Глава XXIV

Далее я доказываю, что вся мудрость философии дана от Бога,
поскольку от начала мира святые патриархи и пророки, которым
Бог даровал долгую жизнь, получали ее от Бога; и это рассуждение
должно быть особо отмечено. Ведь для того, чтобы доказать, что
святые обладали всей философией и мудростью прежде неверных
философов, я вновь окидываю взглядом все время от начала мира,
прохожу через все эпохи и столетия, чтобы обнаружить, когда
впервые появились те, кто единственно заслуживали некоего по-
четного звания мудрых: были ли это знаменитые поэты или си-
виллы, или семь мудрецов, или философы, которые пришли после
этих семерых и которые пожелали называть себя не мудрецами,
а любителями мудрости (отсюда «философ» — любитель мудрос-
ти), первым из коих был Пифагор. Ведь когда его спрашивали:

'Аристотель. Физика, 210а 14.

«Кто ты?», он отвечал: «Философ». И от него все последующие
получили это имя, а прежде они назывались sophi, то есть мудрецы.

Эта глава должна быть особо отмечена, поскольку она обос-
новывает не только то, что было намечено ранее, но все, что есть в
небесах и на земле, и всю мудрость философов, и показывает нам,
откуда они знают те чудеса, которые рассказывают о небесном и о
секретах природы, и о [тайнах] наук о великих делах, и о [различ-
ных] учениях, и о Боге, и об учении Христа, и о красоте добродетели
и о почитании законов, и о вечной жизни в славе или в осуждении,
и о воскресении мертвых, и о прочем. Ибо философы получили все
это [знание] от святых Господа, из чего следует, что не философы
первыми обрели его и не человек, но Бог открыл его своим святым.
Ибо какой человек сам по себе мог бы познать небесное и, благода-
ря этому, — знаки (indicia) вещей и прочее бесконечное, о чем пи-
шут философы? Определенно, и не Соломон, и не ветхозаветный
Адам, и не какой-либо иной [человек], но сам Бог открыл закон
своим святым и философию, ради постижения, распространения,
обоснования, возвещения и защиты закона. И эти святые написа-
ли все книги по философии. И они вели речь об истине веры не
только в Св. Писании, но и в своих философских книгах и провоз-
вестили всякое [знание] прежде, чем появились философы. И за-
тем от них философы получили всякую мудрость, как признает
главный из философов Аристотель в «Книге тайн»¹. И с помощью
этого я делаю вывод, что совершенство философии состоит не в ис-
пользовании ее сообразно путям неверных философов, но что она
обязана восходить до положения (status) христианского закона.
И она [необходима] в теологии и для церкви, и в управлении госу-
дарства верных, и для обращения неверных, и для опровержения
тех, кого обратить невозможно. И я добавляю для подтверждения
мудрости философов пророчество Сивиллы² о Христе и о церкви,
и о жизни грядущей. Ибо если одна ничтожная женщина могла по-
лучить это от Бога, то куда более правдоподобным и разумным яв-
ляется то, что столь достойные и столь мудрые мужи, как Пифагор,
Сократ, Платон, Аристотель и другие ревнители высшей мудрости,
получили от Бога особые иллюминации, благодаря которым они
познали многое о Боге, спасении души и, возможно, [это было дано
им] скорее ради нас, христиан, чем ради их собственного спасения.

И так заканчивается вторая часть, в которой [моим] первей-
шим намерением было показать, что вся мудрость содержится в
Св. Писании, хотя и должна разъясняться посредством права

¹ «Книга Тайн» (Liber Secretorum, или Secretum Secretorum) имела,
по всей видимости, арабское происхождение, хотя и приписывалась Аристо-
телю. Бэкон составил комментарий к этой книге.

² Имеются в виду подложные свидетельства о Христе приблизительно
II-III в., приписываемые в Средние века древней римской пророчице Сивил-
ле, которая якобы предрекала Его пришествие. (Примеч. ред.)

и философии; и как в кулаке собирается то, что более широко раз-
вернуто в ладони, так и вся мудрость, полезная человеку, заключе-
на в Св. Писании, но не полностью разъяснена и ее разъяснение есть
каноническое право и философия. Ведь они пребывают в глубинах
Св. Писания и оттуда исходят, и на этом основывается все то, что
считается полезным в каноническом праве и философии. И я по-
казываю это посредством многих рассуждений, которые здесь не
представляю. Поистине, в буквальном смысле [Писания] лежит вся
сила философии в [исследовании] природ (naturae) и свойств при-
родных, рукотворных и моральных вещей. И [далее я показываю],
как посредством подходящих соответствий и подобий извлекаются
смыслы духовные и что таким образом одновременно познается фи-
лософия и теология, поскольку философия занята не чем иным, как
разъяснением природ и свойств естественных вещей, которые от
высших до низших пределов небес находятся в Св. Писании, что я
[показываю] там, приводя пример с радугой. И [то же касается ве-
щей] рукотворных и моральных. И исходя из этого, [я показываю],
что это — путь знания Писания, и путь святых, и всех мудрецов ста-
рой [школы], например, линкольнского епископа, и брата Адама
[Марча], и других, и что таким образом вся мудрость философии
познается в Книге Божией.

И вся сила канонического права лежит в буквальном и духов-
ном смыслах Писания и от них проистекает. Ведь все то, что свя-
тые и высочайшие понтифики установили в каноническом праве,
они подтвердили авторитетом Св. Писания и изречениями свя-
тых, что явствует из всего корпуса канонического права; отсюда
следует, что наука совершенно одна и та же, поскольку и здесь
и там обнаруживается не что иное, как закон Божий, посредством
которого управляется церковь. Действительно, как церковь древ-
них управлялась посредством буквы (litteraliter) Ветхого Завета,
так ныне церковь управляется духом Ветхого Завета и Новым За-
ветом. Но никто не сможет отрицать, что она управляется посред-
ством канонического права. Следовательно, это право содержит-
ся в мудрости божественного закона и они, соприкасаясь между
собой различными способами, будут единой мудростью.

И все это доказательство я предпринимаю по определенным
причинам, полностью [здесь] излагаемым. Первая — следствие ва-
шего поручения показать, что философия бесполезна и пуста, ес-
ли она не восходит к божественной мудрости, и, соответственно,
к церкви, чтобы беспрекословно ей служить, и [это же относится
к] трем другим¹, [для которых] служить ей, как и ее создателю,
Богу, — значит царствовать. И что пользу от философии нельзя

Что имеет в виду Бэкон под «этими тремя», не совсем ясно. Вероятно,
речь идет о математике, оптике и экспериментальной философии, но сохра-
няются возможности и для иного толкования.

ни узнать, ни помыслить, если не рассматривать ее для священных
целей. Ведь творения лучше изображены в Писании, чем сумели
бы помыслить неверующие философы, что я доказываю посредст-
вом примера с радугой, целевую причину которой они не знали,
а она есть рассеяние воды влажных и затопленных мест (dissipatio
aquae humiditatis et diluviorum), как учит книга Бытия. И вследст-
вие этого они не знали и ее происхождения, поскольку незна-
ние цели необходимо есть незнание прочего, ведь цель есть то, что
познается в первую очередь, и затем, действуя, движет во всяком
труде и размышлении. Поистине Бог сотворил свои создания и
изобразил их в своем Писании, и поэтому позволил описать их со-
образно всей истине, к каковой истине стремилась философия не-
верных. Но поскольку они не пользовались этим Писанием, они не
могли полностью достичь достоверности истины. И поэтому тот,
кто желает знать философию, пусть познает ее по обычаю Писания,
следуя тому, что требует Писание, и тогда он сможет знать ее под-
линным образом. И так я был подготовлен к изучению философии
лучшим образом, чем мог бы [сам] благодаря помощи мудрых, ко-
торых назову в свое время в соответствии с тем, что представлю ни-
же. И это, безусловно лучше, чем сочинять тома философии самой
по себе и затем снова ширить изложение Писания посредством
философии. Однако я не отрицаю, что должна быть составлена ка-
кая-нибудь книга по философии о некоторых общих [вещах], кото-
рые не могут быть даны при изложении Писания. Тем не менее, они
должны быть представлены ранее, чтобы все составляло один том.
И он будет не столь велик, даже совсем ничто, по сравнению с кни-
гами по философии и теологии. И так будет исключена всякая не-
ограниченная избыточность, которая ныне имеет место, и устранят-
ся всякая ложность и пустословие и добавится все необходимое для
мудрости человеческой и Божественной, что ныне почти полностью
отсутствует, и изучение мудрости вернется к должному состоянию
в соответствии с возможностью нашего времени.

Вторая причина, почему я показал, что всю мудрость я открыл
в законе Божием и обоих Заветах, должна быть особо отмечена,
и ничто в церкви Божией не должно обсуждаться чаще. Так как
если совершится то, что я говорю, тогда всякая деятельность
(studium) выправится сама по себе и вся церковь будет управ-
ляться, как во времена святых и будет покой во всем мире, как
в церковных делах, так и в правлении князей и мирян. И если это
не совершится благодаря вашей мудрости, не думаю, что это со-
вершится вообще. Однако во многие времена пророчествовали,
что то, о чем скажу, должно совершиться благодаря одному папе и
это должно совершиться в настоящее время, как я разъясню поз-
же. А хочу я сказать, что как у евреев исстари управление церко-
вью осуществлялось посредством закона Божия, так должно быть
и ныне у христиан. И как посредством этого [закона] осуществлялось

управление изначальной церковью, так же должно быть теперь.
И если вся мудрость изначально содержится в нем, и там ее источ-
ник, тогда [церковь] вплоть до мелочей должна управляться преиму-
щественно по этому [закону]. Но ныне не так; ведь в церкви Божией
чаще хвалят знатока гражданского права, чем магистра теологии,
и скорее избирают на церковные должности, хотя он знает только
гражданское право и не знаком с каноническим правом и теологией.
И, как нам кажется, управление церковью осуществляется преиму-
щественно юристами посредством юридических софизмов и крюч-
котворства и против прав, поскольку имеют место бесчисленные
правонарушения в отправлении правосудия, и правосудие задержи-
вается повсеместно настолько, что бедные оставляют свои дела, а бо-
гатые начинают испытывать отвращение и весьма тяготятся [судо-
производством] и более чем часто отказываются от своего права,
и [так] благодаря юристам разрушается спокойствие и возникают
бесчисленные раздоры в церкви Божией. И [поэтому] не только рас-
пространяются ссоры, но и войны, случающиеся во всяком государ-
стве, берут начало в юридических злоупотреблениях, как сможет
увидеть всякий, кто пожелает задуматься [над этим]. Ведь посколь-
ку имущие не могут обрести правосудие с помощью церкви, госу-
дарства воюют друг с другом и приводят друг друга в смущение.
И удивительно, что хотя каноническое право находит истоки в Св.
Писании и сочинениях святых, к ним не обращаются в первую оче-
редь как в обучении (in lectione), так и в церковной практике. В са-
мом деле, [все] должно объясняться, согласовываться, укрепляться
и подтверждаться в соответствии с ними, как в соответствии с ними
составлено это священное право. Но ныне все трактуется, объясня-
ется и согласовывается преимущественно посредством гражданско-
го права и полностью возводится к нему — и в обучении, и на прак-
тике, чего быть не должно, и как бы [гражданское право] ни было
важно, оно будет прислуживать [каноническому], как служанка сво-
ей госпоже.
<...>