Проблема типологизации исторического процесса

В развитии человечества даже поверхностный наблюдатель способен увидеть качественно своеобразные фазы, своего рода ступени истории. Действительно, жизнь первобытного человека протекала иначе, чем жизнь гражданина древнегреческих полисов, средневековый человек глубоко отличен от современного. За тысячи лет существования человечества радикально менялись экономические и политические условия, совершенствовалась техника и промышленность, трансформировалась духовная жизнь. Таким образом, встает проблема выделения типов общественного устройства в истории.

В Древнем Риме противопоставляли варварские и цивилизованные общества, последние характеризовались наличием письменности, государства, городов, более совершенной техники и пр. В эпоху Просвещения вводится триада: Античность – Средние Века – Новое время. И только в XIX веке, в рамках марксизма появляется первая научно обоснованная концепция, получившая название теории общественно-экономических формаций. Согласно формационному подходу в основу классификации обществ необходимо положить различия в способе производства материальных благ. Сама формация определяется как двухуровневая структура, состоящая из экономического базиса и политико-юридической надстройки, причем первый детерминирует вторую. По Марксу, история предстает как развитие и смена формаций – старую формациию сменяет вызревающая в её недрах новая, более прогрессивная формация. Всего Маркс выделил пять формаций: первобытнообщинную, рабовладельческую, феодальную, капиталистическую и коммунистическую. Последняя формация разделяется еще на две фазы: социализм, характеризуемый наличием государства и принципом «От каждого -- по способностям, каждому – по труду», и собственно коммунизм, при котором государство отомрет и возобладает принцип «От каждого – по способностям, каждому – по потребностям».

В XX веке появляются альтернативные марксизму теории, иначе решающие вопрос о типах обществ в истории. Наиболее популярная из них – теория «постиндустриального (информационного) общества» (Д. Белл, А. Турен, Е. Масуда и др.). Основой поступательного развития общества здесь считается смена различных технологических эпох: аграрные общества, в которых основное значение принадлежит сельскохозяйственному труду, сменяются индустриальными, где ведущую роль играет промышленность. В свою очередь индустриальные общества уступают место постиндустриальному, для которого характерно первостепенное значение сферы услуг, науки и образования, корпорации уступают главное место университетам, а бизнесмены — ученым и профессиональным специалистам.

Марксизм и теории информационного общества сходятся в одном – в признании идеи прогресса (от лат. progressus — движение вперед), как поступательного движения общества от низшего к высшему, от менее совершенного к более совершенному. Эта идея впервые была обоснована в эпоху Просвещения, в работах французских ученых А. Тюрго (1727-1781) и Ж. Кондорсе (1743-1794), веривших в неуклонное совершенствование общественной жизни на началах разума. Сегодня главной проблемой в концепции социального прогресса является вопрос о его критериях – по каким параметрам «высшее общество» превосходит «низшее», более отсталое, и сколько таких критериев, есть ли среди них главный. В марксизме исходным критерием прогресса выступает уровень развития производительных сил, производительность труда, для постиндустриалистов – уровень развития технологии. Однако, главным мерилом прогресса оказывается все же не экономика, не уровень технической вооруженности общества, а свобода личности, шире – мера её развития. Более прогрессивным является то общество, которое создает больше условий для реализации человеком своей свободы, своего креативного потенциала.

Если марксизм и теории информационного общества не порывают с просветительской идеей прогресса, то в рамках так называемого цивилизационного подхода представление о прогрессе и единой «столбовой дороге» для всего человечества замещается пестрой картиной зарождения, расцвета и упадка отдельных локальных цивилизаций (культур). Впервые такой взгляд на историю был предложен русским мыслителем Н.Я. Данилевским (1822-1885) в работе «Россия и Европа» (1869), но всемирную популярность теория локальных цивилизаций получила благодаря труду «Закат Европы» (1918-1922) немецкого историка, представителя «философии жизни» Освальда Шпенглера (1880-1936).

Согласно цивилизационному подходу, единой истории человечества не существует, есть только история локальных цивилизаций, каждая из которых в своем развитии напоминает растение: она зарождается, достигает поры цветения, т.е. наивысшего расцвета, а затем постепенно деградирует и в конце концов гибнет.Пора упадка культуры, согласно Шпенглеру, связана с переориентацией общества с духовных ценностей на материальное потребление. Отдельные цивилизации не оказывают друг на друга заметного влияния, существуют сами по себе, поэтому их также именуют замкнутыми культурно-историческими типами. Шпенглер выделил девять таких типов: египетский, ассиро-вавилонский, греко-римский (аполлоновский), индийский, китайский, арабо-византийский, культуру майя, западно-европейский (фаустовский) и русско-сибирский. Последнюю культуру он считал самой молодой, ещё не реализовавшей свои потенции развития. В терминологии Данилевского она соответствует славянскому культурно-историческому типу, которому он также предрекал огромную роль в истории человечества.

Существенным недостатком концепций «культурно-исторических типов» является признание несоизмеримости культур, абсолютизация их автономности и самобытности. Также теоретики этого направления не могут объяснить, почему одни цивилизации погибли (напр., греко-римская), а другие существуют тысячелетиями (напр., китайская). Достоинством цивилизационного подхода является отсутствие деления культур на низшие и высшие, признание их равенства, акцент на их самобытности, желание вчувствоваться, вжиться в уникальный мир каждой цивилизации. Важное место в размышлениях сторонников цивилизационного подхода занимает тема о соотношении понятий «культура» и «цивилизация», к которой мы и переходим.