Подлинная реальность капиталистической экономики

– Вопрос в том, – сказала Алиса, – как сделать, чтобы слова означали так много разных вещей.

– Вопрос лишь в том, кто из нас здесь хозяин,

– сказал Шалтай-Болтай, – вот в чем вопрос! 14

В течение долгого времени новая «экономическая наука» зани- малась только факторами, определяющими стоимость отдельных товаров в условиях статичного равновесия. Экономисты верили или притворялись верящими, что те же факторы, которые опреде- ляют «идеальную» стоимость товара при «идеальных» условиях (идеальной конкуренции и т. д.), определяют и все цены, включая

«цену труда» и «стоимость капитала», которые в свою очередь де- терминируют все, что является важным в экономике: ее глобаль- ный баланс, распределение национального дохода, распределение производственных ресурсов между различными категориями по- требителей, а также и ее долгосрочное развитие, хотя последний вопрос оставался непроясненным. Предполагалось, что все это с небольшими коррективами можно вывести из кривой стоимости и маржи, которые («доказать» это не составляло особого труда) всег- да пересекаются в оптимальных точках «равновесия». Эту науку мало смущало то, что основной чертой капитализма является скач- кообразное и бурное изменение экономики и общества, а значит, и непрекращающееся воспроизводство их прерывистого развития. Этот мотив не устают напевать sotto voce (полушёпотом – итал.) нынешние экономисты-академики, но никто уже, кажется, не воспринимает его всерьез. Без сомнения, мы обязаны этим тому, что идеальная конкуренция является фикцией, эта чистая и иде- альная или совершенно идеальная конкуренция рассеивается, как облако дыма (к этому я вернусь ниже), и даже на бумаге невозмож- но перейти от реальности олигополистических рынков к общим

«балансам», оптимизирующим не иное, как прибыли олигополий

или, точнее, руководящих ими кланов. Мало того, действитель- ная глобализация капиталистического производства с явленными ею колоссальными различиями условий производства, существу- ющих, с одной стороны, в странах ранней индустриализации, а с другой – во «вновь возникающих» странах, делает смехотворными любые попытки заявлять о существовании даже приблизительной рыночной гомогенности «факторов производства» в общеплане- тарном масштабе.

Для стадии «классического» капитализма, т. е. приблизительно до 1975 г., три группы проблем представляли интерес для любого экономического анализа, который хотел бы сохранить убедитель- ность в описании реальности и тех аспектов экономики, которые важны для нынешнего состояния общества и его дальнейшего раз- вития. Первая группа, отчетливо обрисованная Риккардо и повто- ренная Марксом, – это проблемы распределения социального про- дукта («национального дохода»). Она серьезно влияет на распре- деление ресурсов между отраслями («секторами») производства. Вторая группа проблем касается соотношения между доступными производственными ресурсами («капиталом» и трудом) и реаль- ным социальным спросом; от этого соотношения зависит, будет ли использование этих ресурсов полным или частичным. Эта группа проблем тесно связана с третьей, затрагивающей эволюцию эко- номики, т. е. действительный или желаемый рост производства. Все три группы тесно взаимосвязаны, поскольку, например, рас- пределение дохода есть главный фактор, который регулирует рас- пределение ресурсов, а оно в свою очередь играет ключевую роль в определении как количества, так и содержания инвестирования, а следовательно, в дальнейшем развитии экономики.

Если пренебречь деталями и качественным своеобразием от- дельных случаев, а также для начала абстрагироваться от внеш- ней торговли (например, предположить, что мировая экономика является почти гомогенной), то ответ на вопрос будет удивитель- но простым. Распределение доходов между социальными клас- сами и между группами внутри эти классов зависит главным образом от соотношения сил между ними. Скажем, в первом приближении это распределение регулирует перераспределение ресурсов между потреблением и инвестициями. Грубо говоря, трудящиеся заработанное потребляют, а собственники тратят

заработанное. Они потребляют лишь меньшую часть своего до- хода, а большую инвестируют или нет, и в этом случае она про- падает даром, и тогда возникает ситуация неполной занятости. Этим же детерминируется распределение инвестиций между промышленностью, производящей товары потребления, и про- мышленностью, производящей средства производства. «Общий баланс» – приблизительное равновесие между возможностью предложения свободного капитала или свободной рабочей силы и действительным, т. е. платежеспособным спросом – прежде всего зависит от количества инвестиций. Если считать заданной сово- купную сумму заработной платы и доходов, пускаемых имущими классами на потребление, равновесие будет достигнуто только в том случае, если предприятия будут инвестировать примерно столько средств, сколько требуется для занятия производствен- ных мощностей отраслей, производящих средства производства. Никаких препятствий к этому нет, но и гарантий тоже нет. Пове- дение предприятий зависит от множества факторов, главный из которых – ожидаемый производителем спрос на производимый продукт15. Касательно же этих ожиданий трудно давать какие- либо прогнозы и делать общие заключения. Отсюда периодиче- ски повторяющиеся колебания уровня активности и «непредви- денности», которые могут перерастать в настоящие депрессии или фазы галопирующей инфляции. Если в первом приближении рассматривать как практически неизменные ритмы технического прогресса, которые также повышают производительность труда, то те же ожидания и обусловленный ими уровень инвестиций бу- дет определять рост экономики и на более длительный период. В этом случае на то, в каком направлении изменяются ожидания, будет оказывать сильное влияние весь прошлый опыт капитали- стической экономики, который в целом является экспансионист- ским. Поэтому мы и получаем «долгосрочную» тенденцию роста, но одновременно и значительную долю неопределенности, при- сутствующей в каждый отдельный момент для каждого отдельно- го предприятия, что в сочетании с отдаленными воздействиями на имеющийся постоянный капитал предшествующих флуктуа- ций исключает саму возможность долгосрочного, взвешенного и устойчивого развития. Этот общий план может и должен быть точно дополнен рассмотрением других факторов (нарастание или

замедление технического прогресса, изменения в демографиче- ском развитии, открытие новых, ранее не использованных гео- графических зон и т. д.).

Ничто из вышесказанного не позволяет говорить ни об устой- чивом развитии, ни об уровне экономического роста или оптималь- ном уровне производства, ни о максимизации социальной пользы, ни о вознаграждении за труд, которое соответствовало бы «мар- же», ни о естественной норме прибыли, ни о процентах, равно как и о прочих купидонах и нимфах, населяющих учебники по эконо- мике. В частности, доход компаний не определяется «предельной стоимостью» их продукции, которая в обычное время фиксирует только нижнюю границу цены сбыта, а той ценой, которую они мо- гут получить (навязывать, вымогать), исходя из наличного уровня спроса. Один только этот факт делает неуместными любые рассу- ждения о «рациональности» распределения ресурсов в экономике. Приведем некоторые факты, наглядно демонстрирующие, что входит в понятие экономической «рациональности» при капитализме:

– каждая компания прежде всего осуществляет инвестиции в свой собственный сектор производства, а не в тот, где можно полу- чить «спекулятивно большой» и, следовательно, «социально пред- почтительный» доход. Если она рискует осуществлять инвестиции в другой сектор, то делает это потому, что предвидит там ощутимо высокую норму прибыли;

– почти все компании коммерческого сектора существуют в состоянии олигополии, а не конкуренции, если речь не идет о мо- нополии или сговоре производителей в той или иной форме;

– данный факт превращает понятие «товара» как однородно- го продукта или «сектора» как совокупности фирм, производящих

«один и тот же продукт», в набор невнятных представлений;

– решение компаний об инвестициях или отказе от них, о по- вышении или понижении стоимости продукции всегда опирается на неполную и искаженную информацию; в крупных компаниях такие решения являются результатом внутренних сражений между

«экспертами» и бюрократическими кланами, а не процедуры ра- ционального «принятия решений», как утверждает Герберт Алек- сандр Саймон и др.. Они в высшей степени пристрастны, т. к. слу- жат цели сохранения руководящей команды, как это показал Робин Мэррис в своих работах 1960 гг.:

– вследствие бюрократизации компании и сопротивления тру- дящихся16, положение в самих компаниях обладает той или иной степенью непрозрачности для ее руководителей;

– «рынок капитала» (и кредита) является абсолютно «несовер- шенным» из-за того, что имеющиеся в наличии фонды, как уже говорилось, направляются преимущественно туда, где они были получены, из-за неопределенности с заемщиками, а также из-за сильной взаимозависимости, существующей между банками и промышленностью;

– на основании сказанного в предшествующем пункте мы можем заключить, что «капитал» как возможность распоряжения производительными ресурсами и, в частности, трудом других лю- дей частично отделен от собственности или владения ценными бу- магами. Главное здесь – возможность доступа к этим ресурсам, которая может быть обеспечена и другими путями (например, че- рез банковский кредит);

– «оценка» существующих на рынке предприятий дает не- кую вымышленную стоимость, ибо она зависит от ожидания относительно их будущей прибыльности и прогноза «средней нормы» прибыли;

– производство и до определенной степени рынок занятости изо- билует случаями, когда доходы гарантируются рентами ситуации;

– частная собственность на землю порождает абсолютную зе- мельную ренту (Маркс), которая не имеет и не может иметь ника- кого экономического обоснования;

– рабочая сила не является товаром. Ее производство и воспро- изводство не регулируется и не может регулироваться «рынком»17;

– действительная производительность труда (или действи- тельное отношение получаемого вознаграждения к физическому продукту) в значительной степени является неопределенной.

В настоящий период развития капитализма, т. е. примерно в последнюю четверть ХХ в., эти положения были верными, одна- ко новые факторы перевернули общую перспективу. Так, совре- менная глобализация в сфере производства, ставшая возможной вследствие новаций, имеющих как технологический (речь идет, говоря кратко, о почти полном, с количественной точки зрения, уничтожении доли квалифицированного труда в материальном производстве, что отдало во власть мирового капитала миллиарды

голодных людей во всех частях мира), так и политический («разо- ружение» правительств в экономической политике, в частности, всеобщая либерализация мировых финансовых потоков) харак- тер, – эта глобализация имеет следствием тот на первый взгляд парадоксальный факт, что разрушение гомогенности экономи- ческих условий производства обрело общемировой масштаб как раз в период формирования настоящего всемирного рынка. В по- добной ситуации смехотворными становятся любые рассуждения о детерминации стоимости или чего-то другого, включая капита- листическую прибыль, «рациональными» факторами. Я вернусь к этому в заключении.