Глава 25. И снова скажу: когда я читаю историю и сказания о минувших веках, о деяниях царей, о мудрецах, разгадывающих притчи

…И снова скажу: когда я читаю историю и сказания о минувших веках, о деяниях царей, о мудрецах, разгадывающих притчи, о тех, чьи имена остались в памяти потомков, то мне хочется, закрыв книгу, спросить: «Где они теперь?». Но на этот вопрос каменные уста сфинкса времени могут ответить только одно: «Они были, они вышли из небытия, прожили годы земной жизни, как проходит свой путь путник, и ушли отсюда через темные ворота смерти». Сколько раз после их смерти солнце начертило на небе, словно огненным циркулем, свои годовые круги! Эти люди жили, любили и ненавидели, боролись, побеждали и терпели поражение, проявляли великодушие и мстили; души их кипели страстями, как молодое, неперебродившее вино; в уме они составляли планы, в мечтах, как на крыльях, облетали всю землю, их сердца рвались к богатству и почестям, которыми человек никогда не может насытиться. Но все это оказалось игрой ребенка, который собирает в горсти песок и снова высыпает его на землю, складывает из кубиков дома и снова разрушает их. Приходит к ребенку смерть, как его наставник, и говорит: «Уже вечер, пора кончать игру, идем со мной домой».

Невозможно остановить движение солнца, невозможно преградить путь звездам, которые, как перелетные птицы, летят с востока на запад. Невозможно остановить время и преградить путь к смерти. Человек редко вспоминает о вечности, редко поднимает глаза к синей бездне неба. Он похож на волчок, крутящийся под ударами бича, который держит в руках демон; этот бич – его ненасытные страсти. Что он хочет от этой жизни, что он может унести с собой, что он принес на землю – он не думает об этом. Страсти заставляют волчок крутиться и описывать на земле круги, как бы плясать на месте. От последнего удара бича он падает и замирает. Даже великие мудрецы древности и цари, деяния которых прославляют народы, больше думали о земном, чем о небесном. В редкие минуты они поднимались душой над временным, но «притяжение земли» – тяжесть забот, суеты и, главное, их собственных страстей – тянуло их вниз, словно у души опускались крылья и ей вновь приходилось ползать по земле.

Когда мы раскрываем карты древнего мира, то читаем в них названия городов, от которых остались одни лишь развалины; а нередко они уже исчезли с лица земли совершенно, без следа. Их поглотила земля, их уничтожило время. Мы видим на картах границы уже давно не существующих стран и государств. Когда-то они занимали огромные пространства, точно гигантское пятно, растекались по карте. Затем дробились на части и исчезали, чтобы дать место другим странам и народам. Время ломало границы великих держав и сжигало их, словно изгородь из хвороста.

История упоминает о народах, происхождения и причин исчезновения которых мы не знаем. Эти народы похожи на ручейки, начала которых мы не видели; исчезли эти «ручейки» в песках или влились в русло мировой народной «реки», образовав вместе с другими племенами и народами новые этносы,– на этот счет можно лишь строить предположения. До нас дошли только имена, уцелевшие, как бы спасшиеся в ковчеге истории, остальные поглощены «всемирным потопом» забвения бесследно. Поэтому прошлое для нас – неразгаданная тайна.

Мы – тайна для себя самих. Одно лишь нам известно: что мы умрем, уйдем отсюда, оставив здесь свое тело, как человек, уезжающий в дальнюю страну, оставляет до возвращения свой пустой дом. Тело наше будет покоиться в могиле, а солнце – всё так же всходить на востоке и совершать свое шествие к западу, как по некоему небесному мосту. Очи звезд всё так же будут смотреть на землю, но уже не увидят нас.

…Но когда я раскрываю страницы патериков и жития святых, то чувствую другое: с этих страниц струится тихий свет вечности. Эти люди победили время, они сделали его ступенями лестницы, по которым взошли ввысь, к небесам. Герои истории – были, а святые – не были, а есть. Для них не существует ни «расстояния» времени, ни похожей на непроницаемую стену преграды смерти. Они, будучи во времени, жили в вечности, дышали ею в молитве, они были озарены благодатью – небесным пламенем, сияющим во тьме. Воистину: кто забыл о Боге, тот еще при жизни был мертв. Но кто всегда с Богом, тот и по смерти жив.