социальный статус челяди невольной почти целиком соответствовал статусу рабов. Источником рабства согласно Статуту ВКЛ 1529 г. являлись происхождение от родителей-рабов, плен, замена рабством смертной казни с согласия противной стороны, брак свободного человека с невольницей. Допускалась и не зафиксированная в Статуте самопродажа в рабство (за исключением голодных лет). В XVI в. статутное законодательство ограничивало рабство, а третий Статут (1588) полностью его уничтожил. Люди, бывшие на положении рабов, слились с крепостным крестьянством, так как использовались преимущественно в сельскохозяйственном производстве.

Власти ВКЛ стремились законодательно обеспечить подчинение крестьян феодалам. Процесс полного закрепощения крестьян нашел свое отражение в целом ряде законодательных актов и особенно в Статутах 1529, 1566 и 1588 годов. На ликвидацию общинного землепользования, увеличение господской запашки и феодальных повинностей крестьян была направлена и «Устава на волоки», опубликованная в 1557 г. Статутами Великого княжества Литовского усложнялся переход крестьянина от одного феодала к другому. Статутом 1566 г. был определен 10-летний срок сыска беглых крестьян, а Статутом 1588 г. этот срок был удвоен. Таким образом, феодалы юридически установили крепостное право [13, р. XII, ст. XIII]. С того времени крестьяне в большинстве своем полностью потеряли личную свободу, слились в общую массу крепостных. Это в полной мере относится и к такой категории феодально-зависимого населения в ВКЛ, как крестьяне-данники. В XV-XVI вв. они платили феодальную земельную ренту в виде дани - натурой (медовая, бобровая, житная и др.) и отчасти деньгами. Большинство крестьян-данников несло дополнительные платежи и повинности (выходили на толоку, молотьбу, покос сена и пр.). Жили они на господарских землях (на землях великого князя литовского) главным образом в восточных волостях. Положение крестьян постоянно ухудшалось. Их эксплуатация увеличивалась

за счет распространения тяжелой полевой барщины. Особенно тяжело на положении крестьян сказывалась передача феодальных имений в аренду и заклад. Арендаторы и ростовщики, удовлетворяя нужду феодалов в деньгах, и сами обогащались за счет разоряемого крестьянства.

Ни в одной европейской стране закон не позволял феодалам казнить своего крестьянина смертью. Только в Речи Посполитой постановлением сейма 1573 г. феодалам позволялось наказывать крестьян «водлуг поразу-мення своего» [13, p. Ill, ст. 3]. Это же право подтверждалось и Статутом Великого княжества Литовского 1588 г.: «Будет важно и теперь каждому пану подданного своего... водлуг поразумения своего скарать» [58, с. 49].

Ухудшение социально-экономического положения крестьянства, усиление феодального угнетения в разных формах привели к обострению противоречий, борьбе между крестьянами и феодалами. Крестьяне добивались лучшего обеспечения землей, смягчения режима крепостного права, сохранения свободы. Они обращались с жалобами, пытались присваивать себе собственность феодалов, отказывались выполнять повинности. Распространенной формой сопротивления крестьян были переходы к другим владельцам и побеги (преимущественно на юг Украины). В судах рассматривалось множество дел по искам одних феодалов к другим по причине вывоза крестьян, приема беглецов и отказа выдавать их владельцам. Когда в Оболецкой волости, принадлежавшей жене великого князя литовского Сигиз-мунда Боне, решено было вдвое увеличить панщину, крестьяне пригрозили массовым побегом. Это остановило управляющего. Имела место и такая крайняя форма борьбы, как грабежи и разбои с применением оружия. Именно такой характер носило длившееся с 1561 по 1569 г. первое в Беларуси выступление крестьян деревень Богушевичи и Задобричи Свислочской волости.

Нужно отметить, что в восточных землях Великого княжества благодаря наличию общины свободное крестьянство дольше удерживало свои позиции. В течение всего XVI в. оно оказывало сильное сопротивление великокняжеской администрации и частным землевладельцам, стремившимся установить панщину, увеличить налоги и подати, усилить контроль над жизнью крестьян, любым путем прикрепить их к земле, а значит, и к ее владельцам.

Своеобразными центрами экономической жизни были хозяйские дворы, под которыми понимались не только центры управления, но и приписанные к ним волости, округи. В них жили как служилые люди - боярство, так и тяглое крестьянство. Население несло различные повинности в пользу князя, в том числе в виде панщины, предоставления гужевого транспорта и др. К панщине добавлялся оброк, который платился натуральными продуктами -хлебом, мясом, медом и т.п. С повышением уровня экономического развития он постепенно заменялся денежными платежами. Кроме земледельческого

населения, при хозяйских дворах жили так называемые слуги сельскохозяйственные, в том числе и ремесленники: конюхи, ловчие, портные, кузнецы, бондари, ткачи, а также рыбаки, бобровники, садовники и др. Все они имели дворовые наделы и обязаны были, помимо выполнения специальной службы, платить оброк и выполнять некоторые работы. Управлялись дворы специально назначенными князем лицами - старостами, державцами.

В белорусских владениях собственно Великого княжества Литовского центрами экономической жизни были волости. Их, как тогда было принято, называли русскими. Каждая волость представляла собой значительную территорию с центром в городе. Такими городами были Бобруйск, Рогачев, Могилев, Гомель, Мозырь и др. В них относительно долго держались основы самоуправления, которые стали разрушаться в первой половине XVI в. В волостях периодически собирались вече, избиравшие исполнителей общих постановлений - советников, присяжников. В волости был свой суд - копа. Сельское население волостей жило в дворищах-хуторах, которые разрастались до 10, реже до 25 дымов. Дворище было семейно-общинной организацией социально-экономической жизни. Когда оно разрасталось, из него выделялась часть населения на соседние земли. Поскольку белорусские крестьянские дворы не были выделены из сельского общинного землевладения (земля только перераспределялась), постольку здесь (особенно в Поднепровье) сохранялся и коллективный характер повинностей. В дальнейшем в связи с ростом частного землевладения и формированием рыночных отношений этот уклад претерпевал соответствующие изменения.

Увеличение площади пахотных земель сопровождалось появлением новых поселений. Их размеры, характер возникновения и другие особенности отражались в их названиях. Наряду с такими веками известными названиями, как село, сельцо, весь, деревня, погост, с XV в. стали встречаться слобода, воля, волька, застенок, селище, фольварк.

И в правовом, и в материальном отношении положение крестьянства в Великом княжестве Литовском как до Люблинской унии 1569 г., так и после создания Речи Поспопитой было очень тяжелым. Посол австрийского императора С. Герберштейн, дважды (в 1517 и 1526 гг.) проезжавший через Беларусь, писал: «Народ беден и угнетен тяжким рабством...». Папский нунций Руджиери сообщал в Ватикан: «Смело можно сказать, что не найдется более горемычного и бедного крестьянина, чем литовский крестьянин». В одном из своих произведений Сымон Будный так отозвался о положении крестьян: «Разве не тяжело трудятся подданные на своих панов здесь, у нас в Литве, и в Польше, и, как правило, без отдыха? Разве не платят тяжелых налогов? Эти несчастные едят, как свиньи, мякину, а зерно вынуждены продавать на уплату чиншев, серебщизны и других поборов и оплат».

Польский гуманист XVI в. Ф Моджевский писал, что в Речи Посполитой шляхтичи считают крестьян рабами или скотиной..., что шляхтичи бесчинствуют, убивают горожан и крестьян, относятся к ним, как к собакам [58, с. 45-50].

Развитие городов. Торговля

Наряду с повышением производительности сельского хозяйства, ростом общественного разделения труда и развитием товарно-денежных отношений в Беларуси в XIV-XVI вв. возрастало число городов, гаторые являлись важными центрами общественно-политической и экономической жизни. Если в конце XV в. в Великом княжестве были известны 83 города, то в конце XVI в. - уже 530. В то время по численности городов ВКЛ было на втором месте среди стран Европы. Ко второй половине XV в. население городов уже четко разделялось на особые социально-политические группы До этого времени полоцкие грамоты, к примеру, подписывались от имени «всих полочан», «полочан, всих людей добрых и малых». Начиная с 1460-х гг. документы подписывались «от бояр полоцких, от мещан и всего поспольства», а вскоре появились и социальные низы - «чорные люди» [108, с. 138].

Средний город тогда насчитывал 1,5-3 тыс жителей Города, численность которых превышала 10 тыс., были редким исключением В грамоте великого князя Казимира (1447) перечислялись 15 «лучших» городов В их числе были названы Брест, Витебск, Гродно, Дрогичин, Минск, Новогрудок, Слуцк [1, с. 46]. Большую роль в политической, хозяйственной и культурной жизни княжества играл Полоцк, в котором жило 50 тыс человек. В грамоте полоцкого воеводы (1467 г.) заявлено, что Полоцк «места славутае», не уступающее столице княжества Вильно, столице ордена Мальборку, а также польскому городу Гданьску. В 1563 г. отмечалось, что Полоцк «славный и очень богатый город» [8, с. 160]. О социально-экономической роли городов можно судить по размеру выплачивавшегося налога в государственную казну В 1551 г. высшую ставку, более 100 коп денег, платили Брест, Витебск, Минск, Могилев, Пинск От 30 до 60 коп платили Бобруйск, Каменец, Клецк, Кобрин, Мозырь, Новогрудок, Слоним, Слуцк. В XV в. признаки городов как ремесленно-торговых центров приобрели некоторые поселения, ранее являвшиеся крепостями, замками, дворами. Это произошло с Оршей, Лидой, Ошмянами, Быховом. Результатом дальнейшего развития торговых отношений, втягивания в них новых территорий в XVI в стал бурный рост местечек, отдельные из которых постепенно переросли в города. Местечки представляли собой небольшие поселения городского типа, где также развивались торговля и ремесло.