Хозяйственно-культурные типы и историко-культурные области Дальнего Востока России 3 страница

НИВХИ

Нивхи (самоназвание – “нивхгу” – “нивхский народ”, устаревший этноним – “гиляки”) – народность России, имеющая численность 4 тыс. 631 человек (Перепись 1989 г.). Нивхи населяют остров Сахалин (2 тыс. 008 человек) и Нижний Амур в пределах Хабаровского края (2 тыс. 386 человек). Говорят на нивхском языке, имеющем два диалекта: амурский и восточно-сахалинский. Письменность создана в 1932 г. (на основе латинского алфавита), с 1955 г. – на основе русского алфавита и графики.

Нивхи – прямые потомки древнейшего населения Сахалина и Нижнего Амура, расселенного в прошлом значительно шире, чем в настоящее время. Имеется точка зрения о том, что предки современных нивхов, северо-восточных палеоазиатов, эскимосов и индейцев Америки – звенья одной этнической цепи, охватывавшей в далеком прошлом северо-западные берега Тихого океана. На протяжении длительного времени нивхи имели тесные этно-культурные контакты с тунгусо-маньчжурскими народами, с айнами и японцами, возможно, и с некоторыми представителями тюрко-монгольских народов.

Основные традиционные занятия народности – рыболовство (кета, горбуша и др.) и морской промысел (тюлень, белуха и др.). Рыбачили неводами, сетями, крючками, ставили заездки. Морского зверя били острогой и дубинками. Из рыбы делали юколу, из внутренностей вытапливали жир, из кожи шили обувь и одежду. Меньшее значение имела охота на медведя, оленя, пушного зверя. Зверя добывали при помощи петель, самострелов, копий, а с конца XIX в. – ружей. Подсобное занятие – собирательство (ягоды, корни сараны, черемша, крапива, моллюски, морские водоросли, раковины).

Основными средствами передвижения были упряжное собаководство и лыжи, по воде – разного типа лодки: дощатая лодка “му”, лодка-долбленка – “мла-му” с широким применением гребных весел и четырехугольного паруса, сшитого из рыбьей кожи.

Традиционное жилище нивхов подразделялось на летнее (шалаш в форме рассеченного цилиндра; двускатный шалаш, покрытый травой; прямоугольный шалаш с двускатной крышей, покрытый корой; летнее жилище на сваях (и зимнее); амурский зимник с двускатной крышей; зимнее подземное жилище).

Зимней верхней мужской и женской одеждой нивхов была шуба “окх” из собачьего меха, двойная, широкая, длиною до колен. Левая пола запахивалась на правую и застегивалась сбоку с помощью трех мелких металлических шаровидных пуговиц. Для верха шубы предпочитали черный или темно-бурый мех, для подклада употребляли более тонкий и мягкий мех молодых собак или щенков. Все носили шубы из собачьих шкур, только у женщин, кроме этих шуб, можно было иногда встретить шубы из лисьего меха. Шкуры пушных зверей – лисиц, речных выдр, соболей, белок – употребляли только в качестве опушки на одежде. Летней верхней одеждой мужчин служил халат “ларкх”, шили его из сукна и из тканей белого, синего и серого цветов. Матерчатый халат был покроя кимоно, при этом покрое из одного полотнища ткани, сложенного вдвое поперек, выкраивали спинку халата, всю левую полку, верхнюю часть правой полки и плечевую часть рукавов, т. е. рукава были цельнокроенные. Халаты шили длиною до колен. Ворот делали круглый. Левая пола вверху имела полукруглый вырез и застегивалась у шеи, у правого плеча и на правом боку на три пуговицы. Летней женской одеждой были халаты из рыбьих кож или из материи того же покроя, что и мужские кимоно. На подоле, по кайме, нашивали обычно на ремешках один или два ряда медных пластинок или же медные китайские монеты с отверстием в центре.

Для мужской зимней одежды нивхов была характерна еще юбка-передник “коске”, придерживающая полы шубы. Шили ее из тюленьих шкур, завязывали на талии. При езде на собаках, когда приходилось сидеть верхом на низких нартах, такая юбка отлично защищала от дождя, снега, ветра.

Для защиты от дождя и солнца служили берестяные шляпы конической формы. Они украшались аппликацией из ажурного орнамента, вырезанного из окрашенной бересты. На голове шляпа держалась с помощью завязок и ободка из лубка, пришитого внутри шляпы. Зимний головной убор – двойной капор. Верх его делали из тюленьей шкуры, иногда в сочетании с тканью или с другими шкурами. Подклад всегда был из лисьего меха, спереди он выступал в виде опушки, обрамляя лицо. Летом женщины головной убор не носили. Зимний женский головной убор – глубокая шлемовидная шапка, на макушке которой пришита шишечка из крученого шнурка красного цвета. Такую шапку шили из черной или синей ткани, на подкладе из лисьего меха, с опушкой из меха речной выдры по краям шапки. Такая шапка была удивительно похожа на монгольские, тоже имевшие на макушке красную шишечку. Вероятно, она была занесена на Амур племенами монгольского происхождения.

Обувь шили из тюленьей и рыбьей кожи, а также из оленьего и лосиного камуса.

Традиционная пища нивхов – сырая, вареная и вяленая рыба, мясо морских и лесных животных, съедобные травы, ягода, орехи, морская капуста, черемша, дикий лук. Любимой едой остается строганина, юкола, тюлений жир. Лакомыми блюдами считали “мось” – студень из рыбьей кожи с ягодой и нерпичьим жиром, “шикшу” с молоками рыб. Чай заваривали из чаги, листьев брусники, малины, побегов багульника. В настоящее время национальные блюда превратились в праздничные угощения.

В фольклоре нивхов выделяются 12 самостоятельных жанров: сказки, предания, лирические песни, обрядовые песни, песни-плачи, шаманские песни. Особое место занимают сказки о животных: в них в художественных образах нивхи отразили свои наблюдения за животными, рассматривая их как общество людей со всеми их пороками.

Народное декоративное искусство представлено женским искусством (художественные изделия из кожи, меха, сукна, тканей и из бересты), в мужском искусстве значительное место занимали скульптурные изображения, резные предметы (ковши для “медвежьего праздника”, ложки, ножны, ручки ножей, предметы из кости, украшенные орнаментом).

Нивхи были анимистами – в каждом предмете они видели живое начало, человеческие черты. Согласно традиционным представлениям, окружающая природа была полна разумными обитателями, и поэтому им устраивали жертвоприношения. Некоторые пожилые нивхи хорошо помнят культовые места и продолжают соблюдать этот обряд. В настоящее время лишь отдельные нивхи занимаются камланием для себя и для своей семьи, они также сохраняют народные рецепты лекарственных трав и растений.

В советский период жизнь нивхов изменилась коренным образом: они стали трудиться в рыболовецких колхозах, на промышленных предприятиях, в сфере обслуживания. Около 50 % всех нивхов стали городскими жителями. Нивхи имеют свою письменность на двух диалектах. Но многие негативные явления и процессы отразились на здоровье и на благополучии этой народности. Отход от традиционных приемов рыболовства и охоты, резкая смена пищевого рациона, отрыв детей, находящихся в интернатах, от семьи, ухудшившаяся экологическая обстановка в местах проживания нивхов нередко приводят к разочарованию в жизни, к пьянству, к массовым заболеваниям молодого поколения. И все же набирают силу благотворные процессы: начался период возвращения нивхов на прежние места расселения и возрождения старых заброшенных селений, повышения национального самосознания.

Литература

Шренк Л.И. Об инородцах Амурского края. Т. 1-3. – Спб., 1883-1903; Штернберг Л.Я. Гиляки, орочи, гольды, негидальцы, айны. – Хабаровск, 1933; Крейнович Е.А. Нивхгу. – М., 1973; Таксами Ч.М. Основные проблемы этнографии и истории нивхов. Середина XIX-начало ХХ вв. – Л., 1975; Гонтмахер П.Я. Золотые нити на рыбьей коже. – Хабаровск, 1988; Народы Дальнего Востока СССР в XVII-XX вв. Историко-этнографические очерки. – М., 1985; Таксами Ч.М. Нивхи // Народы России: Энциклопедия. – М., 1994. С. 253-256.

ОРОКИ

Ороки (самоназвания “ульта”, “ольча”, “ульча”) – одна из самых малочисленных народностей Севера (численность – менее 400 человек). В языковом отношении принадлежат к южной ветви тунгусо-маньчжурской группы. Ныне они живут на Сахалине, преимущественно в северо-восточной части (в поселке Вал Ногликского района) и на берегу залива Терпения, близ города Поронайска (юг Сахалинской области). В прошлом этот этнос обитал, как предполагается, на территории материка, прилегающей к Охотскому морю (на севере Хабаровского края). По-видимому, переселение предков современных ороков на Сахалин произошло не позднее начала XVII в., а возможно, – ранее. Длительное проживание в условиях острова обусловило ряд оригинальных черт их культуры по сравнению с оленеводами материка в успешную адаптацию к экологической обстановке Сахалина.

До сих пор нет монографической работы по их этнографии, остается много спорных, малоисследованных проблем.

Ороков принято относить к оленеводам и охотникам таежного типа, имеющим много сходных черт в культуре и быте с эвенками, эвенами и некоторыми другими народами Севера. Исследователи отмечают важную роль в их культуре рыболовства и морского зверобойного промысла, что существенно отличает их от специализированных оленеводов: чукчей, коряков, ненцев и других. Ярко выраженный комплексный характер такой экономики, несомненно, предъявлял высокие и своеобразные требования к воспитанию подрастающего поколения, которое должно было осваивать разнообразные приемы хозяйствования – как производящего, так и присваивающего типов. Соответственно быт ороков не был чисто кочевым, имея много элементов оседлости, без чего невозможны высокоразвитое рыболовство и промысел морских млекопитающих.

В конце XIX-начале ХХ вв. ороки кочевали в восточной части Северного Сахалина, достигая примерно Пильтунского залива на севере. Часть из них, спустившись к югу по долине Пороная, видимо, уже давно отделилась от основного массива, постепенно сосредоточившись в устье этой реки, по берегам озера Тарайка (Невское) и залива Терпения. Такое обособление, позднее углубленное японской оккупацией южной части острова в 1905-1945 гг., привело к потере некоторыми южными ороками оленей, в результате чего они полностью переключились на охотничье-рыболовецкие промыслы. Однако часть ороков вплоть до недавнего времени имела оленей.

Оленные ороки кочевали небольшими группами, в теплое время держась близ морских заливов, лагун и устьев нерестовых рек, где у них существовали летние поселения, состоявшие из 3-10 жилищ. Свидетельство долговременного бытования орокских летников – кладбища и места религиозных культов, обнаруживаемые вблизи них. Здесь ставились шалаши “каура” из древесных плах, в которых нередко жили 2-3 семьи. Здесь же добывался основной запас лососевых и готовилась на зиму юкола. Ее отвозили в свайные амбары “далу”, которые ставили в тайге, вверх по течению реки.

У ороков существовало поло-возрастное разделение труда. Мужчины занимались, главным образом, добычей пищевого и промышленного сырья: мяса, рыбы, шкур, кож, строительных материалов (особенно древесины и коры для строительства жилищ, изготовления нарт, лыж, ловушек, луков, хозяйственной утвари). Женщины занимались уходом за детьми, с помощью детей заготавливали съедобные и лекарственные растения, крапиву, прутья, лозу и травы определенных видов, из которых приготавливались нити для сетей, плетения корзин, утепления обуви. Они готовили пищу, в том числе и пригодную для длительного хранения, выделывали шкуры и кожи, изготавливали одежду и обувь для семьи, утварь из бересты, заготавливали топливо.

Свою традиционную одежду ороки шили, главным образом, из оленьих шкур. Кроме того, материалом для одежды им служили тюленьи шкуры, рыбья кожа и китайские бумажные ткани, которые они получали от нивхов. От них же они получали и медные украшения для женской одежды (пластинки и монеты). По покрою одежда была весьма разнообразна, подобно нивхской, с запахивающейся левой полой. Мужскую шубу из собачьего меха они так же, как и нивхи, носили с юбкой-передником из нерпичьей шкуры. Наряду с этими шубами у ороков, в особенности у женщин, были шубы, шитые из целой шкуры оленя, с прямоугольными клиньями на спинке, вниз от пояса, со сходящимися полами, завязывающимися ровдужными ремешками. Летней одеждой служили матерчатые халаты покроя кимоно и халаты “покто” из рыбьей кожи.

Женский головной убор ороков по форме не отличался от шлемовидной шапки нивхов. Наряду с ним бытовал и капор, совпадающий с мужским нивхским капором. Мужской капор по покрою и форме также не отличался от нивхского мужского капора. Наряду с ним у ороков бытовал еще капор, состоящий из трех частей: прямой полосы, покрывающей темя и затылок головы, и двух боковых частей, покрывающих уши и щеки. Такой покрой ороки заимствовали от эвенков.

Для ороков характерна вера в духов природы: воды, земли, неба, тайги, огня, которым приносили бескровные жертвы. Хозяина моря Тэуму кормили весной и осенью из особой ритуальной посуды; женщины к этим священнодействиям не допускались. Табуировалось поедание мяса некоторых животных, например, нерп, а также медведя. Так называемый “Праздник Медведя” был ритуальным. Обычай содержания медведей в стойбищах давал хорошие возможности для культивирования навыков обращения с сильным и опасным зверем, с которым неизбежны столкновения в тундре и тайге. Ороки держали медведей в срубной клетке только летом; при перекочевках надо было вывести зверя из сруба, надев на него ошейник, привязать к нарте и проделать с ним длительный путь. Медведи у ороков были более прирученными, нежели у нивхов и айнов: в одной орокской сказке говорится о том, как старик, державший медведя, отправлялся вместе с ним ловить рыбу.

“Медвежий праздник” сопровождался гонками на оленях, верхом и на нарте, турнирами стрелков из лука и ружья, метателей арканов, борцов. Многодневный праздник завершался убиением ранее пойманного и выкормленного в течение 2-3 лет медвежонка стрелой из лука, торжественным ритуалом – поеданием мяса зверя и захоронением его костей.

Народное декоративное искусство ороков четко подразделялось на женское и мужское. Женщины у ороков шили одежду, головные уборы, обувь, различные дополнения и украшения к одежде, создавали удивительно красивые изделия из бересты. В традиционном орнаменте преобладали геометрические мотивы с элементами зооморфных, антропоморфных и растительных узоров. Узоры в виде спиралей с отростками или фигурных скобок были относительно крупными по размерам и почти всегда графически подчеркивались либо линиями, либо обводками другого, какого-либо контрастного цвета. Мужское искусство ороков представляли орнаментированные оленьи седла, деревянные колыбели, кроильные доски, ножи, копья, шаманские бубны и амулеты. Среди мотивов орнамента встречаются круги, дуги, полукруги, зигзаг, ромбы и розетки. Эти эвенкийские мотивы, попав к орокам, не только потеряли самостоятельное значение, превратившись в заполнительные узоры, но и претерпели значительные изменения, согласно эстетическим вкусам ороков. Орокское искусство – это одновременно и феномен оригинальной оленеводческой культуры, и интереснейший своеобразный пласт в системе художественной культуры тунгусо-маньчжурских народов.

Традиционная культура ороков в советский период подверглась существенным переменам. Изменилось расселение по северной части острова Сахалин: они были сселены преимущественно в одно селение – Вал, где был создан общий большой колхоз, а затем – совхоз. Все южные ороки были объединены в рыболовецкий колхоз. Живя в условиях иноэтнического окружения (вперемешку с нивхами, нанайцами, эвенками, русскими и другими), ороки начали быстро терять свои традиционные черты культуры и быта. Так, подавляющее большинство жителей в поселках одевается в современную одежду, покупаемую в магазинах. Однако в последние годы самосознание ороков начинает заметно усиливаться – среди молодежи проявляется большой интерес к традиционной культуре предков.

Литература

Васильев Б.А. Основные черты этнографии ороков // Сов. этнография. 1929. № 1; Ороки // Народы Сибири: Историко-этнографические очерки. – М.-Л., 1956; Сем Ю.А. Проблема происхождения ороков Сахалина // Общие закономерности и особенности исторического развития народов Дальнего Востока. – Владивосток, 1965; Таксами Ч.М. Ороки Сахалина: Доклады Восточной комиссии Географического общества СССР. Вып. 4. – Л., 1967; Косарев В.Д. Экологическая обусловленность традиционного воспитания и социализации у ороков: Материалы к изучению истории и этнографии населения Сахалинской области. – Южно-Сахалинск, 1986; Прокофьев М.М. Из жизни ороков Сахалина // Этнографические исследования Сахалинского областного краеведческого музея. Вып. 5. – Южно-Сахалинск, 1987; Кочешков Н.В. Этнические традиции в народном декоративном искусстве сахалинских ороков: Этнос и культура. – Владивосток, 1994; Смоляк А.В. Южные ороки: этнографические заметки // Сов. этнография. 1965. № 1; Смоляк А.В. К вопросу о происхождении ороков // Краткие сообщения Ин-та этнографии. Т. 21. – М., 1954; Смоляк А.В. Ороки // Народы России: Энциклопедия. – М., 1994. С. 259-260.

ОРОЧИ

Орочи (самоназвания “орочили”, “орочисэл”) – тунгусо-маньчжурская народность России, проживающая в Хабаровском и Приморском краях (на побережьях таежных горных рек Тумнин, Коппи, Хунгари и в низовье р. Амур). Почти все они жили раньше оседло, численность, по Переписи 1989 г., – 883 человека. Орочский язык относится к нанайской подгруппе тунгусских языков. Происхождение орочей смешанное: в их состав вошли местные и пришлые, главным образом, тунгусские (эвенкийские), этнические элементы.

Отличительная черта хозяйственной деятельности – ее комплексный характер. Исконные компоненты – охота на пушного и мясного зверя, в том числе морского, и рыболовство, прежде всего речное. В последнее время доля рыболовства, особенно морского в результате освоения новых способов лова, повысилась. Хозяйственный комплекс пополнился новыми отраслями. Это, в основном, земледелие с преобладанием овощеводства, мясо-молочное животноводство и домашнее птицеводство. Уже почти сто лет орочи знакомы с огнестрельным оружием. Но еще до сих пор они с немалым успехом пользуются и традиционными орудиями лова – различными самострелами, ловушками с давящим или пружинящим устройством, сетками, петлями, сочетающими в себе простоту конструкции с поразительной изобретательностью и точным расчетом.

Промысел зверя и рыбы, изготовление необходимых для этого орудий, средств передвижения, строительство жилищ – основная сфера деятельности мужчин, хотя и женщины, особенно в рыбной ловле, принимали активное участие. Но на орочанок, как и у всех малых народностей, падала наряду с уходом за детьми весьма трудоемкая работа по домашнему хозяйству: заготовка и приготовление пищи, уборка жилья, шитье одежды и обуви, изготовление утвари, обработка продуктов промысла.

Традиционные продукты питания орочей – рыба (с мая по октябрь, от вскрытия до замерзания рек) и мясо (в другую половину года, с ноября по апрель). Рыбные продукты в большом количестве употреблялись и зимой, для чего рыбу в соленом и вяленом виде заготавливали с осени. Немалое место в пищевом рационе занимали дикорастущие растения – листья черемши и дикого лука, клубни сараны, ягоды черемухи, брусники, голубицы, морошки. Орочи знали целебные свойства некоторых лекарственных трав, охотно применяя их для лечения заболеваний и ран. Лакомыми блюдами считались в сыром виде мясо с ног лося, его печень, почки, сердце, глаза, головной и костный мозг. Из моллюсков в пищу употребляли обитателей больших и малых двустворчатых раковин.

Традиционная мужская и женская одежда мало чем отличаются по покрою друг от друга. Женский халат закрывает икры ног, а мужской доходит до колен, первый богаче орнаментируется. Женская зимняя шапка имеет вид капора, верх ее делается из шкуры лося, по краям опушивается мехом соболя или рыси. Летом во время дождя орочи носят берестяную шляпу в виде низкого конуса. Костюм охотника довольно сложен и очень хорошо приспособлен к условиям зимней тайги и требованиям охотничьего промысла. На голое тело надеваются короткие штаны из замши, подпоясанные тонким кожаным ремешком. Поверх – широкий кожаный пояс с кольцами, к которым привязываются завязки наколенников, сшитых из кожи тайменя. Халат шьется из лосиной замши, а поверх него надевается меховая безрукавка, сшитая из двух лосиных шкур. Головной убор охотника тоже состоит из нескольких предметов: наушников с завязками внизу, мужского платка в виде подшлемника из плотной ткани с вырезом для лица и свободно падающей на плечи и на спину нижней своею частью. Обувь – из кожи тайменя с невысокими разрезанными спереди голенищами и пришитыми у щиколоток двумя завязками, которые обматываются вокруг ноги и завязываются. Носки у этих унтов загнуты вверх.

Зимнее жилище орочей представляло собой срубную полуземлянку, а летник – корьевой домик с двускатной крышей. Промысловым жилищем был двускатный шалаш или чум эвенкийского типа.

К началу ХХ в. орочи, сохраняя пережитки патриархально-родового строя, жили небольшими селениями по два-четыре патрилинейных рода в каждом. Система родства была ирокезского типа.

Религиозные взгляды орочей типичны для религии родового общества. В старину перед началом охоты в тайге каждая группа охотников устраивала жертвоприношение не только окрестным угодьям, тигру и огню, но также и морскому божеству. Для него варилась каша, но нерпичьим жиром не поливалась. На другой день начинали охоту. Охотничье счастье орочи представляли себе то в виде охотничьей сумки, в которой лежит шерсть разных животных, то в виде девочки, посланной хозяином зверей – тигром, или жука – души сохатого, а то и в виде хромоногой косули, за которой гонится охотник, причем никак не может ее догнать.

Для обеспечения удачи в промысле иногда обращались к шаману, который во время камлания объявлял охотнику, в нарушении каких именно табу он виновен, и доставал крючком души соболей из того места, где их много. Он заговаривал также стрелу у самострела и сообщал охотнику, сколько зверя и какого именно он убьет в наступающем сезоне.

У орочей было высоко развито искусство обработки мягких материалов и бересты и их орнаментации. Еще и сейчас почти в каждой орочской семье можно увидеть богато орнаментированные халаты, головные уборы, обувь, разнообразные берестяные изделия. Помимо орнаментации с помощью вышивки и аппликации женская одежда украшается еще и перламутровыми пуговицами, раковинами, металлическими побрякушками, нашиваемыми по краю подола. Пуговицы постепенно заменили более древние перламутровые диски из морских раковин, связанные по происхождению с древней приморской культурой, тогда как металлические бляшки восходят к культуре древних таежных охотников. Еще в начале ХХ в. мужчины-резчики изготовляли из разных пород дерева украшенные резным и расписным орнаментом изумительно красивые ложки, кроильные доски, уникальные по форме специальные приспособления для вязания сетей и другие изделия. К сожалению, сегодня мужские ремесла орочей совершенно забыты, и о них напоминают лишь редкие сохранившиеся экспонаты в фондах Приморского объединенного музея имени В.К. Арсеньева во Владивостоке.

Многие орочи продолжают трудиться в коллективных хозяйствах, где занимаются охотничьим промыслом, работают в леспромхозах. У них имеется своя интеллигенция. Однако своего письменного языка и литературы они не имеют, молодое поколение начинает забывать свой родной язык, и это грозит исчезновением орочей как этноса.

Литература

Шренк Л.И. Об инородцах Амурского края. Т. 2. – СПБ., 1899; Маргаритов В.П. Об орочах Императорской Гавани. – Спб., 1888; Штернберг Л.Я. Гиляки, орочи, гольды, негидальцы, айны: статьи и материалы. – Хабаровск, 1933; Лопатин И.А. Орочи – сородичи маньчжур. – Харбин, 1925; Васильев Б.А. Старинные способы охоты у приморских орочей // Сов. этнография. 1940. № 3; Ларькин В.Г. Орочи (историко-этнографический очерк с середины XIX в. до наших дней). – М., 1964; Аврорин В.А., Лебедева Е.П. Орочские сказки и мифы. – Новосибирск, 1966; Аврорин В.А., Лебедева Е.П. Орочские тексты и словарь. – Л., 1978; Гонтмахер П.Я. Декоративное искусство народов Приамурья. – Хабаровск, 1991; Кочешков Н.В. Традиционное декоративное искусство орочей // Россия и АТР. – Владивосток. 1993. № 1; Смоляк А.В. Шаман: личность, функции, мировоззрение (народы Нижнего Амура). – М., 1991; Смоляк А.В. Орочи // Народы России: Энциклопедия. – М., 1994. С. 260-262.

УДЭГЕЙЦЫ

Удэгейцы (самоназвания – “удээ”, “удэхэ”, “удихэ”) живут преимущественно в Приморском крае (села Агзу и Красный Яр) и в Хабаровском крае (поселки Гвасюги, Рассвет, Кукан, Снежный). В состав России эта небольшая народность (общим числом 2 тыс. 011 человек по Переписи 1989 г.) была включена в середине XIX в. Несколько удэгейских родов жили тогда восемью обособленными группами. Удэгейцы сформировались как народ в результате слияния аборигенного и пришлого тунгусоязычного населения, а также племен маньчжурского, монгольского и тюркского происхождения.

Удэгейский язык – один из бесписьменных языков, по своим лексическим и грамматическим особенностям близкий к амурской группе, особенно к орочскому и верхнеамурским говорам нанайского языка. До сих пор сохраняются его диалекты: анюйский, бикинский, иманский, хорский, хунгарийский и другие.

К началу нашего века основу традиционного натурального хозяйства удэгейцев составляли рыболовство и охота на изюбра, оленя, лося, пушного зверя, птицу; подсобное значение имело собирательство. Орудия охоты: лук, копье, петли, самострелы, сети, ружья. Объект рыболовства – самые ценные породы рыб: лососевые, карповые, осетровые. Рыбу били с лодок гарпуном, острогой, ловили сетями. Южные группы удэгейцев занимались сбором женьшеня, примитивным земледелием (небольшие посевы пшеницы, ячменя, гаоляна, чумизы) и огородничеством (картофель, лук, чеснок, морковь и прочее). В середине ХХ в. они освоили домашнее животноводство. Из ремесел и домашнего производства были развиты кузнечное дело, обработка рыбьей и звериной кож, дерева и бересты, изготовление долбленых лодок и различных украшений.

До контактов с русскими удэгейцы стойко сохраняли старинные обычаи, древние верования и культы. В дореволюционный период их родовой строй разложился и шел процесс имущественного и социального расслоения. Экономически крепкие семьи обособлялись и отделялись от своих сородичей. Однако долго еще сохранялись пережитки родового быта: деление на патриархальные роды, экзогамия, кровная месть, право рода наследовать имущество умерших сородичей, культ огня, межродовой суд.

По своим религиозным воззрениям удэгейцы оставались анимистами-шаманистами. Они считали, что в природе нет ничего неорганического – все живое и все человекоподобное. Высшее божество – Эндури, есть еще и второстепенные боги, но они смертны и живут только три поколения. Своим родоначальником удэгейцы считают медведя, вторым тотемным животным – тигра, третьим – касатку. Шаманство, по их понятиям, – это страдание, которое будет сопровождать человека всю его жизнь. Настоящий шаман глубоко убежден, что духи являются ему во сне и указывают, что надо сделать, чтобы помочь людям изгнать черта, найти пропажу, дать людям добычливую охоту, исцелить тот или иной недуг.

Традиционное зимнее жилище – полуземлянка из толстых жердей с двускатной крышей, рассчитанная на несколько семей, а летники – берестяные чумы и шалаши эвенкийского типа. Земледельцы строили маленькую фанзу маньчжуро-китайского типа.

Верхняя одежда – мужской и женский распашной халат из рыбьей кожи или ткани с орнаментированным бортом левой полы и краем у ворота, торбаса или сапоги из рыбьей, лосиной, оленьей кожи. На голову летом надевалась орнаментированная берестяная коническая шляпа или капюшон, зимой – меховая шапочка с султаном на макушке.

Специальная охотничья одежда состояла из нескольких предметов: меховая куртка с кожаными завязками спереди, узкие штаны, наколенники, нарукавники, маленькая шапочка и головное покрывало всегда белого цвета, имевшее вид капюшона такого размера, чтобы оно закрывало плечи и сзади опускалось углом по середине спины. Традиционная одежда женщин отличалась от мужской особенной пестротой костюма. Вся она шилась из отдельных цветных полос и сплошь украшалась узорными вышивками, увешивалась мелкими раковинами, бубенчиками, медными побрякушками.

Шаманскую одежду удэгейцы шили из белого материала, украшали рисунками и аппликациями, изображающими пресмыкающихся, животных и людей. Важная деталь шаманского костюма – ватная шапка, а также кожаная шапочка с птицей на макушке или с железными рогами. Для устрашения злых духов шаман надевал маску из березовой коры, разрисованную красными ритуальными узорами, или деревянную, отороченную мехом медведя.

Пища удэгейцев – преимущественно рыбная. Юколой они кормятся сами и кормят собак. Самое большое лакомство – головные хрящи кеты или горбуши. На втором месте у них мясная пища, затем идут различные дикоросы и овощи, выращенные в огороде. Одно из любимых блюд – икра из красной рыбы, которую жарили, сушили, варили и солили.

В народном декоративном искусстве существовало жесткое разделение труда на мужской и женский. Мужчины украшали резьбой и росписью свои изделия из металла, кости, дерева, а женщины были искусными вышивальщицами и орнаментировали изделия из рыбьей кожи, шкур, тканей, бересты. Различался и орнамент. В мужском искусстве преобладали геометрические узоры, в женском – растительные и сложные криволинейные завитки. Узоры орнамента в женском искусстве отличались грациозностью форм, графичностью контуров, цветовой символикой, своею рельефностью (особенно в вышивке гладью по настилу).

Самобытная танцевальная культура этого маленького народа отличалась яркостью и выразительностью. Сюжетами танцев служили промысел и быт, изображения повадок животных и птиц. Отсюда и пантомимика, и большое количество иллюстративно-изобразительных движений. Большинство танцев и в настоящее время исполняется под аккомпанемент бубна. Среди танцев наиболее популярны: “Нолэнгу” (песня-пляска, в которой рассказывается об искусных девушках, умеющих управлять лодкой, ставить сети, выделывать и орнаментировать шкурки зверей); “Танец с рыбками”, построенный на элементах игры, являвшейся способом тренировки детей в лове рыбы копьем; танец мальчиков “Борьба изюбров”.