Государственно-политическое становление Великого княжества Литовского 3 страница

Владимир и сын Льва Юрий собрались в Бресте, к ним пришла весть, что татары опередили их и уже находятся под Новогрудком Галицко-волынские князья решили идти на Гродно Однако в окрестностях города они проявили беспечность. Пруссы и борты напали на их спящих воинов, одних перебили, других переловили и отвели в город. В результате нападавшие вынуждены были обратиться к гродненцам с предложением- города они «добывать» не станут, если им вернут пленных. Соглашение состоялось.

Белорусско-литовские летописи донесли до нас весть и про разгром объединенных волынско-татарских войск в том же 1277 г. на Немане, под Могильном (около 100 км на юго-запад от Минска). Летописец говорит: «И билися межи собою от утра и до вечера... и поможе Бог Великому князю, аже князей русских и всю силу их и орду татарскую наголову поразил и сам с победою и с великим веселием и добытком злата и серебра вернулся домой в Новогрудок» [9, с. 170]. После этой победы татарам надолго расхотелось ходить самим и гнать бывших в их «воле» русских князей на Великое княжество Литовское. Да и сами галицко-волынские князья, как говорит летописец, «умиристася и начиста быть во величе любви» с великими князьями литовскими.

Великий князь Трайден проявлял внешнеполитическую активность не только по отношению к Галицко-Волынекой земле. Значительную удачу, в том числе большой «полон», принес ему поход на Польшу, под Люблин, в 1278 г. Он обложил также крепость Динабург (ныне Даугавпилс), построенную крестоносцами с целью проникновения вверх по Двине Здесь особо отличились белорусские стрелки, перебившие многих рыцарей - защитников крепости. Тем не менее она была так хорошо укреплена, что четырехнедельная осада оказалась безуспешной. Позже Трайдену удалось захватить Герцике. Крестоносцы, в свою очередь, непрерывно усиливали натиск на Великое княжество Литовское. В 1279 г. они во главе с великим магистром Эрнестом прорвались даже до стародавней Рингольдовой столицы -Керново. В битве под стенами этой крепости войска Трайдена разгромили врагов. Погиб и великий магистр. В 1283 г. Орденские войска совершили поход на ВКЛ с территории Пруссии. В 1284 г. прусские рыцари впервые напали на Гродно. В 1282-1285 годах отряды ВКЛ опустошили владения Ливонского ордена над Двиной.

В борьбе с крестоносцами великий литовский князь опирался на ятвя-гов, пруссов, бортов. В 1280 г. его войска вместе с ятвяжскими отрядами попытались освободить захваченную крестоносцами Самбию (северная часть сегодняшней Калининградской области России). Однако силы пруссов, бортов и ятвягов с каждым годом слабели. В 1283 г. последний независимый ятвяжский князь - кунигас Скурдо со всем оставшимся населением покинул свои земли и перешел в Великое княжество Литовское. Как ранее пруссам и

бортам, им было оказано гостеприимство, и они поселились на Гродненщине и Слонимщине. Часть ятвягов ушла в Мазовию, на Побужье и Понаровье.

Предвидя большие трудности в борьбе с крестоносцами, Трайден пошел на сближение с Мазовией - давним противником ордена - и даже выдал свою дочь Гаудемунду замуж за плоцкого князя Болеслава. Однако смерть Трайдена (около 1281-1282) прервала этот процесс. Войска ВКЛ нападали на польские земли в 1283,1284 и 1285 годах.

О десятилетии после княжения Трайдена сохранилось мало документальных данных. Известно, однако, что в Великом княжестве начался кризис, связанный с безвластием или борьбой за власть. Изменилась его внешняя политика, оживились сепаратистские тенденции. Могущество молодого государства было поколеблено. В 1289 г. «литовский князь Будикид и брат его Будивид даша князю Мстиславу Волынскому город свой Волко-выск, абы с ними мир держал» [3, с. 342] Это говорит о том, что Волынь, как и Галич, была по-прежнему противником Великого княжества, и уступка земель свидетельствует о его ослаблении. Положение дел стало исправляться при Витене, правившего в 1293-1316 гг. Одна из летописей доносит до нас сведения (вполне возможно, легенду) о его происхождении. Будто бы Трайден, проезжая через принадлежавшую ему Эйраголу (в Жемайтии), обратил внимание на сообразительность еще юного Витеня и взял его к себе, где тот выделился благодаря своей ответственности, умению и благо-чинности, за что был поставлен маршалком, а после смерти своего покровителя занял его место [3, с. 343]. Белорусский историк, краевед и этнограф М. Без-Корнилович (1796-1862) небезосновательно доказывал происхождение Витеня из рода полоцких князей. Он ссылался на исторические записки императрицы Екатерины II, которая, конечно же, пользовалась всевозможными источниками, возможно, и теми, что сгорели в московском пожаре 1812 г. Екатерина II указывает на виленских князей Полоцкого дома Ростислава Рогволодовича, сына его Давида и внука с таким же именем. Его сын Герден, или Эрден (он же Пройден) был около 1264 г. князем полоцким, отцом великого князя литовского Витеня.

Несомненно, как и предыдущим князьям, Витеню пришлось в своей внутренней политике сочетать литовско-языческую и белорусско-христианскую ориентацию. Иначе не удалось бы сохранить единство государства, тем более что этому противилась часть литовских феодалов, особенно жемайтских. В 1294 г. во время нападения крестоносцев на Жемайтию ее старшины призвали народ к союзу с немцами и подняли восстание против Витеня, которому так и не удалось склонить жемайтов к совместной борьбе с Орденом. Опираясь на белорусские дружины Полотчины и Новогрудчины,' он подавил бунт. Непримиримым врагом Витеня был Пелюза (некоторые считают его сыном либо Трайдена, либо Довмонта), который еще в 1286 г. убежал к крестоносцам и на протяжении многих лет нападал на пограничные

земли княжества. В Нальшанах ему удалось убить 70 старейшин, собравшихся на свадьбу. Он склонил трех военачальников (Драйка, Снуда и Свит-рилу) сдать свои крепости крестоносцам. Только в 1314 г. Пелюза был схвачен и покаран смертью [3, с. 344].

Все эти события показательны в том смысле, что по мере дальнейшего становления Великого княжества Литовского его князья встречали сопротивление в балтско-литовских землях. В то же время нет данных о каком-либо сопротивлении властям со стороны белорусских земель как при Мин-довге, так и после него.

При Витене Великое княжество Литовское не только вело борьбу с крестоносцами и Польшей, но и расширило свои владения на юго-западе. В позднем Воскресенском летописе говорится, что «он прибавил земли Литовские много и до Бугу» [7, т. 2, с 253]. В 1315 г. к княжеству была полностью присоединена Брестская земля. Укрепляя государство, Витень позаботился и о его символике. Об этом свидетельствует Густинская летопись: «А Витень нача княжити над Литвою, измысли себе герб и всему князству Литовскому печать: рыцер збройный на коне с мечем, еже ныне наречут погоня» [7, т. 1, с. 346]. Этот личный герб великих литовских князей, возглавлявших Великое княжество Литовское, играл роль государственного герба. Его же рисунок был вырезан на великокняжеской печати. В то время это был довольно распространенный символ. Им пользовался, например, Александр Невский. В XIV в. печатями с изображением Погони пользовались не только Гедиминовичи. В качестве княжеской эмблемы ее использовали также и Друцкие князья - потомки полоцкого князя Рогволода Борисовича. Суть этого символа изложена в грамоте Ягайло (1387 г.): «Согласно древнему обычаю, военный поход остается обязанностью, которая осуществляется собственными затратами и расходами. В том же случае, если придется преследовать врагов, неприятелей наших, которые бы убегали с нашей литовской земли, то для этого рода преследования, которое по народному называется погоней, обязуются отправляться не только рыцари, но и каждый мужчина, какого бы он ни был происхождения, только бы он был способен носить оружие» [121, с. 24-25]. Сохранилась печать великого князя Ягайло, которой он пользовался перед тем, как стал королем Польши. На ней было изображение Погони с надписью на латинском языке: «Jagal dey dracia rex in Lettov». «Хроника Быховца» разъясняет, что фигура всадника обозначает личность самого великого князя: «...тот герб означает взрослого государя» (10, 48). «Хроника», как, впрочем, и другие источники, указаний на то, что «Погоня» была белорусским гербом, не содержит.

На рубеже XIII-XIV вв. ожесточилась борьба с крестоносцами. Поскольку теснимые ими пруссы убегали главным образом на Гродненщину, где им

выделялись земли, тевтонские рыцари с 1283 г. начали врываться в Поне-монье. В 1284 г. они впервые напали на Гродно, захватили и сожгли его. Затем Гродненщина подвергалась нападениям Ордена в 1295, 1296, 1305, 1306 (дважды), 1311 (трижды), 1314,1324 и 1328 гг. [3, с. 346]. Великое княжество на каждый удар крестоносцев отвечало своим. В 1302 г. войска ВКЛ разорили окрестности Кристбурга, в 1303 г. - Либавы. Зимой 1308 г. большое войско княжества опустошило Самбию, в 1311 - Самбию и Нотангию. Этим походом руководил сам Витень. Во время этих событий ярко проявился полководческий талант Давида Городенского, сына Довмонта и правнука Александра Невского. Будучи гродненским старостой, он играл важную роль в защите княжества от Тевтонского ордена и Мазовии. Явившись, в частности, на помощь осажденному в 1314 г. Новогрудскому замку, он со своим войском овладел лагерем крестоносцев, перебил его охрану и захватил практически всех лошадей и припасы. Крестоносцы отступили к Неману и, поскольку запасные продовольственные склады и даже привозившие их корабли также были уничтожены Давидом, полностью деморализованные, рассеялись, спасаясь кто как мог. Позже, уже при Гедимине, Давид Горо-денский успешно сражался с ними в прусской провинции Вагенсторф (в 1319 г.), под Псковом (в 1322 и 1323 гг.), в Мазовии (в 1324 г.), водил свои войска на Бранденбург и Франкфурт-на-Одере.

Витень настойчиво искал союзников. В 1298 г. он заключил полезное для себя соглашение с мещанами Риги, направленное против Ливонского ордена. Их совместными усилиями был взят и разрушен рижский замок крестоносцев, а рыцари разбиты. На западе такой союз был заключен с бжеско-куявским князем Владиславом Лакеткой, претендентом на польскую корону. Витень подкрепил союз военной помощью: во главе 1700 дружинников он напал на владения ленчицкого князя Казимира, собственноручно убив его в бою. В «Хронике литовской и жемайтской» отмечается, что в этом походе на каждого воина княжества Литовского пришлось по 20 пленных поляков. Эта помощь Витеня была своевременной в борьбе Лакетки за воссоединение польских земель в одно государство.

Особо интересной представляется проблема окончательного присоединения к Великому княжеству Литовскому Полоцкой земли. В 1270-х гг. в Полоцке, как и Витебске, опять правили князья из династии Рюриковичей. В это время Полоцк вышел из-под власти ВКЛ. Однако в конце XIII в. на полоцком «столе» уже был литовский князь (его имя не сохранилось в источниках), принявший католическую веру. Умирая бездетным, он передал всю Полоцкую землю Рижскому архиепископу. В источниках отмечается, что в 1305 г. в Полоцке было много католического духовенства, миссионеров. Их деятельность вызвала сопротивление полочан, которые попросили помощи

у Витеня. В 1307 г. он освободил Попотчину от немцев и присоединил ее к своему княжеству, перебив почти всех застигнутых там немцев и разрушив католические костелы. Присоединение произошло на основании «ряда» -договора, который гарантировал полочанам автономию, сохранение местных законов и суда с согласия полоцкого боярства и купечества. Полоцким князем стал его брат Воин. Богатые полоцкие традиции государственной и культурной жизни оказали значительное влияние на формирование внутреннего строя ВКЛ.

Таким образом, в середине XIII в. в славяно-балтской контактной зоне в бассейне Верхнего и Среднего Немана возникло Великое княжество Литовское со столицей в Новогрудке, созданное, главным образом, для защиты от крестоносцев и татаро-монголов. Важную, а возможно и решающую, роль в его становлении сыграл литовский князь Миндовг. Новое государство создавалось преимущественно путем мирного объединения белорусских и литовских княжеств. Эффективным был процесс дальнейшего становления ВКЛ при княжении Войшелка и Витеня. Организация успешного отпора отлаженной, хорошо организованной орденской военной машине кардинально повлияла на внутреннее развитие и внешнеполитическое положение государства. В это время устанавливалась практика, когда сыновья и братья великого князя получали в свое управление уделы, а государство представляло собой федерацию земель, в которой местные князья находились в вассальной зависимости от великого князя.

В целом к началу XIV в. ВКЛ обеспечило себе возможность активного государственного развития, обрело значительный политический и военный вес. Это было уникальное для тогдашней Европы федеративное государство, в котором руководящая династия и часть аристократии имели балтское происхождение, а система государственной организации, права, государственный язык и большинство населения - восточнославянские.

§ 2. Усиление Великого княжества Литовского

ВКЛ при Гедимине

После смерти Витеня в 1316 г. на великокняжеский престол вступил Геди-мин (1316-1341). Примером противоречий, которыми наполнены источники литовской и западнорусской истории этого времени, могут служить сведения о происхождении этого князя. Одни говорят, что Гедимин был конюшим Витеня¹ и в сговоре с молодой женой последнего, убив своего государя, овладел престолом; другие, - что он был сыном великого князя и унаследовал престол после смерти отца, пораженного громом; третьи объявляют его братом Витеня. Согласно позднейшей официальной литовской версии Гедимин, как и Миндовг, происходил от Палемона, брата римского императора Нерона. Но, как бы то ни было, Гедимин оказался выдающимся государственным и политическим деятелем. Воинские способности сочетались в нем с политическим тактом, мудростью и необыкновенной силой воли.

Автор Воскресенской летописи заметил, что он был «мужем очень храбрым и большого разума» [9, с. 200], неустанно стремившимся всеми способами расширить и укрепить границы Великого княжества Литовского. Гедимин снискал общее расположение и преданность своего веротерпимостью и уважением народных прав. Он никогда и нигде не стеснял вероисповедания, не отменял древних уставов, оставлял покоренных или добровольно подчинившихся ему князей наместниками с княжескими титулами. Он первым из великих князей стал называть себя не только князем литовцев, но и русских. Основания для этого были, так как во время его княжения было завершено подчинение литовским князьям разрозненных западнорусских земель, и сложились условия для распространения их власти на восточно- и южнорусские территории. В его войске этнические литовцы составляли меньшинство, большинство же были белорусами - полочане, жители новогрудских и гродненских земель. Гедимин поддерживал тесные семейные и культурные связи со славянским миром. Трудно сказать, были ли православными все три его жены, но пятеро из семерых его сыновей крестились по восточному обряду. При Гедимине началась «неуклонная белорусизация династии» [78, с. 29]. Этот процесс продолжался при

¹ На низкое, рабское происхождение Витеня и Гедимина указывали Длугош, Стрыйковский и др, заимствовавшие эти сведения из пристрастных орденских летописей и, в частности, Оливских анналов В 20-х годах XVI в в Московском княжестве появилось произведение «Родословие князей литовских», в котором происхождение династии Гедиминовичей выводилось от мелкого русского боярина. Дескать великий князь московский послал некоего Гедимина - «служебника» одного из смоленских князей за Днепр наводить порядок. Он же присвоил собранные средства, завладел «многими землями» и провозгласил себя великим князем.

Ольгерде и других князьях, которые охотно брали в жены представительниц славянских княжеских родов.

Примерно в середине 1320-х гг. власть литовского князя признали все центральные земли Беларуси. Минский князь Василий в 1326 г. входил в число посланцев Гедимина в Новгород. Его вассалами стали князья друц-кий и лукомльский. В Пинской земле в 1330-е гг. «сидел» Наримонт Геди-минович. Но белорусские земли сохраняли и в это время свой политический вес и определенную автономию. Так, Полоцк самостоятельно подписывал договоры с Ригой. Торговое соглашение ВКП с Орденом в 1338 г. было подписано при согласии не только литовской знати, но и полоцкого и витебского князей, полоцкого епископа.

Активной была политика Гедимина и на западном направлении. После коронации в 1320 г. В. Лакетки как короля польского, связи между Новогруд-ком и Краковом усилились. Это, в свою очередь, вызвало появление направленной против них коалиции мазовецких князей и крестоносцев. К ней присоединились и галицко-волынские князья, часть владений которых склонялась к подчинению Великому княжеству. Однако особым согласием участников эта коалиция не отличалась. Уже в 1323 г. между мазовецкими князьями начались споры, чем воспользовался Гедимин. Он направил в Мазовию дружину своего зятя Давида Городенского¹. Тот без особого труда прошел почти всю мазовецкую землю, простиравшуюся на правобережье Вислы, вышел на Добжинь и взял этот богатый портовый город и крепость. Это охладило подготовку невыгодного Гедимину польско-венгерского наступления на Галицко-Волы некую Русь, где в том же 1323 г. произошел кровавый государственный переворот, в ходе которого погибли не только племянники польского короля - князья Андрей и Лев Юрьевичи, но и многие сторонники этих князей и их семьи. Гедимин начал наступление на Волынь и Галицию и в 1323 г. Волынь была завоевана.

Чтобы окончательно заставить польского короля отказаться от планов захвата Галицко-Волынской Руси, а мазовецкого князя - от союза с Орденом,

¹ Давид неоднократно помогал в борьбе с крестоносцами Пскову. Когда в 1322 г. рыцари напали на этот город, его жители «...послаша гонца да князя Давыдка» С его помощью нападение было отбито. На следующий год на псковичей напали датские рыцари. И снова Давида позвали на помощь. Его войско вместе с псковским разбили датчан, освободили захваченные ими земли и совершили набег на северную Эстонию, которая принадлежала тогда Дании. Союзники дошли почти до Ревеля. В июле 1323 г. немецкие рыцари опять осадили Псков. Летописец сообщает, что явились они «...в кораблях та в лодках и на конях с пороки и городы таранами й абложными вежами». Псковский князь Астадий напал на врагов из Изборска. В то же время «приспе князь Давыд из Литвы с людьми своими». Рыцари были разгромлены и «убежаша со стыдом и срамом».

в 1324 г. Гедимин повторно направил на юго-запад сильную дружину во главе с Давидом Городенским, который занял земли Брестского и Дроги-чинского княжеств, затем «воевал Мазовша». В результате похода было разрушено 130 сел, 30 костелов, захвачено в плен 4 тыс. человек Польский король предложил заключить соглашение, выгодное для Великого княжества Литовского. Фактически оно представляло оборонительный союз двух государств против совместных врагов, и прежде всего крестоносцев. Для гарантии этого союза земли Брестского и Дрогичинского княжеств были признаны окончательно воссоединенными с Великим княжеством Литовским, а польский королевич взял в жены дочь Гедимина Альдону Весной 1325 г. в Краков вместе с ней было направлено не только огромное приданое, но и 24 тыс. поляков, плененных за время предыдущих литовско-польских военных столкновений.

В 1326 г. Гедимин оказал помощь польскому королю в его попытке освободить захваченные немцами польские земли в Бранденбургии. И хотя польские и литовско-белорусские воины дошли до Франкфурта-на-Одере, результаты похода были незначительны. Бранденбург, столица тевтонов, взят не был Кроме того, при возвращении из него был предательски убит Давид Городенский, любимый полководец Гедимина По одной из версий подкупленный крестоносцами мазовецкий рыцарь Анджей Гост, улучив момент, когда князь отклонился от своего полка, пробил его копьем. Легенда говорит, что, расправившись с вероломным убийцей, дружинники на щитах принесли тело князя в Гродно и похоронили около стен Борисоглебской церкви.

Великий князь Гедимин, который «много воевал воен, взавше выигрывал» [9, с. 189], показал себя также и искусным дипломатом. Разгромив, например, в 1331 г «княжат волынских» и захватив Владимир-Волынский, он, сознавая, что не сможет удержать завоеванное да еще наживет врага в лице галицко-волынского князя Болеслава-Юрия, стремящегося вернуть Волынь, возвратил ему добычу и выдал за него свою дочь Ефимию (доля последней оказалась незавидной, так как после смерти ее мужа галицко-волынские бояре утопили ее в Висле). Такое умение выигрывать, даже уступая, было одной из характерных черт дипломатии этого великого князя.

Одновременно с военно-дипломатической деятельностью Гедимин развернул активную административно-хозяйственную работу. Зимой 1323 г. он обратился в европейские страны, в прибалтийские города, в том числе в Щецин, с призывом к рыцарям, купцам, ремесленникам и крестьянам переселяться в Великое княжество Литовское. Обещал им охрану и опеку. «Скорее железо превратится в воск и вода в сталь, чем я возьму назад свое слово», -клялся великий князь в своих письмах [9, с. 190]. Переселявшихся он щедро наделял землей, освобождал от налогов. В результате в княжество приезжали не только люди из западноевропейских стран, но и из близких русских земель,

которые стонали под татаро-монгольским игом. При Гедимине стали безопасными торговые пути по белорусским землям с востока на запад: из Полоцка через Гродно на Вельск, из Смоленска через Новогрудок на Вопковыск и Каменец, из Турова через Пинск на Брест и далее в Польшу, Германию, Чехию, Венгрию. ВКП заключило несколько торговых соглашений с Ригой.

В государственно-политической жизни Великого княжества важное место занимали проблемы религии. Как известно, в нем было распространено несколько вероисповеданий. Огромное пространство: Полотчину и Смоленщину на востоке, Гродненщину на западе, Туровщину и Пинщину на юге, - т.е. основную часть государства, населяли православные¹. В северо-западной части проживали литовцы и жемайты - язычники. Там же отдельными вкраплениями жили спасавшиеся от многочисленных врагов, и прежде всего от крестоносцев, пруссы, ятвяги, также сохранявшие свою стародавнюю веру - язычество. Из западно-европейских стран переселялись в Великое княжество католики, постепенно укреплявшие позиции своей веры. Однако главенствующую роль в общественной жизни играла православная церковь. Гедимин, человек волевой и умный, сам, будучи язычником, умел считаться с христианским белорусским населением. К этому времени храмы были практически во всех более-менее крупных населенных пунктах. Действовали монастыри, при которых обучались грамоте дети, прежде всего, правящей аристократической верхушки, а также феодалов, зажиточных горожан. О высоком уровне подготовленности служителей православной церкви в ВКЛ свидетельствует, например, то, что в конце XIII в. из Полоцка в Тверское княжество в качестве епископов были переведены богословы Симеон и Андрей.

Великие князья хорошо понимали консолидирующую роль православной церкви, высоко ценили ее деятельность в «собирании» единоверцев в едином государстве, в укреплении общества, развитии его культуры. Еще Витень предпринимал меры по созданию в княжестве своей, зависимой только от константинопольского патриарха митрополии. В 1316 г. в результате

¹ Православная религия являлась первенствующей духовной основой для белорусов Свидетельством тому являются сохранившиеся до наших дней древние православные храмы - София в Полоцке, Бориса и Глеба (Коложа) - в Гродно. С XII в. известны имена и деятельность первых святых земли белорусской - Евфро-синьи Полоцкой, Мины и Дионисия Полоцких, Кирилла и Лаврентия Туровских и др. Однако по своему геополитическому положению Беларусь оказалась на пограничье двух миров, сложившихся в христианской Европе уже к концу XII в, двух культур и идеологий, стала своеобразной зоной встречи, соприкосновения православно-византийской и католическо-романской цивилизаций. Это предопределило во многом уникальное историческое и культурное положение Беларуси в Европе, обусловило особенности ее духовной культуры, связанной с синтезом мировых культурно-религиозных традиций.

конкретных шагов Гедимина, продолжавшего его дело, была учреждена с центром в Новогрудке Литовско-Новогрудская митрополия, независимая от Киевской, центр которой с начала XIV в. находился в Москве. Литовско-Новогрудская митрополия, в состав которой входили Полоцкая, Туровская и Пинская епархии, также называла себя Киевской. До середины XV в. Константинопольский патриарх, не желавший окончательного раздела православных церквей ВКЛ и Великого княжества Московского, назначал митрополитов в Новогрудок нерегулярно, несмотря на просьбы великих князей ВКЛ. Первым литовско-новогрудским митрополитом был грек Феофил. Утверждением этой митрополии Гедимин как бы легитимировал претензии ВКЛ на восточные христианские земли. Он предвидел, что Москва использует религиозное основание для объединения всех восточных славян под знаменем православия, полученным в наследство через Киевскую Русь от Византии. И действительно, митрополит Максим в 1299 г., «не терпя насилия татарского», окончательно покинул Киев и «седе в Володимире со всем клиром своим». Он же первым стал называться митрополитом всея Руси. К 1325 г. митрополиты перебрались в Москву, придав ей таким Образом статус церковной столицы Руси. После смерти Феофила в 1330 г. московскому митрополиту удалось опять подчинить себе все епархии Великого княжества и Галицко-Волынской Руси. Тогда Гедимин и Болеслав-Юрий стали просить патриарха о назначении в их княжества одного, независимого от Москвы митрополита. Их усилия завершились успехом. В 1354 г. константинопольский патриарх утвердил сразу двух митрополитов «на всю Русскую землю» Митрополит Алексей был поставлен на Московское княжество, а Роман - на «Литовскую и Волынскую земли». Гедимин сформулировал кредо литовских князей в религиозной политике: «...чтобы христиане уважали и славили Бога по-своему, Русь - по-своему, поляки - по-своему, а мы славим по-нашему обычаю» [108, с. 68].

Со времени Гедимина в Великом княжестве повелось, что делами религии активно занимались великие княгини, которые почти всегда были русскими княжнами: Полоцкими, Витебскими, Тверскими, Смоленскими, Голь-шанскими и др. С особой жертвенностью к укреплению православия относилась первая жена Ольгерда Мария Ярославовна - дочь витебского князя. Она активно помогала мужу в его стремлении учредить в Великом княжестве самостоятельную, независимую от Москвы митрополию. Вместе со своим родственником митрополитом Романом она повела энергичную борьбу за независимость Киево-Литовской митрополии. По традиции жена Витовта княгиня Анна Глебовна - дочь смоленского князя - также была опекуншей православной церкви. Она активно помогала преемнику Романа митрополиту Киприану, заботилась о строительстве храмов, обеспечении их необходимой утварью, а духовенства - средствами для работы и жизни.

В отличие от второй половины XIII в., когда собирателями и правопреемниками русских земель выступали Владимиро-Суздальская Русь, Галиц-ко-Волынское княжество и Великое княжество Литовское, уже во время Гедимина на эту роль стали претендовать только Московское княжество и Великое княжество Литовское. Их конкуренция продолжалась несколько столетий. Уже в самом начале своего княжения Гедимин начал активную борьбу за восточно-русские, галицкие и волынские земли. Он поддерживал сепаратистские тенденции Смоленского княжества, поощрял союз Пскова с Новгородом против Москвы, затем поддерживал Псков против Новгорода и Москвы. Как уже отмечалось, он предпринял поход на Владимир-Волынский и захватил его. Затем ему поддался Луцк, а бояре, собравшиеся со всей Волыни, признали его своим князем, сохранив при этом прежние права, обычаи и веру.

В 1326 г. Гедимин двинулся на Киев, придавая большое значение присоединению к своему государству этой древнерусской светской и духовной столицы, на которой еще лежали отблески славы великого прошлого. На помощь киевскому князю Станиславу пришли князья: Олег Переяславский, Святослав и Василий Брянские, а также Лев Юрьевич - правнук Даниила Галицкого. В десяти верстах от Киева, на реке Ирпень войско этих князей потерпело страшное поражение. Лев с братом, князь Олег были убиты. Станислав вместе с брянскими князьями бежал в Брянск. «Хроника Быхов-ца» рассказывает, что затем, после месячной осады, Гедимин вынудил сдаться Киев. Жители вместе с игуменами, священниками и дьяконами «вышли из города с крестами, и городские ворота открыли, и встретили великого князя Гедимина честно, и упали перед ним в поклоне, и поддались служить ему, и присягу свою на то дали» [9, с. 193]. Гедимин с триумфом въехал в Киевские Золотые ворота¹. Примеру Киева последовали Вышго-род, Переяславль, Путивль, Канев, Черкасы и другие города. Гедимин расширил влияние ВКЛ на Вязьму и Тверское княжество, самое сильное в начале XIV в. во всей Северо-Восточной Руси. В 1321 г. дочь Гедимина Мария вышла замуж за тверского князя Дмитрия. Смоленский князь стал «младшим братом» Гедимина и в 1340 г. документально засвидетельствовал

¹ Сведения о взятии Гедимином Киева имеются лишь в одной литовской летописи и последующих ее компиляциях. Ряд историков оспаривают это утверждение, считая, что поход на Киев происходил при Витовте и неправильно отнесен ко времени Гедимина. Но в любом случае Гедимину не удалось удержаться в Киеве Новгородская летопись под 1331 г упоминает о киевском князе Федоре, платившем дань татарам. В подробном списке земель, разделенных в 1345 г. сыновьями Гедимина, ни Киев, ни его окрестные города не упоминаются. Из всего этого можно сделать вывод, что в 1330-1340-е годы Киев ВКЛ не принадлежал.