Учение святых отцов о тесном пути 6 страница

“Справедливо сказал авва Пимен, что отличи­тельный признак монаха обнаруживается в ис­кушениях. Монах, приступающий истинно рабо­тать Господу, должен, по завещанию Премудро­го, _угото(?д?тш душу свою во искушение (Сир. 2:1), чтоб ему никогда не прийти в недоумение или смущение по причине какого бы то ни было встретившегося с ним приключения. Он должен веровать, что не случается ничего без Промысла Божия. Где действует Промысл Божий, оттуда истекает всевозможное добро, всевозможная польза для души: потому что все, что ни делает с

нами Бог, делает ко благу нашему, делает любя и милуя нас, и мы должны о всем благодарить (Еф. 5:20; 1 Сол. 5:18) благость Его, по наставлению апостола, никогда не предаваясь печали и мало­душию по причине случающегося с нами. Все, что ни постигнет нас, будем принимать без смуще­ния, с смиренномудрием и упованием на Боса, веруя, как я сказал, что все, что ни делает с нами Бог, делает по благости Своей, любя нас и во блого нам, что иначе не может быть нам пользы, как тем способом, которым устраивает Бог”.

“Бог — источник премудрости. Он ведает по­лезное нам и, сообразно этому ведению,'устраи­вает все, относящееся к вам, даже до мелочей. Богу все возможно; для Него нет ничего невоз­можного. Зная, что Бог любит и милует создание свое, что Он — источник премудрости, что Он; ведает, каким образом должно устроить наши об­стоятельства, что нет ничего невозможного для Него, что все служит воле Его, также зная, что все, что Он ни делает, делает к нашей пользе, мы обя­заны принимать все, попускаемое нам, хотя бы то было и скорбное, как от Благодетеля, как от Владыки, с благодарением. Все совершающееся совершается по праведному суду Божию, и Бог, бесконечно милостивый, не презрит нас ни в ка­кой скорби нашей, и самомалейшей”.

“Некоторые приводятся в недоумение следу­ющим размышлением; “Если кто, при встретив­шейся напасти, согрешит, побежденный скорб­но, то как возможет он пребыть в убеждении, что напасть попущена ему для пользы его?” Подвер­гаясь напастям, мы согрешаем единственно по причине нетерпеливости нашей, потому что не хотим перенести ниже малой скорби, не хотим пострадать что-нибудь против воли нашей, тогда как Бог не попускает нам искушений, превыша­ющих силу нашу. Засвидетельствовал это апостол, сказав: верен Бог, ижв не оставит вас искусити-сяпаче, еже можете (1 Кор. 10:13). Мы, мы не имеем терпения! Мы не хотим перенести ниже малейшей скорби! Мы не хотим принять со сми­рением ничего! По этой причине напасти низла­гают нас, и, чем усиленнее стараемся избавиться от них, тем они более опутывают нас мы прихо­дим в изнеможение, но освободиться не можем (по неправильности средств, употребляемых к ос­вобождению). Плавающие по морям для исправ­ления нужд своих, если знакомы с искусством мо­реплавания, когда видят восходящую на них вол­ну, то склоняются под нее: она проходит вдоль корабля и разрезывается им; пловцы не претер­певают никакого вреда. Напротив того, если 6 пловцы вздумали воспротивиться волне, то она

отбрасывает их и относит на значительное рас­стояние; при дальнейшем плавании находит на них другая волна, и если они воспротивятся и этой, то и эта отбрасывает их и устраняет с пред­принятого пути: пловцы подвергаются лишь бес­полезному утомлению. Если же, как я сказал, они будут склоняться под волны и приноровляться к направлению волн, то волны будут обходить их, не причиняя им никакого вреда, пловцы совер­шат благополучно плавание и то дело, для кото­рого предпринято плавание. Так и при напастях. Если кто перенесет напасть с терпением и сми­рением, то она пройдет безвредно для него. Если же предастся печали, смущению, будет обвинять каждого, то обременит себя невыносимою тяго­стью, усугубляя действие на себя напасти, не по­лучит от напасти никакой пользы, получит вред. /Напасти тогда приносят великую пользу, когда переносятся терпеливо, без смущения”.

“Если и страсть тревожит нас, то мы не долж­ны смущаться ниже этим. Смущение, являюще­еся при действии в нас страсти, происходит от неразумия и гордости, от того, что не понимаем нашего душевного устроения и убегаем труда, как сказали отцы. Мы не преуспеваем по той причине, что не знаем нашей меры, не имеем терпения в начинаемых нами делах, но хотим без труда приобрести добродетель. Чему дивится страстный, будучи тревожим страстью? Зачем смущается? Ты образовал ее в себе, имеешь в себе и смущаешься! Ты принял в себя залоги ее и го­воришь: отчего она тревожит меня? Лучше тер­пи, подвизайся и моли Бога. Невозможно не иметь скорби от страстей тому, кто образовал их в себе, исполняя их на деле. Имущество их, ска­зал авва Сисой, сложено внутри тебя: отдай им этот залог, и они уйдут. Имуществом страстей, находящимся у нас в залоге, названы начальные причины страстей и произвольная любовь к стра­стям. Мы увлеклись начальными причинами страстей, возбудили страсти к действию, и пото­му невозможно нам не искушаться страстными помышлениями: они понуждают нас к исполне­нию страстей против воли нашей, потому что мы предали себя в руки страстей произвольно”.

“Изображается состояние произвольно под­чинившегося страстям поведанием пророка о Ефреме: соодоле Ефрем, говорит пророк о пле­мени Ефрема, соперника своего — совесть — по-пра суд (Ос. 5:12), обратился к Египту, и насиль­ственно отведен в Ассирию. Под образом Егип­та отцы разумеют волю плоти, влекущую нас к упокоению плоти наслаждением и сообщаю­щую душе сладострастное настроение; под об­разом ассириян они разумеют страстные по-мыщления, которые возмущают и волнуют ум, наполняют его нечистыми идолами, приводят его насильно, против воли его, к исполнение гре­ха на самом деле”.

“Если кто произвольно предается плотскому наслаждению, тот и против волн, насильственно, пленником уводится в Ассирию, в работу Наву­ходоносору. Ведая это, пророк болезновал и уго­варивал иудеев, чтоб они с возвышенной мест­ности, занимаемой Иудеею, не нисходили в низ­менный Египет (Иер. 42). Что делаете, несчаст­ные? Смиритесь хотя сколько-нибудь, приклони­те выю вашу, служите царю Вавилонскому и ос­таньтесь на земле отцов ваших. Потом он обо­дряет их, говоря: не убойтесь от лииа иаря Ва­вилонского, рече Господь, яко Аз с вами есмь, еже избавляти вас, и спасати вас от руки его (Иер. 42:11). Далее предсказывает скорбь, долженству­ющую постигнуть их, если они не окажут пови­новения Богу: аще вы, — говорит он, — дадите лице ваше во Египет, и внидете тамо жити, бу­дете в непроходимая, и подручна, и в клятву, ц во укоризну, и не узрите ктому места своего (Иер. 42:18). Но они отвечали пророку: не сядем на земли сей, но в землю Египетску внидем, и не узрим рати, и гласа трубного не услышим, и о хлебахне взалчеми тамо вселимся (Иер. 42:14). Иудеи исполнили это намерение свое, сошли в Египет, произвольно вступили в служение фара­ону, потом были насильно взяты в Ассирию и служили ассириянам против воли”⁵⁶².

“Вникните глубже в то, что говорю вам. Преж­де нежели начнет кто исполнять страсть на деле, он в своем городе, он свободен, хотя бы и восста­вали противные помыслы; сверх того, имеет Бога помощником себе. Если он смирится пред Богом и понесет с благодарением иго скорби и искуше­ния, то помощь Божия изъемлет его из затрудни­тельного положения. Если же он, избегая подви­га, низойдет к удовлетворению сладострастным требованиям тела, то насильственно и против воли отведен будет в землю ассириян и будет ра­ботать им против желания своего. Пришедшим в это состояние пророк говорит: молитеся за житие Навуходоносора, потому что в жизни его ваше спасение (Вар. 1:11,12). Повелением мо­литься о жизни Навуходоносора изображается обязанность человека, впадшего в грехи на самом деле: он не должен предаваться малодушию в то время, как действует в нем печаль, произведенная случившимся искушением, не уклоняться от том­ления, производимого страстными помыслами⁵⁶³, но переносить со смирением это состояние, при­знавая, что он должен был подвергнуться ему; пусть положит в ум, что он даже недостоин изба-⁴ виться от тяжести состояния своего/что это со­стояние должно продолжаться и развиться. Ви-^ дит ли он в себе причину случившейся напасти' или еще до времени не усматривает, должен ве­ровать, что ничего не бывает без суда Божия, что от Бога не исходит ничего неправедного. От не­которого брата Бог отъял тяготевшее над ним ис­кушение, и он говорил, скорбя и плача об этом; "Господи! Я недостоин-и поскорбеть немного";

Повествуется также, что ученик великого старца подвергся искушению от восставшей против него блудной страсти. Старец, видя его страдание, ска­зал ему: хочешь ли, я помолюсь Богу, и Он осво­бодит тебя от брани? Ученик отвечал; отец! хотя мне и трудно, но я вижу в себе итог от этого со­стояния, посему помолись лучше о том, чтоб Бог даровал мне терпение. Таковы истинно хотящие спастись! Вот что значит носить иго со смиренно­мудрием и молиться о жизни Навуходоносора! Потому-то и говорит пророк, что в жизни его ^~ спасение ваше. Два изречения сходствуют меж­ду собою: сказанное братом "вижу в себе плод от борения страстию" подобно сказанному проро­ком "в жизни его заключается ваше спасение"; • Подтвердил это и старец, сказав в ответ брату: 'Теперь я познал, что ты находишься в преуспе­янии большем, чем я"”.

“Когда кто вступит в подвиг против всех дей­ствий греха и начнет бороться против страстных помыслов, приходящих на ум, тогда он смиряет­ся, сокрушается, трудится и скорбями подвига очищается мало-помалу, восходит в естественное состояние. Из этого следует, как мы сказали, что тревожимый страстью, если смущается этим, смущается от неразумия и гордости. Лучше ему познать смиренно свою меру, пребывать в тер­пении и молиться, доколи Бог сотворит с ним милость. Если кто не подвергнется искушениям, не испытает скорби от страстей, тот не будет и подвизаться о том, чтоб когда-нибудь очистить­ся от них. 06 этом говорит псалмопевец: внегда прозябоша грешницы яко трава, и проникоша вси делающий беззаконие, яко да потребятся в век века (Пс. 91:8). Грешники, прозябающие яко трава, суть страстные помышления. Немощна трава, не имеет никакой силы. Когда прозябнут страстные помышления в душе, тогда проника­ют, то есть обнаруживаются вси делающий без­законие, то есть страсти, яко да потребятся в век века: страсти тогда истребляются подвижника­ми, когда соделаются явными для них. Вникните в порядок дела: во-первых, прозябают страстные помышления; чрез это вынаруживаются страс­ти; будучи вынаружены, они истребляются. Все это относится к подвизающимся; но мы, согре­шающие на самом деле, всегда исполняющие страсти наши, даже не знаем, когда прозябают страстные помышления, когда возникают стра­сти. Не зная этого, мы и не думаем вступить в подвиг борьбы против страстей: мы повержены непрестанно долу, мы находимся еще во Египте, в злосчастном плинфоделании у фараона. Кто дал бы нам прийти по крайней мере в ощущение горького рабства нашего, чтоб мы смирились, чтоб мы озаботились о снискании помилования!”

“Когда сыны израилевы были во Египте, в по­рабощении у фараона, тогда занимались они при­готовлением кирпича⁵⁶⁴. Делающие кирпич все­гда находятся в положении, наклоненном вниз, /всегда смотрят в землю: подобно этому случает­ся и с душою. Когда овладеет ею диавол, когда она совершает грех на самом деле, тогда она по­пирает разум и не помышляет ни о чем духов­ном; она помышляет постоянно об одном, зем­ном, действует единственно для земли. Израиль­тяне из кирпичей, сделанных ими, построили фараону три крепкие города: Пифон, Рамессин и Он, или Илиополь, то есть Солнечный город. Этими городами означаются сластолюбие, славолюбие и сребролюбие. От этих страстей рож­даются все грехи”.

“Бог послал Моисея вывести израильтян из Египта и избавить их от рабства. Тогда фараон еще более обременил их работою, говоря: празд-ниесте, сего ради глаголете: да идем. и пожрем Господу Богу нашему (Исх. 5:17). Подобно этому диавол, когда увидит, что Бог милостиво призрел на душу, что благоволит помиловать ее и даро­вать ей облегчение от страстей или посредством слова Своего, или при посредстве кого-либо из рабов Своих, тогда еще более отягощает ее на­пором страстей и нападает на нее тем сильней. Отцы, зная это, укрепляют человека учением сво­им и не допускают его погрузиться в боязнь и недоумение. Один из отцов говорит: “Ты пал? Восстань. Ты пал опять? Опять восстань”, — и так далее. Другой отец говорит: “Крепость желаю­щих приобрести добродетели заключается в том, чтоб они не малодушествовали, когда падут, чтоб не приходили в отчаяние, но продолжали подви­заться”. Короче сказать: каждый из отцов различ­ным образом, один так, другой иначе, подает руку подвижникам, которых обижает враг. Отцы за­имствовали такой образ действования из Свя­щенного Писания. Оно говорит: еда падали, не возстаем? или отвращсгяися не обратится? (Иер. 8:4) Возвратитеся ко Мне, сынове, и исце­лю сокрушение ваше, глаголет Господь, — и тому подобное” (Иер. 3:22).

“Когда отяготела рука Божия над фараоном и над подданными его, тогда он решился отпустить сынов Израилевых. фараон сказал Моисею: иди­те, послужите Господу Ьогу вашему: токмо овцы и волы оставите (Исх. 10:24). Под именем овец и волов разумеются помышления, составляющие достояние ума⁵⁶⁵, которыми фараон хотел обла­дать, надеясь посредством их снова привлечь к себе сынов Израиля. Моисей отвечал фараону: ни, но и ты даси нам жертвы и всесожжения, яже сотворим Господу Богу нашему (Исх. 25:26). Моисей, изведши сынов Израиля из земли Еги­петской, переправил их чрез Чермное море. Бог, вознамерясь привести их к месту, где было семь­десят фиников и двенадцать источников воды, сперва привел их в Мерру. Здесь народ скорбел, не находя, что пить, потому что воды Мерры были горьки. Уже чрез Мерру пришли они к семиде­сяти финикам и двенадцати источникам воды. Так и душа, престав совершать грехи на самом деле и переправившись чрез мысленное море, сперва должна потрудиться в подвигах и подвер­гнуться многим скорбям, потом уже чрез скорби взойти в святой покой: яко многими скорбьми подобает нам внити в Царствие Божие (Деян. 14;22).,Скор6ями направляется в душу милость Божия, подобно тому, как ветрами нагоняются дождевые облака. Дождь, идущий в течение дол­гого времени, гноит хлебные посевы, если они еще молоды и нежны, уничтожает на них плод; ветры же постепенно сушат и укрепляют всхо­ды. Так бывает и с душою. Послабление, недоста­ток в скорбях, довольство в средствах веществен­ных лишают ее силы, приводят в состояние из­неженности, искушения же скрепляют ее и ус-вояют Богу, как и пророк говорит: Господи! в скорби помяну хом Тя (Ис. 33:2). И потому, как мы уже сказали, нам не должно смущаться, не должно унывать в искушениях: нам должно тер­петь скорби, благодарить за них Бога и молиться непрестанно, со смирением, Богу, чтоб Он сотво­рил милость с немощью нашею и покрыл нас от всякой напасти, во славу Его”⁵⁶⁶.

- “Кто сделает дело ради Бога, того непременно постигнет искушение, потому что всякому доб­ру или предшествует, или последует искушение. Даже не может быть прочным делаемое ради Бога, если оно не искусится напастию”.

“Будучи страстными, мы никак не должны ве­рить нашему сердцу: кривым правилом искрив­ляется и то, что само по себе прямо”.

“Кто не отречется в душе своей от всего, кто не отречется от славы, от телесных наслаждений и, сверх того, от оправданий, тот не возможет ни отсечь своих пожеланий, ни избавиться от гнева и печали, ни сохранить ненарушимым спокой­ствие ближнего”.

“Не велико — не осуждать благорасположен­ного к нам или миловать его, когда он находится в скорби. Велико — не осуждать того, кто действу­ет против нас, не мстить ему по влечению страс­ти, не соглашаться с осуждающими его; велико — сочувствовать радости предпочтенного нам”.

“Не ищи любви от ближнего. Ищущий люб­ви, если не увидит ее, смущается. Лучше ты по­кажи любовь к ближнему. Поступив так, и сам успокоишься, и приведешь ближнего к любви”.

“Во всем, случавшемся со мною, я никогда не пожелал уладить дело исключительно по сообра­жению и усилию человеческому в чем бы то ни было, действую по силе моей, предоставляя все остальное Богу”.

“Не уничижать подаяния ближнего принад­лежит к делам смиренномудрия: должно прини­мать такое подаяние, хотя бы оно было и скудно, и маловажно”.

“Тот, кто не стремится исполнять влечений собственной воли, действует всегда согласно с своею волею. Не имея отдельных пожеланий, он всегда исполняет свое желание и бывает дово­лен всем, что бы ни случилось с ним: он не хочет, чтоб дела совершались так, как он желает; он хо­чет, чтоб дела совершались так, как они совер­шаются”.

“Несвоевременно — исправлять кому-либо брата в-то самое время, как брат согрешит про­тив него. (Нужно дать время брату, чтоб брат мог одуматься и успокоиться). И во всякое время не должно делать этого, если чувство мщения за себя служит начальною причиною нашего действия”.

“Не делай зла даже и в шутку: случается, что иной делает сначала для шутки зло, а впослед­ствии и против воли влечется к нему”.

“Не должно желать избавления от страсти, избегая производимой ею скорби: должно желать этого по совершенной ненависти к ней, как ска­зано в Писании: совершенною ненавистию воз-ненавидех я, во враги бьшш ми” (Пс. 138:22).

“Невозможно разгневаться кому-либо на ближнего, если сперва не вознесется над ближ­ним сердце его, если он не уничижит ближнего пред собою, если не признает себя высшим ближ­него”.

“Признаков того, что кто-либо исполняет страсть произвольно, служит смущение его в то

время, когда его обличают в ней или исправля­ют. Если же кто переносит обличение в страсти' без смущения, то есть без смущения подчиняет­ся мерам исправления, то это служит признаком, что он поступил по страсти в неведении, или по увлечению”³⁶⁷.

“Новоначальный! Никогда не поверь своему сердцу, оно находится в состоянии слепоты от действия пристрастий по ветхому человеку”.

“Понуждай себя ко всему доброму и отсекай свою волю (то есть волю. ветхого человека): бла-годатию Христовою и собственным подвигом придешь в навык отсечения воли и уже будешь отсекать ее без принуждения и скорби, так что все случающееся будет случаться как бы по тво­ей воле и по твоему желанию”.

“Не желай, чтоб делалось все по твоему жела-/ нию, желай, чтоб делалось как делается, таким образом, будешь мирен ко всему. Впрочем, это относится к тому, в чем нет преступления запо­веди Божией или отеческой”.

“Потщись привести себя в такое устроение, чтоб во всем находить себя достойным укоре-ния”.

“Постоянно хранись от того, чтоб не образо­валось в тебе мнение о себе и собственное ум­ствование о чем-либо”.

“Веруй, что все, относящееся до нас, до само­малейшего, состоит под Промыслом Божиим, — и будешь претерпевать встречающиеся тебе скорби без смущения”.

“Веруй, что бесчестия и досады суть врачевства от гордости, которою заражена душа твоя”.

“Молись об укоряющих тебя как об истинных врачах твоих, при убеждении несомненном, что ненавидящий бесчестие, ненавидит смирение, и убегающий от огорчений, убегает от кротости”.

“Не желай знать пороков и согрешений ближ­него твоего и не принимай на него подозрений, внушаемых врагом. Если они и насеваются в нас по причине собственной порочности нашей, то старайся превращать их в добрые помышления”.

“За все благодари, стяжи благость и святую любовь”.

“Со всевозможным трезвением будем хранить совесть нашу во всех отношениях: к Богу, к ближ­нему, к вещам”.

“Прежде нежели сказать или сделать что, рас­смотрим, согласно ли это с волею Божией. Рас­смотрев и помолившись, скажем или сделаем, повергая немощь нашу пред Богом, и благость Божия будет споспешествовать нам во всем”⁵⁶⁸.

“От мелочей, от того, что говорим: “что зна­чит это?”, “что за важность в этом?”, образуется

в душе злой навык, и начинает она нерадеть и о великом. Знаете ли, какой тяжкий грех осуж-дать ближнего? И что тяжелее этого? Что столь­ко ненавистно Богу? От чего Он столько отвра­щается? Ничего нет хуже осуждения, сказали отцы. Однако и в это великое зло человек при­ходит от начинаний, представляющихся ему ничтожными, приняв ничтожное зазрение на ближнего, сказав себе: “что за важность, если услышу, что рассказывает такой-то брат?”, “что за важность, если и я скажу одно слово?”, “что за важность, если посмотрю, что будет делать такой-то брат или такой-то странник?” — на­чинает ум оставлять внимание к своим Грехам и замечать грехи ближнего, а от этого перехо­дить к осуждению, злословию и укорению ближ­них. От осуждения ближних приходим к тому, что сами впадаем в погрешности, за которые осуждали ближних. Если кто не заботится по­стоянно о своих грехах, не оплакивает своего мертвеца, как сказали отцы, тот не может пре­успеть в чем-либо добром; он всегда наблюдает за делами ближнего. Ничто не прогневляет столько Бога, ничто так не обнажает человека, ничто столько не служит причиною оставления его Богом, как злословие, осуждение и укорение им ближнего”.

“Иное — злословить, иное — осуждать и иное — уничижать. Злословить — это сказать о.ком-либо: такой-то солгал, или разгневался, или впал в блуд, или сделал что-либо подобное. Ска­завший так впал в злоречие, то есть сказал при­страстно о согрешении брата. Осудить — это ска­зать: такой-то лжец, гневлив, блудник. Выразив­шийся так, осудил самое расположение души, произнес приговор на всю жизнь, сказав о всем человеке: он таков-то. Это — тяжко. Иное — ска­зать “он разгневался”, и иное — сказать “он гнев­лив”, выразившийся таким образом, произнес, как я сказал, приговор на всю жизнь. Грех осуж­дения столько тягостен, столько тягостнее дру­гих грехов, что Сам Христос сказал: лицемере, изми первее бревно из очесе твоего, и тогда про-гриши изъяти сучец из очесе брата твоего (Лк. 6:12). Здесь грех ближнего уподоблен сучку, а осуждение — бревну. Почему вместо осуждения ближних мы не осуждаем самих себя и наши со­грешения, которые известны нам достоверно и за которые мы должны дать ответ Богу? Зачем восхищаем суд над человеками, принадлежащий единому Богу? Чего хотим от создания Его? Чего хотим от ближнего нашего? Чего хотим от тяго­ты чужой? Братия! Имеем, о чем заботиться! Каждый да внимает себе и своему злу. Оправды­вать и осуждать человеков принадлежит едино­му Богу, Который знает устроение, силу, обстоя­тельства, дарования, телосложение, способности каждого и соразмерно этому судит каждого су­дом, постижимым единому Богу”.

“Иногда мы не только осуждаем ближних, но и уничижаем их. Иное — осуждать, как уже ска­зал я, и иное — уничижать. Уничижение состоит не только в осуждении ближнего, но и в презре­нии его, когда гнушаемся ближним, когда отвра­щаемся от него, как от мерзости. Это гораздо хуже и пагубнее осуждения. Хотящие спастись не об­ращают внимания на недостатки ближнего; вни­мание их постоянно устремлено к своим соб­ственным недостаткам: по этой причине они и преуспевают. Мы же, окаянные, нисколько не рас­смотрев дела, осуждаем, гнушаемся, уничижаем, если увидим что-либо или услышим, даже если что-либо представится нам только в воображе­нии. Что еще хуже, мы не удовлетворяемся од­ним собственным вредом, но, встретив другого брата, тотчас говорим ему: случилось то, и то, и то. Мы повреждаем брата, влагая грех и в его сер­дце: мы не боимся угрозы Писания: горе напая-вающему подруги своего развращением мутным (Авв. 2:15); мы совершаем дело бесовское и нера-дим об этом. В чем заключается деятельность бе. сов? Только в том, что они смущают человеков и вредят им. Мы оказываемся помощниками бесов на погибель свою и ближнего! Кто вредит душе, тот содействует и помогает бесам; напротив того,, кто доставляет пользу душе, тот помогает святым ангелам. Отчего мы подвергаемся этому? Един­ственно оттого, что не имеем любви. Если б мы - имели любовь, то смотрели бы с милостью и со­страданием на недостатки ближнего, как и Пи­сание говорит: любы покрывает множество гре­хов (1 Пет. 4:8): любы не мыслит зла, вся тер­пит (1 Кор. 13:5). Если 6 мы имели любовь/как я сказал, то эта любовь покрывала бы каждое со­грешение брата, как поступают и святые, видя недостатки человеческое. Неужели святые слепы? Неужели они не ненавидят согрешений? И кто столько ненавидит грех, как святые? Ненавидя грех, они не ненавидят согрешающего, не осуж­дают его, не отвращаются от него. Они состраждут согрешающему, наставляют его, утешают, врачуют как член немоществующий, делают все, чтоб спасти его. Святые привлекают брата к доб­родетели долготерпением и любовью, а не отвра­щаются от него, не гнушаются им. Как мать, имея безобразного сына, не гнушается им и не отвра­щается от него, но с любовью заботится искусст­венными украшениями загладить природный недостаток и делает все, чтоб украсить сына: так и святые постоянно покрывают, украшают согре-шающего, заступаются за него с тою целью, чтоб его исправить со временем, чтоб не допустить других до повреждения по причине его и чтоб самим еще более преуспеть в любви Христовой”.

“Стяжем любовь, стяжем милостивое сердце к ближнему, чтоб при посредстве этого качества оградить себя от лютого злоречия, от осуждения и уничижения, чтоб при посредстве его помогать друг другу, как собственным членам. Кто, имея рану на руке, или на ноге, или на каком другом члене, гнушается собою? Неужели он отсечет член свой, хотя бы этот член и загноился? Напро­тив того, не очищает ли его, не омывает ли, не прикладывает ли к нему пластыря, не кропит ли освященною водою, не молится ли о исцелении, не просит ли святых помолиться о нем? Короче сказать, он не оставляет телесного члена своего в небрежении, не гнушается ни безобразием, ни зловонием его, но употребляет все средства к исцелению его. Подобным образом мы должны сострадать друг другу, должны помогать друг дру­гу, и сами, и посредством отцов и братии, более преуспевших, нежели мы; мы должны придумы­вать и делать все, что служит к взаимному вспоможению и себе и братиям; мы члены в отношении один к другому, как и апостол говорит: все мы едино тело всмы, а по единому друг другу уди (1 Рим. 1: 2, 5); еще страждет един уде, с ним страждут всиуди (1 Кор. 12:26). Что значат об­щежития, как вы думаете? Не одно ли это тело? Не члены ли этого тела все, живущие в общежи­тии? Каждый член да служит телу по силе своей! Старайтесь всегда помогать друг другу: или уче­нием, влагая слово Божие в сердце брата, или уте­шая его во время скорби, или подавая ему руку помощи в каком-либо деле. Одним словом, каж­дый соответственно силе, да сближается любо­вью с ближним”.

“Чем более сближаемся мы друг с другом, тем более приближаемся к Богу. Подобное соверша­ется и в отношении отдаления. Удаляющиеся от Бога, настолько оставят любовь к Богу, что удалят­ся от Бога, насколько удалятся и друг от друга; так­же, насколько удалятся друг от друга, настолько удалятся и от Бога. Таково свойство любви. На­сколько находимся вне ее, насколько не любим Бога, настолько мы удалены и от ближних. Если же возлюбим Бога, то насколько приближаемся к Нему любовью, настолько соединяемся любовью и с ближним, соединяемся любовью и с Богом”⁵⁶⁹.

“Иногда, услышав оскорбительное слово, мы не обращаем на него внимания и переносим его

без смущения, как будто вовсе не слыхали его, иногда же только что услышим, тотчас смуща­емся. Какая причина такого различия? Одна ли причина такого различия или их много? Нахо­жу, что имеется много причин, но есть одна та­кая, которая, так сказать, служит началом для всех других причин. Случается кому-либо подвер­гнуться искушению после того, как он занялся молитвою или безмолвием, и в то время находит­ся в благом настроении: по этой причине он пе­реносит оскорбительный поступок брата без смущения. Опять, случается, что оскорбляемый имеет пристрастное расположение к оскорбля­ющему и потому не огорчается действиями его. Опять, иной питает презрение к оскорбляюще­му и потому вменяет обиды его ни во что, не об­ращает на него никакого внимания, как бы не признавая его даже человеком и не делая ника­кого ответа на его слова, что бы он ни говорил”.

“Главная причина всякого смущения, если ос­новательно исследуем, заключается в том, что мы не укоряем самих себя: отсюда проистекает вся­кое расстройство! По этой причине мы никогда не можем прийти в состояние спокойствия! Пос­ле этого нечего удивляться, когда слышим от всех святых, что нет другого пути, кроме пути самоукорения. Но мы, видя, что ни один из святых не нашёл покоя, идя другим путем, надеемся гэлу-чить спокойствие или идти правым путем, не же­лая никогда укорять самих себя! Поистине, если человек совершит тьмы добродетелей и не будет держаться этого пути, то никогда не престанет оскорбляться и оскорблять других, погубляя этим все труды свои. Напротив того, какую радость, какое спокойствие ощущает тот, кто укоряет са­мою себя! Укоряющий себя, куда бы ни пошел, как сказал авва Пимен, что бы ни случилось с уко­ряющим себя, утрата ли чего или бесчестие, или какая бы то ни было скорбь, он никогда не сму­тится, постоянно предваряя смущение признани­ем себя достойным напасти. Какое другое настро­ение может быть свободнее от печали!”

“Случается, что иной, как представляется ему, пребывает в мире и безмолвии. Но вот пришел брат, сказал ему неприятное слово, и он смутил­ся. На этом основании полагая скорбь благословною, он говорит: “Если 6 такой-то не пришел, не сказал мне оскорбительного слова и не смутил меня, то я не пришел бы в расстройство. Это смешно! Это — прелесть! Неужели вложил в него страсть тот, кто сказал ему неприятное слово? Сказавший такое слово только обнаружит таив­шуюся в нем страсть, чтоб он покаялся в ней, если хочет. Руководствующийся такими суждениями подобен гнилому хлебу, который с виду хорош, а внутри заплесневел. Когда разломят его, обнару­живается гнилость его⁵⁷⁰. Так и этот пребывал, как представлялось ему, в мире, имея живущую внутри себя страсть, и не ведал этого. Одно слово сказал ему брат его и извлек гнилость, скрывав­шуюся внутри его! Пусть же он покается, если хочет быть помилован; пусть очистится, пусть преуспеет, пусть увидит, что он должен благода­рить брата, а не скорбеть на него: брат доставил ему величайшую пользу”.